Баба Яга и апокалипсис

– Подойдёт? – с надеждой спросил кот.

Яга посмотрела с сомнением.

– Она же железная.

– Ну где я деревянную найду? – расстроился кот. – Давай эту попробуем. Домой хочу, в бункер. Жрать охота!

Он нырнул в стиралку и начал выкидывать оттуда всё лишнее. Внезапно из свёрнутых на дне проводов выскочила огромная мышь. Кот с победным мявом подкинул её и поймал прямо в рот. Вот только пока мышь летела, он успел заметить, что у неё четыре хвоста. Кот на секунду замер с торчащими изо рта хвостами, а потом выплюнул мышь. Та отбежала на безопасное расстояние, оттуда погрозила кулаком и выругалась по-мышиному. Кот ещё раз сплюнул и вернулся к своему занятию. Вскоре бак был пуст.

– Принимай работу, хозяйка, – объявил довольный Баюн. Бабка скептически осмотрела импровизированную ступу.

– Ладно, ступа есть, так ведь помело ещё нужно…

– Ах, помело, – хлопнул себя по лбу кот. – Сейчас!

Он снова вбежал в подъезд и выволок оттуда здоровую метлу, видимо, когда-то принадлежавшую дворнику.

– Вот, сойдёт?

Яга пожевала сухими губами.

– Попробуем, – и принялась заговаривать артефакты. Кот отошёл в сторону, тихо напевая: «Безумству храбрых поём мы песню…»

Бабка дошептала заговор и неловко полезла в бак. Баюн кинулся ей помочь, она недовольно зыркнула на него:

– Да ладно, я ещё не совсем инвалид!

Кот пожал плечами и устроился на бортике ступы.

– Ну что, летим? – спросила Яга и махнула помелом. Заскрипели по асфальту крошечные колёсики. Ступа взвизгнула, подпрыгнула, загудела, оттолкнулась от земли и набрала высоту.

Глава 6

То, что в бункере что-то не так, было понятно уже с воздуха. Сухая трава перед входом была вытоптана до земли, кусты и деревья вокруг поломаны. Баба Яга дала ступе команду на снижение, и та неловко приземлилась, тормозя мелкими колёсиками.

Яга выпрыгнула из ступы с резвостью неожиданной для древней старухи и кинулась к бункеру. Дверь была открыта настежь. Внутри стояла пугающая тишина.

– Кощей, – позвала Яга. – Кощей! Эй, есть тут кто-нибудь?

Никто не отозвался.

Баба Яга и кот шагнули внутрь. Под ногами валялись свечные огарки, обрывки бумаги и прочий мусор. Комната Кощея была разорена. Пол усыпан осколками, кое-где виделись капли крови.

– Кощеюшка, – прошептала бабка и вдруг заголосила дурным голосом:

– Кощеюшка! Да на кого ж ты меня оставил…

– Ты чего это? – кинулся к ней Баюн.

Она отмахнулась, вытирая слёзы.

– Знала ведь, что нельзя его одного оставлять! Чуяла! Пропал! Совсем пропал Кощеюшка…

Кот, у которого уже вертелась на языке подходящая цитата из древних философов, решил промолчать. Видно было, что бабка убивается искренне. Видимо, были в её прошлом тайны, о которых он ещё не ведал.

Комната Яги, из которой она уходила ещё Василисой, была запечатана заклинанием, а потому не тронута. Бабка первым делом отыскала молодильный крем, и через пару мгновений перед котом снова стояла царевна. Губы её были скорбно сжаты, лицо выражало крайнюю решимость.

В комнате нашелся фонарь, с которым Василиса и кот обошли бункер и осмотрели каждый уголок. Нигде не было и следов мелкой нечисти. Припасов тоже не осталось, но весь пол в кладовых был усыпан крошками и чем-то ещё, к чему приглядываться не стали. Голодный кот тяжело вздохнул.

– Ладно, не пыхти, у меня в комнате скатерть-самобранка есть, – утешила его Василиса. Кот приободрился.

Скатерть подала сытный ужин, но царевна была погружена в глубокие раздумья и к еде почти не притронулась. Кот поужинал за двоих, приговаривая:

– Не пропадать же добру.

Как только всё было доедено, скатерть вместе с посудой свернулась в аккуратную салфетку. Василиса поднялась.

– Ну, что, идём? Надо попробовать отыскать хоть кого-то.

Кот вздохнул и тоже поднялся. Больше всего ему хотелось сейчас завалиться спать на тёплой печке, но не отправлять же царевну одну в мёртвые леса.

Первым делом спустились к реке. Русалки не могли уйти далеко, и стоило поискать их у воды. Никого не было видно, но Василиса отметила, что вода почти очистилась, и у берега вьются стайки мальков. Вернулись на поляну. На сухой траве были хорошо видны следы, ведущие в лес.

Широкая вытоптанная тропа закончилась высоким обрывом. Внизу был глубокий овраг, на другой его стороне начинался непролазный лес.

– И что? – спросила Василиса. – Где нам теперь их искать?

– Тс-с, – зашипел кот. – Я что-то слышу.

В лесу стояла мёртвая тишина. Не было ни птиц, ни насекомых, и в этой тишине кот услышал какое-то шевеление под землёй.

– Там мыши, – очень тихо сказал он. – Много мышей.

Глаза его загорелись зелёным огнём, шерсть встала дыбом.

– Зачем нам мыши? – возмутилась Василиса.

– Я пока не знаю, но в бункере тоже пахло мышами. Только я думал, что у меня голодные галлюцинации, – объяснил кот. – Так что в любом случае они что-то знают. И ещё, помнишь ту мышь в городе? Возможно, это не совсем те мыши, к которым мы привыкли.

Баюн свесился с обрыва, махнул царевне лапой и исчез где-то под землёй. Василиса осторожно спустилась вслед за ним и обнаружила тоннель, в котором она могла идти чуть пригнувшись. Пришлось наколдовать маленький светящийся шар и медленно пробираться под землю. Из тоннеля тем временем доносились звуки ужасающего побоища. Под ноги царевне выскочила крупная мышь, потом ещё одна, потом целая стая. Василиса взвизгнула, но не остановилась.

В конце тоннеля оказалась пещера, кишащая многохвостыми мышами. Они разбегались во все стороны, ныряли в бесчисленные ходы, метались под ногами. Кот Баюн тем временем крепко держал лапой здоровенную мышь в короне и красном плаще.

– Не имеете права, – верещала мышь. – Я мышиный король! Я буду жаловаться международному мышиному конвенту!

Царевна даже улыбнулась, глядя на это зрелище, но тут из угла раздался слабый голос:

– Василисушка!

Василиса замерла, кинулась на голос, но внезапно остановилась.

– Кощей! Коще-ей, – она залилась смехом, – тебя украли мыши?

Кощей, связанный по рукам и ногам, смотрел смущённо и виновато.

– Так видишь их сколько? Они захватили бункер, разогнали всех наших, всё сожрали, а меня взяли в плен.

– Я и забыла, что ты мышей боишься, – захлёбываясь от смеха, сказала Василиса, и принялась развязывать Кощея. От избытка чувств она обняла его и расцеловала в обе щеки. Кот стыдливо отвернулся, сделав вид, что занят мышиным королём.

Эпилог

Василиса и Кощей шли по берегу и любовались очистившейся рекой, в которой плескалась рыба. Завидев их, торопливо нырнула в воду русалка.

После мёртвой зимы настала весна, прошли тёплые дожди, смывшие все последствия катастрофы, и природа жадно брала своё. В ветвях деревьев пели неизвестно откуда взявшиеся птицы и будили спящий лес. Из-под пожухшей травы начала расти молодая зелёная травка. Лесовики приводили в порядок чащобы, и кикиморы уже заселяли родные болота. Всё возвращалось на круги своя.

Кощей таки выкрал у царевны молодильный крем и выглядел теперь не хуже любого Ивана-царевича. Баюн поначалу ревновал, а потом к весне обзавёлся красавицей-кошечкой, и ему стало совсем не до хозяйки.

Кощей и Василиса остановились на высоком обрыве, с которого был виден только лес, простирающийся на многие километры вокруг.

– Вась, – заговорил Кощей, – А может быть этот апокалипсис только к лучшему? Смотри, всё начинается заново. Мы живы, и природа понемногу оживает. Как будто всё вернулось к началу времен, когда мы владели этим миром.

– Всё, что ни делается, всё к лучшему, – кивнула Василиса. Кощей нежно приобнял её, и она склонила голову ему на плечо.

Жизнь продолжалась и обещала быть прекрасной, как в самой настоящей сказке.