скачать книгу бесплатно
– А как насчет возмещения подобных лишений и вреда здоровью? – спросил тролль, припомнив пузо Гримбольда и кучу бутылок во время уборки в его кабинете.
– Если докажете, что на вас можно положиться и в голове у вас не навоз, то можете рассчитывать на очень приличные деньги.
Арзак так выделил слово "приличные", что у Кархи зачесалось под лопаткой, той самой, под которую так любят тыкать острыми железками разные щедрые доброхоты, вроде Рузы Процента. Он тоже любил расписывать, сколько у него можно заработать, если проявишь усердие. Только заработавших у Процента Кархи ни разу не видел. Живыми. Тогда Руза заводил вторую песню, о своей доверчивости и доброте, которой воспользовался очередной покойник. Терзать слух сослуживцев последней песней в исполнении грубых глоток орка и Гримбольда гоблин не желал, не смотря на то, что в агентстве с ними мало кто желал общаться в свободное от работы время. С другой стороны, Кархи не мог представить, что кто-нибудь из хозяев агентства трясет его руку или хлопает по плечу и ставит в пример остальным.
– Эй, зеленый, ты случаем не укуренный? – обратился орк к Кархи. – Что-то взгляд у тебя сегодня странный, то дырку на мне трешь, а то словно в небо уставился. Или не похмелился с утра?
– Я сегодня плохо спал, волновался перед заданием, – промямлил Кархи, выдыхая в сторону.
– Смотри, не заработай цирроз, я таких впечатлительных немало выпер отсюда.
– Нет, я и вправду плохо спал, – затараторил гоблин. – То собаки драку устроили, то грабанули потом кого-то, все в дверь молотили.
– А ты, открыл? – поинтересовался Арзак.
– У нас грабеж с криком "жертв" уже давно прозвали "совой". Та тоже ухает, прежде чем шкуру с зайца снять.
– Тогда топайте до объекта, – резко приказал орк, – если гоблин чего не расслышал, ты, тролль, ему расскажешь. И не вздумайте опять увидеть какого-нибудь гнома, иначе Гримбольд вас прибьет после первого же отчета. Шутка, – орк хищно оскалил зубы.
???
Неверный муж оказался полуэльфом в щегольской зеленой шапочке и темно-зеленом костюме. Передвигаться он предпочитал пешком, широкие тротуары в богатом квартале недалеко от центра весьма располагали к пешим прогулкам и новым знакомствам. Урр-Бах и гоблин привычно разделились, чтобы не привлекать к себе внимания и следовали за полуэльфом по разным сторонам улицы. Дойдя до своей конторы, объект слежки исчез в ней на три часа, чтобы вновь появиться на улице, но уже с озорным пером на охотничьей шапочке. Щеголь то и дело оглядывался, явно сознавая свой проступок, но движения вперед не прекращал. Через полчаса клиент привел напарников в тихий район, где жили небогатые отставные офицеры и домушники на покое. О последних Кархи понял, увидев уродливо расписанные двери, в узорах которых обязательно встречалась черная крыса – покровитель ночных воров. Опущенный вниз длинный хвост сообщал о конце трудовой деятельности. Вообще-то Кархи не был великим знатоком воровского мира столицы, но проработав у Рузы Процента, который с удовольствием принимал ночной улов домушников, волей-неволей познакомился с различными гранями жизни ценителей чужого добра.
Полуэльф, не ведая обо всем этом, спокойно дошел до славного одноэтажного домика, выкрашенного в светло-розовый цвет, еще раз воровато оглянулся, достал из внутреннего кармана плаща ключ и по-хозяйски уверенно открыл входную дверь. Следующие два часа напарники уныло курсировали по улице, по очереди переходя на соседние, чтобы не привлечь внимания какого-нибудь бездельника – любителя торчать у окна.
Порозовевший клиент с бодрым видом покинул любовное гнездышко и весело зашагал обратно в контору. На обратном пути любовник слежки не опасался и шел уже не оборачиваясь. Пера на шапочке не было.
Урр-Бах следовал за незадачливым мужем и чувствовал смутное беспокойство, схожее с тем, когда на пятой кружке "Дыхания шамана" вдруг чувствуешь, что его вкус резко изменился. С осоловелым видом начинаешь гадать, то ли это предупреждение организма или проделка ловкого кабатчика, держащего наготове для подвыпивших клиентов дешевую сивуху.
Тролль внимательно смотрел по сторонам, но никого подозрительного не заметил. И все же ощущение чужого взгляда его не покидало, изредка вызывая покалывания между лопаток.
Проводив клиента до его конторы, Урр-Бах поделился с Кархи своими ощущениями. Гоблин покрутил головой и с раздражением произнес:
– Не удивлюсь, если это мерзавец гном приставил к нам хвост, чтобы дать пинка под зад. Эх, прощай утреннее пивко и карасики в сметане. Тролль тяжко вздохнул. Чувствовать за собой слежку было неприятно, а лишиться денег на живительный прохладный напиток с отличным вкусом – вдвойне неприятно.
– Может, после этого дадут приличное задание, – утешил Урр-Бах гоблина. – Охота поработать головой, а не ногами.
– Кстати, насчет ног, – оживился Кархи, – сегодня нам придется малость потрудиться ночью. Я приметил одну стройку неподалеку и уже договорился со сторожем. В обмен на три серебряных эра он согласился продать тачку кирпичей. Я ее уже одолжил у Хромого Сурша. Урр-Бах припомнил тачку соседа старьевщика размером с небольшую телегу, которую тянул старый полуослепший осел, и вздохнул. Отказать приятелю, у которого живешь, было неудобно.
– Всего один раз, – верно угадал мысли тролля Кархи. – А раствор мне подгонит мой троюродный брат, он сейчас штукатурит здание у Монетного двора.
Быстро отчитавшись перед писарем, напарники пошли к гоблину. Домик Кархи, где тролль нашел временное пристанище, выглядел неказисто даже по сравнению с соседними жилищами. Деревянная кровля давно прогнила и крыша поражала числом заплаток из прибитых наскоро досок, как перештопанная одежда нищего. Ставни и рама единственного окна давно просились на покой, пережив за свой век как капризы погоды, так и удары рубящего оружия. Тролль в первый же день заметил характерные зарубки на ставнях, которые Кархи туманно объяснил давним недоразумением с партнерами по одному делу.
Одна толстая дубовая дверь не нуждалась ни в каком ремонте. Следы от ножей, написанные углем ругательства и лозунги вроде "Гномы козлы" или надпись "Гоблин, не забывай приход от дыма отечества" под здоровенным рисунком косяка никак не сказывались на прочности двери. Как сказал гоблин, дверь была самым новым и дорогим предметом обстановки в доме. С внутренней стороны двери на железных скобах висели топорик и небольшая дубинка. Чуть ниже были прибиты крючки для одежды. Надежный засов из толстого бруса гарантировал хозяину, что он сломается в последнюю очередь и переживет самого владельца дома.
Быстро поужинав (Кархи все-таки одолжил денег у кузена, а заодно и официально присвоил одежку до первой премии), приятели до ночи проболтали, обсуждая перспективы карьерного роста в детективном агентстве. Сама работа троллю нравилась, за исключением бессмысленно строгих правил и надоедливого как слепень гнома.
Когда ночь окончательно окутала мраком улицы славного Эркалона, гоблин встал с колченогого рассохшегося стула и начал надевать куртку. В Эркалоне к вечерней прохладе ранней весны ночью частенько присоединялся легкий пронизывающий ветерок. Тролль, наоборот, снял с себя рубаху из грубой домотканой ткани, плотные серые штаны, и оказался в наряде, которым одарила его матушка природа. На молчаливый вопрос гоблина Урр-Бах кратко сказал:
– В случае чего пусть лучше ищут голого тролля, чем высматривают мои единственные штаны. Мы же не на бал к бургомистру Эркалона идем. Кархи посмотрел на чресла напарника, одобрительно хмыкнул и принялся копаться в барахле, беспорядочно разбросанным по комнате. После недолгих поисков гоблин выудил, наконец, старую дырявую скатерть, которую никак не мог выбросить на помойку.
– Надень хоть это, – Кархи протянул находку троллю. – А то прицепятся городские стражники, если не со зла, так из зависти. Урр-Бах невозмутимо обмотал скатерть вокруг мощной талии и засунул ее края под повязку.
– Ты бы узлом завязал, – посоветовал гоблин.
– Если попадемся с кирпичами, проще будет стащить тряпку, чтобы не мешала при беге, – пояснил тролль. Кархи присвистнул, дивясь такой предусмотрительности и последовал примеру напарника, скинув с себя плащ, чтобы не лишиться в случае чего временного подарка кузена.
Пока гоблин запирал жилище на висячий замок, Урр-Бах со вздохом схватил тележку за длинные ручки, толкнул ее вперед и решил, что не стоит делать из ослиной повозки тачку. Тролль ухватился за оглобли, развернул в нужную сторону и потащил ее за собой. Рядом шел Кархи и указывал путь, попутно знакомя приятеля с обитателями домов на соседних улицах. По пути иногда встречались прохожие, с пониманием уступая дорогу троллю и его скрипящему грузу. Подобные походы за стройматериалами были в этих районах в порядке вещей и воспринимались не как воровство, а как не очень близкий поход на общественный склад, который незаконно охраняется.
Проведя напарника через лабиринт темных дворов, кривых переулков и кучи мусора, Кархи вывел наконец полностью дезориентированного Урр-Баха к деревянному забору вокруг какого-то наполовину возведенного здания.
– Жди здесь, – сказал гоблин Урр-Баху и, подойдя к закрытой двери, принялся настукивать известную застольную песню "Гоблин и король гномов". Не достучав до первого припева, Кархи услышал знакомые ругательства на гоблинском. Дверь открылась и пожилой гоблин в рваном плаще проворчал:
– Заходи быстрей, барабанщик. Деньги принес? Кархи протянул три серебряка, которые тут же исчезли в руке сторожа.
– Как и договаривались, только одна тележка, – ворчливо предупредил охранник Кархи. Гоблин довольно закивал и громко произнес:
– Дружище, заходи сюда на огонек. Перед струхнувшим сторожем возникла фигура тролля в одной набедренной повязке:
– Ты кого привел, гномье отродье? – вскинулся гоблин на Кархи.
– Успокойся, папаша, это всего лишь мой помощник, он поможет погрузить кирпичи в тачку. Сторож выскочил наружу, увидел немаленькую повозку прохиндеев и схватился за голову.
– Обокрали! – хранитель стройки хотел было заломить руки, но помешала бутылка в руке. Обернувшись, он увидел, как тролль с гоблином сноровисто тащат в его сторону первую партию кирпичей.
– Посторонись! – прогудел тролль и отодвинул с пути возмущенного гоблина. Приятели за полчаса так нагрузили повозку, что ее днище стало отчетливо потрескивать.
– Пожалуй, хватит, – решил Кархи. – Ладно, папаша, бывай. Может, встретимcя еще, у меня ремонт намечается нехилый.
– Проваливайте, разбойники! – сторож громко хлопнул дверью, щелкнул запором и только потом завернул длинное ругательство в адрес мошенников.
– Тяжелая жизнь и маленькая зарплата делают честных гоблинов грубиянами, – хохотнул Кархи. – Но будь уверен, за пару золотых эре он продаст тебе даже фундамент этого птичника.
– Хватит болтать или сам впрягайся, – пропыхтел тролль, с трудом таща за собой неподъемный груз. Довольный донельзя гоблин тут же умолк и принялся прокладывать путь обратно, указывая тяжело дышащему подельнику верные повороты в нескончаемых переулках.
Когда Урр-Бах дотащил кирпичи к жилищу Кархи, то оказался мокрым как речной бобер.
– Пива! – простонал тролль, валясь на землю рядом с тележкой. Кархи мигом отпер замок и исчез в доме. Через пару мгновений в руках Урр-Баха оказался большой кувшин с прохладным пивом. Рядом к такому же сосуду припал и гоблин.
– А ты с чего угорел? – поинтересовался тролль, кладя опустевший кувшин на землю.
– Я, когда волнуюсь, начинаю помирать от жажды, – ответил Кархи, пристраивая кувшин к его собрату.
– Эй, Кархи, не одолжишь пару кирпичей? – раздалось неожиданное карканье из дома слева.
– Гразх, у меня каждый кирпич расписан, – откликнулся благодушно Кархи. – Но могу дать адресок, там сегодня дедуля сторожит, добрейшей души гоблин. За пару серебряков целый воз кирпичей сам накидает.
– Где? – жадно спросил сосед.
– На улице Трех Ворон, у Монетного двора, там гномий банк строится. Гразх тут же исчез, побежав к брату за телегой.
– Ну, сегодня старикан обогатится, – ухмыльнулся Кархи. – Даже завидно немного.
Странное дело, была глубокая ночь, но любознательные соседи вдруг все как один заразились ремонтной лихорадкой. Кархи за полчаса спровадил по тому же адресу еще пятерых, пока тролль не намекнул, что пора бы и самим разгружать телегу, иначе старьевщик будет орать как полоумный, не дав им толком выспаться.
Арзак забрал у дежурного писаря журнал и вошел в общую комнату, где обычно собирались партнеры, сел в тяжелое, обитое шкурой горного медведя кресло и сказал гному:
– Гримбольд, будь у тебя борода такой же длинной, как твоя подозрительность, ею можно было бы обмотать всю дворцовую площадь, да еще осталось бы и на сам дворец.
– О чем ты? – непонимающе вскинулся гном, который в этот момент сосредоточенно подсчитывал доходы и расходы агентства за последний месяц.
– Да о том, мнительная ты борода, что доклады тролля с гоблином полностью совпали с отчетом Свельда. Даже появление и пропажу пера в шляпе муженька клиентки заметили и он, и твои любимцы. Поэтому Свельда я перевожу на дело по контрабанде пойла, а этим двум выписываю премию – по три серебряных эре на рыло. Новичков нужно поддерживать не только твоей руганью, но и монетами, иначе они сдадут нас и без медяка, лишь бы плюнуть в нашу тарелку.
– Гримбольд, Арзак прав, – поддержал орка Казотруэль, оторвавшись от любования разноцветными огоньками, хаотично вспыхивающими на гранях крупного бриллианта в изящном перстне.
– Хорошо, – гном хитро улыбнулся, – только пусть сегодня эти два недоумка еще раз проследят за объектом, а мой человечек сам проверит, можно ли им доверять. Скажем, предложит каждому по пять золотых. Орк с эльфом раздраженно переглянулись – упрямство Гримбольда им стало надоедать.
– Свельд сам предложит им деньги, – твердо сказал Казотруэль. – Иначе ты завтра прибежишь и сообщишь, что эти двое продались за десяток монет, а потом, когда ты в очередной раз напьешься до состояния «я самый умный среди вас», мы узнаем, что им предложили по пять сотен каждому, а за эти деньги я сам продам тебя на любую подпольную шахту. Вообще-то сейчас я готов отдать тебя туда даром.
– Ничего подобного, – слабо запротестовал Гримбольд, но Арзак лишь недоверчиво хмыкнул.
– А Козлотруэльчик прав, ты, борода, просто решил выпереть их из агентства. И всего лишь из-за того, что тролль честно сказал, что к вашему племени спиной поворачиваться не стоит. А этот гобл просто с ним согласился. Ты спросил – он ответил. В чем проблема?
– Ничего подобного! – вспылил гном. – Этот дурацкий случай я уже почти забыл. Просто я им не доверяю, и все. Уж больно они наглые, а наглость без причины – верный признак того, что видали они нас всех в бездне и при первой же возможности урвать кусок потолще плюнут на нас и наше агентство.
– А я вижу всего-навсего двух недалеких обалдуев, которые тупо выполняют тупую работу, – возразил орк.
– Ладно, хватит препираться, – резко произнес эльф, потеряв терпение. – Демоны с тобой, Гримбольд! Свельд сегодня же предложит им по десятке и на этом все. Или они идут на улицу, или мы доверяем им в делах, где можно урвать не больше пятидесяти золотых на одного. А это восемь из десяти всех наших дел. И на этом закончим. Гримбольд, ты подсчитал, сколько мы заработали в прошлом месяце?
Гном удовлетворенно ухмыльнулся. Его упрямство всегда заставляло остальных партнеров так или иначе учитывать его мнение. Если Гримбольд оставался в меньшинстве, то он не спал спокойно, пока так или иначе не доказывал ошибку партнеров.
– За прошлый месяц нам причитается тысяча триста золотых эре или двадцать шесть тысяч серебром. Ты слышишь, Арзак? Специально для тебя подсчитал, ведь вы, орки, недолюбливаете золото.
– Воин должен уважать лишь железо, а золото… Золото надо не уважать, а отбирать и тратить, – добродушно хохотнул Арзак. – Из серебра же хорошо делать наконечники для стрел, чтобы отбиться от степных оборотней. Кстати, для тебя, борода, я тоже расстарался, мы имеем целый миллион триста тысяч медяков, если учесть, что в одном серебряке пятьдесят медных грошей. Цени! Вы, недомерки, готовы за медяк удавиться. Так что можешь забрать треть моего медяка и оставить мне всего лишь четыреста тридцать три тысячи и триста тридцать три медяка.
– Я тебе твою долю медью и выдам, – огрызнулся гном. Орк в уме спокойно умножал и делил огромные числа, вызывая черную зависть у всех менял Эркалона, с которыми Арзак регулярно имел дело, обменивая деньги на валюту сопредельных стран. Гримбольд, на первых порах проверявший каждый мысленный расчет орка, зачастую выдаваемый с самым небрежным видом, через полгода сдался и признал превосходство отдельного орка над гномом. После этого гном перестал мучиться с рядами цифр, если поблизости оказывался незанятый Арзак.
– Можно и медью, – покладисто согласился орк, – только при условии, что ты сам принесешь ее мне. Эльф представил себя Гримбольда, который тащит что-то тяжелее пары кувшинов гномьего пойла, и издал смешок. Гримбольд заковыристо ругнулся на родном наречии, оставляя последнее слово за собой, и вернулся к бухгалтерским записям.
Урр-Бах и Кархи, сопроводив в очередной раз клиента к любовнице, плюнули на конспирацию и тихонько трепались на углу улицы, то и дело поглядывая на пристанище голубков.
– Урр-Бах, ты что, и в самом деле все эти годы работал только вышибалой? – лениво поинтересовался гоблин, перехватив у уличного разносчика, громкоголосого паренька с тележкой, набитой бочонками со снедью, пирожки со сладкой черемухой.
– Вообще-то нет, – громко чавкая, откликнулся тролль, тоже с удовольствием поедая горячие пирожки.
– А почему тогда не рассказал на собеседовании? Может, сразу дали бы работу поинтереснее. Вышибале же много не поручишь, у него мозги или отбиты, или вовсе отсутствуют. Тролль непонятно рыкнул и ответил:
– Работенка у меня оказалась – хуже не придумаешь. Я когда добрался до столицы, был наивен как пастушок, которого Гримбольд определил на конюшню. Из-за этого устроился по первому же попавшемуся объявлению к одному богатому старикану, человеку. Он был парализован, ноги не работали, поэтому он целыми днями читал книги.
– Где одни картинки с голыми бабами? – заинтересованно спросил Кархи, провожая взглядом гоблиншу в дорогом аляповатом платье в сопровождении охранника-орка.
– Нет, – смущенно произнес тролль, – я, дурак, почему-то не обращал внимания, с чего этот маразматик ругается по-гномьи и на всеобщем, когда захлопывает очередную книжку на середине, а то и прочитав всего с десяток страниц. Его слуга каждую неделю притаскивал ему новые стопки книг.
– Что за книги? – не выдержал гоблин.
– «Пастушка и эльфийский принц», «Гордая служанка», «В сладком плену у мага», «Эльфийская наложница», «Наследница чародея», «Мой нежный орк», «Затейник тролль», «Дворецкий-вуайерист или гном у двери спальни прекрасной графини», и тому подобное, – тихо пробубнил Урр-Бах.
– Духи! Он был безумен?! – пораженно воскликнул Кархи, заставив пешехода впереди вздрогнуть и ускорить шаг.
– Малость был тронут, – мрачно согласился тролль, которому рассказ давался нелегко. – Но не настолько, чтобы самому рассылать подарки.
– Какие подарки? – изумился гоблин.
– Меня как раз и наняли, чтобы я разносил подарки тем …, – тролль замялся, подбирая слово поприличнее, – … тем дамам, что писали все это. Хозяин называл их неудовлетворенными сучками, а по-гномьи, так вообще даже самому стыдно произнести. Правда, подарки делал анонимно, от неизвестного почитателя. А я, значит, изображал его слугу, которого послали вручить подарочек, – Урр-Бах скривился как от кислого яблока.
– И зачем он тогда раздавал им подарки, если так их ругал? – нетерпеливо спросил гоблин, окончательно повернувшись спиной к дому клиента.
– Я, дурак, тоже спросил его об этом, – темно-коричневое лицо Урр-Баха заметно побледнело, что соответствовало приливу крови к лицу у людей и эльфов.
– Ну, чего тянешь, как гнома за бороду? – воскликнул Кархи. – Не мямли в час по ложке, ты же не девица.
– Этот пердун сказал, что рассылает этим дамам пособия по улучшению стиля повествования, повышению реалистичности и динамичности сюжета, – разродился наконец тролль.
– Тьфу! – гоблин разочарованно сплюнул на землю.
– И я, дурак, поверил, – в который раз повторил Урр-Бах.
– Так старик соврал? – оживился гоблин.
– Я понял это лишь тогда, когда принес его проклятый подарок к Бешеной Молнии. Слышал про такую?
Кархи, услышав неофициальное прозвище Синульды – одной из сильнейших магичек столицы, чья башня одиноко высилась на востоке столице в квартале, населенном преимущественно золотых дел мастерами и гранильщиками, азартно потер руки.
– Баба вздорная как сорока и непредсказуема как полет пьяного воробья, а при ее магической силе это вообще ужас. Тролль уныло кивнул, вновь переживая не самые веселые минуты в своей жизни.
– Она приказала дворецкому проводить меня к ней на второй этаж башни, где принимала гостей. Не знаю, что эта магичка себе вообразила, но судя по ее виду, никак не меньше, чем признание в любви от какого-нибудь знатного эльфика. Урр-Бах вновь вспомнил счастливую улыбку уже не молодой, лет под сорок, а то и пятьдесят, анонимной писательницы, и то нетерпение, с каким она прочитала коротенькое письмо хозяина, а затем раскрыла деревянный резной сундучок.
– Дальше! Что дальше было? – гоблин нетерпеливо дернул напарника за рукав.
– А дальше она превратилась в брызжущую слюной бешеную ведьму. Сначала швырнула в меня мраморным фаллосом, что ей подарил этот ублюдок паралитик, а потом метнула в меня шаровую молнию. Хорошо, что я к этому времени уже вылетел из окна. Ее заклинание только спалило мне всю шерсть на спине. Фрак жалко, я в нем хорошо смотрелся, – вздохнул тролль. Гоблин в это время громко гоготал, представляя изумление Синульды при виде подарочка от почитателя.
– И что ты сделал с этим стариком? – отсмеявшись под неодобрительным взглядом Урр-Баха, спросил Кархи.
– Мне было не до этого. За мной послали погоню из охранников, а эти орки были вооружены не только мечами, но и магическими артефактами хозяйки. Ох и набегался я в тот день! А потом по городу объявили награду за тролля с голой спиной без шерсти.
– Так это был ты? – Кархи вновь захохотал. – А мы в газете ломали голову, с чего это Бешеная Молния вдруг озлобилась на какого-то тролля.
– Когда через полгода я случайно узнал, что для людей тролли все на одно лицо, а орки видели только мой зад, то решил навестить хозяина. Но его уже там не было. Этот сморчок сбежал из Эркалона сразу после моей встречи с этой безумной магичкой.
