скачать книгу бесплатно
– Мы. Как мы. Ой блин время, ладно сейчас встретим новый год, и я расскажу тебе все, обещаю.
Время было без двадцати двенадцать. Она разрезала пирог, а я достал водку.
– Тебе наливать?
– Только немного.
Время пришло, по радио заболтал президент, мы сидели слушали его и посмеивались над его типа все будет хорошо. А в двенадцать чокнулись и выпили. А после она поцеловала мою щеку.
– Спасибо что спас меня. Что не оставил там. – в голосе и правда слышались нотки благодарности.
– Ты чего. Разве я бы смог. – я попытался оправдаться, к будто и правда собирался от нее избавиться.
– Мне кажется я бы не смогла как ты. Сколько ты со мной возишься. Вон хлеб и тот экономим только мясо и рыбы в избытки. А ведь не я, тебе бы хватила всего с избытком.
– Так-то да, но, а том, чтоб пройти мимо речи и быть не могло.
– Я и говорю спасибо тебе. Знаешь, первое время ты меня бесил.
Я ее перебил.
– Знаю и ты меня вымораживала.
– Да я знаю. Но все равно ты со мной возился. Даже когда я косячила по-черному, ты сдерживался. А я тогда думала, что ты меня изобьешь, как мой бывший Дима.
– Его тоже звали Дмитрием?
– Ага. Но ты лучше его намного. Прости меня.
– За что?
– За все. За те гадости что я говорила.
– Тогда мне тоже надо извиняться.
– Извинись. Я не против тебя простить.
– Хитрюга. Ладно извини.
– Нет. Не извиню.
– Это почему? – я был действительно удивлен.
– Пока не выполнишь свое обещание.
– Какое?
– Как какое? Рассказать о прошлом.
– Ладно слушай. Я как все нормальные люди отслужил в погронцах и вернулся домой. Дома меня, конечно, встретили, с неделю мы гудели, ну как все нормальные молодые люди, это в полнее естественно. Правда.
– Да, конечно, дембель. – понимающим голосом сказала она.
– Ну потом, так получилось, что соседка напротив очень похорошела. Мне было двадцать, а ей восемнадцать. Людка стала красавицей, пока я был в армии. Я не умел общаться с девушками, но Людку это не остановило. Через неделю после того, как я вернулся, она подошла ко мне бухому и сказала:
– Если ты не отрезвеешь, завтра я не стану твоей женой, а отрезвеешь я выйду за тебя.
– А ты что?
– А как я мог ей отказать, она такая красивая.
– Н-да, я бы так точно не смогла.
– А Люда смогла. Она потом призналась, что мечтала за меня выйти, когда ей еще одиннадцать было.
– Сбылась значит мечта?
– Сбылась. Мы через месяц свадьбу сыграли. Станок гудел. Самогона было выжрано не мало, отец тогда кабанчика завалил, да и тесть с тещей тоже кабанчика забили. Неделю гудел весь станок, а как счастлив был я. О эти сладостные дни. Моя красавица жена была со мною рядом, правда ее похищали несколько раз. Я тогда мало пил, почти не пил. А ночами наслаждался объятьями жены. В том году я был счастлив, даже больше я был безумно счастлив. Осенью отец пошел один на промысел, а с нового года я пошел с ним. Он специально не стал меня брать собой. Он дал мне по быть с молодой женой. Дом у нас большой. Поэтому мы остались жить с моими родителями. Я у них один ребенок и тот поздний и долгожданный. С нового года я с папой был на этом участке. Мы не плохо тогда шкур наготовили. По весне я уже один ходил за уткой и гусем, батьке тяжело стало. Да на браконьерство я тоже один ходил. В тот год я и осетра не плохо наловил, а значит икры наготовил не мало. На те деньги мы на купили вещей, и техники немного. В то же лето мы решили, что отец больше не пойдет на промысел, ему тогда шестьдесят семь было.
– Это во сколько же ты у них родился?
– Маме было тридцать шесть, когда я родился, а папе сорок шесть.
– Нефига себе. Это какого года рождения он у тебя?
– Мой дед воевал в велико отечественной. Там он познакомился с бабушкой и в последний год войны родился мой отец. Бабушка умерла во время родов и дед один растил папу. Ну, конечно, ему его родители помогали. Дед тогда так и не женился больше. Он одна люб, по крайней мере он так говорил.
– А мамины родители.
– Я их не помню, они из этого же поселка. Это все что я знаю.
– Получается у тебя совсем нет родственников?
– Есть, но я их не когда не видел, или видел, но не помню.
– Н-да, и что дальше?
– Дальше. Дальше было лето. Браконьерство, огород, запас сена на корову и овец, потом с женой за грибами.
– Я тоже люблю за грибами.
– Тебе и рыбалка вон понравилась.
– Да. Что есть, то есть. Я тут в первый раз попробовала на рыбалку сходить. И мне и в правду сильно понравилась. Но ты продолжай.
– В октябре дождались дождей, и я собрался в путь.
– А зачем в дождь?
– Не в дождь, а после дождей, когда уровень рек вырастит.
– Зачем?
– За тем, чтоб можно было проплыть по мелким рекам.
– А-а-а-а-а. Понятно.
– Ну так вот. Забрасывание прошло гладко, я знал этот участок как свои пять пальцев, конечно отец лучше его знал. Все же он сорок семь лет владел этим участком.
– А участки большие?
– Этот около полутора тысяч километров квадратных.
Она присвистнула.
– Не черта себе. Это сколько его обходить то?
– Когда-то домики ближе были друг к другу. Но сейчас есть снегоходы и все на много проще. У меня или точнее на этом, отцовском участке пятнадцать домов. Этот основной, остальные меньше.
– Ясно.
– На чем я остановился.
– На заброске.
– А ну да. Так вот. За бросился удачно, сезон тоже был не плохой и как все охотники под новый год я приехал на снегоходе домой. Со мной тогда две лайки были. Так они всю дорогу за снегоходом бежали.
– А почему не в санях?
– Не знаю, но в санях не у кого не получается лайку вести, они у всех следом бегут.
– Дим я давно хотела спросить, я как слышала у охотника всегда собака есть?
– Да.
– А где твоя?
– Чуть позже дойду до этого.
– Ладно.
– Я прибыл домой двадцать девятого декабря. Конечно, меня встретили, истопили баню на следующий день. А жена утолила мои мужские потребности, не на следующий день, а в этот, но и на следующий, и потом тоже. Мы сходили в клуб, там скупщик шкур был. Продали немного, хватило на мандарины и бананы, но и так немного на стол конфет. А в новый год, когда прозвучали куранты Люда сказала:
– Родные мои, у нас в семье скоро будет пополнение, третий месяц уже.
– И как тебе этот сюрприз был.
– Не поверишь, но я был счастлив, а самым счастливым человеком на свете был мой отец, он все переживал что внуков не по нянчит. Он тогда подбежал к Люде и крепко её обнял. Что тогда стояло на столе я не помню, я помню лица любимых людей, их веселые вырождения, помню, как кружил жену на руках.
На глазах наворачивались слезы и взгляд уперся в пустую кружку.
– Через пол часа пришли теща с тестем и Семен.
– А Семен это кто?
– Родной муж Люды.
– Муж? – удивлённо спросила Маша.
– Ой блин, брат. Они тогда пришли к нам в гости и мы, радостную новость сообщили им тоже. Радости было. Да тогда я был по-настоящему счастлив. Знаешь, тогда я осознал истину.
– Какую?
– Счастье – это не деньги или власть. Счастье оно очень просто. Есть семья, которая тебя любит, есть работа, которую ты любишь, все живы, здоровы и с голоду не помирают, вот это и есть счастье. Тогда я был по-настоящему счастливый человек, не смотря на сложность нашей жизни.
Я замолчал, глядя в пустую кружку и слеза скатилась по моей щеке.
– А дальше?
– Дальше. Дальше все кроме нас с Людой накушались самогона, и так и встретили новый год. Конечно, потом пол деревни побывало у нас в гостях с поздравлениями. Тогда было весело. Четырнадцатого января я снова уехал на промысел, специально до крещенских морозов. Промысел шел, шкуры добывались и все было ровно. В марте перед самым окончанием сезона, рация приказала долго жить. Грёбаная рация, если бы не сломалась, я бы хоть простился.
Ком у горла мешал говорить, я встал и перешел к печке. Достал сигарету, прикурил, в этот момент Маша подала мне на половину полную кружку, при этом и в ее на дне что-то было.
– Дим тебе надо излить душу, станет проще.
– Знаю, но больно. – чуть грубовато ответил я.
– Давай помянем их.
Я кивнул гривой и слезы потекли из глаз, ком душил. Вся та боль, что я столько сдерживал вновь окатила меня. Душу раздирало на куски и было так безумно хреново. Я понимал, что она права, но все же мне было тяжело. Я не знаю сколько я просидел с кружкой в руках, глядя на нее, как в пропасть, пытаясь разобраться с тем, что было во мне. Затем одним глотком выпил содержимое. И заметил слезы на щеках Маши.
– Ты чего плачешь?
– Глядя на тебя не выдержала.
Я натянуто улыбнулся. И попытался продолжить.
– Тогда я в марте забрал сломанную рацию и поехал домой. Дома папа сказал, что купим новую. Жена была на шестом месяце, там во всю пузико пиналось. Мы думали если родится мальчик назвать Мишей, а девочку Машей. Смешно правда, появилась Маша, но для дочки взрослая слегка.
Она улыбнулась. Но говорить не чего не стала, было видно, что она ждет продолжения и я продолжил.
– Ночью пузико пинало папу, но это было так приятно. Это было так приятно.
Я завис, все так же всматриваясь в бездну, что была почему-то в кружке. Маша терпеливо ждала продолжения, не пытаясь меня вывести из этого состояния, и я продолжил.
– Через несколько дней я поехал на участок пока наст держал. Что такое наст знаешь?
– Снег, который слегка растаял и потом застыл.
