Палач

В зиму, в самые морозы, была назначена казнь городского жителя. Он был слаб здоровьем, содержался в городской темнице. Темница была холодной, не топилась. За пару дней до казни, вопреки существующему запрету, ко мне пришла его сестра с просьбой… Она принесла с собой меховой подстил, одеяло, теплую меховую одежду, мучную еду, фрукты для передачи заключенному. Она просила меня передать ему все эти вещи, зная о моем праве на посещение смертника до казни. Это право было дано палачу для того, чтобы он мог оценить состояние приговоренного и избрать наилучший способ казни.

Я вместо ответа той женщине недоуменно посмотрел на нее и сказал о том, что заключенному все эти вещи не нужны. Через пару дней он умрет. Эти вещи не избавят его от неминуемой смерти. Возможно, для нее было бы лучше, чтоб он умер естественной смертью от болезни, чем от рук палача.

Услышав мои слова, женщина горько заплакала. Сказала, что при жизни мало заботилась о брате, потому желала хотя бы сейчас облегчить его страдания. Я не стал далее говорить с той женщиной. Княжеский запрет есть запрет. Я просто вернулся в дом и закрыл за собой дверь. Ведь не мог же я запретить ей оставить все эти вещи пред моим домом.

Через два дня я быстро и без боли казнил того человека, укутанного в меховой тулуп…

Также помню, приходил ко мне брат одного из осужденных. Он с исступлением просил меня провести казнь, используя в качестве орудия меч…

В прошлом приговоренный был воином. Он принял участие во множестве сражений на благо княжества и, будучи уже в преклонном возрасте, совершил непоправимое, за что и был приговорен к смерти.

Учитывая княжеский запрет на любые сношения с родственниками осужденных, я пинками погнал просящего со своего двора. Однако его просьба не шла из моей головы, и при этом я слышал, что приговоренный действительно в прошлом был великим воином. Мне пришлось приложить много усилий, дабы найти в городе подходящий меч для совершения казни. Я владел мечом, ведь казни вершились не только топором. Например, отступивших княжеских воинов казнили только мечом. Однако для таких случаев мечи привозили из специальной оружейной, принадлежащей столичному палачу.

Мне повезло, и я нашел в местной лавке подходящий, сбалансированный под мою руку меч. В день казни я использовал его. Старый воин возрадовался, увидев в моих руках меч. Я окончил его жизнь быстро и безболезненно.

Был еще случай, когда на порог моего дома явилась женщина, жена казненного мной человека. Я открыл дверь, и она с порога накинулась на меня, успела расцарапать мне лицо. Я скрутил ее, хотел выдать городско страже, но она разрыдалась.

На звук рыданий прибежала моя жена Лайз. Сочувствуя, она завела женщину в наш дом, умыла ее, усадила за стол. Затем накормила и выслушала. Та женщина поведал о том, что с казнью мужа она утратила своего кормильца. С ней осталось пятеро деток, дети болеют и скоро помрут с голоду. Моя добрая Лайз прониклась бедами той женщины и дала ей от нашей семьи монет в помощь.

И множество было еще подобных историй, но они стерлись из моей памяти.

Слышал я много стенаний людских о бедах, причиняемых моими казнями, да вот только не был я виновником их бед. Я был лишь топором в системе княжеского правосудия. Лиходеи по своей воле совершали ужасные деяния. Стража находила и хватала их. Суд выносил приговор, а я лишь рубил. По заветам деда, я никогда не узнавал о содеянном приговоренными, никогда не знал судьбы их семей. Дед учил, что эти знания палачу ни к чему, они лишь помеха нашему ремеслу…

Многих я казнил. Я был горд за то, что благодаря обретенному мастерству отправлял людей в иной мир быстро и без боли. Я не испытывал чувство стыда или сожаления за свое ремесло. У каждого в мире была своя роль, и мне была отведена роль палача…

Но однажды ко мне явились они…

– Приветствую тебя, княжеский палач Ванд! Имя мне Инде. Ты помнишь меня?

Ванд:

– Приветствую тебя, Инде! Я не помню тебя. Кто ты?

Инде:

– Я житель города Мид. Ты казнил меня, отрубив мне голову…

Ванд:

– Я казнил многих через отрубание головы. Это мое ремесло. Раз я казнил тебя, значит, ты мертв. Как же ты пришел ко мне и как говоришь со мной?

Инде:

– Ты казнил мое тело, но не смог казнить воспоминания обо мне в своей памяти. Это дало мне возможность прийти к тебе и говорить с тобой.

Ванд:

– Но я не помню тебя. Чего ты хочешь от меня?

Инде:

– Я хочу поговорить с тобой. Хочу, чтобы ты познал мое прошлое и будущее.

Ванд:

– Это противоречит заветам палачей нашей династии. Мне не следует ничего знать о приговоренном, ни о его жизни, ни о его деяниях, ни о его вине, ни о его мечтах и планах. Эти знания мешают ремеслу палача.

Инде:

– Но Ванд, я уже мертв. Ты казнил меня, потому теперь знания обо мне никак не помешают тебе…

Ванд:

– Ты прав, ты уже мертв от моей руки, а это значит, что знания о тебе не мешают моему ремеслу. Я могу говорить с тобой, и ты можешь поведать мне о себе.

Инде:

– Я очень рад, что ты понял меня, что готов выслушать. Ванд, у тебя есть сын? Сколько ему?

Ванд:

– Да, у меня есть сын. Ему почти восемь. В скором времени я начну обучать его нашему ремеслу. Он умный и крепкий мальчик, думаю, он с легкостью справиться с предначертанным призванием.

Инде:

– Отрадно слышать, что у тебя есть сын, наследник рода. У меня тоже была дочь. После того, как ты казнил меня, я больше ее не видел. С того дня не знаю, что с ней стало.

Когда-то я работал на угольных рудниках. Из-за сырости и плохого воздуха я захворал, и никто не смог меня излечить. Мне пришлось оставить рудное дело и вернуться домой. Из-за хвори я не мог заниматься тяжелым трудом, оттого обучился плетению соломенных шляп, обуви, корзин. Мои соломенные изделия продавались в городе плохо. Я с трудом получал немного монет. Этих средств не хватало на прокорм семьи. С каждым днем наша жизнь становилась все хуже и хуже. Мы продали всю нашу мебель. Монеты от продажи нашего скарба в скором времени закончились, и нам вновь не на что было жить.

Жена с дочерью стали выходить за городские стены, бродили по окрестностям, собирали хворост, дикие травы. Они пытались продать собранное, однако мало кому был нужен такой товар. За свои труды им удавалось получать лишь мелочь.

Мы стали очень скудно питаться, сильно исхудали, моя хворь обострилась. Семья оказалась в тупике. Нас ожидала медленная, мучительная смерть от голода.

Я хотел продать дочь, как служанку, в дом какого-нибудь зажиточного горожанина, но жена на отрез отказалась. Говорила, что не отдаст свое дитя, что если суждено помереть, то мы покинем этот мир вместе, всей семьей.

Совсем отчаявшись, я подумывал о том, чтобы насильственно прекратить страдания семьи, но не смог на это решится.

И вдруг однажды от безвыходности мне в голову пришла мысль ограбить соседа торговца. Я был очень слаб здоровьем, но сосед был уже в преклонном возрасте, так что я мог справиться.

Я прокрался к нему в дом, нашел и сгреб имеющиеся у него монеты. Собирался уходить, но старик проснулся, поднял крик. Я испугался, что он выдаст меня, накинулся на него, ударил подвернувшейся чашей. Старик упал и больше не поднялся. Я убил его.

Страх за последствия содеянного обострили мои инстинкты. Хворь на время отступила, и я, словно зверь, бесшумно крадясь и озираясь, покинул дом старика. Вернувшись домой, я разбудил, заспанных, ничего не подозревавших жену и дочь, всучил им украденные монеты и велел ранним утром покинуть город и осесть в ближайшей деревне. Я планировал присоединиться к ним позже, после того, как продам наш дом.

Ранним утром жена и дочь покинули город. Я поплелся на городскую площадь, без труда отыскал покупателя на свой дом, который отдавал за бесценок. Покупатель явился ко мне, осмотрел дом, отсчитал мне оговоренное количество монет. Я быстро собрался и направился к городским воротам. Однако покинуть город мне так и не удалось. Меня схватила городская стража, доставила в темницу. Затем меня судили и приговорили к смерти. Через несколько дней ты исполнил приговор – отрубил мне голову.

Думаю, моя жена и дочь погибли без меня, от лишений…

Украденных мной монет, вряд ли хватило надолго…

Такова моя история. Я благодарен тебе, Ванд, за то, что внимательно выслушал. У меня есть к тебе вопрос: «не знаешь ли ты, что стало с моей семьей?».

Ванд:

– Инде, я признателен тебе за рассказ. Мне не известно, что стало с твоей семьей.

Ванд хотел еще о чем-то спросить Инде, но тот, не прощаясь, отвернулся и ушел.

Ванд долго смотрел в след Инде. Он не понимал, зачем Инде приходил к нему и зачем рассказал свою историю?

Палач вернулся к повседневным делам и уже почти забыл об Инде, как вдруг, спустя три дня к нему явился следующий гость – Сиор.

Сиор, так же как и Инде, поведал Ванду историю своей жизни.

Судьба толкнула Сиора на разбойничий путь, и он совместно с группой таких же лиходеев грабил обозы на большой дороге. У него была семья: жена и двое сыновей. Они жили в городе Мид.

Однажды Сиор со своей группой попал в засаду, утроенную городской стражей. Стража, договорившись с торговцами, снарядила караван из обозов, в которых прятались воины. Группа Сиора, поддавшись чувству небывалой наживы, напала на этот большой караван. Расставленная западня сработала. Стражники закололи пиками часть грабителей, остальных, в том числе и Сиора, схватили и поместили в темницу.

Разбойников из числа зверолюдов стражники направили в тренировочные лагеря палачей, где их без суда и следствия казнили.

Сиора судили и приговорили к казни. Ванд привел приговор в исполнение.

Сиор предположил, что с его смертью оставшийся без отцовского присмотра его старший сын Трог наверняка стал разбойником и погиб где-то на большой дороге. Он спросил у Ванда, не известно ли ему о дальнейшей судьбе его семьи?

Ванд вспомнил Сиора и его старшего сына, который после казни отца подбросил палачу отрубленные собачьи головы, за что был приговорен к отсечению кисти.

Ванд хотел рассказать эту историю Сиору, но тот, не дожидаясь ответа, отвернулся и, не прощаясь, ушел.

Палач не стал окликать гостя, проводил его взглядом и вернулся к своим срочным делам. В этот момент он как раз находился на эшафоте и должен был отрубить голову очередному приговоренному человеку…

С того дня подобные гости часто приходили к Ванду. В конечном итоге он практически совсем перестал оставаться один. Все они делились с ним своими историями, рассказывали о своих семьях и все как один задавали ему вопрос: «что сталось с их родными, женами, мужьями, детьми, стариками, родителями?»

Ванд не знал ответа на их вопрос, поскольку никогда не интересовался судьбами этих семей. Ему это было без надобности…

Поначалу Ванд удивлялся приходу незваных гостей. Ему не нужно было знать их истории. Он негодовал, они отвлекали его от дел. Однако со временем он перестал удивляться их появлению, приноровился слушать и говорить с ними, не отрываясь от дел.

Капля за каплей, но вопрос его новых товарищей все-таки пробудил в Ванде интерес к дальнейшей судьбе их семей. Он не предпринимал никаких действий для того, чтобы узнать, что случилось после казни человека с его родными. Однако это не мешало его разуму и воображению строить догадки…

Ненавязчиво для себя, он стал размышлять о том, что сталось с женой и дочерью Инде, что сталось с сыном Сиора и об участи многих других после казни их отцов и матерей.

И сколько бы он не думал, он неминуемо приходил к мысли, что в этом жестоком мире потеря кормильца могла привести только к краху, к гибели осиротевших отпрысков. Эти неотступные мысли не давали покоя Ванду, и со временем его сердце стало наполняться печалью, болью от воображаемой страдальческой участи отпрысков казненных.

Однажды он не выдержал и решился на поиски жены и дочери Инде. Городской архив без промедления выдал княжескому палачу имеющуюся информацию. Ванд узнал, что, покинув город, жена и дочь Инде поселились в окрестной деревне.

Также в архивных данных значилось, что в городе живет его сестра.

Ванд решил посетить сестру Инде и расспросить ее о судьбе жены и дочери казненного…

Дэгни, сестра Инде, занималось стиркой у колодца, когда заметила приближение крупного плечистого человека. Она сразу же узнала его. Это был княжеский палач Ванд. При виде этого человека в ее памяти сразу же всплыли картины той холодной зимы, когда ей сообщили, что брата приговорили к смертной казни за убийство.

Еще в юности ее старший брат Инде покинул родную деревню. С той поры она его ни разу не видела. Время от времени вести о нем привозили соседи, которые посещали город Мид. Из этих скудных и редких весточек она знала, что брат женился и у него родилась дочь, что он работал на рудниках, но потом сильно захворал, и ему пришлось оставить это дело.

Последнее известие о том, что его приговорили к смертной казни за убийство, сильно опечалило ее. Она ничем не могла ему помочь. Покручинившись над судьбой брата, она вернулась к своим деревенским делам. Но той же ночью брат явился к ней во сне…

Он жаловался ей на свою хворь, на холод и голод и просил привести ему теплой одежды и еды. Этот сон сильно растревожил сердце Дэгни. Пусть и во сне, но брат выразил ей свою последнюю просьбу.

Наспех собравшись, она прибыла в город Мид обратилась к командиру городской стражи с просьбой увидеться с ожидающим казни Инде или передать ему теплые вещи и еду, привезенные ею.

Законы княжества запрещали любые свидания с приговоренным, потому командир стражи отказал в просьбе. Опечаленная Дэгни, не зная, что ей дальше делать, долго стояла под дверьми городско ратуши. Один из сочувствующих ей стражников шепнул, чтобы она, не привлекая внимания, тихонько обратилась к княжескому палачу. Он объяснил, что только палач сможет помочь ей, ведь только он имеет право видеться с заключенным.

Дэгни направилась к дому палача…

Палач долго и недоуменно смотрел на стоявшую на пороге женщину. Дэгни с волнением изложила ему свою просьбу. Палач ответил ей, что все эти вещи не нужны заключенному, ведь через пару дней он будет казнен, и, возможно, приговоренный предпочел бы смерть от болезни, нежели от рук палача.

Дэгни настаивала, но палач закрыл пред ней дверь своего дома. Она со слезами на глазах еще долго простояла на том же месте. Дэгни не знала, к кому еще она может обратиться. Немного подумав, она поняла, что палач, по сути, не дал ей своего окончательного ответа. Он не взял вещи, но и не ответил отказом.

Был уже глубокий вечер. Она решила оставить все принесенные вещи на крыльце палача и вернуться к нему ранним утром, чтобы вновь просить его.

Подходя на рассвете к дому палача, она издалека увидела, как тот грузит оставленные ею вещи в свои сани и направляется в сторону городско темницы…

Радостное предположение озарило лицо Дэгни.

Она проследила за палачом и увидела, как он прибыл к городской темнице. На входе поговорил о чем-то со стражником. После чего тот распахнул по шире врата и палач, волоча сани, вошел на двор темницы. Ворота закрылись, и Дэгни более не могла ничего увидеть. Спустя время палач вышел со двора. Его сани были пусты.

Дэгни испытала глубокое успокоение от чувства выполненного долга.

Со спокойным сердцем она вернулась домой. Спустя пару лет она перебралась из степной деревни в город, где проживает и посей день.

И вот на пороге ее дома неожиданно появился тот самый палач. Дэгни была очень удивлена такому гостю.

Она никогда не питала к этому человеку ненависти, несмотря на то, что именно он привел в исполнение тот страшный приговор. Она понимала, что это его ремесло, и не он виновен в том, что случилось с ее братом. При этом она высоко ценила его человечность, которую он проявил, исполняя ее просьбу…

Ванд поприветствовал Дэгни и, не откладывая, перешел к делу. Он спросил ее о том, что сталось с семьей ее брата?

Немного поколебавшись, Дэгни ответила ему и сообщила, что жена Инде жива и здорова, а его дочь скончалась несколько лет назад…

Дэгни хотела продолжить и рассказать Ванду о том, что после казни Инде его семья осела в окрестной деревне. Вдова повторно вышла замуж. Новый муж очень любил вдову и ее дочь и достойно обеспечивал их. Они забыли о былом голоде и холоде и жили в достатке. Дочь Инде выросла прекрасным подростком, но сильно заболела. Ее не смогли излечить, и она покинула этот мир.

Но Ванд на словах Дэгни о смерти дочери Инде пошатнулся, сильно опечалился, невнятно попрощался и со словами: «Я так и знал», развернулся и зашагал прочь, не дослушав продолжение рассказа…

После Ванд нашел и посетил вдову Сиора. От нее он узнал, что старший сын Сиора, несмотря на отсутствие левой кисти, примкнул к разбойникам и сгинул навеки где-то в лесах княжества.

Вновь недослушав рассказ, палач опечалился и пошел прочь. Он так и не узнал, что Трог вступил в банду разбойников задолго до смерти своего отца. Он с детства желал примкнуть к банде, следуя по стопам родителя.

Преследуя свою навязчивую цель, Ванд посетил многих родственников казненных. И везде его ожидала печальная история о гибели членов их семей. Причины гибели были разные, и не все из них были связаны с утратой кормильца.

Однако Ванд нашел то, что искал. Нашел подтверждение своих предположений о том, что совершенные им казни привели к гибели членов семьи убитого. В отсутствие отца семьи утрачивали кормильца, дети утрачивали человека, который мог наставить их на путь истинный, уберечь от ошибок и бед, защитить от лиходеев.

Палач ощутил глубокое чувство вины за последствия совершенных казней. Эти тлетворные мысли завладели Вандом. Они преследовали и губили его.

Он не знал, как рассказать Инде, Сиору и всем остальным о печальной участи их семей. Как сказать им о том, что его казни привели к трагичным последствиям, к смерти других безвинных людей…

Ванд продолжал разговоры со своими жертвами. Не желая расстраивать покойников и признаваться им в собственной виновности. Он придумывал различные счастливые истории, заверял их в том, что с их семьями все хорошо.

Ложь порождала другую ложь, и он сам начинал путаться в ней. Ванд ловил себя на собственной лжи, и чувство вины усиливалось еще более.

Все эти душевные страдания отразились на его внешнем облике. Он исхудал, черты его лица заострились. В работе он стал допускать непростительные ошибки. Постоянные напряженные разговоры отвлекали его. В руках появилась неприсущая ему дрожь, нервозность. Теперь он не мог рубить быстро и без боли…

Он видел свои ошибки, и это тоже причиняло ему огромную душевную боль.

Глава 4- Преступление.

– Отец, куда мы идем?

– Мы идем в охотничий дом в лесу, – ответил Ванд сыну.

Ванд вел через лес своего сына Тиу. Мальчику исполнилось 8 лет. Пришла пора вложить в его руку первый топор. Ванд заметно нервничал, постоянно оборачивался и о чем-то говорил. Мальчик не мог понять, с кем говорит его отец. Он желал расспросить об этом, но, видя напряженное лицо родителя, не решался.

«Я знаю, Инде, и ты тоже прав, Сиор. Я врал вам. Я виновен. Я убил вас, и это привело к гибели других. Моя вина – это вина всего рода. Я не выбирал себе ремесло. С момента рождения оно было предначертано для меня. Вся моя династия виновна в смертях множества невинных. Необходимо с этим покончить, остановить это!» – говорил Ванд, оглядываясь по сторонам.

Ванд держал за руку сына, в другой руке нес свой рабочий топор, на плече висела большая сумка. Дойдя до охотничьего дома, он подвел сына к колоде для рубки дров, воткнул в нее топор, велел мальчику высоко закатать рукава рубахи и ждать его здесь. Сам направился в лом. Спустя несколько минут он вышел к сыну, переодетый в свою рабочую одежду палача, держал в руках длинный жгут…

Для любой деревенской семьи было за счастье выдать замуж за палача свою дочь. Ведь это замужество означало достаток и стабильность. Семья обеспечивалась за счет казны, находилась под защитой самого князя. Родство с династией княжеских палачей само по себе возвышало семьи в глазах народа.

Однако отец и мать Лайз, вопреки этим выгодам, не раз отговаривали дочь от замужества с молодым палачом Вандом. Родители Лайз, по примеру верований эльфов, почитали все живое в этом мире, верили в силу духов. Потому они негативно относились к ремеслу палача, насильно вторгающегося в человеческие жизни по воле других людей, а не матери Природы или судьбы.

Лайз не слушала родителей. Она очень сильно любила Ванда. Этот крепкий, серьезный, неразговорчивый парень, несмотря на свою нелюдимость, был очень нежен с ней, заботлив и надежен. Она была уверена, что Ванд будет любить ее всегда, никогда не предаст, сделает все для их счастья, для счастья будущих детей.

Она по собственному страстному желанию вышла за него замуж, родила сына и ни дня не пожалела о сделанном выборе.

Однако в последнее время Ванд очень сильно ее беспокоил…

Она заметила, что он чаще обычного обращается к духам. Он стал нервозен, суетлив, задумчив. На днях она встретила командира городской стражи, и он участливо поделился с ней тем, что Ванд, мастер своего дела, стал допускать ошибки в своем ремесле, которые уже заметили городские власти. Он просил Лайз поговорить с мужем, предупредить и образумить его. Лайз неоднократно пыталась поговорить с Вандом по душам, узнать, что тревожит и заботит его. Но Ванд лишь отмахивался и заверял ее, что с ним все в порядке, что он скоро все уладит и все будет как прежде.

Лайз старалась поверить мужу, уговаривала себя, что все наладится. Считала, что Ванду лишь нужно отдохнуть, восстановить силы, и тогда он станет прежним, сильным и уверенным. Но чувство тревоги, предчувствие надвигающейся беды, не возврата былого счастья и благополучия неотступно преследовали ее…

В то утро она сквозь сон, на мгновение пробудившись от шума, суетных движений собирающегося мужа, увидела, как Ванд укладывает в сумку свою рабочую одежду, жгуты, перевязочный материал и склянки с лекарственными мазями и снадобьями.

Лайз машинально, привычно спросила мужа, куда он собирается? Ванд встрепенулся, но через секунду оправившись, ответил, что у него возникли срочные дела. Он заверил ее, что быстро управиться и вернется домой еще до ее пробуждения. Лайз закрыла глаза и погрузилась в свой прерванный сон. Однако яркий мерцающий блик на границе сознания призывал ее к пробуждению. Он все тревожней и тревожней бередил ее душу.

Она вскочила, задыхаясь от волнения. С каждой секундой внутренняя тревога все нарастала. Возбужденный мозг со скоростью молнии рождал мысли о том, что на сегодня нет никаких казней. Для казни палачу без надобности лекарские предметы…

Сотрясаясь всем телом от нарастающей тревоги, Лайз заглянула во все комнаты дома, выбежала во двор в поисках мужа и сына. Но она никого не нашла…

Ведомая материнским чутьем, она, наспех накинув поверх ночной рубахи подвернувшееся под руку платье, побежала на городскую площадь, прямиком к дому стражи. Прорвавшись к знакомому командиру стражников, она сухо и быстро изложила свои подозрения и просила немедленно организовать поиски ее мужа и сына. Командир, зная о странном поведении палача, тут же организовал поисковую операцию. Во все концы города были направлены группы стражников.

В это время Ванд говорил с сыном:

– Мой любимый сын, я сильно виноват пред людьми, пред духами. Мою вину уже не смыть, она плотно впиталась в меня, она сидит под моей кожей. Однако я могу помочь тебе избавить тебя от этой вины, от этого проклятья предков, от этого ужасного ремесла…

И, обернувшись вправо, он добавил:

– Не мешайте мне, Инде, Сиор. Я хочу защитить свое дитя, избавить его от душевных страданий, избавить его от проклятья!

Напуганный Тиу, не выдержав, спросил отца:

– Отец, с кем ты говоришь? Я ведь здоров! Откуда у меня проклятье?

Ванд потрепал Тиу по голове, поцеловал его в лоб. Затем, взяв его правую руку, крепко перевязал ее жгутом выше локтя. Посадил сына на колени, немного придавил его сверху своим телом и положил его руку на колоду. Он вложил в рот Тиу деревянную щепу и сказал:

– Сын мой, крепко прикуси щепу и не выплевывай ее, покуда я тебе не скажу. Видишь там, у дома желоб с него капает вода. Смотри на эти капли, считай их и чтобы ни происходило, не отводи от них взгляд. Только так мы сможем снять с тебя проклятье.

Тиу очень любил и уважал отца. Отец был для него примером. Он безоговорочно верил его словам. Раз тот говорил о наложенном на него проклятии, значит, так оно и было. И лишь его любимый сильный отец сможет снять его.

Через пару секунд мальчик, даже не успев крикнуть, потерял сознание и безвольно упал на землю. В это время Ванд обрабатывал открытую рану ребенка, обильно поливал снадобьями, перевязывал. Затем Ванд взял сына на руки и отнес в охотничий дом.