скачать книгу бесплатно
– Он отсутствовал на четырех перекличках. Если считать, что каждая перекличка производится раз в три дня, то прошло ровно тринадцать дней.
– Тринадцать дней на небе равны тринадцати годам на земле, – промолвил Нефритовый император. – Таким образом, он находится там уже тринадцать лет.
Он тут же отдал приказ вернуть исчезнувшего духа на небо. Повинуясь приказу, двадцать семь духов вышли из небесных ворот и начали читать заклинания. Это встревожило духа созвездия Андромеды. Кстати, следует сказать вам о том, что когда-то, учинив бунт на небе, Великий Мудрец побил многих полководцев, и в том числе этого духа. И вот сейчас, спасаясь от беды, дух скрылся в водах горного потока. Водяные пары скрыли облако, на котором находился Сунь У-кун, и потому он не мог увидеть духа. Услышав, что духи двадцати восьми созвездий читают заклинания, дух выглянул и вместе с ними поднялся на небо. Здесь путь ему преградил Великий Мудрец, который хотел вступить с ним в бой. Но духи уговорили Сунь У-куна оставить его в покое и под стражей привели к престолу Нефритового императора. Здесь провинившийся дух вынул табличку и, низко склонившись, приготовился выслушать приговор за содеянное им преступление.
– Дух созвездия Андромеды, – промолвил император, – ведь на небе так много чудесных мест! Почему же ты решил тайком бежать на землю?
Склонившись перед императором, дух созвездия Андромеды почтительно отвечал:
– Ваше величество! Смилуйтесь надо мной. Вы должны знать, что принцесса – дочь правителя страны Баосянго – была в свое время прислужницей в храме возжигания фимиама. Она согласилась стать моей женой. Но я опасался, что, вступив в связь, мы оскверним небесные чертоги. Тогда, помышляя о мирском, она решила сойти на землю и там перевоплотилась в новорожденную принцессу. Я же принял вид духа, поселился на горе и, похитив принцессу, прожил с ней тринадцать лет. Ведь каждый кусок пищи и каждый глоток воды предопределены заранее. Но вот сейчас в мои владения явился Великий Мудрец и в бою со мной одержал победу.
Выслушав духа созвездия Андромеды, Нефритовый император принял от него золотую табличку и отправил его во дворец Тушита прислуживать великому Лао-цзюню: разводить огонь, носить посох и выполнять различные поручения. При этом император предупредил его, что если он будет работать хорошо, то займет свое прежнее место, в противном случае его подвергнут суровому наказанию.
Распоряжение Нефритового императора доставило Сунь У-куну огромное удовольствие, он не утерпел, громким голосом приветствовал императора, а затем обратился к выстроившимся в ряд небожителям:
– Господа, я ухожу!
– А эта обезьяна так и осталась неотесанной, – смеясь говорили между собой небесные наставники. – Ей помогли усмирить духа, а она даже не поблагодарила за оказанную ей милость и ограничилась лишь приветствием.
– Спасибо, что она хоть бед не натворила, – сказал император, – и не нарушила спокойствия и благополучия на небесах.
Между тем Великий Мудрец спустился на облаке к пещере Лунного света на горе Ваньцзышань, разыскал там принцессу и стал рассказывать ей о том, что говорил дух, как он, охваченный земными страстями, устремился с небес на землю. Вдруг сверху донеслись отчаянные крики Чжу Ба-цзе и Ша-сэна:
– Дорогой брат! – кричали они. – Оставь нам хоть нескольких духов, мы добьем их!
– Да от этих духов и помину не осталось, – крикнул в ответ Сунь У-кун.
– В таком случае, – сказал Ша-сэн, – теперь нам ничто не мешает доставить принцессу во дворец. Ну, братья, нечего зря время терять. Давайте применим способ «сокращения расстояния».
Тут в ушах у принцессы засвистел ветер, и через какое- нибудь мгновенье она вместе со своими спутниками очутилась во дворце. Они все втроем провели принцессу в зал Золотых колокольчиков. Там она поклонилась родителям, поздоровалась с сестрами, после чего ее приветствовали придворные. Затем принцесса обратилась к отцу:
– Сунь У-кун благодаря своей магической силе покорил духа по прозванию Желтый халат. Он выручил меня, помог мне вернуться домой.
– Что же это за дух по прозванию Желтый халат? – поинтересовался император.
– Ваш зять, – отвечал Сунь У-кун, – дух созвездия Андромеды, а дочь – фея – служительница храма возжиганий фимиама. Однажды, охваченная земными помыслами, эта фея задумала сойти на землю к людям и принять человеческий образ. В том, что случилось, нет ничего особенного, так как все это записано в книге судеб, и свадьба вашей дочери с волшебником тоже была предопределена судьбой. Я отправился на небо и доложил о духе Нефритовому императору. После выяснения оказалось, что этот дух не был уже на четырех проверках и вот уже тринадцать дней, как покинул небо, а тринадцать дней на небе, как известно, равняются тринадцати годам на земле. Тогда император приказал духам двадцати восьми созвездий вернуть беглеца на небо и отправил его прислуживать во дворец Тушита. Я же спас таким образом вашу дочь и прибыл сюда.
Выслушав Сунь У-куна, государь поблагодарил его за оказанное им великое благодеяние и приказал привести Трипитаку. Сунь У-кун, Чжу Ба-цзе и Ша-сэн вместе с чиновниками отправились во внутреннее помещение дворца. Там они вытащили железную клетку с тигром и освободили его от проволоки, которой он был окутан. Однако надо сказать, что Сунь У-кун, в отличие от всех остальных, видел перед собой не тигра, а человека. Дело в том, что Трипитака хоть и находился под действием чар духа, мог действовать, двигаться, все понимал, только был лишен рта и глаз.
– Учитель, – смеясь сказал Сунь У-кун, – ведь вы честный, порядочный монах, как же это вы приняли такой зловещий вид? Вы ругали меня за то, что я совершал злодеяния, даже прогнали меня. Все ваши помыслы и стремления были направлены к добру, как же после этого вы могли очутиться в столь ужасном виде?
– Послушай, брат, – сказал тут Чжу Ба-цзе, – зачем насмехаться над учителем? Лучше помоги ему.
– А ты вот любишь подстрекать других, – отвечал на это Сунь У-кун, – и потому считаешься примерным и покладистым учеником. Но спасти учителя ты все же не смог, – пришлось позвать меня. Помнишь, мы договорились с тобой, что, как только я расправляюсь с духом и отомщу ему за то, что он оскорблял меня, я тут же возвращусь к себе домой.
Тут к Сунь У-куну подошел Ша-сэн и, опустившись перед ним на колени, сказал:
– Дорогой брат! Еще в древности говорили: «Не смотри на монаха, а смотри на Будду». Раз уж ты, брат, пришел сюда, помоги нашему учителю, умоляем тебя. Если бы мы могли обойтись без твоей помощи, то не стали бы беспокоить тебя: ведь ты проделал такой длинный путь.
– Да разве мог я оставаться спокойным, если бы не спас учителя?! – воскликнул Сунь У-кун, помогая Ша-сэну встать. – Принесите поскорее воды, – приказал он.
Тут Чжу Ба-цзе стрелой ринулся в гостиницу, схватил вещи, коня, зачерпнул в золотую чашку для подаяний немного воды и, вернувшись, передал ее Сунь У-куну. Сунь У-кун произнес над чашкой заклинание, набрал в рот воды и прыснул на голову тигра. В тот же миг чары рассеялись, и Трипитака, освободившись от оболочки тигра, предстал в своем обычном виде. Только сейчас, внимательно приглядевшись, он узнал Сунь У-куна.
– Как ты очутился здесь? – воскликнул Трипитака, схватив Сунь У-куна за руку.
Тогда Ша-сэн подробно рассказал Трипитаке о том, как они просили Сунь У-куна помочь им победить духа, спасти принцессу и снять с учителя волшебные чары.
– Мой мудрый ученик, – сказал тогда Трипитака, – лишь благодаря тебе жизнь моя спасена! Теперь, когда мы, побывав на Западе, вернемся в Китай, я доложу Танскому императору о том, что тебе принадлежит главная заслуга в этом деле.
– Не стоит, не стоит говорить об этом, – отвечал смеясь Сунь У-кун. – Вы лучше не читайте больше вашего псалма, это будет для меня вполне достаточным вознаграждением.
После этого правитель страны сердечно поблагодарил Трипитаку и его учеников и устроил в честь их роскошный пир. По этому случаю был открыт Восточный зал. Когда пир закончился, паломники поблагодарили государя за оказанный им милостивый прием и тронулись в дальнейший путь на Запад. Государь со своей свитой далеко провожал их. Поистине можно сказать:
Государь домой вернулся,
Успокоилась столица,
А монах пошел на Запад,
Чтобы Будде поклониться.
Однако о том, что происходило в дальнейшем и когда паломники прибыли в Индию, вы прочтете в следующих главах.
Глава тридцать вторая,
повествующая о том, как дух – страж времени на горе Пиндиншань предупредил об опасности и как у пещеры Лотоса Дурень попал в беду
Итак, Сунь У-кун вернулся к Танскому монаху, и с этого момента и учитель и ученики были охвачены единым стремлением: идти на Запад. Прошло много времени с тех пор, как они спасли принцессу страны Баосянго и правитель со своей свитой проводил их с почетом из города. Немало трудностей пришлось перенести им: они терпели голод и жажду, останавливались только на ночь, а с рассветом снова пускались в путь. Наконец наступила весна.
Закачал, как шелковинки,
Ветер ветви тонких ив,
Этот край неизъяснимо
Живописен и красив.
Здесь тепло цветы раскрыло,
Чтоб повеял аромат,
И во двор, к цветенью яблонь,
Снова ласточки летят.
Это время заставляет
Снова птиц счастливых петь.
Хорошо на мир цветущий
С любованием глядеть!
Всюду светлые дороги
В красном мире пролегли,
Блещут пышные одежды,
Льется музыка вдали.
Дуют в дудочки травинок,
Ночь не кажется длинна,
Проходящая в беседе
За кувшинами вина.
И вот однажды, когда Трипитака и его ученики наслаждались окружающей природой, путь им снова преградила гора.
– Ученики мои, – молвил Трипитака, – будьте осторожны. Боюсь, что на этой горе живут оборотни. Как бы они не причинили нам вреда.
– Учитель, – отвечал Сунь У-кун, – монах не должен рассуждать как мирянин. Помните, что говорил о сутре Праджня парамиты[40 - Праджня парамиты (санскр.) сутра. – Одна из освященных буддийских книг о достижении нирваны. Буквальный перевод: Сутра о высшей мудрости, нравственном и духовном совершенстве.] почтенный монах У-чао: «В сердце не должно быть забот. А когда в сердце нет забот, то нет и страха, и мечты уносятся далеко». Нужно только очистить свое сердце от скверны и омыть пыль с ушей своих. Тот, кто не испытал самых горчайших страданий, тот не может стать выше других. У вас нет каких- либо причин для беспокойства. Когда я с вами, пусть хоть само небо обрушится на землю, – вы будете в полной безопасности. Так стоит ли бояться каких-то оборотней!
Остановив коня и обернувшись к Сунь У-куну, Трипитака сказал:
В тот год, получивши указ, я пошел на Закат,
Чанъань я покинул, чтоб Будде с мольбой поклониться.
Там статуи золотом в пагодах Шэли[41 - Государство Шэли. – Шэли – транскрипция санскритского слова Шарира. В переводе: драгоценные останки Будды. Здесь: страна Будды.] горят,
Седой волосок меж бровями у Будд серебрится.
Я много прошел не имевших названия рек,
Как волны, вставали хребтов непрерывных громады,
Я горы прошел, где еще не ступал человек…
Когда ж перестанут в пути мне встречаться преграды?
Выслушав это, Сунь У-кун расхохотался.
– Ведь добиться свободы не так уж трудно, – сказал он. – Если вы успешно выполните возложенную на вас миссию, то перед вами откроются все пути, вы сделаете все, что вам предначертано судьбой. И разве тогда вы не будете полностью свободны?
Трипитаке очень понравились слова Сунь У-куна, и, забыв все свои сомнения, он подстегнул коня и поспешил вперед. Въехав в горы, наши путники увидели, что места здесь необычайно суровые, изобилующие кручами.
Острые пики,
Грозные скалы,
В темных ущельях
Всюду обвалы;
В горных потоках
Игры дракона,
Хвост виден тигра
В чаще зеленой.
Вверх к небесам
Обращаются взоры:
Небо пронзили
Острые горы.
А обернешься —
В нижней долине
Воздух, как небо,
Светлый и синий.
Горы восходят
Лестницей тесной,
Падают горы
Кручей отвесной.
Смотришь – и в сердце
Вдруг удивленье:
Пиков, утесов
Нагроможденье.
Знахарь-искатель
Разных растений,
Все б устрашился
Этих ступеней.
И дровосек
Пред отвесным обрывом
Вдруг отступает,
Став боязливым.
В дальнем ущелье,
На перевале,
Дикую лошадь
Люди встречали.
Мчатся архары,
Яки лавиной
С пастбищ нагорных
Сходят в долины.
Волчья свирепо
Мечется стая,
Чарам подвластна,
А не простая.
Тропы покрыты
Дикой травою,
Конь пропадает
В ней с головою.
Как без дороги
Не заблудиться!
Будде не сможем
Мы поклониться.
И вот, когда продвигаться вперед стало почти невозможно и Трипитака в нерешительности придержал коня, они вдруг увидели на зеленом склоне дровосека. И вы только взгляните, как этот дровосек был одет:
Из синего войлока шляпа
Имела затейливый вид,
И черный халат его – тоже,
