Старшая сестра его величества. Власть. Шаг 2

Жерен ничего не сказал, только кивнул.

– Но мы отвлеклись. Сейчас нужно обсудить совершенно другое. Козни Адрея привели к тому, что под угрозой оказалась финансовая составляющая нашей команды. Если мы очень быстро не восстановим мануфактуру, то мои вязальные приспособления перестанут быть уникальными…

– И попадут под защиту гильдии вязальщиц, – кивнул Жерен. – Я слышал, кое-кто из ваших мастериц уже пошли учениками к мастерам. Простите, ваша светлость, но я не мог их остановить.

– Я предполагала такой исход событий, – кивнула я.

– Но вы же зарегистрировали гильдию промышленников, – заметил Род Форт. – Если, конечно, я правильно понял стенания господина Элдия…

– В любом случае, – снова заговорил Жерен, – пока мы ничего не можем сделать. Стоит открыть мануфактуру в Нижнем городе, как она будет уничтожена. Люди Аруга не позволят нам работать. Заказ на ночную королеву никто не отменял. И в Среднем городе мы тоже не сможем организовать производство. Здесь нам будет мешать гильдия. Мастера Среднего города занимают самое высокое положение в гильдейской иерархии, и у них есть даже выход на Советников его величества. И они не позволят вам, ваша светлость, лишить их дохода.

– Значит, надо бить сразу в две точки. – задумчиво произнесла я. – И по гильдиям, и по молодым и дерзким. И действовать там, где результат будет лучше. Но пока я не представляю как это сделать. Есть какие-нибудь идеи?

Род Форт и Жерен смотрели на меня не моргая. Идей у них не было. И у меня тоже… Я даже не представляла, с какой стороны подступиться.

– Мам, – подал голос Лушка, – а если мне как-нибудь приказать гильдейским тебя не трогать? И этому Аругу тоже? Я же смогу!

– Сможешь, – кивнула я, – но это не выход, сынок. Ты можешь приказать одному, двум или трем… но этого мало. К тому же, если Глава Дома Гильдий или Аруг изменят свое мнение слишком резко, это будет выглядеть очень подозрительно. А если кто-нибудь вспомнит, что эта перемена случилась после нашего визита… мы не можем рисковать твоей жизнью…

– Мне кажется, – задумчиво произнес Род Форт, – что мы, ваша светлость, смотрим немного не в ту сторону… Мы пытаемся бороться с последствиями, а не с причинами. Смотрим вниз, когда надо смотреть вверх. И если поднять взгляд с первой ступени, на самую вершину, то сразу станет ясно, на чем нужно сосредоточить наше внимание. И тогда высота каждой ступени перестанет восприниматься недостижимой

– Я не понимаю, что вы скрываете за этой странной аллегорией, – нахмурилась я.

– Все довольно просто, – мой «дядюшка» говорил медленно, как будто бы вслух обдумывал мысль, которая пришла ему в голову, – сейчас вырисовывается такой расклад сил: с одной стороны, ваш свекр, господин Первый советник, который готовит заговор, с целью сместить короля с трона; с другой – его сын, который сейчас играет против отца, мешая ему осуществить задуманное. На самом деле даже неважно по какой причине Адрей Бокрей пошел против отца. Важно то, что все наши проблемы – это последствия этого противостояния. А значит, решать их надо не здесь, внизу, а там, наверху.

В его словах был резон. Я постучала пальцами по столешнице, анализируя сказанное и пытаясь вычленить из хаоса мыслей хотя бы какую-то идею… Иногда мне казалось, что я даже вижу ее хвостик… или тень… но она ускользала от меня, как юркая рыбка.

– Мам, – фыркнул насмешливо Лушка, – выходит, что мы и господин Первый советник хотим одного и того же – прогнать Грегорика с трона! Мы с ним прям, как союзники! – звонко расхохотался он.

Мы переглянулись… А ведь он прав.

Глава 11

Род Форт говорил верно: не надо решать каждую проблему по отдельности, надо рассматривать ситуацию в целом. Наш новый план был гениально прост: зачем идти по камням, перелезать через овраги и совершать подвиги, если есть огромная река, которая несет свои воды как раз туда, куда мы стремимся? Нужно просто сесть на плот…

И именно это мы и собирались сделать.

Я решила задержаться в Среднем городе на несколько дней. Во-первых, соскучилась по Лушке и хотела провести с ним побольше времени. А, во-вторых, надо было предупредить гильдию вязальщиц, что мои секреты находятся под защитой. И за их незаконное использование они должны будут заплатить большие штрафы промышленникам, то есть мне. Господин Эддий будет рад, он давно мечтал о том, что мы ввяжемся-таки в войну гильдий.

Ночевать я отправилась к себе. У Жерена, конечно, тоже хорошо, но дома лучше. К тому же Селеса в своей беременной горячке стала совершенно невыносима. Снова слушать ее рассуждения о предназначении женщин и о том, что из-за меня ее дочь набралась вредных идей, было невмоготу. Она мне, конечно, подруга, но иногда я от нее устаю.

До дома мы добрались без приключений, хотя я немного нервничала и постоянно выглядывала в окно, чтобы не пропустить слежку, если она вдруг будет.

Услышав, что мы вошли, мои домашние поспешили в гостиную, чтобы приветствовать меня. И оказалось, я страшно по ним соскучилась. И они тоже. У господина Элдия даже глаза заслезились, а Нюнь так жалобно выл, что я сама чуть не заплакала. Только Алис держался немного в стороне и широко улыбался, но когда я его обняла, с облегчением выдохнул и прошептал, мол, очень рад, что вы снова дома. А вот Дишлан смутился и покраснел так сильно, что мои домашние не смогли сдержать смешки. Даже Род Форт, на которого все остальные поглядывали с некоторой опаской, улыбнулся, хотя страшно не одобрял подобной фамильярности.

– Мам, куда твою сумку нести? – Лушка с тех самых пор, как узнал, что я проведу несколько дней с ним, сиял, как начищенная гринка. – К тебе в комнату?

– Нет, – улыбнулась я сыну. Я не хотела никому доверять королевские кубки, даже Жерену, хотя он предлагал, забрала все с собой. – отнеси в кабинет. И, господин Род Форт, – обратилась я к «дядюшке», – мы можем побеседовать с вами наедине? У меня остались кое-какие вопросы, которые я хотела бы задать лично вам.

– Разумеется, – кивнул он и посторонился, пропуская меня вперед.

– Мам, но уже поздно! – Лушка смотрел на меня с жалостью. – Ты же устала, может быть вы поговорите завтра?

Я улыбнулась. Приятно, когда о тебе заботятся. А если это твой собственный сын, то приятнее втройне. Ибо гордость распирает и за него, и за себя. Значит, не такая уж я плохая мать, раз смогла воспитать такого хорошего ребенка.

– Нет, сынок. Никогда нельзя откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, – тем не менее, от отдыха я отказалась. Завтра слишком много дел. А мне еще нужно время, что обдумать ответы, которые я получу от герцога Форента, который скрывается под маской Рода Форта.

– Очень хорошие и правильные слова, – согласился он со мной. – И, господин Лукий, пожалуй, я возьму на себя смелость напомнить вам об этих словах вашей матери, когда вы в очередной раз станете лениться.

– Я не ленюсь, – буркнул Лушка и сбежал прочь, оставив сумку на кресле в кабинете, до которого мы дошли во время беседы.

– Ленится, – ответил мне Род Форт, хотя я его и не спрашивала. – господин Лукий слишком непоседливый ребенок, ваша светлость. Отсюда его неусидчивость и нежелание заниматься науками. А уж эти его друзья из подворотен, – он недовольно нахмурился, показывая свое отношение к приятелям Лушки. – На вашем месте я запретил бы подобные отношения. Дружба с простолюдинами не пойдет ему на пользу.

Я закрыла дверь кабинета, молча обошла застывшего посреди герцога Форента и присела на диван, показывая, что наша беседа будет неформальной.

– Ваша светлость, я смотрю на эту дружбу немного с другой стороны. Дети очень быстро вырастут и станут взрослыми. И у моего брата будут люди, готовые идти за ним хоть на край света. Готовые рисковать жизнью ради своего короля. Готовые подставить плечо в трудный момент. А уж какого сословия они будут – это не так важно. Тем более, мы с вами на собственном опыте прочувствовали, что титул – это не знак качества. Очень часто люди, обладающие титулом, не самые хорошие, а кое-кто вообще не считает предательство неприемлемым для аристократа, – я вздохнула. Лушка был прав, я страшно устала. И разговор, который мне предстоял, был очень нелегким. – Скажите, ваша светлость, император в курсе, что вы живы?

– Разумеется, – герцог растянул губы в искусственной улыбке. – Я не мог скрыть от своего сюзерена такую важную информацию, ваше высочество.

Я мысленно выругалась, стараясь, чтобы мои эмоции не отразились на лице. Если я правильно поняла намек, то прямо сейчас герцог Форент сообщил мне, что о нашем с Лушкой происхождении он тоже рассказал императору. И это мне совершенно не нравилось.

– Значит, и о нас с Лушкой вы тоже поведали его императорскому величеству, – произнесла я. Это был не вопрос, а утверждение, но герцог Форент счел нужным подтвердить:

– Вы абсолютно правы, ваше высочество, – улыбнулся он.

А мне захотелось его стукнуть. Или себя… что мне стоило потребовать от герцога клятву, что он скроет правду даже от своего императора. Могла бы догадаться, что император для герцога Форента не входит в понятие «все». Он выше всех. Он почти божество.

Вот уж правда, интригам мне еще учиться и учиться. Играть против гроссмейстера будучи пешкой, вспомнила я свои рассуждения, просто невозможно.

– И что его императорское величество сказал, узнав, что наследник Эдоарда Семнадцатого жив? – я решила пойти ва-банк. Уверена, у герцога Форента есть распоряжения на все случаи жизни.

Герцог снова улыбнулся и ответил:

– Его императорское величество готов оказать вам содействие: поддержать финансово и оказать любую помощь, вплоть до военной, если вы решите вернуть трон себе или брату. Вам нужно всего лишь подписать вассальный договор и в самом ближайшем будущем корона будет ваша.

– Вассальный договор?! – переспросила я. Это было настолько невероятно, что я решила будто мне послышалось.

– Это неплохой вариант, – пожал плечами герцог Форент, – вы получите корону и возможность сохранить страну в тех границах, в которых она существует сейчас.

– Неплохой вариант?! – воскликнула, чувствуя, как во мне волной поднимается возмущение.

Да, как он, вообще, посмел произнести эти слова?! Он же прекрасно знал нашу страну, нашу историю, да, моего отца в конце-то концов! Он почти три десятка лет прожил в Грилории и должен был понимать, как восприму это предложение я – Грилорская принцесса, которая до пятнадцати лет воспитывалась, как наследница престола.

Я должна была сохранять спокойствие, чтобы не наломать дров. А хотелось. Ох, как же хотелось прямо сейчас уничтожить герцога Форента! Испепелить одним взглядом. Прямо сейчас я страшно жалела о том, что оставила его в живых.

– Грилория никогда не подчиниться императору! – отчеканила я, не сдержав эмоции.

– Ваше высочество, – склонил голову герцог Форент, посол Абрегоринаской империи, – его императорское величество просил вас хорошо подумать над его предложением. Вы должны понимать: ваш брат слишком юн, чтобы справиться с Грегориком, а вы всего лишь слабая женщина, оставшаяся совсем одна без помощи и поддержки. Императорская семья готова подставить вам плечо в трудную минуту и заключить вассальный договор, взяв на себя управление внешней политикой вашей страны. Но в то же время вы сохраните территориальную целостность Грилории, привычный уклад жизни и внутреннюю систему управления.

Я молчала. Не потому, что мне нечего было сказать, а потому что мне хотелось сказать это такими словами, которые не должна знать ни одна приличная леди.

К тому же я чувствовала, что герцог Форент что-то не договаривает. Что-то такое, что должно быть достаточно очевидно. И, прикусив язык, я пыталась думать, хотя захлестывающие меня эмоции очень мешали мыслительному процессу.

Соглашаться нельзя. Ни в коем случае. Я не смогу спокойно жить, зная, что своими руками отдала независимость своей страны Абрегорианской империи. Да, я лучше откажусь от притязаний на трон! Пусть правит Грегорик! Но Грилория никогда не подчинится императору.

Но теперь, когда схлынул первый гнев, стало понятно – отказаться тоже нельзя. Я не питала иллюзий. Император безжалостен и в своих решениях руководствуется исключительно собственным благом и благом империи. И пока у него есть надежда получить Грилорию с помощью вассального договора, подписанного наследниками Эдоарда Семнадцатого, он не тронет ни меня, ни брата. Но как только отказ будет получен, мы с Фиодором станем расходным материалом, и он легко пожертвует нами для достижения своих целей. Например, сдаст нас Грегорику, чтобы получить что-то взамен. Уверена, за такую информацию Грегорик готов будет поступиться многим.

А еще намеки герцога Форента про сохранение территориальной целостности вполне прозрачны. Да я и сама пришла к выводу, что Абрегория готовиться напасть на наше королевство. А Грилория не готова к войне! Даже с поддержкой Аддийского султаната нам будет сложно отстоять свои границы.

– Ваше высочество, – герцог Форент подошел ближе и присел на диван рядом со мной. Это было нарушением всех правил приличия, но я промолчала. Все же сама обозначила встречу как неформальную. Да и какая из меня сейчас принцесса. – Позвольте дам вам совет не как посол императора, а как ваш добрый друг. Не стоит отказывать императору. – Я вскинулась, собираясь сказать, что обойдусь без дурацких советов, но герцог перебил, – но и соглашаться я тоже не рекомендую. Самое разумное в вашем случае – промолчать и потянуть время. Тем более, его императорское величество не обозначил какие-либо сроки. А значит, думать над предложением вы можете очень долго. Пока есть вероятность, что договор будет подписан, – озвучил герцог мои мысли, – император вас не тронет. Но и это еще не все, – герцог улыбнулся, – я верю в вас гораздо больше своего сюзерена. И потому хочу напомнить, что чем ближе вы будете к трону, тем больше свободы сможете потребовать в рамкам вассального договора.

– Вассального договора не будет! Я не готова заплатить за трон суверенитетом моей страны, – решительно заявила я. – Но я согласна с вами. Передайте императору, что мне надо подумать. И еще, – я невесело усмехнулась, – вам, ваша светлость, придется принести клятву Древним Богам, что вы не станете передавать императору информацию обо мне и принце Фиодоре до тех пор, пока я сама не попрошу вас об этом.

Я была готова, что он откажется. И тогда я просто прикажу Жерену избавиться от герцога Форента. Но мне даже не пришлось угрожать, герцог Форент не стал отказываться от клятвы. Что же… лучше поздно, чем никогда. А впредь мне будет наука: нельзя доверять послу чужого государства, даже если он самый хороший человек.

Глава 12

Утром следующего дня мы с господином Элдием отправились в Дом гильдий. Старик сиял ярче солнца и иногда воинственно тряс кулаком, вероятно, представляя, как он врывается на заседание глав гильдий и разносит всех в пух и прах. Но до этого момента было еще далеко, пока нам нужно было решить более мелкие вопросы.

Первым делом мы нанесли визиты в гильдию рестораторов. Я хотела решить вопрос по поводу своей харчевни. Зачем платить лишние гроты за патент, который мне пока не нужен? И я собиралась приостановить действие патента в связи с тем, что мое заведение сгорело и требует восстановления.

Толстячок-секретарь гильдии, сидевший в кабинете, равнодушно кивнул, внес запись о том, что моя харчевня временно не работает, и предупредил, что я должна известить его о начале работы не позже дня открытия харчевни. Иначе все мои патенты в гильдии рестораторов будут аннулированы.

А вот со вторым вопросом все получилось довольно непросто. Худая старуха, сидевшая в кресле с высокой спинкой, как и в прошлый мой визит, вязала. Вот только вязала она на моей вязальной машине, путаясь в петлях и шепотом ругаясь на «дурацкую штуковину».

– Доброе утро, уважаемая, – улыбнулась я как можно шире, – вижу вы оценили работу моих мастериц? Что же, в таком случае прошу оценить и уведомление от гильдии промышленников о том, что, используя данное приспособление для вязания, вы нарушаете правила Дома гильдий.

– Что?! – старуха подняла на меня взгляд и скривилась. – Эта штуковина совершенно бесполезна! На спицах вязать гораздо быстрее, чем колупаться между всех этих крючков и ниток.

– Не быстрее, улыбнулась я. – Вы и сами знаете, что это приспособление ускоряет работу вязальщиц в несколько раз. И полотно получается гораздо ровнее и аккуратнее. Даже если вязальщице очень далеко до звания мастера.

Старуха поджала губы. Я была права. Мои девочки-сотрудницы могли выдавать аккуратные и ровные изделия, но мало кто из них смог бы повторить эту работу на спицах.

– На этом, – старуха кивнула на машинку, – можно быстро вязать только простое полотно.

– Да, – кивнула я, бесцеремонно усаживаясь в кресло рядом со столом. Господину Элдию досталось место на деревянной скамье, но он не жаловался, с интересом наблюдая за нашей перепалкой, – качественную лицевую гладь на моих машинках может выдать любой дурак. Но и араны, которые вы, несомненно, видели, мои девочки вязали тоже на этих же самых машинках.

– Видела, – хмыкнула старуха и, вздохнув, призналась, – я вас помню. Мне жаль, что в свое время я не обратила внимания на ваше мастерство… Так значит, – она подвинула станок и неискренне улыбнулась, – вы создали гильдию промышленников? Как в Абрегорианской империи?

– Верно, – согласилась я, – и именно моей гильдии принадлежит право использовать для работы механические приспособления для вязания. Вот документы, – я прижала документы о создании гильдии промышленников и о закреплении за ней права на механические приспособления к столу и одним движением подвинула их вперед, прямо под нос старухе.

Старуха подняла листы и, повернувшись к окну, быстро пробежала по строчкам глазами.

– Хм, – вернулась она к нам и перевела взгляд на господина Элдия, – а ты, значит, решил поддержать девочку? – Бывший секретарь Дома гильдий кивнул и довольно оскалился. – Не оставил своих планов отомстить Эрригу? – Он мотнул головой в сторону, говоря, мол, нет, не оставил. И старуха, задумавшись на миг, задала третий вопрос, – думаешь, у тебя получится?

Господин Элдий рассмеялся, встал со скамьи и подошел к нам.

– Ваша светлость, – обратился он ко мне с поклоном, – позвольте представить вам секретаря гильдии вязальщиц, несравненную госпожу Фаону…

– Ох, ну, что ты, – жеманно улыбнулась старуха, но тут же застыла, выпучив глаза и открыв рот… а потом спросила шепотом, – ваша светлость?!

Я слегка склонила голову, подтверждая слова господина Элдия, который громко расхохотался, глядя на ошеломленную старуху. Уверена, именно такого эффекта он и добивался, и теперь был абсолютно счастлив.

Через мгновение, переварив услышанное и опомнившись, госпожа Фаона вскочила с кресла и неловко поклонилась.

– Прошу прощения, ваша светлость… визиты аристократов у нас в Доме гильдий – большая редкость, и я не ожидала, что вы окажетесь такого высокого рода. – Она явно хотела польстить мне, но совсем не ожидала, что господин Элдий засияет еще больше и торжественно представит меня:

– Госпожа Фаона, хочу представить вам ее светлость, герцогиню Абриту Бокрей!

Бедная старуха потеряла дар речи. Она застыла, глядя на меня огромными глазами и не дышала. Я даже забеспокоилась, что несчастную прямо сейчас хватит инфаркт.

– Герцогиня Бокрей?!

Я мило улыбнулась. Не стала отнимать у господин Элдия момент триумфа. Думаю, он его заслужил.

– Но, ваша светлость, зачем тогда вам вот это все? – ошеломленно выдохнула госпожа Фаона. – я не понимаю, простите…

– У богатых свои причуды, – пожала я плечами, уходя от ответа.

–Так что, Фаона, – нетерпеливо спросил господин Элдий, – ты с нами или против нас?

Взгляд старухи сразу изменился. Одно дело, когда глава новой гильдии – безродная девица, пусть и разбогатевшая, если судить по платью. И совсем другое, когда она – герцогиня Высокого рода.

Глаза госпожи Фаоны загорелись, а выражение удивления и растерянности словно кто-то стер ластиком. Я усмехнулась про себя, а бабка-то не промах, своего никогда не упустит.

– Элдий, ты меня знаешь, – хмыкнула она, – я всегда готова помочь старому другу. Но пустой гильдии недостаточно, чтобы сместить Эррига. Даже если ее глава герцогиня Высокого рода.

И не дура. Но мы с господином Элдием давно обговорили все детали. И поэтому слово взяла я.

– Я прекрасно понимаю, что моя гильдия пока существует только на бумаге. И все, что нам нужно от вас – осуждение моих технологий, – я кивнула на станок, – со стороны гильдии вязальщиц. Я хочу, чтобы ваша гильдия во всеуслышание заявила, что подобные приспособления разрушают основу вашей работы, что гильдия вязальщиц никогда не поддержит использование механического труда в своих рядах.