скачать книгу бесплатно
Повесть на асфальте
Вероника Тутенко
Две школьницы пишут разноцветными мелками повесть на асфальте.У одной из них непростые отношения с родителями, у другой – с одноклассниками, но жизнь только начинается, и в ней много хорошего: приключения, которые подружки сами же старательно находят, первая любовь… Дождь смывает написанное, пути подружек расходятся, но однажды одна из них встречает в маршрутке Ангела, и падающий снег надиктовывает ей почти забытую повесть снова…
Вероника Тутенко
Повесть на асфальте
ПРЕДИСЛОВИЕ
Вы замечали когда-нибудь, что жизнь устроена несправедливо? Если нет, то вы, наверное, счастливейший на свете человек, и я вам даже немного…
Нет, не немного, конечно, а очень, очень, очень завидую. Потому что я встречаюсь с ней, несправедливостью, на каждом шагу. С утра и до вечера. В то время, как некоторые мои коллеги почивают чуть ли не до самого обеда (особенно те, кто работают в соцсетях), я вынуждена каждый день приходить без опозданий, хотя я, знаете ли, жуткая сова. Но я, как вы, наверное, уже поняли, из незаменимых, а именно на незаменимых, а вовсе не на обиженных, как уверяет народная мудрость, и воду возят, и пашут, и…
Моя должность называется, красиво выражаясь, спичрайтер, а, говоря по-русски, я пишу речи для балбесов, которые сами не могут связать и двух слов, но обладают более ценным умением – умением устроиться в жизни.
В общем, поскольку я незаменимая сова и неважный, к тому же, водитель, мне часто приходится добираться на работу на такси.
Помимо основных обязанностей на работе у меня еще множество других – всем почему-то кажется, что мне больше нечего делать.
В этот раз мне поручили отвезти с утра пораньше приглашение на юбилей нашей компании одному из ее старейшин, находящемуся на заслуженном отдыхе.
– Приезжайте ближе к десяти, – сказал он по телефону, – раньше у меня процедуры разные.
На работе разрешили из дома ехать прямо к нему.
В кои-то веки можно на полчаса подольше поспать.
Правда, полчаса меня не спасли, я снова опаздывала и, выходя из дома, чувствовала себя, как черепаха, выбравшаяся зачем-то из панциря.
Такси как назло еще не было, хотя мне позвонили из диспетчерской и сообщили, что подъехала бежевая «Шевроле-Нива».
Я походила несколько минут от первого подъезда к последнему и обратно и набрала единичку для связи с водителем.
Он уверял, что подъехал, и что это я где-то не там стою, а я объяснила, что стою именно там, где надо, возле собственного дома, ошибиться с адресом которого я никак не могла.
Таксисту пришлось согласиться с этим доводом, тем не менее подъезжать он не спешил. Я набрала единичку снова, и снова водитель стал упрямо меня уверять, что подъехал и ждет уже десять минут по нужному адресу и что-то напутала именно я.
Началось платное ожидание и, наконец, из-за угла лениво выкатилась «Шевроле Нива» цвета мокрого асфальта.
Я поспешила ей навстречу, пока водитель снова что-то не перепутал и не повернул резко в другую сторону, показав мне задний капот.
Счетчик вовсю уже отчитывал минуты моего мнимого опоздания, водитель даже не извинился.
– За ожидание я платить не буду, это ваша ошибка, а не моя, – не стала и я проявлять снисходительность.
– Это не моя ошибка, меня туда привел новигатор, – сердито оправдывался водитель.
– Ваш новигатор, – уточняла я. – Значит, я здесь, точно, ни при чем. И, пожалуйста, немного побыстрее, меня ждет больной дедушка.
– Хорошо, – как мне показалось с вызовом ответил водитель и резко повернул направо, хотя надо было налево.
– Зачем вы повернули не в ту сторону?
– Я повернул в ту сторону, – продолжал таксист.
– Так ехать в три раза дольше, а я уже говорила, что опаздываю. К больному дедушке. Так что развернитесь немедленно или я звоню сейчас в вашу службу такси.
Неохотно таксист развернулся.
– Вы хотите сказать, что я не знаю город?
– Я хочу сказать, что так ехать в три раза дольше, – пришлось мне повторить. – А вы сами же виноваты, а теперь еще вредите.
– Послушай, – перешел на «ты» и хамский тон таксист. – Ты меня не учи. Я никому не врежу. Я нормальный мужик, и я хорошо знаю город.
– Я только что в этом убедилась, – ответила я с достоинством и с иронией, чтобы не хамить в ответ. – И не надо тыкать незнакомой женщине.
Большую часть пути мы проехали молча, пока такси цвета мокрого асфальта не свернуло налево, в переулки, откуда отсчитывало номера домов в обратную сторону от нужного мне дома.
– Туда? – спросил таксист.
– Это же вы знаете город, – ответила я, вложив в интонацию всю иронию, на которую только способна.
Сидевший за рулем плотный мужчина лет пятидесяти пяти усмехнулся, и эта усмешка стала для меня явным доказательством того, что вредит он мне все-таки намеренно. И вдобавок решил, что больного дедушку я придумала, раз еду куда-то, куда не знаю.
Ни с тем, ни с другим обстоятельством я мириться не собиралась, поэтому я набрала номер «больного дедушки».
– Здравствуйте, Иван Кузьмич, – сказала я виновато. – Это (я назвала свое имя) из (я отчетливо произнесла название нашей солидной и влиятельной компании). Извините, я опаздываю. Не по своей вине. Водитель заблудился, не знает город. Минут через десять-пятнадцать, наверное, буду.
Где-то через полминуты мы подъехали к дому №5.
– Сколько мы там наплутали? – спросила я вполне миролюбиво, но насмешливо, конечно.
– Знаете, – сказал мне таксист, посмотрев на счетчик. – Я прожил немало и видел много разных (он проглотил слово «стерв»). Но таких… Я даже не знал, что такие бывают. Мне не нужно ваших денег. Выходите!
– А мне не нужно чужого, – я положила деньги на сиденье. – И «нормальные мужчины» не обзывают женщин.
– Я вас не обзывал! – крикнул мне вслед таксист из машины.
Честно говоря, одно время, когда мне было лет двадцать пять – двадцать семь, слово «стерва» звучало для меня как комплимент.
В моем представлении оно включало в себя множество лестных для меня характеристик и означало примерно следующее «эта девушка знает, чего хочет и, будьте уверены, она умеет постоять за себя».
А потом я стала воспринимать его как что-то вроде «прекрасно выглядишь» или «классные туфли».
Стерва для меня скорее роль, чем сущность.
Мне кажется, на самом деле стервы по призванию большая редкость.
Считается, ты или хозяйка жизни или жертва.
Я так попеременно чувствую и то, и другое, а иногда и то, и другое одновременно.
Сейчас я предлагаю сделать небольшое лирическое отступление. Оно о стервах.
Стервы, как и не стервы, все очень разные. Есть беспринципные, а есть, как я, благородные. В этом я похожа на кобру – первой никогда не нападаю и даже принимаю угрожающую стойку прежде, чем напасть.
Не приняли сигнал во внимание – что ж, сожалею, я предупреждала.
Следующий раз, если, конечно, останетесь живы, будьте внимательны с кобрами и вообще старайтесь не наступать на хвост никому.
Вообще, конечно, странно называть живую женщину «стерва», потому что «стерва» означает как раз-таки «мертвая».
Женщина, в которой что-то омертвело.
На следующее утро, не смотря на то, что я, конечно же, снова опаздывала, вызывать такси я не стала, сама не знаю, почему. По пути на остановке я придумывала, что и как я скажу начальнику, если вдруг он вздумает упрекать меня за опоздание. Что-что, а поставить на место я умею, так что у обидчиков надолго пропадает всякое желание обижать и меня (это примерно то же самое, что ударить голой рукой дикобраза), и других заодно.
… И вот тогда в маршрутке я встретила его.
Не спрашивайте меня, кто он, я не знаю ответ на этот вопрос, а мои предположения столь же очевидны, сколь и безумны, так что я лучше помолчу.
Не знаю, откуда он появился в маршрутке – сел со мной на остановке и занял боковое сидение сзади меня или вошел в салон еще раньше. В общем, он вдруг переместился, как конь на шахматной доске, буквой Г и оказался аккурат рядом со мной, смотревшей в окно и думавшей и несправедливости жизни и о скором возмездии.
– Ну что, выспалась? – наклонившись к самому моему уху, спросил он. – Выглядишь свежо.
Голос оказался не противным, но неуместно уместная фраза и то, как близко подсел ко мне незнакомый тип, чуть ли не вжавшись в меня, как если бы меня не было вовсе, сделали свое дело.
– Вам-то что! – презрительно посмотрела я на странного типа и грозно попросила. – И пересядьте, пожалуйста, обратно.
– Хорошо, – улыбнулся он беззлобно и белозубо.
– Спасибо огромное, – поблагодарила я горячо и ехидно.
– Ты скоро состаришься с таким характером, – посмотрел на меня с сожалением.
– А вы не беспокойтесь за меня, – повернулась я к нему.
Он вернулся на прежнюю клетку на воображаемой шахматной доске, но его рука, сплошь в наколках, каких-то тоже слишком аккуратных, небрежно свисала на МОЕ сиденье.
– И никто не дал вам право нарушать мои личные границы, – строго посмотрела я на руку.
– Это у вас личные границы, – вздохнул незнакомец. – У меня их нет, – последнее слово он почти что пропел.
– Это ваши проблемы, – я не могла уже остановиться. – Вы думаете, очень приятно, когда незнакомый мужик лапает тебя в маршрутке? Так приятно, что можно… блевануть!
На этом, собственно, мое красноречие иссякло, тем более, что мне никто не возражал.
На следующей, конечной, остановке я немного помедлила, прежде, чем направиться к выходу, опасаясь, что назойливый пассажир снова привяжется ко мне.
Но он вышел, не оглядываясь, и скрылся за киоском, как будто исчез. Походка у него была легкой, почти летящей.
Я запрыгнула в другую маршрутку, рядом с водителем, и смотрела, как асфальт убегал из-под колес. Километры, километры асфальта… Почему-то я вспомнила о Ларе.
Так странно. Я ведь давно забыла о ней. А теперь…
На работе мое опоздание никто не заметил. Включив компьютер, я подошла к окну.
Снежинки ложились на землю, как неровные белые буквы, складываясь во вселенский нескончаемый роман…
ЛАРА:
Здравствуйте. Меня зовут Лара, но взрослые часто называют меня Ларочка, потому что я ужасно милая. А это моя подружка, Линда, она красивее и старше меня, хотя я немного полнее и выше. Волосы у Линды короче, светлее и совершенно прямые. Мне тоже хочется такие, но у меня они почти до пояса, слегка волнистые и путаются в дождь, того часто встречающегося цвета, который называют скучным словом «шатен», вдобавок с рыжинкой на солнце.
Я очень рада и даже горда, что Линда выбрала в лучшие подружки меня. Хотя, возможно, просто потому, что мы соседки. Линда живёт как раз под нами.
Надо мной тоже живёт соседка – девочка из одного со мной класса – мы часто вместе ходим в школу, но не сказать, чтобы дружим. Она довольно часто ябедничает на меня моей маме – по делу, а чаще без дела, но эта книга не о ней, а о нас с Линдой.
Может быть, вы спросите, разве может быть книга написана на асфальте, ведь рано или поздно её смоет дождём? Я тоже прежде не слышала о таких. Её придумала Линда. Она вообще большая фантазёрка, как и я. Наверное, это и сдружило нас.
Я тоже спросила Линду, зачем писать на асфальте, если есть бумага и шариковые ручки.
– У меня есть цветные мелки, и асфальт никогда не кончается, – ответила Линда.
Мысль писать цветными мелками очень даже понравилась мне, и я попоросила:
– Можно я начну?
Линда не возражала. Я выбрала розовый цвет, а Линда продолжит нашу историю жёлтым.
ЛИНДА:
Ха! Я представляла книгу на асфальте немного иначе. Совсем иначе. Если бы её начинала я, первыми строками этой истории было бы что-то вроде «Однажды две девочки решили отправиться в долгое путешествие».
Конечно, книга не начиналась бы словом «однажды» – так начинаются только сказки и бездарная чушь.
В общем, это была бы книга о странствиях, о которых я пока лишь только мечтаю, хотя родители обещали, что скоро мы поедем к тёте Марине. Я много слышала о ней, но Ларе повезло больше – её папа служил в Германии и в Латвии и где-то там ещё. Далеко.
Мне нравится это слово «далеко». Там города, в которых я однажды побываю.
Пожалуй, Лара права. Незачем придумывать приключения. Их надо искать и находить.
Вот, скажите, в чем смысл вашей жизни? У кого-то он в работе, у кого-то, как у моей мамы, в том, чтобы родить двоих детей – девочку и мальчика, то есть меня и моего младшего брата.
А кто-то и вовсе живет без смысла. Так ему удобнее.
А мой смысл жизни – в приключениях.
Тот, у кого смыслы другие, может, конечно, спросить: кому еще, кроме тебя, нужны твои приключения?
