скачать книгу бесплатно
– И что, в гритченлоке ты поступила так же? – спросила старуха. – Раздвинула лепестки? Просто старая уловка, и ничего больше?
– На самом деле, это сделал мой братишка.
Тафф, который по-прежнему ловил на язык дождевые капли, радостно улыбнулся и помахал рукой.
Старуха вздохнула.
– Опушка – необычайно опасное место для детей.
– Ну, у нас вообще было необычайное детство.
– Как тебя звать?
– Кара Вестфолл. А это мой брат, Тафф.
Старуха чуть заметно кивнула, как будто Кара подтвердила то, что она и так уже знала.
– А вы кто? – спросила Кара.
– Ну, от рождения, если тебя интересуют такие вещи, я звалась Маргарет Оллвезер. Но ты, должно быть, знаешь меня под другим прозвищем, которое мне дали намного позднее. Мэри-Котелок, слышала?
Тафф тихонько ахнул и подался поближе к Каре.
– Ага, – сказала Мэри, – вижу, вы обо мне слышали.
Холодный дождь тёк Каре за шиворот. Ветер жалобно завывал в кронах, как будто пытался что-то сказать, но никак не мог выговорить.
– Вы же умерли, – сказала Кара. Она шагнула вперёд, загородив собой Таффа, и выхватила перочинный ножик. – Вы же умерли несколько столетий назад!
– Я исчезла несколько столетий назад. Разница существенная.
– Но не могли же вы прожить так долго!
– Но всё-таки прожила. Замечательная штука эта магия!
– Вы его не тронете, я вам не позволю!
Мэри-Котелок смерила Кару неприкрыто-насмешливым взглядом.
– А зачем мне вообще его трогать?
– Я о вас наслышана! Я знаю, что вы творите с детьми.
– Ты знаешь, что я творила когда-то. Но вам нужна моя помощь. Вы тут одни-одинёшеньки, и вам уже грозит опасность. Здесь водятся твари, которые чуют магию, которые готовы на всё, чтобы её отведать…
– А у меня и нет магии.
Мэри-Котелок усмехнулась. Зубы у неё пожелтели от старости, но всё ещё выглядели достаточно острыми, чтобы кусаться.
– Ой, что-то не верится, Кара, дочь Хелены!
Порыв ветра пронёсся над лесом. Вместо того чтобы зашуметь, листья зашептались: на них обрушился поток слов, почти членораздельных – но не совсем. Шёпот этот был полной противоположностью колокольчикам, пению, гулению младенца. В нём слышалось полное отсутствие всякой надежды.
– Что это? – воскликнула Кара, с изумлением обнаружив, что глаза у неё наполнились слезами.
– Чащоба не такая, как другие леса, – отвечала Мэри. – Эти деревья питаются не плодородной почвой и солнечными лучами – они растут на боли и страданиях, горе и отчаянии. Эти листья никогда не желтеют и не краснеют, не шуршат под ногами прохладным осенним вечером. Но временами, когда ветер дует в нужную сторону, они шепчутся.
Ветер улёгся, деревья смолкли, и сделался слышен треск ветвей – что-то ломилось через лес в их сторону. Стенающий вой разнёсся эхом среди деревьев, ему откликнулся хор пронзительных чирикающих голосов.
– Сюда кто-то идёт, – сказал Тафф.
И тут лес будто взорвался: множество созданий, больших и малых, мчались мимо них. Целый мир, что таился в подлеске и среди ветвей, устремился в лихорадочное бегство. Кара с изумлением смотрела, как все они проносятся мимо: их было так много, что и не разглядишь – существа с крыльями летучей мыши и унылыми серебристыми мордочками, двуногие дракончики ростом не крупнее белки, состоящий из глаз диск, катящийся по земле. Все эти животные не привыкли держаться вместе, но всех их объединила общая нужда: убраться отсюда как можно скорее.
– Он знает, что ты здесь, – сказала Мэри-Котелок.
Дети не стали спрашивать, кого она имеет в виду. Они и так поняли.
– Как он меня так быстро нашёл? – спросила Кара.
– Это его Чащоба, детка. Он тут всё знает.
Над головой беззвучно смыкались вершины деревьев, заполняя лес поддельными сумерками.
– Идём. Я знаю место, где ему до тебя не добраться. Там вы с братом будете в безопасности.
– А почему я должна вам доверять?
Небо снова заполнилось ужасающим воем. Уже ближе.
Кара не двинулась с места.
– Ну, воля твоя, – сказала Мэри-Котелок, оглядываясь на соседний холм. – Я лично не собираюсь расстаться с жизнью, дожидаясь, пока ты решишься.
– Мы не боимся! – ответила Кара. Она старалась, чтобы это звучало отважно и дерзко, но ей самой было слышно, что голос у неё дрогнул.
– Чего вы не боитесь? – спросила Мэри. – Смерти, что ли? Ты думаешь, вам грозит смерть?
Она выпучила свои серые глаза.
– Значит, ты ещё глупее, чем я думала!
И с этими словами старуха закинула свой гремящий мешок за спину и зашагала по тропе, ни разу не оглянувшись, чтобы проверить, идут ли за ней дети. «А что нам остаётся?» – подумала Кара. В глазах Таффа она прочла тот же вопрос. Она подсадила мальчика на Тенепляску, и они заторопились вглубь Чащобы следом за старой ведьмой.
2
Они бежали через лес, подгоняемые нарастающим грохотом шагов и треском сучьев. Вершины содрогнулись от приглушённого раската грома, в просвете ветвей мелькнула молния. На миг чёрные листья вспыхнули зелёным, и Чащоба предстала перед ними во всей красе: чудовищные стволы, узловатые корни, выпирающие из земли, точно стариковские жилы, пульсирующее пятно янтарного мха. Потом снова стемнело, и вновь единственным источником света остались зелёные глаза, усеивающие фальшивое небо и глядящие на них с высоты, будто проклятые звёзды.
Мэри-Котелок с Таффом ехали на Тенепляске, Кара бежала следом. В темноте, по неровной тропинке, кобыла не могла шагать быстро, так что Кара поспевала за ней. Однако в боку уже закололо и ноги подкашивались от усталости. Если она в ближайшее время не передохнёт, то просто упадёт.
– Всё, уже почти пришли, – сказала Мэри, как будто прочтя мысли Кары. Хотя если вспомнить всё, что известно об этой старой ведьме, – возможно, она и на это способна.
Они миновали заросли невысокой, по колено, травы, усеянной голубыми шариками, которые свисали почти до земли и выпускали крохотные струйки пара, когда кто-то проходил мимо. В башмаках чавкало, ноги у Кары замёрзли. «Что же я творю? – думала она. – Мы следуем за злой ведьмой, которая собирается то ли спасти нас, то ли похитить наши души!» Кара начала отставать. Тенепляска превратилась в размытый силуэт среди деревьев. Боль в боку отрастила острые зубы. Но тут Мэри наклонилась и что-то шепнула на ухо Тенепляске. Кобыла остановилась как вкопанная.
– Ну вот, – сказала Мэри. Она съехала по боку лошади на землю и чуть не упала. Тафф наклонился, чтобы её поддержать.
– Спасибо, юный джентльмен, – поблагодарила Мэри.
Впереди обнаружился каменный мост, уходящий во тьму. Кара осторожно заглянула вперёд – но ничего не увидела: в этой части Чащобы свет, проникающий под кроны леса, сделался совсем чахлым.
– На мосту будет темно, – сказала Мэри, вручая Каре поводья Тенепляски. – Тебе придётся вести её в поводу.
Грянул гром, вершины снова озарились зелёной вспышкой, и они наконец увидели тех, кто их преследовал. На вид преследователи слегка смахивали на волков, но волков, вырытых из земли: лишённые плоти тела с костями из сучьев, пасти из багряной листвы и яркие цветы глаз. Во главе их шагал Сордус, лицо его было сокрыто под складками тыквенно-оранжевого плаща, который тянулся назад, насколько хватал глаз, и струился меж деревьев, подобно туману.
Кара попятилась на мост. Чудовища были всё ближе. И хотя глаз Сордуса по-прежнему видно не было, Кара чувствовала, что он следит за каждым её движением.
Повод туго натянулся у неё в руках.
– Тенепляска! – шёпотом сказала Кара застывшей на месте лошади и сильнее дёрнула за повод. – Тенепляска, идём!
Поначалу Кара думала, что кобыле не хочется входить на этот мост, рукотворное сооружение, уходящее куда – то в немыслимую даль. Но дело было не в этом. Тенепляска старалась, изо всех сил старалась войти на мост. Её жилистые мускулы бугрились от напряжения. Она старалась – но не могла.
Кара посмотрела под ноги и поняла, в чём дело. Четыре толстенных корня туго обвили ноги Тенепляски, приковав кобылу к месту.
– Постой, девочка, – сказала Кара, раскрывая перочинный ножик.
Но прежде чем она успела шагнуть вперёд и сделать первый надрез, сильная рука ухватила её за локоть.
– Не сходи с моста! – воскликнула Мэри. – Лесной Демон на веки вечные прикован к земле – на камень ступить он не может. Здесь ты в безопасности.
– Но я же должна ей помочь!
– Нет! Стоит тебе ступить на землю, он завладеет и тобой тоже.
Тенепляска доверчиво смотрела на Кару, ожидая, что она что-нибудь сделает. Спасёт её.
– Ей конец, – сказала Мэри. – Извини.
И тут перед ними очутился Сордус. Совсем рядом, только руку протяни. Он вытянул шею, и Кара мельком увидела его глаза: зелёные моховые колодцы, в которых таились бездонные глубины боли и жестокости.
Сордус провёл своей суковатой рукой по боку Тенепляски. Его пальцы, на удивление ловкие, были длинными, будто прутья метлы, и сгибались в десятках еле заметных суставов.
– Кара! – сказал он. – Вот ты и вернулась ко мне. Я знал, что так будет.
– У меня не было выбора.
– Ну да. Иначе бы они тебя убили, верно? Те самые бесхребетные бараны, которых ты спасла.
Кара промолчала.
– Иди сюда, – сказал Сордус и подался вперёд, так что его плащ заколыхался у самого края каменного моста. – Всего один шаг. Зажмурься, если тебе так легче. Знаешь, сколько всего есть, чему я могу тебя научить? Ты думаешь, ты разбираешься в магии? Ты думаешь, ты постигла пределы своих возможностей? Ты ещё ничего не знаешь!
– Отпустите Тенепляску.
Сордус запнулся, растерялся, потом проследил направление взгляда Кары и посмотрел на кобылу. В горле у него насмешливо заклокотало.
– Ты дала имя той твари, что носит тебя на спине? Как это по-человечески!
– Она мой друг.
– Да я уж вижу.
Сордус запустил руку в складки плаща и раздвинул у себя на груди кожу, подобную коре. Рука зарылась глубоко-глубоко – на землю водопадом посыпалась земля и чёрная труха, – а потом ещё глубже. Он что-то искал.
И наконец достал одно-единственное чёрное семя и протянул его Каре.
– Ты можешь её спасти, – сказал он. – Этого твоего «друга». Просто проглоти его, и я её отпущу.
Семя нетерпеливо вибрировало в ветвистых пальцах.
Тафф дёрнул Кару за руку.
– Не надо, – сказал он. – Не делай этого.
– Не могу же я допустить, чтобы он замучил Тенепляску!
– Послушайся брата, – сказала Мэри. – Я видела, как это бывает. Проглотишь – и всё, ты навеки принадлежишь Лесному Демону.
Кара сделала шаг вперёд, к самому краю каменного моста. У самых носков её ботинок в земле копошились десятки червеобразных корней: вздымались, щупали воздух, готовые наброситься в тот же миг, как нога Кары коснётся земли. Плащ Сордуса взметнулся в воздух, и Кару накрыло волной чуждых запахов: гнилой пень, разбухший от влаги, прелая растительность со дна болота…
– Иди сюда, вексари, – сказал Сордус. – Больше я звать не стану.
– Не мучайте её! – сказала Кара. – Пожалуйста!
Сордус затолкал семя в глотку Тенепляске. Кобыла давилась и дрожала всем телом, но из рукава Сордусова плаща высунулась плеть плюща и зажала Тенепляске рот.
– Нет! – вскричала Кара и попыталась было кинуться на помощь Тенепляске, но не смогла вырваться из рук Мэри и Таффа, которые оттащили её от края моста.
Кобыла застыла совершенно неподвижно. Кара посмотрела ей в глаза и увидела, что жизнь в них дрогнула и угасла, будто пламя свечи, забытой у распахнутого окна. Пара секунд – и подруга Кары исчезла навеки.
И возникла новая жизнь.
Прекрасные буро-гнедые бока Тенепляски рассыпались, обнажив не кости, но скелет, составленный из переплетённых ветвей. На месте глаз распустились чёрные орхидеи. Тварь, что некогда была Тенепляской, взглянула на Кару, не узнавая. Глаза-цветы смотрели угрюмо и злобно. Лошадь заржала – негромко и сдавленно, так, будто рот у неё был забит землёй. Ветвеволки откликнулись таким же сдавленным воем. То не был голодный вой или яростный вой – это было намного хуже: вопль бесконечного страдания. Кара зажала Таффу уши, и он сам зажал уши руками поверх её ладоней, тряся головой.
Сордус повёл рукой, и всё стихло.
– Ты могла её спасти, – сказал он, оглаживая отрастающую на глазах гриву из рыжего плюща. – Но предпочла спасти себя. Возможно, мы с тобой не так уж сильно различаемся.
Каре хотелось разгневаться. Хотелось сказать ему, что это неправда. Но слова и чувства ничего не значили для Лесного Демона, тёмной силы, столь же неумолимой, как солнце, оставляющее мир во власти ночи.
