скачать книгу бесплатно
Находясь внутри корабля, Зеленовласка услышала, как о стены что-то настойчиво бьется. Раздался вой, за которым последовал скрежет, точно чудовище точило свои когти или пыталось разодрать обшивку корабля.
Сердце замерло от ужаса. Сирены же спали так, словно ничего не происходило, в то время как девушка испугалась, что сейчас нечто неведомое вырвет доски…
Страх выгнал ее из темной каюты, заставил подняться по лестнице и открыть дверь. Дневной свет ударил в глаза. Она замерла, жмурясь от неприятных ощущений, сопровождаемых мурашками по коже, когда палубу окатила волна.
Вода задела и девушку, замершую в дверном проеме и смотревшую на игру ветра и моря. Голландец накренился вправо. Дверь захлопнулась. Девушка чуть не скатилась с лестницы, но успела ухватиться за перила. Она дождалась, когда корабль выровняется, чтобы спуститься, но дверь вновь распахнулась.
Полупрозрачный парень стоял на палубе, смотрел прямо на нее и улыбался. Его белесые волосы развевались на ветру, тонкая красивая рука тянулась в ее сторону, маня к себе.
– Дани? – прошептала девушка, делая шаг навстречу.
Как зачарованная, она шла в распахнутые объятия незнакомца, вглядываясь в его призрачные черты.
– Какого хрена?! – услышала она голос с капитанского мостика. – Зеленовласка! Сирена, мать твою… вернись! Вернись, я кому сказал…
Но она шла вперед к этому странному улыбающемуся незнакомцу, мечтая, чтобы он ее обнял, убаюкал, подарил спокойствие. Она протянула ему руку…
Кто-то спрыгнул сверху и ударил по призраку серебристым клинком. Дух замер, а Ролло уже бросил в него горсть земли и произнес заклинание.
Корабль, удерживаемый лишь попутным ветром, поднялся на гребень волны. Они полетели по палубе к носу.
– Держись за канат! – крикнул Ролло, но у девушки явно не было ловкости.
Тогда он ухватил ее за волосы, не обращая внимания на крики от боли. Но было не до ее чувств. Сама, дура, виновата, что полезла. Потерпит. Ролло подтянул ее к себе. Закинул на плечо и бросился к штурвалу.
– Вцепись в меня и не смей отпускать, – рявкнул он, хватаясь за вращавшийся руль.
Она хотела возразить, но накрывшая волна едва не смыла ее за борт. Девушка всем телом прижалась к капитану, впиваясь ногтями в кожу под рубашкой, уткнулась головой ему в плечо, чтобы не видеть танцующих вокруг духов. Ветер завывал, трепал канаты, будто шелковые ленты. Корабль кружился на воде, нырял, но Ролло на удивление твердо стоял на ногах. И девушка расслабилась.
Почему-то сейчас, когда она нашла источник тепла, ей больше не хотелось оказаться за бортом. Впервые с того момента, как ее прокляли, было спокойно. Вдыхая пьянящий запах моря, она думала только об одном: как бы не заснуть… ведь тогда она ненароком может ослабить хватку и оказаться во власти стихии.
Шторм ушел так же внезапно, как и налетел. Водяные горы превратились в серовато-голубую долину, подернутую легкой рябью. Из-за облаков выглянуло солнце. Его горячие лучи ударили в спину девушки…
Ролло замер, с тревогой поглядывая на обвивающие его бледные руки. Он поймал себя на мысли, что считает: «Один, два, три…» Но руки так и не превратились в лед. Они были холодными, покрытыми мурашками, но живыми, а еще он услышал за спиной стук зубов. Она дрожала, как если бы была абсолютно голой зимой на улице.
С трудом он отцепил от себя руки сирены. Она подняла на него огромные серые, полные чувства вины, глаза.
– Прости… капитан, – проговорила она, – я…
– Ослушалась моего приказа…
Она кивнула, кусая губы, отчего те становились из бледно-бежевых алыми.
– Я испугалась скрежета снаружи, а когда открыла дверь, то увидела…
– Это был не он, мы в стороне от Рваного мыса.
Ее ресницы задрожали. Ролло шумно выдохнул, закрывая ладонью лицо.
– Ладно, Зеленовласка, нет худа без добра. Зато теперь мы знаем, что тебе не страшен солнечный свет. Можешь выходить на палубу днем, когда хорошая погода.
Глава 5. Дневник Рыжего Эрика
Они зашли в бухточку, берега которой поросли раскидистыми дубами. Бросив якорь, Ролло сошел с мостика, оставляя корабль плавно покачиваться на темно-синей воде.
– Мне надо отдохнуть, – сказал капитан. – А ты почему днем не спишь?
Не разжимая рук, которыми она обхватила себя, чтобы унять дрожь, девушка пожала плечами.
– Разве мы не должны были разбиться во время шторма?
– Ты о чем? – спросил Ролло, разминая ноющие от напряжения руки.
– Почему корабль не утонул, когда тебя не было около штурвала?
– А, ты об этом. – Мужчина замялся. – Моя команда не дала бы.
– Но сирены спят.
– Я говорю не о них, Зеленовласка.
Она смотрела на него огромными серыми глазами, жаждущими ответа, и он сдался. В конце концов, пусть знает правду. Сколько еще ей плавать на «голландце»?
– Видишь ли, сирены не всегда были моей командой. До этого мне помогали призраки, которым не страшен солнечный свет. Но некоторое время назад мы поругались, разошлись по политическим взглядам. Они не пожелали оставаться моей командой, пока я не принесу присягу королю Северных островов, а я категорически против данного шага. Поэтому они заперлись в трюме, – вздохнул Ролло. – Как бы они не были разочарованы во мне, поверь, они не дадут кораблю утонуть так просто.
– А почему ты не хочешь принести присягу?
– Я спать. Ночью нам надо проверить крайние маяки и как можно ближе подобраться к Скалистой бухте.
А затем капитан развернулся и ушел.
Девушка же осталась на палубе. И здесь, и внутри корабля было одинаково холодно. Однако красивые виды и свежий воздух радовали гораздо больше, чем тьма каюты и подернутые инеем тела спящих сирен.
***
В районе крайних маяков было тихо.
Он направил корабль в сторону берегов Берендея – в Скалистую бухту.
Бухта встретила его серым небом, мелкой моросью и грядой прибрежных скал, вершины которых напоминали края обожженной бумаги. На черных склонах виднелись деревца, покрытые красными листьями.
Сверху, словно пепел, падал мелкий снег. Здесь, на северо-западе, далеком от острова сирин, изменения сезонов были выражены гораздо ярче.
В центре скалы зияла огромная черная пасть пещеры, куда Ролло направил «Свободу».
– А разве там не слишком узко для корабля? – спросила девушка, наблюдавшая за капитаном.
После того, как стало понятно, что ей можно выходить днем на палубу, в Зеленовласке произошли серьезные перемены. Несмотря на дрожь, спина девушки стала прямее, походка по палубе – увереннее, а взгляд – осмысленнее, в нем все чаще и чаще сквозило любопытство. Она стала задавать вопросы об устройстве корабля и о берегах, к которым они причаливали.
– Разве мы пройдем? – повторила она свой вопрос.
– Обижаешь, сирена, обижаешь, – пробормотал Ролло, не сводя глаз с прохода.
Наконец корабль оказался под сводами пещеры.
Внутри было темно. Лишь несколько бликов от фонаря плясали на гладких сырых стенах и крапинках слюды. Сверху на палубу капала вода. Ролло держал штурвал прямо и не отпускал его ни на миг, не желая поцарапать бока обожаемой «Свободы».
– Капитан, а ты мог бы показать мне, как держать штурвал, и тогда, если вдруг снова налетит шторм и духи…
В темноте она плохо видела выражение лица мужчины, но была готова поклясться, что Ролло напрягся.
– Значит так, Зеленовласка, – процедил он после паузы, – это мой корабль. Это мой штурвал. И за ним стою либо я, либо мой помощник.
– Но он днем…
– Не перебивай! Я сказал – нет, значит, нет! И, вообще, женщина за рулем плохая примета… поняла? Мы сюда за посудой едем. Накупим тебе сковородок, котлов – они у чертей отменного качества! Печку заменим. А? Как тебе? Опять же, перца возьмем. Ты приготовишь что-нибудь остренькое? Рис хочу, с мясом.
Что-то внутри нее шевельнулось. Чувство, о котором она думала, что оно угасло, умерло в день проклятия. Однако оно неожиданно пробудилось в самой глубине сердца, стало постепенно раскручиваться, охватывая грудь, руки, голову… от чего даже на мгновение бросило в жар.
Наконец проход закончился. Корабль вошел в подземную бухту, озаренную красноватым сиянием. Вода была здесь гладкой и блестящей, как атлас. А на побережье и каменистых выступах раскинулся городок, все постройки которого были сделаны из обожженной глины. Повсюду, куда ни падал взгляд, горели огоньки. А по улочкам сновали черти.
– Никуда не уходи с корабля! – бросил Ролло, собираясь сойти на землю.
– Капитан, но… – она замялась. – Можно и мне? Я толком нигде не была, кроме гильдии и острова сирин.
Ролло замялся.
– Хорошо, – согласился он. – Только есть пара условий.
Мужчина ушел в каюту, а когда вернулся, в руках у него был большой коричневый платок. Он уложил ткань на голове девушки в тюрбан, оставив достаточно длинный «хвост», который перекинул через ее лицо, так что остались видны только глаза.
– Возьми меня под локоть, – сказал он, придирчиво осмотрев маскировку. – И от меня ни на шаг!
Как только Ролло и Зеленовласка сошли на берег, к ним подошел один из местных жителей. Рыльце с поросячьим пяточком, покрытое темно-коричневой щетиной, дружелюбно улыбалось. Копытца задорно постукивали по брусчатке. Девушка про себя отметила, что даже с блестящими белыми рожками черт едва доходил капитану до груди.
– Рад тебя видеть! – сказал рогатый, протягивая капитану ручку, но заметив, что она покрыта сажей, поспешил обтереть ее о коричневый кафтанчик.
– И я рад, Морса! Я ненадолго к вам. За вашей жгучей дрянью.
– Понравился перчик? – радостно хлопнул в ладоши черт. – Отлично, хоть на него сейчас спрос, не то что на эти камни, – мордочка с пяточком презрительно скривилась.
– А что с ними не так?
– Война, понимаешь ли, – вздохнул Морса. – Никому нет дела до блестящих безделушек. Ты в этот раз не один?
– Даже не мечтай! – усмехнулся Ролло.
– Древо с тобой! – поднял ручки черт. – Восьмую я точно не потяну.
Ролло не выдержал и рассмеялся.
– Тебе смешно, – скривился Морса, – а я каждый раз, когда женюсь, думаю: за что меня Древо так ненавидит? Я взял шесть жен, и все родили девчонок! Вся надежда на Лили, но она только недавно понесла, и кто будет, пока неизвестно.
Дело было в том, что женщины Подземного мира за жизнь рожали только одного ребенка. Если первенец оказывался мальчиком – родители устраивали великолепный пир, приглашая на него весь город и даже владыку, который одаривал наследника старинного рода деревянной погремушкой. А счастливый отец спокойно выдыхал и расправлял плечи от понимания, что у него нет крайней необходимости повторно жениться, и что все накопленное предыдущими поколениями благосостояние останется в семье.
Морсе же катастрофически не везло. Один из богатейших чертей, приближенный к кругам владыки, он уже двенадцать лет, со дня рождения третьей дочери, был героем дворцовых шуток и анекдотов.
А когда родилась пятая – рогатый всерьез обеспокоился и втайне, дабы избежать очередной порции насмешек, обежал, постукивая копытцами, всех ведьм и магов верхнего мира. Один из них предрек, что мальчика родит седьмая жена при условии, что она постоянно будет в хорошем светлом настроении.
Посему, как только шестая подарила черту красивую пухленькую девочку, Морса на следующий же день привел в дом седьмую и окружил ее такой заботой и вниманием, что через некоторое время испугался: а не накормят ли женушки новенькую ядом?
Чтобы избежать ревности и ненависти на женской половине дома, Морсе пришлось научиться извиваться, как ужу на сковородке, ублажая и равноценно одаривая своих красавиц любовью и подарками…
Морса прервал свой грустный рассказ и хлопнул в ладоши. К ним подбежали десять крепких чертей с паланкином. Ролло, сирена и приближенный к кругам владыки забрались внутрь.
Зеленовласка устроилась у окошка и стала внимательно рассматривать маленькие глиняные домики с терракотовой черепицей. Возле стен каждого стояло неимоверное количество керамических горшков, блюд, чашек. Из пристроек к домикам то и дело вырывались вверх столпы огненных искр.
– Кузницы, – пояснил Морса, заметив недоуменный взгляд девушки.
Наконец черти принесли их к витой ограде, за которой начинался сад из каменных деревьев. Стволы из разноцветных минералов вырывались из земли, покрытой вытянутыми зелеными кристаллами, ветвились и выпускали из себя листья – кусочки золота и серебра, а также плоды – драгоценные камни, которые блестели, переливались, манили сорвать.
Рубин подмигивал: «Выбери меня».
Опал искрился лучезарной улыбкой, нашептывая: «Меня, лучше меня. Посмотри, в моем сердце хранятся миллионы звезд».
Топаз мерцал, скромно прячась в лепестках, но скромность эта была наигранной: «Я принесу тебе удачу, путник», – читалось в желтых и голубых бликах.
Гранат полыхал страстным пламенем, в его гранях виднелись картины зардевшихся девушек и струек вина, стекавших по бордовым губам, белоснежным длинным шеям, высоким полным грудям.
– Подземный сад, – вздохнул черт, – вот он. Наша гордость. Наверное. Честно говоря, я не очень уверен. У меня нет-нет да проскальзывает желание разрыть его!
– Зачем? Это же драгоценные камни? – удивился Ролло.
– И что? – пожал плечами рогатый. – Покупать их мало кто стремится – слишком дорого, зато таскать по ночам… – Морса махнул рукой. – На одних охранках в минус ушли.
Девушка замерла рядом с гранатом. На этом дереве, кроме багровых камней, росли еще и маленькие плоды, кожура которых была медно-золотой.
– Не распустились еще, – сказал черт. – Ролло, можешь сорвать один для своей спутницы. Я разрешаю.
Мужчина оторвал маленький плод и вложил его в тонкую белоснежную ладонь, которая сразу же опустилась под тяжестью фрукта.
«Тяжелый!» – подумала девушка, пытаясь снять кожуру.
– Так не получится, – сказал Морса, – сейчас придем домой, немного погреем над жаровней, и откроется, как миленький.
Морса привел Ролло и девушку к терракотовому домику с плоской крышей, практически полностью заставленной горшками с настурциями.
Их встретила женщина такого же роста, что и провожатый, с ног до головы укутанная в шелка. Первым делом она внимательно рассмотрела новоприбывшую. Затем ее взгляд переместился на личико Морсы и застыл в немом вопросе.
