скачать книгу бесплатно
Воздух вокруг
Затянули пары и туманы
Словно в горах разрушались
Хребты-великаны.
Здесь чародей
Утверждал свою честь дерзновенно,
Бился другой за учителя
Веры священной.
Противники схватывались уже несколько десятков раз, но так и нельзя было сказать, на чьей стороне перевес. Все они, конечно, дорожили своей жизнью, но им трудно было покончить миром.
Однако, если вы хотите знать, как в конце концов был спасен Танский монах, прочитайте следующую главу.
Глава двадцать девятая,
из которой вы узнаете о том, как паломники, избавившись от гибели, прибыли в государство Баосянго и как Чжу Ба-цзе, преисполненный благодарности за оказанный прием, возвратился в горы для борьбы с волшебником
Когда не можешь ты смирять
Нелепые мечты,
То как же истины достичь
Рассчитываешь ты?
В служенье Будде мы растим
Природных чувств зерно,
Но как перерождаться вновь,
Когда в душе темно?
Возможно праведником стать,
Уразумев Закон,
Иначе будешь сотни раз
В пороки погружен.
О совершенствованье чувств
Помысли в жизни сей,
Чтоб смылась скверна всех грехов
С больной души твоей,
Бесчисленные, как песок
На гангских берегах,
Грехи твой омраченный дух
Отяготят в веках.
Итак, Чжу Ба-цзе и Ша-сэн уже более тридцати раз схватывались с волшебником, но все еще нельзя было сказать, кто окажется победителем. Почему же так случилось? А вот почему. Волшебник, конечно, был так могуч, что даже двадцать таких монахов, как Чжу Ба-цзе и Ша-сэн, не могли бы справиться с ним. И только потому, что Танскому монаху не суждено было умереть и он находился под покровительством духов и защитников буддизма, в воздухе появились духи тьмы и света Лю-дин и Лю-цзя, пять защитников буддизма, духи – хранители четырех стран света и восемнадцать духов – хранителей буддизма. Они помогли Чжу Ба-цзе и Ша-сэну. Однако оставим пока сражающихся противников и поговорим о Сюань-цзане. Убитый горем, сидел он в пещере волшебника и думал о своих учениках. Что-то они делают теперь? Из глаз у него текли непрошеные слезы.
«У-нэн, – думал он, – в каком селении ты встретил добрых людей и где утоляешь сейчас свой голод подаянием? А ты, У-цзин, – продолжал он размышлять, – удастся ли тебе найти У-нэна? Может быть, вы уже встретились? Но как вы узнаете о том, что я попал в лапы волшебника и мне грозит смертельная опасность? Когда же наконец я встречу вас, – когда мы освободимся от этих бедствий и отправимся в путь?»
И вот, когда он сидел так, полный горестных раздумий и тревог, он вдруг увидел, как из внутреннего помещения вышла женщина. Опираясь на столб, к которому привязывали смертников, она сказала:
– Отец преподобный! Как вы сюда попали и почему привязаны?
Сюань-цзан полными слез глазами украдкой взглянул на женщину, ей было лет тридцать.
– Милостивая госпожа, – промолвил он. – Зачем спрашивать человека, обреченного на смерть? Я пришел к вам по собственной воле и, если вы хотите съесть меня, ешьте скорее.
– Я не ем людей, – отвечала женщина. – Моя родина расположена в трехстах с лишним ли к западу отсюда. Называется она Баосянго. Я – принцесса, третья дочь правителя этой страны. Зовут меня Бай Хуа-сю. Тринадцать лет назад, в ночь на пятнадцатый день восьмой луны, в тот момент, когда я любовалась луной, меня унес бешеный ураган, вызванный волшебником. Волшебник сделал меня своей женой. С тех пор я живу здесь. Родила двоих детей. О своих родных я не имею никаких сведений и потеряла всякую надежду вернуться когда-нибудь домой. Я часто вспоминаю о своих родителях, но лишена даже возможности повидаться с ними. А вы откуда пришли и как попали к нам?
– Я иду в Индию за священными книгами, – отвечал Сюань-цзан. – И вот неожиданно забрел сюда. Волшебник хочет еще поймать двух моих учеников, зажарить нас всех и съесть.
– Успокойтесь, почтенный отец, – с улыбкой промолвила женщина. – Раз вы идете за священными книгами, я выручу вас. Баосянго лежит как раз на пути, ведущем в Индию. Так вот, если вы согласитесь отнести письмо к моим родителям, я уговорю волшебника освободить вас.
– Милостивая госпожа, – закивал головой Сюань-цзан, – если только вы спасете мне жизнь, я с радостью отнесу ваше письмо.
Тогда принцесса ушла во внутреннее помещение, написала письмо и вручила его Сюань-цзану, освободив монаха от веревок. Взяв письмо, Сюань-цзан сказал:
– Милостивая госпожа! Благодарю вас за величайшее благодеяние, оказанное мне. Проходя через вашу страну, я непременно побываю у вашего отца. Опасаюсь лишь одного. Прошло уже много лет, возможно, ваши родители не захотят даже принять меня. Как мне тогда поступить? Если так случится, и я невольно нарушу свое обещание, вы не ругайте меня.
– Не тревожьтесь, – отвечала на это принцесса. – У моего отца всего три дочери. Поэтому, узнав о письме, он непременно выразит желание повидать вас.
Сюань-цзан запрятал глубоко в рукав переданное ему письмо, поблагодарил еще раз и хотел уходить. Но принцесса задержала его.
– Через передние ворота не ходите, – предостерегла она. – Там сейчас целая толпа духов: они размахивают знаменами, кричат, бьют в барабаны и гонги, помогая своему повелителю вести бой с вашими братьями. Идемте лучше через задние ворота. Если вам встретится сам хозяин, это еще ничего. Он разберется, в чем дело. А вот его подчиненные могут схватить вас и причинят вам вред. Лучше я сама пойду и улажу это дело. Может быть, князь согласится отпустить вас. Тогда вы обождете своих учеников, они разыщут вас, и вы спокойно отправитесь дальше все вместе.
Выслушав ее, Сюань-цзан земно поклонился и выразил полную готовность исполнить любое ее приказание. Затем он вышел через задние ворота и, не решаясь пускаться в путь один, укрылся в зарослях кустарника.
Между тем принцесса, задумав хитрый план, поспешила за ворота и стала пробираться через толпу младших духов. За воротами стоял невообразимый грохот. Это дрались в высоте Чжу Ба-цзе и Ша-сэн с волшебником.
– Господин Желтый халат! – изо всех сил закричала принцесса.
Услышав ее голос, волшебник покинул поле боя, спустился на облаке вниз и, бросив оружие, подошел к жене.
– Что тебе надобно, женушка? – спросил он.
– Господин мой, – отвечала женщина, – сейчас, когда я спала у себя в комнате, во сне ко мне явился святой человек в золотых латах.
– Что за святой мог явиться сюда? – спросил волшебник.
– Когда я была маленькой, – сказала на это принцесса, – и жила у себя во дворце, я мечтала о достойном муже и дала обет, что если найду такого, то отправлюсь на знаменитую гору, поклонюсь святым местам и сделаю подношение монахам. Но, став твоей женой и проводя время в удовольствиях, я позабыла об этом. И вот во сне ко мне явился святой и потребовал, чтобы я выполнила свой обет. Когда он крикнул, я проснулась и поняла, что это был сон. Я тотчас же пошла к тебе, мой господин, чтобы рассказать об этом, но неожиданно увидела привязанного к столбу монаха. Умоляю тебя, мой господин, выполни мое скромное желание и сжалься над ним. Тогда я смогу выполнить данный мною обет и поднести подаяние этому монаху. Не знаю только, согласишься ли ты на это.
– Очень уж ты суеверна у меня, женушка, – сказал волшебник. – А впрочем, не такое уж это важное дело. Если мне захочется поесть человеческого мяса, я достану сколько мне будет нужно. А этого монаха можешь отпустить. Пусть идет на все четыре стороны.
– Господин мой, – промолвила принцесса, – я уже отпустила его, он вышел через задние ворота.
– Тогда в чем же дело? – спросил волшебник. – Отпустила – и ладно. А через какие ворота – это все равно.
Затем он схватил свой стальной меч и громко крикнул:
– Эй, Чжу Ба-цзе, иди сюда! Я тебя не боюсь, но сражаться с тобой не буду. Из уважения к моей жене я сохраню жизнь вашему учителю. Он ушел через задние ворота, ищите его там и отправляйтесь дальше. Но если когда-нибудь вы снова попадете в мои владения, пеняйте на себя: пощады не будет!
Услыхав эти слова, Чжу Ба-цзе и Ша-сэн, словно их освободили из ада, ринулись обратно в лес, взяли под уздцы коня, схватили носилки с вещами и моментально окрылись. Обойдя кумирню, они подошли к задним воротам и позвали своего учителя. Узнав их по голосу, Сюань-цзан тотчас же откликнулся. Раздвинув кустарники, Ша-сэн помог учителю выйти и сесть на коня. И вот:
Синеликий демон, угрожая,
Встал пред ними, страшный злобной силой.
Бай Хуа-сю появилась, к счастью, —
Путников от смерти защитила.
Так и рыба, изрыгнув из пасти
Золотой крючок, – уходит в море,
Резво бьет хвостом по волнам синим,
Весело играет на просторе.
Итак, они отправились дальше, Чжу Ба-цзе, как и раньше, шел впереди, а Ша-сэн следовал позади. Выйдя из соснового леса, они очутились на широкой дороге. В пути Чжу Ба-цзе и Ша-сэн не переставали ссориться, обвинять друг друга то в одном, то в другом, Сюань-цзан едва успевал мирить их.
С наступлением вечера они пораньше устраивались на ночлег, а на рассвете, с первым криком петуха, снова пускались в путь. И так, привал за привалом, они незаметно прошли еще двести девяносто девять ли.
И вдруг они увидели перед собой прекрасную страну. Это и была страна Баосянго – чудесный край.
Далекая дорога
И цепи гор вдали,
А край богат все так же,
Хоть он за сорок ли.
Луна сияет ярко,
Блаженны облака;
Колеблются туманы
Дыханьем ветерка.
Прекрасная картина:
Здесь, у подножья скал,
Ручей на перекатах
Белее яшмы стал.
Тропинками повсюду
Исчерчены поля,
В ростках душистых злаков
Кормилица-земля.
На трех ручьях немного
Увидишь рыбаков,
На две горы лесистых
Один лишь сборщик дров.
Железною стеною
Там город окружен,
И рвом с водой кипящей
Надежно защищен.
И, в счастье соревнуясь,
Здесь весел каждый дом,
Высокий спорит терем
С блистательным дворцом.
Террасы высотою
В десятки тысяч чжан;
Как пестрые знамена,
Дворцы Хуанчайдянь,
На золотых ступенях
У яшмовой стены,
На лестницах дворцовых —
Придворные чины.
Колокола и флейта,
Свирель и барабан
Гаремное томленье
Развеют, как туман,
В садах императрицы
В росе стоят цветы,
Каналы государя
Прозрачны и чисты.
Сгибает ветер ветви
Прибрежных тонких ив,
Над водами каналов
Причудливо склонив.
В повозках пятиконных
На стогнах городских,
Блистают горожане
В одеждах дорогих;
В местах уединенных
Приволье для стрелков:
Они одной стрелою
Пронзают двух орлов.
Полночных развлечений
Построены дома,
И песни оглашают
Дворцы и терема.
Такое сладострастье,
Такая красота
Веселью не уступят
Лоянского моста.
Идя за книгой, старец
И плакал и скорбел
О славном Танском царстве,
