скачать книгу бесплатно
Спросил я, заходя в дом.
– Всё равно боюсь оставаться одна. – с надеждой сказала она.
– Но ты же понимаешь, что мне все равно придется уходить на промысел и добычу пищи.
– Не оставляй меня. Мы тебе заплатим, когда я домой попаду.
– На богатую ты не похожа, да и подачек мне не надо. А за едой, мне по любому придется ходить. Ты же должна понимать, что я рассчитывал провиант на одного.
Она сначала покачала отрицательно головой, затем положительно.
– Мне страшно.
И слеза скатилась по её щеке.
– Я понимаю. Но всё же мне необходимо занимается промыслом. Так давай осмотрим твои обморожения, а то в свете лампы плохо видно.
– Ладно.
Всхлипнув, она села на кровать. Она была все в той же майке. Я осмотрел ее ноги, руки, лицо. Щеки были хорошо подморожены. Я взял жир и начал втирать его.
– Снимай майку.
– Зачем? – опять тот страх в её голосе.
– Осмотрим обморожения и обработаю сразу.
Она, смущаясь стянула с себя майку. Я быстро ее осмотрел, не выявив не каких следов сильных обморожений, так по мелочи, но обработал. Её лицо заливалось краской пока я её осматривал.
– Одевайся.
Сам достал меховые носки, конечно, большие для неё, но всё равно подал ей.
– По дому за место твоих, и теплее, ноги не так больно будет, как в сапогах твоих. А то вон как морщилась пока снимала.
– Да в них правда больно. Спасибо.
– Не стоит. Вечером по размеру сделаем.
Суп до варился, поставил две тарелки и кастрюлю на стол. Чайник с запаренными травами уже стоял на столе, и исходил паром. Я зачерпнул поварешку супчика себе и жестом предложил ей, сделать тоже самое. Она не заставила себя уговаривать и повторила за мной. Ели и пили чай, мы молча. После оделся и на пороге услышал.
– Ты же меня не бросишь? «Правда», —со страхом в голосе спросила она.
Я улыбнулся.
– Да куда я денусь. Я даже если захочу, пешком далеко не уйду.
И вышил за дверь, краем глаза заметив, как слеза скатилось по щеке Маши. Я взял лыжи и пошел, первым делом на то место, где нашел находку. Решил поглядеть от куда будут ее следы. По дороге снял с капкана одного соболя. Дойдя до места находки, я нашел слегка припорошенный её след. Я было решил, что найду отгадку своей находки, но не тут-то было. Я дошел до места, где она появилась, примерно с километр. Не чем не приметная делянка. Следы появились в промежутке между кедром и березой, с боку валежник осины. Я прошел несколько раз через точку появления. Хотя признаюсь честно, боялся, что не дай бог меня куда-то переместит как Машу. Я долго набирался смелости, а потом плюнул на все, будь как будет и попробовал пройти. И это были напрасные страхи я прошел раз, затем два и три, потом четыре и все бесполезно. После решил вернуться к обходу владений. По дороге решил, что расскажу Маше о том, что нашел это место и что оно не работает, ну или как правильно сказать. Набрал с десяток соболей. Трех из которых застрелил. И одного зайку подстрелил. И к закату я был в домике. Тут признаться честно, меня поразила встреча. Захожу значит в дом, а на меня ствол направлен. Замечаю зареванное лицо, ствол падает на пол и на шеи оказываются плотно сомкнутые руки девушки.
– Ты вернулся. Ты меня не бросил. Я боялась, что ты меня оставил тут одну.
Она плакала. Но при этом крепко обнимала. Мне даже жалко её стало. Да мужское сердце против женских слез не устоит.
– Я же говорил, что вернусь, ты чего?
– А вдруг? Я не знаю. Вдруг ты бы решил, что я обуза и ушел. – причитала она.
– Успокойся. Все нормально. Только вот ствол в меня не тычь, а то какая-то тенденция у тебя, вечером в меня стволом тыкать. И что в тишине сидишь?
– В смысле, в тишине? – немного удивительно спросила она.
– А, прости. Забыл тебе радио показать. Ладно отпусти, дай раздеться.
– Ой, прости. Накинулась на тебя.
Она смущено тут же убрала руки с моей шеи и даже забыла, как плакать, а её щеки приобрели румянец.
– Нормально все. «Я понимаю: тебе очень страшно в тайге одной», —успокаивающим тоном сказал я.
Я занес соболей и зайца в дом, затем дров и набрал два ведра снега, после чего только разделся. Затем показал, где радио.
– А вот и радио, тут только несколько радиостанций, есть еще MP3, но там только шансом и так несколько песен подобных. А я пока займусь шкурами.
– А что ты с ними потом делаешь?
– Сейчас сниму шкуры и уберу пока, а потом дома обработаю как следует и на продажу.
– А тебе не жалко зверят?
– Не знаю. Наверное жалко, но не чем другим у нас в станке не заработаешь.
– Понятно. Семью кормить то надо.
При этих словах её моё сердце напряглось, и я остановился. Она заметила и сказала.
– Да не переживай ты так, твои вон сто пятьдесят километров от сюда. И не беда, что снегоход сломан, они же знают где ты, а мои не знают где я.
В моей голове пронеслось всего сто пятьдесят километров до них, до их могил. Мои глаза не произвольно выпустили слезы. Я не мог их сдерживать. Мои родные не далеко. Сто пятьдесят километров и метр или чуть больше земли разделяли меня с родными. Разделяли меня с любимой женой, не родившемся ребенком, папой и мамой. Мои мысли ушли в боль, боль пронзала моё сознания. Я ощутил, как Маша трясет меня за плечо.
– Э-э-э-э… Ты чего? Что с тобой?
– У меня нет больше родных.
– А куда они делись?
Я не чего не ответил, только скупые мужские слезы были ей ответом. Она, видно, поняла, что расспрашивать будет неправильно и постаралась сменить тему.
– Знаешь, а я всего лишь воспитатель в детском саду, в который Юля ходит, но она ветрянкой заболела вот и осталась дома с мамой. Мама в отпуске пока. Я даже рада что она не провалилась со мной сюда.
Я кивнул головой в знак того, что да мол это хорошо, сам достал сигареты, я курил мало штук пять за день, но в такие моменты, когда сердце на пределе сигаретку выкуривал на раз. Достал сигаретку и сделал предлагающий жест Маше.
– Нет, я не курю.
Я же сел у печки и закурил, состояние потихоньку возвращалось в норму. Но Маша видно решила, что чем-то меня сильно обидела.
– Прости я не…
Я ее перебил, не дав договорить.
– Ты не в чем не виновата. Моя семья погибла этой весной, погибли все. Мама, папа, жена и наш не родившийся ребенок.
– Как?
– Давай потом, как-то об этом не хочу сейчас вспоминать. Больно.
– Ладно, давай. Я понимая.
Я лишь усмехнулся, на это я понимаю. Мало кто способен понять момент, когда теряешь не одного, а всех. Это кардинально отличается. Когда кого-то одного, то у тебя есть те, с кем ты разделишь эту боль, а как у меня, только мне вся эта боль предназначена. Она видимо приняла усмешку в серьезе и начала оправдываться.
– Нет правда, у меня отец умер, когда….
Я не дал ей закончить.
– Ненужно. Правда. Пожалуйста.
Она замолчала, по виду было заметно, что она обиделась. Но честно, мне не до ее обид было. Я до курил и приступил к сдиранию шкурок. Когда закончил, помыл руки и поставил суп греть.
– Маш я сегодня нашел место, из которого ты появилась, я попробовал через него пройти.
– А если бы получилось я бы одна осталась? Ты. Ты. – голос бы злым.
– Не получилось. И на этом остановимся. Я тут с тобой. – зло ответил я.
Она была зла на меня. Но я делал вид что мне нет дела до нее, хотя мне на самом деле было фиолетово на её чувства. Я сам был раздраженным до сих пор. Суп разогрелся и оказался на столе. Поели и я взялся выполнять обещания. Достал нитки с иглой, взял мех волка.
– Снимай носок. И давай ногу.
Она сделала что сказано. Я обвел её подошву на шкуре ручкой, затем вторую и приступил к простейшему изготовлению носка. Отец меня научил этому давно. Я сделал все выкройки и когда начал шить.
– Можно я сама?
– Пожалуйста. Только учти шить шкуры тяжело. Напальчник одень.
– Учту. – В её голосе слышалась обида.
Я передал ей все швейные принадлежности, а сам сел заниматься чисткой ружья и заготовлением наживок. Она несколько раз проткнула палец, затем ойкала и совала его в рот, как маленькая. Все же она дошила носки за пару часов. Я за это время успел оружие дочистить и прибраться в доме. Время было к одиннадцати близко, пара было ложится спать. Я подал ей жир.
– Руки, ноги и лицо. Остальное все почти зажило.
Она обработала все что сказано ей было и скользнула в кровать к стенке. Я лег тоже в постель и тут мне в нос шибанул запах женщины. Я обратился к Маше.
– Маш извини за грубость. Но тебе надо подмыться, от тебя пахнет. Вон таз на стене, вода знаешь где. Я отвернусь.
Она взглянула на меня, но в темноте я не смог понять её взгляд. Она молча пошла к стене за тазом, я отвернулся, только слышал журчание воды, а потом она вернулась, молча переползла через меня и отвернулась к стенке. Я в свою очередь отвернулся краю. Так и закончился тот день. Те два дня я помню особо отчетливо, а вот последующие не так, поэтому буду рассказывать то что отпечаталось особо хорошо в памяти. Утро третьего дня помню, я проснулся, а меня обнимает Маша. Конечно, она обнимала меня во сне, но это я запомнил. Я ее потряс за плечо.
– Уже встаю, только минутку еще полижу.
– Маш мне надо вставать, отпусти меня.
Она резко распахнула глаза и тут же отдернула руку от меня, лицо покраснело.
– Я не специально.
– Не беспокойся, я не против. Ты же во сне.
Я пошел растапливать печь, да придется еще дров рубить. Не рассчитывал я на то, что она появится. А с ней в доме и печи не дашь прогореть, холодно станет. Она же пошла умываться.
– А как ты моешься?
– Воду нагреваю и в том тазу моюсь.
– Понятно, а воду на улицу?
– Да.
– Можно я помоюсь пока ты на охоту ходишь?
– Кто тебе мешает? Мойся.
– А…. А можно еще майку и полотенце?
Я достал полотенца и вещи которые были отца и мне были не нужны.
– Эти вещи можешь переделать как тебе надо, что-то используй на белье, что-то на женские средства. Порошок вон там, экономно с ним. А теплые вещи попробуй ушить, пригодятся.
– Понятно, а где шампунь?
– Ха-ха-ха. Шампунь. В станке то не у всех есть, а ты в тайге у мужика его спрашиваешь «МЫЛО». – утвердительно сказал я.
– Ясно. Шампуня нет. – Чуть разочарованно сказала она.
– Конечно нет. Ты еще ванну потребуй, с джакузи. – с издёвкой в голосе произнес я.
– Не издевайся.
Я только посмеялся. Меня честно она раздражала. Не могу сказать, чем, но раздражала. Да и судя по ней, она тоже не испытывала ко мне любви. После я ушел на промысел. Сколько дней прошло до следующего разговора, который я запомнил не знаю, но за эти дни она успела изготовить себе белье и ушить теплые вещи. А разговор, следующий был, скорее ссорой. Я вернулся домой и вижу, как она обрабатывает шкурки, при этом сильно повредила несколько. Меня это взбесила.
– Какого лешего ты делаешь? – я крикнул.
