скачать книгу бесплатно
– Хорошо, – обратился император к министру. – Испытай ее.
* * *
Сфрандзи повел Елену вниз по длинной лестнице, освещенной факелами. Под каждым факелом стояли два вооруженных солдата. Свет отражался от их брони и игриво переливался на стенах.
Наконец они добрались до темного подвала. Елена поплотней закуталась в накидку. Летом здесь хранили запасы льда для всего дворца.
Сейчас в подвале льда не было. В углу под горящим факелом сидел заключенный – судя по одежде, турецкий офицер. Он хищно, по-волчьи, глядел на Сфрандзи и Елену сквозь прутья решетки.
– Видишь его? – спросил Сфрандзи.
Елена кивнула.
Министр передал ей мешок из овчины.
– Теперь уходи. Вернешься с его головой не позже рассвета.
Елена достала из мешка ятаган, сияющий в свете факелов, как серп луны. Она вернула оружие Сфрандзи:
– Это мне не понадобится.
Затем она бесшумно зашагала вверх по ступеням. Когда колдунья проходила мимо факелов, казалось, будто ее фигура меняется – превращается то в кошку, то в женщину… А потом Елена растворилась в темноте.
Сфрандзи повернулся к одному из офицеров:
– Усильте здесь охрану! – И добавил, указав на заключенного: – Не спускайте с него глаз!
Офицер отправился исполнять повеление. Сфрандзи взмахнул рукой, и из сумрака проявился человек в черной монашеской рясе.
– Не подходи близко, – приказал Сфрандзи. – Не беда, если упустишь ее. Но ни в коем случае не дай ей заметить тебя!
Монах кивнул и устремился вверх по лестнице так же бесшумно, как и Елена.
* * *
Той ночью Константин плохо спал – впрочем, как и в любую другую ночь в осажденном городе. Дрожь от ударов огромных ядер будила императора, как только он начинал засыпать. Незадолго до рассвета он поднялся к себе в кабинет. Там его дожидался Сфрандзи.
Император уже позабыл про колдунью. В отличие от своего отца Мануила II и старшего брата Иоанна VIII, Константин был практичным человеком и знал: тот, кто полагается на чудо, чаще всего долго не живет.
Сфрандзи приблизился к двери и подал знак. Елена бесшумно вошла в кабинет. Похоже, сегодня она боялась не меньше, чем вчера: когда она подняла овчинный мешок, ее руки заметно тряслись.
Как только Константин увидел мешок, он понял, что без толку потратил время. Из тощего мешка не сочилась кровь. Совершенно очевидно, что головы узника в нем не было.
Но лицо Сфрандзи не выражало разочарования. Скорее министр смотрел рассеянно, словно блуждающий во сне лунатик.
– Похоже, она не принесла то, что мы требовали? – спросил император.
Сфрандзи забрал мешок у Елены, положил на стол перед императором и раскрыл. Затем поднял на Константина такой взгляд, будто только что лицезрел привидение.
– Можно сказать, принесла…
Император заглянул в мешок. На самом дне лежало что-то серое, мягкое, наподобие испортившегося блюда из бараньего жира. Сфрандзи поднес канделябр поближе.
– Это мозг турка.
– Она что, раскроила ему череп? – Константин бросил взгляд на Елену. Та, закутавшись в накидку, дрожала, как перепуганный мышонок.
– Нет, на теле заключенного не нашли никаких ран. По моему приказу за ним следили двадцать человек, по пять в каждой смене, с разных сторон, не спуская глаз. Охранников у дверей подвала тоже предупредили; не пролетел бы даже комар. – Сфрандзи смолк, словно поражаясь собственному рассказу.
Император кивком велел ему продолжать.
– Через два часа после ее ухода турок внезапно забился в конвульсиях и повалился замертво. Среди наблюдателей были один опытный врач-грек и несколько солдат, ветеранов многих сражений. Ни один из них ни разу не видел, чтобы кто-то умирал таким образом. Через час Елена вернулась с мешком. Тогда врач распилил мертвецу череп. Внутри оказалось пусто.
Константин внимательно рассмотрел лежащий в мешке мозг и не нашел ни единого повреждения. Нежный орган аккуратно извлекли целиком. Император заметил, что пальцы Елены сжимают отвороты туники. Он представил себе, как она протягивает руку и срывает этими пальцами прячущийся в траве гриб или как обрывает ими лепестки цветков яблони…
Властитель устремил взор в сторону городских стен, будто наблюдая, как что-то поднимается из-за горизонта. Дворец сотрясли новые удары осадных бомбард, но император впервые не обратил на них внимания.
«Если в мире бывают чудеса, то сейчас для них самое время».
Положение Константинополя было отчаянным, но пока еще не безнадежным. За пять недель кровопролитных сражений нападающие тоже понесли тяжелые потери. Кое-где горы трупов турецких солдат сравнялись по высоте с городскими стенами. Нападающие обессилели не меньше обороняющихся. Пару дней назад смелые моряки-генуэзцы прорвали блокаду Босфора и вошли в залив Золотой Рог, доставив в город бесценные грузы и подкрепление. Никто не сомневался, что за ними следуют другие защитники христианской веры.
Турецкие войска пали духом. Большинство офицеров были не прочь принять предложенные Византией условия мира и отправиться по домам. Турки оставались на месте из-за одного-единственного человека.
Этот человек свободно говорил на латыни, знал искусство и науки и был опытным полководцем. У него не дрогнула рука утопить своего брата в ванне, чтобы занять трон самому. Он обезглавил прекрасную рабыню перед строем своих войск, чтобы доказать, что его воля сильнее женских чар… Султан Мехмед II был осью, на которой крутились шестеренки османской военной машины. Если эту ось сломать, машина развалится.
«Возможно, и в самом деле произошло чудо?»
– Чего ты хочешь? – спросил император, не отрывая взгляда от городских укреплений.
Елена явно ждала этого вопроса:
– Я хочу славы.
Константин кивнул. Эту женщину не привлекали ни деньги, ни драгоценности. Не существовало такой сокровищницы, в которую, при желании, не проникла бы ее рука. Блудница жаждала почестей.
– Ты из семьи крестоносцев?
– Да. – Через мгновение она тихо пояснила: – Но не четвертого похода[1 - Четвертый крестовый поход (1202–1204 гг.) закончился тем, что крестоносцы, так и не добравшись до Святой земли, захватили и разграбили Константинополь. – Прим. перев.].
Император коснулся головы Елены, и женщина упала на колени.
– Иди, дитя. Если ты убьешь Мехмеда II, то спасешь Константинополь. Ты станешь святой покровительницей святого города.
* * *
На закате Сфрандзи провел Елену к стене недалеко от ворот святого Романа.
Земля под стенами почернела от крови; повсюду валялись тела, словно небеса пролились дождем из трупов. Чуть поодаль над полем боя тянулся тонкий, неуместно грациозный язык белого дыма, исходящего от громадных пушек. А дальше, до самого горизонта, стояли турецкие войска. Целый лес их знамен развевался на влажном морском ветру под низким свинцовым небом.
Если посмотреть в сторону моря, турецкие корабли заполонили весь Босфор. Казалось, будто в голубое море вбили множество железных гвоздей.
Елена закрыла глаза. «Это мое поле боя, это моя война».
Она припомнила легенды, знакомые с детства, истории о предках, которые ей рассказывал отец. В Европе, на другом берегу Босфора, где-то в Провансе, был городок. Однажды над ним зависло облако, из которого вышла целая армия детей. Их возглавлял ангел, а на латах воинов сияли красные кресты. Тогда один из предков Елены, живший в этом городе, последовал знамению свыше и пересек Средиземное море, чтобы сражаться за Бога и за Святую землю. Понемногу он дослужился до рыцаря-тамплиера. Потом приехал в Константинополь, где встретил красивую девушку, тоже святого воина. Они полюбили друг друга, и от них пошел их славный род…
Когда Елена подросла, она узнала подлинную историю своей семьи. Отец не слишком погрешил против истины – ее предок действительно принимал участие в детском крестовом походе[2 - В начале 1212 года тысячи крестьян (в том числе детей и подростков) из Германии и Франции собрались в войско для завоевания Гроба Господня в Иерусалиме. В мае 1212 года, когда немецкое народное войско прошло через Кёльн, в его рядах насчитывалось около двадцати пяти тысяч детей и подростков, направляющихся в Италию, чтобы оттуда морем достигнуть Палестины. В хрониках XIII века более пятидесяти раз упоминается этот поход, который получил название «Крестового похода детей». (https://ru.wikipedia.org/wiki/Крестовый_поход_детей).]. В то время свирепствовала эпидемия чумы, и он присоединился к походу в поисках пропитания. Когда корабль пристал к египетскому берегу, его и десять тысяч других детей продали в рабство. Через много лет ему удалось сбежать, и в конце концов он оказался в Константинополе, где в самом деле встретил девушку, святую воительницу. Но и на ее долю выпало множество невзгод. Византийская империя надеялась, что христианские страны пришлют своих лучших рыцарей, чтобы сражаться с неверными, а получила армию хрупких девушек без гроша в кармане. Византийский двор отказался кормить «святое воинство», и женщинам-рыцарям пришлось продавать свое тело.
Больше ста лет «славный род» Елены влачил жалкое существование. При ее отце дела пошли еще хуже. Оголодавшая Елена вернулась к профессии прабабки; но отец узнал об этом, выпорол ее и пообещал убить, если еще хоть раз поймает за этим занятием… Ну разве что Елена станет приводить клиентов на дом. Уж он тогда и цену справедливую вытрясет, и деньги ее будет держать в сохранности…
Елена ушла из дома, стала жить самостоятельно и работать только на себя. Она побывала и в Иерусалиме, и в Трабзоне, и даже в Венеции. Девушка перестала голодать и начала красиво одеваться. Однако Елена знала, что ничем не отличается от травинки, растущей в грязи у дороги, – она никак не выделялась среди других, и ее топтали все кому не лень.
А потом Бог явил Елене чудо.
Даже тогда она не сравнивала себя с Жанной д’Арк – еще одной женщиной, которой коснулось божье благословение. Что дал Бог Орлеанской деве? Всего лишь меч. А Елене досталось нечто такое, что сделает ее святой, уступающей только деве Марии…
– Смотри. Вон там расположился лагерь Эль-Фатиха, Завоевателя. – Сфрандзи указал в сторону от ворот Св. Романа.
Елена взглянула туда и кивнула.
Сфрандзи передал ей новый овчинный мешок:
– Здесь три его портрета, с разных сторон и в разной одежде. И нож – он тебе понадобится. Нам нужна его голова целиком, а не только мозг. Лучше дождись ночи. Днем он не появляется в своем шатре.
Елена приняла мешок.
– Не забудьте о моем предупреждении, – напомнила она.
– Конечно.
Не следите за мной. Не заходите туда, куда я пойду. Иначе магия исчезнет навсегда.
Соглядатай, следивший за ней этой ночью под видом монаха, сообщил Сфрандзи, что Елена старательно путала следы, несколько раз поворачивала и возвращалась обратно, пока не дошла до Влахерн[3 - Влахерны – северо-западный пригород Константинополя, со времен Юстиниана известный церковью Богородицы, где в 910 году произошло знаменитое явление Богоматери верующим. Здесь находился императорский дворец, который с 1081 г. стал основной резиденцией монарха. В 1453 г. турки ворвались в Константинополь, пробив стены Влахернского квартала. – Прим. перев.]. Этот квартал больше всего пострадал от турецкой бомбардировки.
Мнимый монах проследил, как Елена заходит в развалины минарета, бывшего когда-то частью мечети. Эту башню не тронули, когда Константин приказал разрушить все мечети города, потому что во время последней эпидемии чумы в минарет проникли несколько больных и там скончались. Никто не хотел даже близко подходить к ним. Когда началась осада, шальное ядро снесло верхнюю половину башни.
Помня о приказе Сфрандзи, соглядатай не последовал за Еленой внутрь минарета. Но он поговорил с двумя солдатами, которые бывали там прежде, чем в сооружение угодило ядро. Солдаты рассказали, что намеревались разместить там наблюдательный пост, но минарет оказался недостаточно высоким. По их словам, внутри башни не было ничего, кроме нескольких трупов, от которых остались только скелеты.
На сей раз Сфрандзи никого не отправил следить за Еленой. Он внимательно смотрел, как она пробирается между солдатами, толпившимися на стенах. Ее яркая туника выделялась на фоне грязных, окровавленных доспехов. Изнуренные солдаты не обращали на женщину внимания. Она спустилась со стены и, даже не стараясь запутать возможного преследователя, направилась во Влахерны.
Наступила ночь.
* * *
Константин не сводил взгляда с подсыхающего на полу мокрого пятна – символа его тающих надежд.
Воду принесли на своих башмаках его лазутчики. В прошлый понедельник дюжина доверенных людей, переодетых турками, в крохотной лодчонке проскользнула сквозь блокаду, чтобы встретить флот Европы. Предполагалось, что европейцы придут на помощь осажденному Константинополю. Но лазутчики увидели лишь пустынное Эгейское море и ни единого корабля долгожданных спасителей. Подавленные увиденным, лазутчики исполнили свой долг до конца: вернулись в город сквозь кольцо осады и доставили императору сокрушительное известие.
Константин наконец понял, что обещанная Европой помощь – не более чем пустые мечты. Святейшие короли христианского мира хладнокровно решили отдать Константинополь неверным – а ведь священный город на протяжении многих столетий отбивал атаки приверженцев Мухаммеда.
До ушей императора донеслись тревожные крики снаружи. Вбежал солдат и доложил, что случилось лунное затмение. Ужасное предзнаменование! Ведь сказано же было, что Константинополь не падет, пока светит луна!
Сквозь узкое окно Константин следил, как луна растворяется среди теней, будто сходя в небесную могилу. Он был подсознательно убежден, что Елена не вернется и что ему не суждено увидеть отрезанную голову своего врага.
Прошел день, а за ним ночь. Никаких новостей от Елены.
* * *
Сфрандзи и его свита остановились перед минаретом во Влахернах, спешились и замерли от потрясения.
Озаренный холодным белым светом только что взошедшей луны, минарет стоял цел и невредим. Его острая вершина вонзалась в звездное небо.
Соглядатай клялся, что в прошлый раз у башни недоставало верхушки! Это подтвердили и несколько офицеров и солдат, знакомых с окрестностями.
Но Сфрандзи в гневе уставился на свою ищейку. Сколько бы свидетелей ни утверждало обратное, этот человек лжет! Минарет цел, какие еще нужны доказательства?! Однако для наказания виновного нет времени. Турки уже скоро ворвутся в город, и тогда никто не избежит кары Завоевателя.
Один из солдат точно знал, что вершина минарета исчезла не из-за турецких ядер. Однажды утром, две недели назад, он заметил, что верхняя половина башни пропала. Но той ночью пушки не стреляли! Кроме того, вокруг здания не валялись обломки. В то утро солдат шел здесь с двумя сослуживцами, но они уже погибли в бою. Верно истолковав выражение лица министра, солдат решил промолчать.
Сфрандзи и его люди вошли внутрь минарета. Соглядатай, в ошибке которого министр ничуть не сомневался, пошел со всеми. На первом этаже валялись останки жертв чумы; их скелеты уже растащили по углам бродячие собаки. И никого живого.
Люди поднялись по лестнице. На втором этаже в мерцающем свете факела они нашли Елену, свернувшуюся клубком возле окна. Казалось, что она спит, но в ее полуоткрытых глазах отражалось пламя факелов. Одежда девушки превратилась в грязные лохмотья, а на лице сочились кровью несколько царапин – наверное, она сама разодрала себе щеки.
Сфрандзи осмотрелся. Они находились на самом верху минарета, на чердаке под конической крышей. На всем лежал толстый слой пыли, и лишь в нескольких местах остались следы – очевидно, Елена, как и они сами, вошла сюда недавно.
Елена очнулась и, опираясь о стену, поднялась на ноги. В лунном свете, льющемся сквозь окно, ее растрепанные волосы сияли, как серебряный нимб. Широко раскрытые глаза смотрели в одну точку. С трудом ей удалось отрешиться от наваждения, но затем она снова закрыла глаза, будто стараясь вернуться в прерванный сон.
– Что ты здесь делаешь? – закричал на нее Сфрандзи.
– Я… Я не могу войти туда.
– Куда?
Не открывая глаз, будто не желая расставаться с воспоминаниями – так ребенок цепляется за любимую игрушку, – она проговорила:
– Там так просторно… Так уютно…
Она открыла глаза и осмотрелась в ужасе:
– А здесь… здесь как в гробу! Что внутри минарета, что снаружи… Мне надо туда!
– Ты выполнила задание?
– Подождите! – Елена осенила себя крестным знамением. – Подождите!
Сфрандзи указал на окно:
– Слишком поздно.
На людей навалилась какофония звуков. Если прислушаться, они исходили из двух мест.
