Полное собрание стихотворений

3 октября 1934

“Человека защищать не надо…”

Человека защищать не надо

Перед Богом, Бога – от него.

Человек заслуживает ада.

Но и сада

Семиверстного – для одного.

Человек заслуживает – танка!

Но и замка

Феодального – для одного.

Осень 1934

“Стройте и пойте стройку…”

Стройте и пойте стройку!

....................………………

Столпнику ж дайте стойко

Спать на своем столбу!

Стройте и пойте выше

Благополучье толп

Кройте стеклянной крышей

Мой деревянный столп.

Октябрь 1934

(Отголоски стола)

Плоска – доска, а всё впитывает,

Слепа – доска, а всё считывает,

(Пустым – доска: и ящика нет!)

Сухим – доска, а всё взращивает!

Нема – доска, а всё сказывает!

Не было друга,

Кроме доски!

…На сём плоту —

Спасусь, спасусь, спасусь!

…На сей доске —

Спасусь! спасусь! спасусь!

1934

“Есть счастливцы и счастливицы…”

Есть счастливцы и счастливицы,

Петь не могущие. Им —

Слезы лить! Как сладко вылиться

Горю – ливнем проливным!

Чтоб под камнем что-то дрогнуло.

Мне ж – призвание как плеть —

Меж стенания надгробного

Долг повелевает – петь.

Пел же над другом своим Давид.

Хоть пополам расколот!

Если б Орфей не сошел в Аид

Сам, а послал бы голос

Свой, только голос послал во тьму,

Сам у порога лишним

Встав, – Эвридика бы по нему

Как по канату вышла…

Как по канату и как на свет,

Слепо и без возврата.

Ибо раз голос тебе, поэт,

Дан, остальное – взято.

Ноябрь – декабрь 1934

“Рябину…”

Рябину

Рубили

Зорькою.

Рябина —

Судьбина

Горькая.

Рябина —

Седыми

Спусками…

Рябина!

Судьбина

Русская.

1934

Надгробие

1. “Иду на несколько минут…”

– “Иду на несколько минут…”

В работе (хаосом зовут

Бездельники) оставив стол,

Отставив стул – куда ушел?

Опрашиваю весь Париж.

Ведь в сказках лишь да в красках лишь

Возносятся на небеса!

Твоя душа – куда ушла?

В шкафу – двустворчатом, как храм, —

Гляди: все книги по местам.

В строке – все буквы налицо.

Твое лицо – куда ушло?

Твое лицо,

Твое тепло,

Твое плечо —

Куда ушло?

3 января 1935

2. “Напрасно глазом – как гвоздем…”

Напрасно глазом – как гвоздем,

Пронизываю чернозем:

В сознании – верней гвоздя:

Здесь нет тебя – и нет тебя.

Напрасно в ока оборот

Обшариваю небосвод:

– Дождь! дождевой воды бадья.

Там нет тебя – и нет тебя.

Нет, никоторое из двух:

Кость слишком – кость, дух слишком – дух.

Где – ты? где – тот? где – сам? где – весь?

Там – слишком там, здесь – слишком здесь.

Не подменю тебя песком

И паром. Взявшего – родством

За труп и призрак не отдам.

Здесь – слишком здесь, там – слишком там.

Не ты – не ты – не ты – не ты.

Что бы ни пели нам попы,

Что смерть есть жизнь и жизнь есть смерть, —

Бог – слишком Бог, червь – слишком червь.

На труп и призрак – неделим!

Не отдадим тебя за дым

Кадил,

Цветы

Могил.

И если где-нибудь ты есть—

Так – в нас. И лучшая вам честь,

Ушедшие – презреть раскол:

Совсем ушел. Со всем – ушел.

5 – 7 января 1935

3. “За то, что некогда, юн и смел…”

За то, что некогда, юн и смел,

Не дал мне заживо сгнить меж тел

Бездушных, замертво пасть меж стен —

Не дам тебе – умереть совсем!

За то, что за руку, свеж и чист,

На волю вывел, весенний лист —

Вязанками приносил мне в дом! —

Не дам тебе – порасти быльем!

За то, что первых моих седин

Сыновней гордостью встретил – чин,

Ребячьей радостью встретил – страх, —

Не дам тебе – поседеть в сердцах!

7 – 8 января 1935

4. “Удар, заглушенный годами забвенья…”

Удар, заглушенный годами забвенья,

Годами незнанья.

Удар, доходящий – как женское пенье,

Как конское ржанье,

Как страстное пенье сквозь <косное> зданье

Удар – доходящий.

Удар, заглушенный забвенья, незнанья

Беззвучною чащей.

Грех памяти нашей – безгласой, безгубой,

Безмясой, безносой!

Всех дней друг без друга, ночей друг без друга

Землею наносной

Удар – заглушенный, замшенный – как тиной.

Так плющ сердцевину

Съедает и жизнь обращает в руину…

– Как нож сквозь перину!

…Оконною ватой, набившейся в уши,

И той, заоконной:

Снегами – годами – <пудами> бездушья

Удар – заглушенный…

А что если вдруг

..............…………

А что если вдруг

А что если – вспомню?

Начало января 1935

<5>. “Оползающая глыба…”

Оползающая глыба —

Из последних сил спасибо

– Рвущееся – умолчу —

Дуба юному плечу.

Издыхающая рыба,

Из последних сил спасибо

Близящемуся – прости! —

Силящемуся спасти

Валу первому прилива.

Иссыхающая нива —

Божескому, нелюдску.

Бури чудному персту.

Как добры – в час без спасенья —

Силы первые – к последним!

Пока рот не пересох —

Спаси – боги! Спаси – Бог!

Лето 1928

“Уж если кораллы на шее…”

Уж если кораллы на шее —

Нагрузка, так что же – страна?

Тишаю, дичаю, волчею,

Как мне все – равны, всем – равна.

И если в сердечной пустыне,

Пустынной до краю очей,

Чего-нибудь жалко – так сына, —

Волчонка – еще поволчей!

9 января 1935

“Никому не отмстила и не отмщу…”

Никому не отмстила и не отмщу —

Одному не простила и не прощу

С дня как очи раскрыла – по гроб дубов

Ничего не спустила – и видит Бог

Не спущу до великого спуска век…

– Но достоин ли человек?..

– Нет. Впустую дерусь: ни с кем.

Одному не простила: всем.

26 января 1935

“Жизни с краю…”

Жизни с краю,

Середкою брезгуя,

Провожаю

Дорогу железную.

Века с краю

В запретные зоны

Провожаю

Кверх лбом – авионы.

Почему же,

О люди в полете!

Я – “отстала”,

А вы – отстаете,

Остаетесь.

Крылом – с ног сбивая,

Вы несетесь,

А опережаю —

Я?

Февраль 1935

“Черные стены…”

Черные стены

С подножием пены

Это – Святая Елена.

Maй 1935

“Небо – синей знамени…”

Небо – синей знамени!

Пальмы – пучки пламени!

Море – полней вымени!

Но своего имени

Не сопрягу с брегом сим.

Лира – завет бедности:

Горы – редей темени.

Море – седей времени.

Июль 1935

“Окно раскрыло створки…”

Окно раскрыло створки —

Как руки. Но скрестив

Свои – взирает с форта:

На мыс – отвес – залив

Глядит – с такою силой,

Так вглубь, так сверх всего —

Что море сохранило

Навек глаза его.

26 – 27 июля 1935

Отцам

1. “В мире, ревущем…”

В мире, ревущем:

– Слава грядущим!

Что во мне шепчет:

– Слава прошедшим!

Вам, проходящим,

В счет не идущим,

Чад не родящим,

Мне – предыдущим.

С клавишем, с кистью ль

Спорили, с дестью ль

Писчего – чисто

Прожили, с честью.

Белые – краше

Снега сокровищ! —

Волосы – вашей

Совести – повесть.

14 – 15 сентября 1935

2. “Поколенью с сиренью…”

Поколенью с сиренью

И с Пасхой в Кремле,

Мой привет поколенью

По колено в земле,

А сединами – в звездах!

Вам, слышней камыша,

– Чуть зазыблется воздух —

Говорящим: ду – ша!

Только душу и спасшим

Из фамильных богатств,

Современникам старшим —

Вам, без равенств и братств,

Руку веры и дружбы,

Как кавказец – кувшин

С виноградным! – врагу же —

Две – протягивавшим!

Не Сиреной – сиренью

Заключенное в грот,

Поколенье – с пареньем!

С тяготением – oт

Земли, над землей, прочь от

И червя и зерна!

Поколенье – без почвы,

Но с такою – до дна,

Днища – узренной бездной,

Что из впалых орбит

Ликом девы любезной —

Как живая глядит.

Поколенье, где краше

Был – кто жарче страдал!

Поколенье! Я – ваша!

Продолженье зеркал.

Ваша – сутью и статью,

И почтеньем к уму,

И презрением к платью

Плоти – временному!

Вы – ребенку, поэтом

Обреченному быть,

Кроме звонкой монеты

Всё – внушившие – чтить:

Кроме бога Ваала!

Всех богов – всех времен – и племен…

Поколенью – с провалом —

Мой бессмертный поклон!

Вам, в одном небывалом

Умудрившимся – быть,

Вам, средь шумного бала

Так умевшим – любить!

До последнего часа

Обращенным к звезде —

Уходящая раса,

Спасибо тебе!

16 октября 1935

“Ударило в виноградник…”

Ударило в виноградник —

Такое сквозь мглу седу —

Что каждый кусток, как всадник,

Копьем пригвожден к седлу.

Из туч с золотым обрезом —

Такое – на краснозем,

Что весь световым железом

Пронизан – пробит – пронзен.

Светила и преисподни

Дитя: виноград! смарагд!

Твой каждый листок – Господня

Величия – транспарант.

Хвалы виноградным соком

Исполнясь, как царь Давид —

Пред Солнца Масонским Оком —

Куст служит: боготворит.

20 – 22 сентября 1935

“Двух станов не боец, а – если гость случайный…”

“Двух станов не боец, а только гость случайный…”

Двух станов не боец, а – если гость случайный —

То гость – как в глотке кость, гость —

как в подметке гвоздь.

Была мне голова дана – по ней стучали

В два молота: одних – корысть и прочих – злость.

Вы с этой головы – к создателеву чуду

Терпение мое, рабочее, прибавь —

Вы с этой головы – что требовали? – Блуда!

Дивяся на ответ упорный: обезглавь.

Вы с этой головы, уравненной – как гряды

Гор, вписанной в вершин божественный чертеж,

Вы с этой головы – что требовали? – Ряда.

Дивяся на ответ (безмолвный): обезножь!

Вы с этой головы, настроенной – как лира:

На самый высший лад: лирический…

– Нет, стой!

Два строя: Домострой – и Днепрострой – на выбор!

Дивяся на ответ безумный: – Лиры – строй.

И с этой головы, с лба – серого гранита,

Вы требовали: нас – люби! тех – ненавидь!

Не все ли ей равно – с какого боку битой,

С какого профиля души – глушимой быть?

Бывают времена, когда голов – не надо.

Но словонизводить до свеклы кормовой —

Честнее с головой Орфеевой – менады!

Иродиада с Иоанна головой!

– Ты царь: живи один… (Но у царей – наложниц

Минута.) Бог – один. Тот – в пустоте небес.

Двух станов не боец: судья – истец – заложник —

Двух – противубоец! Дух – противубоец.

25 октября 1935

Читатели газет

Ползет подземный змей,

Ползет, везет людей.

И каждый – со своей

Газетой (со своей

Экземой!) Жвачный тик,

Газетный костоед.

Жеватели мастик,

Читатели газет.

Кто – чтец? Старик? Атлет?

Солдат? – Ни черт, ни лиц,

Ни лет. Скелет – раз нет

Лица: газетный лист!

Которым – весь Париж

С лба до пупа одет.

Брось, девушка!

Родишь —

Читателя газет.

Кача – “живет с сестрой” —

ются – “убил отца!” —

Качаются – тщетой

Накачиваются.

Что для таких господ —

Закат или рассвет?

Глотатели пустот,

Читатели газет!

Газет – читай: клевет,

Газет – читай: растрат.

Что ни столбец – навет,

Что ни абзац – отврат…

О, с чем на Страшный суд

Предстанете: на свет!

Хвататели минут,

Читатели газет!

– Пошел! Пропал! Исчез!

Стар материнский страх.

Мать! Гуттенбергов пресс

Страшней, чем Шварцев прах!

Уж лучше на погост, —

Чем в гнойный лазарет

Чесателей корост,

Читателей газет!

Кто наших сыновей

Гноит во цвете лет?

Смесители кровей,

Писатели газет!

Вот, други, – и куда

Сильней, чем в сих строках! —

Что думаю, когда

С рукописью в руках

Стою перед лицом

– Пустее места – нет! —

Так значит – нелицом

Редактора газет-

ной нечисти.

Ванв, 1 – 15 ноября 1935

Деревья

Мятущийся куст над обрывом —

Смятение уст под наплывом

Чувств…

Кварталом хорошего тона —

Деревья с пугливым наклоном

(Клонились – не так – над обрывом!)

Пугливым, а может – брезгливым?

Мечтателя – перед богатым —

Наклоном. А может – отвратом

От улицы: всех и всего там —

Курчавых голов отворотом?

От девушек – сплошь без стыда,

От юношей – то ж – и без лба:

Чем меньше – тем выше заносят!

Безлобых, а завтра – безносых.

От тресков, зовущихся: речь,

От лака голов, ваты плеч,

От отроков – листьев новых

Не видящих из-за листовок,

Разрываемых на разрыв.

Так и лисы в лесах родных,

В похотливый комок смесяся, —

Так и лисы не рвали мяса!

От гвалта, от мертвых лис —

На лисах (о смертный рис

На лицах!), от свалки потной

Деревья бросаются в окна —

Как братья-поэты – в pекy!

Глядите, как собственных веток

Атлетикою – о железо

Все руки себе порезав —

Деревья, как взломщики, лезут!

И выше! За крышу! За тучу!

Глядите – как собственных сучьев

Хроматикой – почек и птичек —

Деревья, как смертники, кличут!

(Был дуб. Под его листвой

Король восседал…)

– Святой

Людовик – чего глядишь?

Погиб – твой город Париж!

27 ноября 1935

Стихи сироте

Шел по улице малютка,

Посинел и весь дрожал.

Шла дорогой той старушка,

Пожалела cирoтy…

1. “Ледяная тиара гор…”

Ледяная тиара гор —

Только бренному лику – рамка.

Я сегодня плющу – пробор

Провела на граните замка.

Я сегодня сосновый стан

Обгоняла на всех дорогах.

Я сегодня взяла тюльпан —

Как ребенка за подбородок.

16 – 17 августа 1936

2. “Обнимаю тебя кругозором…”

Обнимаю тебя кругозором

Гор, гранитной короною скал.

(Занимаю тебя разговором —

Чтобы легче дышал, крепче спал.)

Феодального замка боками,

Меховыми руками плюща —

Знаешь – плющ, обнимающий камень —

В сто четыре руки и ручья?

Но не жимолость я – и не плющ я!

Даже ты, что руки мне родней,

Не расплющен – а вольноотпущен

На все стороны мысли моей!

…Кругом клумбы и кругом колодца,

Куда камень придет – седым!

Круговою порукой сиротства, —

Одиночеством – круглым моим!

(Так вплелась в мои русые пряди —

Не одна серебристая прядь!)

…И рекой, разошедшейся на две —

Чтобы остров создать – и обнять.

Всей Савойей и всем Пиемонтом,

И – немножко хребет надломя —

Обнимаю тебя горизонтом

Голубым – и руками двумя!

21 – 24 августа 1936

3. (Пещера)

Могла бы – взяла бы

В утробу пещеры:

В пещеру дракона,

В трущобу пантеры.

В пантерины – лапы —

– Могла бы – взяла бы.

Природы – на лоно, природы – на ложе.

Могла бы – свою же пантерину кожу

Сняла бы…

– Сдала бы трущобе – в учебу!

В кустову, в хвощёву, в ручьёву, в плющёву, —

Туда, где в дремоте, и в смуте, и в мраке,

Сплетаются ветви на вечные браки…

Туда, где в граните, и в лыке, и в млеке,

Сплетаются руки на вечные веки —

Как ветви – и реки…

В пещеру без света, в трущобу без следу.

В листве бы, в плюще бы, в плюще – как в плаще бы…

Ни белого света, ни черного хлеба:

В росе бы, в листве бы, в листве – как в родстве бы…

Чтоб в дверь – не стучалось,

В окно – не кричалось,

Чтоб впредь – не случалось,

Чтоб – ввек не кончалось!

Но мало – пещеры,

И мало – трущобы!

Могла бы – взяла бы

В пещеру – утробы.

Могла бы —

Взяла бы.

Савойя, 27 августа 1936

4. “На льдине…”

На льдине —

Любимый,

На мине —

Любимый,

На льдине, в Гвиане, в Геенне – любимый.

В коросте – желанный,

С погоста – желанный:

Будь гостем! – лишь зубы да кости – желанный!

Тоской подколенной

До тьмы проваленной

Последнею схваткою чрева – жаленный.

И нет такой ямы, и нет такой бездны —

Любимый! желанный! жаленный! болезный!

5 – 6 сентября 1936

5. “Скороговоркой – ручья водой…”

Скороговоркой – ручья водой

Бьющей: – Любимый! больной! родной!

Речитативом – тоски протяжней:

– Хилый! чуть-живый! сквозной! бумажный!

От зева до чрева – продольным разрезом:

– Любимый! желанный! жаленный! болезный!

9 сентября 1936

6. “Наконец-то встретила…”

Наконец-то встретила

Надобного – мне:

У кого-то смертная

Надоба – во мне.

Что для ока – радуга,

Злаку – чернозем —

Человеку – надоба

Человека – в нем.

Мне дождя, и радуги,

И руки – нужней

Человека надоба

Рук – в руке моей.

Это – шире Ладоги

И горы верней —

Человека надоба

Ран – в руке моей.

И за то, что с язвою

Мне принес ладонь —

Эту руку – сразу бы

За тебя в огонь!

11 сентября 1936

<7>. “В мыслях об ином, инаком…”

В мыслях об ином, инаком,

И ненайденном, как клад,

Шаг за шагом, мак за маком —

Обезглавила весь сад.

Так, когда-нибудь, в сухое

Лето, поля на краю,

Смерть рассеянной рукою

Снимет голову – мою.

5 – 6 сентября 1936

Савойские отрывки

<1>. “В синее небо ширя глаза…”

В синее небо ширя глаза —

Как восклицаешь: – Будет гроза!

На проходимца вскинувши бровь —

Как восклицаешь: – Будет любовь!

Сквозь равнодушья серые мхи —

Так восклицаю: – Будут стихи!

<2>. отрывки из марфы

Проще, проще, проще, проще

За Учителем ходить,

Проще, проще, проще, проще

В очеса его глядеть —

В те озера голубые…

Трудно Марфой быть, Марией —

Просто…

И покамест................

Услаждается сестра —

Подходит..................

– Равви! полдничать пора!

Что плоды ему земные?

Горько Марфой быть, Марией —

Сладко…

Вечен – из-под белой арки

Вздох, ожегший как ремнем:

Марфа! Марфа! Марфа! Марфа!

Не пекися о земном!

Стыдно Марфой быть, Марией —

Славно…

Бренно Марфой быть, Марией —

Вечно…

…Все-то мыла и варила…

Грязно Марфой быть, Марией —

Чисто…

<3>. отрывки ручья

Подобье сердца моего!

Сопровождаем – кто кого?

Один и тот же жребий нам —

Мчать по бесчувственным камням,

Их омывать, их опевать —

И так же с места не снимать.

Поэт, ………….................

Сопровождающий поток!

Или поток, плечом пловца

Сопровождающий певца?

........ где поток —

Там и поэт…

…Из нас обоих – пьют

И в нас обоих слезы льют

И воду мыльную...........

............... …в лицо не узнают.

Сентябрь 1936

“Когда я гляжу на летящие листья…”

Когда я гляжу на летящие листья,

Слетающие на булыжный торец,

Сметаемые – как художника кистью,

Картину кончающего наконец,

Я думаю (уж никому не по нраву

Ни стан мой, ни весь мой задумчивый вид),

Что явственно желтый, решительно ржавый

Один такой лист на вершине – забыт.

20-е числа октября 1936

“Были огромные очи…”

Были огромные очи:

Очи созвездья Весы,

Разве что Нила короче

Было две черных косы

Ну, а сама меньше можного!

Всё, что имелось длины

В косы ушло – до подножия,

В очи – двойной ширины

Если сама – меньше можного,

Не пожалеть красоты —

Были ей Богом положены

Брови в четыре версты:

Брови – зачесывать за уши

.......................……………

................. За душу

Хату ресницами месть…

Нет, не годится! ...........

Страшно от стольких громад!

Нет, воспоем нашу девочку

На уменьшительный лад

За волосочек – по рублику!

Для довершенья всего —

Губки – крушенье Республики

Зубки – крушенье всего…

Жуть, что от всей моей Сонечки

Ну – не осталось ни столечка:

В землю зарыть не смогли —

Сонечку люди – сожгли!

Что же вы с пеплом содеяли?

В урну – такую – ее?

Что же с горы не развеяли

Огненный пепел ее?

30 сентября 1937

“Опустивши забрало…”

Опустивши забрало,

Со всем – в борьбе,

У меня уже – мало

Улыбок – себе…

Здравствуй, зелени новой

Зеленый дым!

У меня еще много

Улыбок другим…

22 марта 1938

“Ох, речи мои морочные…”

…Ох, речи мои морочные,

Обронные жемчуга!

Ох, реки мои молочные,

Кисельные берега!

<Май 1938>

“Ох, речи мои морочные…”

…Так, не дано мне ничего,

В ответ на праздник, мной даваем.

Так яблоня – до одного

Цветы раздаривает маем!

Стихи к Чехии

сентябрь

1. “Полон и просторен…”

Полон и просторен

Край. Одно лишь горе:

Нет у чехов – моря.

Стало чехам – море

Слёз: не надо соли!