banner banner banner
Стальной Флегетон. Книга первая
Стальной Флегетон. Книга первая
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Стальной Флегетон. Книга первая

скачать книгу бесплатно


– Командир, – молодой орфовец прицелился в лоб застывшему афганцу, но вызвал сержанта, не желая поднимать шум и проливать невинную кровь. – Контакт. Нас заметили местные. Один вооружён холодным. Не проявляют явной агрессии.

– Огонь на поражении только в крайнем случае, только при самообороне! – Вячеслав говорил резко, отрывисто, как истинный командир. – Местные нам не враги, но могут не знать этого.

– Командир, я могу вступить с ними в переговоры, – Айдахо лежал, уткнувшись лицом в рыхлую землю – громоздкое дело андроида было слишком приметным, чтобы двинуться в первых рядах. – В моей базе имеются все афганские наречия: как дари и пушту, так и региональные диалекты.

– Нет. Ты – андроид. Твоё появление может их испугать и спровоцировать на агрессию.

– И каков план, сержант? – поинтересовался лежащий рядом Хендрикс, оглянувшись на своих людей, также скрывающихся в кустах.

– Небольшой отряд, в главе со мной, прорвётся к указанному Вами зданию, освободит пленных, и вернётся сюда, – Вячеслав не моргал, максимально сосредоточившись на обдумывании ситуации. – Вы останетесь здесь. В случае начала перестрелки, используйте

ближайшие здания как укрытие. Закрепитесь, установите нуль-щиты. Как только мы вернёмся, отступаем – обогнём скалу справа и вернёмся в тоннель, – командир дал очередную отмашку, на сей раз, последнюю. – Вперёд!

Ещё шесть человек, в том числе, Эдриан и Мелани, пригнувшись, поспешили за остальными. Обнажив клинок, киборг ловко запрыгнул сразу на второй этаж.

– Дерьмо! – опомнился Вячеслав. – Чёрт, Ропоника, назад!

Поздно. Женский визг, как сигнализирующая о нарушителях сирена, окончательно разбудила весь городок. Эдриан и сам понял свою ошибку: да, афганцы не довольны оккупацией "Агхарты", и были вполне готовы сотрудничать с партизанами, но железное тело художника клинка, кажется, разбудило у пожилой женщины самые страшные воспоминания военных лет.

Истерящая женщина с воплями пыталась спрятаться в бедно обставленной комнате от стоящего посередине неё Эдриана, не сводя с него обезумевших от страха глаз.

– Не долго же эта операция оставалась скрытной, – вздохнул Руслан, выглядывая сбегающихся на визги боевиков. – Возможно, мы сегодня даже установили антирекорд.

Вячеслав схватил его за грудки, притянув к себе по сырой земле:

– Я очень надеюсь, что оружием ты пользуешься так же умело, как языком! План не меняется! Огонь на поражение!

Сержант и остальные оперативники выскочили из укрытия, обдав неприятеля прицельным огнём – не успевшие опомниться агхартовцы начали валиться один за другим, истекая кровью.

– Занять ближайшие дома! – скомандовал Вячеслав. – Поднять щиты! Удерживайте позиции до нашего возвращения!

– Живо на улицу! – забравшийся в дом первым, орфовец отмахнулся стоявшим позади товарищам. – Прикроем наш…

Тупая сталь, едва ли пригодная даже для разрезания овощей, воткнулась парню в шею, прямо над защитным воротником. Афганец смачно провёл в сторону – сонная артерия молодого оперативника захлебнулась кровью. Матерясь, товарищи павшего на колени бойца открыли отчаянную стрельбу в ответ – выронив нож, афганец, уже через несколько секунд ставший похожим на не прожаренную котлету, отлетел в стену, упав всего в метре от своей семьи.

Оперативники побросали продолговатые капсулы на землю, чуть впереди себя. Спустя мгновение, между маленькими электронными приборами протянулись нуль-щиты. Если говорить по-научному, то они назывались генераторами поля обнуления кинетической энергии: проходя через такие магнитные барьеры, быстро двигающийся физический объект (например, пуля) лишался почти всей своей кинетической энергии, по факту, останавливаясь на месте и падая. У щитов имелась пара минусов: огромное энергопотребление, ввиду которого, для их использования требовались отнюдь не скромные запасы дорогущих водородных батарей, и ограниченная мощность – впитав определённое количество энергии, их работа нарушалась, и они отключались.

Дверь распахнулась, и в комнату к Эдриану залетел неизвестный. Бросив мимолётный взгляд на мать, смуглый, вряд ли старше пятнадцати лет, пацан кинулся с ножом на киберсолдата. Мечник перехватил руку, совсем едва сжав её – мальчик закричал так же истошно, как мать, но не оставил попыток вырваться и наброситься на врага.

– Бл*, – ругнулся Эдриан. – Ну хоть что-то, хоть разок, может пойти по плану?

Эдриан ткнул пальцем пацану в затылок – не было времени с ним возиться. Мальчик обмяк, теряя сознание, и обронил своё бесполезное оружие.

– Жить будет, – бросил Эд, выпрыгивая в окно обратно на улицу, пока заплаканная

женщина ползла к своему отпрыску, возможно, единственному оставшемуся в живых защитнику.

Уже спустя несколько минут, улица была полна лежащих без движения тел, некоторые из которых ещё имели силы стонать и пытаться закрыть пальцами кровоточащие дыры от пуль. Трупов агхартовцев было заметно больше, всё же, эффект неожиданности, отчасти, возымел успех, да и Эдриан с Мелани, словно два клинковых вихря, прорубались сквозь неровные ряды врага, ловко изворачиваясь от большинства пуль.

– Айдахо, за мной! – рявкнул Вячеслав, поманив за собой ещё троих оперативников из своего отряда. – Лихачёв, принимай командование обороной! Отступать будем сразу, как только вернёмся с пленными!

– Так точно, – отчеканил заместитель командира, выцеливая очередного врага.

– Я с вами! – мотнул головой Хендрикс. – Там мои люди! Я должен спасти их!

Руслан сжал стальной кулак, проверяя подвижность кисти и пальцев, увидел лежащий посреди улицы потёртый автомат одного из агхартовцев – словно пёс, чьего хозяина настиг роковой сердечный приступ, он верно лежал рядом с трупом, застыв в ожидании. Бросив в сторону пистолетик, под градом пуль, парень побежал за новым оружием, и, умудрившись таки подхватить его, отполз в сторону, под укрытие кучи глиняных кирпичей.

– Ну вот, это уже похоже на настоящее оружие!

Стрелять в Эдриана было, кажется, бессмысленно: он умело пользовался всеми полученными в Академии Первой Стали знаниями, доведёнными до ума ушедшим из неё мастером клинка Югиро. Подставляя под свинец пуленепробиваемые аугменты, мечом прикрывая уязвимые мягкие места, он рубил содрогавшихся от тщетности своих действий врагов направо и налево.

Голова и рука ещё одного боевика наперегонки заскользили по песку, прямо под чёрные, покрытые кровью и налипшей поверх неё пылью сапоги Мелани. Эдриан невольно задержал внимание на стройных, но сильных ногах в высоких кожаных сапогах глубокого тёмно-синего цвета.

– Неплохо, – Глаз Смерти одёрнула саван, скрывая фигуру. – Художники клинка все такие?

– Все, – фыркнул Эд. – Но я лучший.

Мелани поднесла свои камы к лицу, озираясь в поисках новых целей для экзекуции:

– Самоуверенность – вполне действенный способ покончить с собой.

Ещё трое агхартовцев выбежали из-за угла, мгновенно начав палить в девушку, однако, резким и одновременно элегантным движением, похожим на полёт ворона, она взмыла в воздух, уходя из-под обстрела. Эдриан бросился вперёд, стремясь на подмогу напарнице, но приостановился – Мелани уже сократила дистанцию до необходимого минимума. Двое боевиков пали замертво, перед смертью заглядевшись на торчащие из груди клинки; третий же оцепенел, скованный безысходностью своего положения. Чёрный глаз активировался, ожил. Как и в случае с Тони Глатом, обречённый мужчина пал ниц, схватился за голову, неразборчиво моля о пощаде. Не смог шелохнуться и Эдриан – настолько заворожила его эта картина, прекрасная и тошнотворная коллаборация смерти и… искусства? Да, что-то в этом есть, такое, необъяснимо притягательное…

Тело агхартовца иссыхало на глазах, съёживалось и коверкалось, словно отмеренные ему судьбой года обратились в секунды. Чёрная жижа, словно мазут, грязное масло из повреждённого механизма, полилось из его рта и ушей. Ещё несколько секунд под гнётом взгляда излучающей чёрное сияние Мелани – и кожа на лице человека начала осыпаться, будто поражённая страшной болезнью ушедших веков, пока его тело не рухнуло окончательно, погрузившись в смоляную массу, поглощающую свет без остатка.

– Я думала, ты привычен к лику Смерти, – словно ничего экстраординарного не произошло, сказала Мелани.

– Так и есть, – сглотнув, Эдриан крепко сжал рукоять клинка. Так вот, что за монстры, эти Глаза Агнца. – Привычен. Но не могу его принять… таким! Меня учили убивать для защиты тех, кто сам себя защитить не способен, но не доставлять угнетателям подобные мучения!

– Я сделала что-то не так?

Эдриан чуть не прикусил язык – она, правда, не понимает!?

– Скажешь, как придумаешь. А пока что, продолжай делать то, чему, как ты говоришь, тебя учили.

Глаз Смерти легко выдернула одну, а затем и другую каму из тел павших боевиков, тут же скрывшись за углом в поисках новых врагов. Эдриан подошёл к трупам… Нет, один из мужчин ещё корчился в предсмертных судорогах, тяжело дыша и что-то нашёптывая.

Художников клинка учили гармонии со смертью – убивать, но быть готовым к смерти и самому. Но боль… В принципе, с ней художники клинка тоже прекрасно знакомы.

И они её ненавидят.

Взмах меча – конец очередным страданиям.

***

Академия Первой Стали

03.02.2051., 00:00

– Сегодня великий день! День, что изменит всех вас, как тех, кто пройдёт обряд инициации, так и тех, кто узрит своё будущее! Раз и навсегда! Этот день сожрёт вас, прожуёт, переварит и выплюнет – новыми, очищенными, готовыми! Идеальными!

Высокий мужчина, уже в преклонном возрасте, но выглядящий довольно молодо и крепко, одетый в белую рясу ментора Академии, жестикулируя стальными руками, ступал стальными ногами вдоль трибун близ ярко освещённой сцены. Сокрытые ночной темнотой, сотни глаз и разинутых в предвкушении ужасного и прекрасного зрелища ртов внимали каждому его слову. Молодые. Рьяные. Наивные.

– Сегодня, те из вас, кого мастера сочли достойными, те, кто пошли путём клинка, путём стали, путём воина, путём защитника мира и справедливости, удостоились чести вознестись над остальными, теми, кому ещё только предстоит перерождение! Однако это и ваш триумф тоже – узрите, что ждёт вас, к чему ведёт сей путь! Узрите, возрадуйтесь, возжелайте, возгордитесь!

Мужчина направил своей рукой взгляд толпы парней и девушек, смотревших на него снизу вверх, на трибуну.

Эдриан опустил глаза, перестав разглядывать купол потолка, осмелился взглянуть на товарищей, заполонивших сегодня Храм Клинка при Академии Первой Стали. Ещё совсем молодые ребята, в большинстве своём – на год-два моложе самого восемнадцатилетнего Эда. Они смотрели на освещённую сцену, на него, но что было в их глазах? Не видно из-за покрова темноты… Ужас? Трепет? Восхищение? Восхищение, определённо, восхищение! С нотками зависти!

Эдриан всмотрелся в лица внимательнее, глазами, привычными к тренировкам в ночное время суток. Вон стоит Эмма – не самая умелая мечница; хотелось бы взглянуть, как ей пойдут длинные волосы. Ло Чхин – очень быстрый и юркий (Эду довелось наблюдать, на что способен этот китаец в бою с парой кинжалов). Кевин – парнишка с большим потенциалом, но очень робкий и неуверенный в себе. Эд стоял против него на ринге, сражался на настоящих мечах, и, стоит признать, победа далась с большим трудом.

– Сегодня, эти воины пройдут через муки, агонию, ибо лишь в страдании рождается искусство, и никогда – в счастье! Лишь поцеловавшись со смертью, они станут истинными художниками клинка, достойными держать смерть несущие кисти, творить ими произведения кровью врагов своих!

Слоун, наоборот, довольно неповоротливый. Скорее всего, он не закончит обучение… Элайя – девушка, с личиком ангела и нравом беса. И выбитыми передними зубами.

Так, хватит! Соберись, чёрт тебя дери, это же самый важный момент твоей жизни! Собственно, всю жизнь к нему ты и шёл! Прочувствуй его! Плевать на остальных – этот день принадлежит тебе! Да, они смотрят на тебя, завидуют, но покрасоваться можно будет потом, когда…

– Испокон веков Академия Первой Стали была лучшей школой, выпускающей мастеров холодного оружия. Великий мастер Джэм Тарасский, что своим клеймором сносил головы сразу десяти мужам; славная воительница Роксана Саддиэль, что проносилась среди рыцарей ливонского ордена смертельным торнадо, за что получила от них прозвище Кровавый Вихрь; навсегда оставшийся в анналах нашей Академии, мастер Чхэн Инь Сяопинь, героически погибший в бою против трёх сотен "бессмертных" персидских гвардейцев. Наши славные мужья и жёны верой и правдой, духом и клинком служили при великих правителях на протяжении всей человеческой истории! Они стояли подле Теодориха Великого, Фридриха Барбароссы! Их называли друзьями Александр Второй и его сын, Александр Третий! Их клинки всегда были остры, дабы защитить честь императрицы Ниласы, Нефритовой Орхидеи! И сегодня – они здесь, их души и клинки с нами, но время их ушло! Мир наш захватили технологии, прогресс! Многие наши предшественники пали, не сумев противостоять оружию нового века, но их смерть – урок новому поколению верных стали! Поднимите своё оружие, воздайте почести погибшим славной смертью и восхвалите воинов, идущих в век новый!

– Честь моего клинка – моя честь! – хором проскандировал зал, почти сотня молодых и рьяных ртов, чьи обладатели достали из ножен на поясах и спинах своё оружие – лишённые гарды, шестидесяти сантиметровые тренировочные мечи

Сэнсэй Артур Вальдорус, воистину, был мастером не только меча, но и слова. Что на собраниях, что на лекциях, что на практических занятиях, он всегда подбирал те самые нужные слова, чтобы вернуть боевой дух его утратившим, приободрить одних, унизить других. Его слова могли бить по достоинству куда страшнее, чем плеть, что рассекает твоё тело. Эдриан практиковался у него последние четыре года, пока не ушёл к Югиро, где провёл последний цикл обучения. Парень опасался, что известие о смене ментора огорчит сурового наставника, но оказалось, что Артур был вовсе не против. Лишь вернувшись, Эд понял, почему: ментор просто не верил, что старый японец возьмётся за обучение юнца из своей прежней обители.

– Шаг назад, юные воины! – Артур обернулся к Эдриану. – В следующий раз, мы поприветствуем уже не вас, но истинных художников клинка! Да начнётся ритуал возвышения!

Эдриан судорожно (Приступ паники? Нет, не сейчас!) глянул влево, вправо: двое парней и одна девушка – справа; четыре парня и две девушки – слева. Десять избранных в этом году.

К слову, группы начинают обучение по двадцать пять человек… Нет, не все из них погибают от изнурительных и жестоких тренировок, или будучи заколотым в дружеском поединке неопытным товарищем – многие сами отказываются продолжать обучение, с позором изгоняются из Академии, или просто сбегают, подавшись в наёмники. Впрочем, после многих лет истязаний, некоторые не осмеливаются взять в руки даже кухонный нож – в голову сразу лезут дурные воспоминания. Поварами такие не становятся.

Крепкие руки схватили Эдриана сзади за плечи, талию и шею, утянули к себе. Холодная сталь коснулась его обнажённой спины, приняв совсем не в нежные объятия. Вальдорус прохаживался вдоль ряда своих подопечных, разглядывая их с нескрываемой гордостью.

Тело Эдриана приподняли, укладывая на железную, стоящую почти вертикально кушетку. Один из стоящих позади людей отпустил его плечи, появился спереди: белая маска кабуки, имитирующая, кажется, дракона, белый халат, белые перчатки. Эдриан невольно улыбнулся не онемевшей половиной губ, представив, что у этого человека, вероятно, и носки тоже белые.

Дьявол, Эдриан Ропоника, убери эту дурацкую улыбку! Парень, парень, хватит, успокойся, соберись, успокойся!

Похожий одеждой на доктора, человек взял запястье Эдриана, пристегнул его ремнём к прутьям кушетки. Второй ремень закрепил прямо подмышкой, после, повторил действие с другой рукой.

– Нервничаешь, Эдриан?

Парень, наконец, победил улыбку. Взглянул на вставшего перед ним ментора:

– Нет, Артур-сэнсэй. Мой дух и тело готовы.

– Ты абсолютно уверен в этих словах?

"Врач" принялся закреплять ноги мечника: щелчок над лодыжками, щелчок чуть ниже паховой области…

– Да, Артур-сэнсэй. Моё тело. Мой дух. Мой клинок. Едины. Я готов.

Человек в маске грубо вдавил голову Эдриана в железо – кожаные ремни закрепили лоб и шею.

– Я хочу спросить: старик Югиро по-прежнему противится прогрессу, и готовит еду на настоящем огне?

– Югиро-сэнсэй – великий воин. Прекрасный наставник. Я бесконечно благодарен Вам, за то, что отпустили меня к нему.

Жгуты обхватили максимально напряжённый пресс Эдриана, оставив открытой грудь. Сыграло что-то мужское – молодой воин попробовал повернуть голову набок, глянуть на лежащих рядом девушек, с которыми проводились те же подготовительные процедуры, но плотная кожа ремней не позволила и шелохнуться.

– Югиро – призрак прошлого, реликт ушедших веков, и то, что он ещё жив – нонсенс.

– Артур-сэнсэй…

Человек в белом халате сунул ремень Эдриану промеж зубов.

– Думаешь, япошка жив потому, что он такой гениальный воин? – с запрокинутой назад головой и бьющим в глаза ярким светом прожекторов, Эдриан уже не мог видеть ментора, но ясно слышал насмешку в его голосе. – Вовсе нет. Он жив потому, что сбежал. От войны. От судьбы. Он сошёл с пути клинка.

Оглушающий металлический скрежет родился над ухом Эдриана. Пот заструился по лицу против воли, и даже ремни не смогли сдержать дрожь по всему телу.

– Но, признаю, в одном он был хорош… И это качество крайне необходимо всем молодым воинам, доселе, разве что, получавшим синяки и порезы на тренировках.

Эдриан замычал: как бы ты ни был силён, как бы морально ни готовился накануне, но страх от сверкающей хирургической циркулярной пилы, с космической скоростью вращающейся всего в нескольких сантиметрах от твоих глаз, мгновенно выбивает из тебя весь боевой запал.

– Он умел терпеть боль. Начинайте!

На зависть любому бойцовскому псу, Эдриан впился зубами в толстую кожу ремня, как и мгновенно побагровевшая сталь впилась в его плечо. Вся та сила, что копили его руки долгие годы, часы ежедневных тренировок – всё пропадало, изливалось на пол, на ботинки и белые носки человека с пилой. С рычанием и стоном рвались мышцы и сухожилия молодых людей, их жёсткое мясо трескалось, не веря в предательство.

Вокруг каждого из десяти стремительно теряющих вес воинов возникло по три-четыре человека, с какими-то спреями, иглами, электронными приборами. Кровавый туман, пропитавший воздух приторным амбре, застилал взор Эдриана. Вот и отсоединилась первая рука, настало время второй, и лишь одна мысль просочилась сквозь бетонную стену боли – "надеюсь, зубы не треснут. А то и их придётся менять".

Процедура продолжалась. Вторая рука задёргалась, надеясь увернуться от плотоядной пилы, но куда там… Сквозь толщу агонии, Эд слышал крики – мужские, женские, справа, слева, сзади, сверху, снизу. Весь мир вопил, превратившись в пронзающий сознание предсмертный визг. Он готовился к этому, психологически и физически, почти всю свою жизнь – и что толку?

Лишившись второй руки, Эд скосил глаза – человек в белом корпел над его рваным мясом, не давая парню истечь кровью. Современная медицина достигла таких высот, что даже оторванная голова вовсе не означала летальный исход – при своевременном вмешательстве, само собой. Разумеется, существовали полностью заглушающие любую боль анестетики, но менторы Академии придерживались мнения, что лишь пройдя через эту боль самостоятельно, смаковав её в полном объёме, воин станет воином.

Замолчавшая на мгновение пила заверещала вновь – человек в маске сел перед Эдрианом, принявшись отпиливать ноги. Те самые ноги, его любимые ноги, сильные, жилистые, которыми он забирался на отвесные скалы без альпинистского снаряжения, которыми ходил по льду и углям.

На первом курсе, Артур Вальдорус спросил, тогда ещё, всех двадцати пятерых учеников – "Как вы думаете, зачем вы тренируете тело, если, через несколько лет, почти полностью его лишитесь?". Ответов было много: и про, якобы, тренировку духа, и про память мозга о движениях, так называемые, фантомные рефлексы – ибо стальные конечности не способны запоминать новые приёмы. Что-то ещё было тяжело вспомнить, отвлекали забрызганные кровью "доктора". Парень таки сделал усилие – нет, ответ сэнсэя так и не всплыл в воспаленном сознании… Может, его и вовсе не было?

Эдриан почувствовал, что повис. Необычайная лёгкость в теле едва ли сочеталась с непомерным грузом на сердце – ног у него больше не было.

Человек, из белого, полностью ставший алым, выпрямился:

– Ну, приступим к самому интересному.

Медитация. Концентрация. Было у них одно такое упражнение: они сидели в позе лотоса весь день, пока менторы терзали их разными способами – были руками, ногами, хлыстами, деревянными клинками, ломающимися об их тела и оставляющими занозы. Смертельные раны не наносились, остальные было необходимо вытерпеть. Именно на этом этапе отсеивалось наибольшее количество учеников.

Пила вгрызлась в грудь Эдриана, шаркая о кости. Необходимо кое-что заменить, вживить в грудную клетку, для улучшения ряда параметров: небольшая канистра с кислородом, чтобы можно было задерживать дыхание более чем на три часа; поглотители электрического тока, чтобы, например, не опасаться внезапно остаться посреди поля в грозу.

Пила сделала пару витков, и уже другой экзекутор снял с Эдриана грудную клетку, словно открыл детский сундучок со сладостями. Например, с джемом. Да, это джем. А это – сахарная пудра, и не говорите, что она больше похожа на опилки костей!

Пила умолкла, и Эд начал ощущать, будто тонет. Теряет доступ к кислороду, связь с миром, оставшимся наверху, на поверхности.