banner banner banner
Дух некроманта
Дух некроманта
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Дух некроманта

скачать книгу бесплатно


К этому времени наёмник, прячась за стеной магистрата, уже доставал отравленный нож специально припасённый для магистра. Яд на лезвии был смертелен, и являлся не более чем гарантией, которая ещё ни разу особо не пригодилась. Разматывая вначале тугую ткань, а потом вынимая нож из плотных кожаных ножен, юноша продолжал слушать разговор, выжидая момент для атаки.

– Один из дозорных рассказал, что всё началось со взрыва западной башни, а затем загоревшиеся от взрыва смола охватила склад и всю крепость, – торопливо докладывал один из воинов, судя по всему, являющиеся главой стражи. – Больше я ничего не знаю.

– Как это вообще могло произойти!!? – воскликнул магистр, начиная торопливо шагать вперёд.

– Не могу знать… – растерялся глава стражи. – В крепости нет такого человека, который бы рискнул подойти с огнём к военным припасам.

– Видимо, такой человек нашелся, – злобно проговорил магистр.

Хоть наёмник и не видел магистра, он слышал постепенно отдаляющийся голос, который то и дело напоминал о необходимости действовать. Выглянув за угол, он заметил, что из магистрата всё ещё выбегали воины; они, конечно, являлись проблемой, но к счастью их внимание было сосредоточено на внутреннем дворе и на пожаре в нём. В такой обстановке Елеазар уже не надеялся сделать всё, как он привык, по-тихому и незаметно. Без лишних раздумий он вышел из угла и поочерёдно пустил все три ножа в цель.

Магистр находился примерно в двенадцати шагах, поэтому юноша не стал рисковать и первым пустил нож с отравленным лезвием. Первый бросок, как правило, всегда самый точный; на второй и третий наёмник не позволял себе такой роскоши, как трата времени на прицеливание, все, что он мог сделать за мгновенье между бросками – это слегка «подправить» меткость, если первый нож летел не так, как надо. Магистру шел уже пятый десяток, а значит, даже одна капля яда приведёт к смерти.

Елеазар был практически уверен в своей победе, все три ножа летели в правильном направлении и ничего не предвещало неудачи, однако в последний момент командир стражи резко обернулся и успел оттолкнуть здоровенное тело магистра, приняв на себя два ножа, включая и первый, отравленный. Для наёмника это оказалось самой большой неудачей за все те годы, когда он выполнял самые сложные задания на всём западе. При атаке магистр не пострадал, а третий нож и вовсе ни в кого не попал. В такой ситуации любой другой убийца принялся бы убегать, пока есть такая возможность, но Елеазар слегка отличался от всех других, он тяжело вздохнул от досады и даже немного разозлился.

– Как же я ненавижу свою работу… – проговорил Елеазар и ринулся в сторону магистра, пока ещё не все поняли, что происходит.

Глядя на то, как посреди его же ордена на него бежит убийца в чёрной маске, даже закалённый в боях магистр опешил на несколько секунд. По его крепкому телосложению и шрамам на лице было понятно, что он повидал многое, поэтому, как и ожидал наёмник, глава ордена не испугался и тут же сдёрнул с себя красный плащ магистра, всем своим видом показывая готовность к бою. Магистра даже не смутило то, что на нём нет доспехов, только свободная повседневная одежда и два меча которые он вскоре достал. Несмотря на недостаток информации Елеазар, конечно же, знал, что так будет. Он уже устал удивляться на какие глупости способны люди придерживаясь чести и наигранной отваги.

– Нападение!!! – закричал кто-то из воинов.

Чем ближе наёмник приближался к магистру, тем отчётливей и громче слышался звук обнажающихся мечей. Стоит отдать должное подготовке воинов, несмотря на весь хаос происходящий вокруг, они не растерялись при виде убийцы и тут же вступили в бой. Некоторые даже успели выстрелить из лука, но к их большому удивлению стрелы не смогли пробить накидку, которой убийца закрылся на бегу. Они едва входили в ткань, а затем, словно остановленные какой-то «магией» падали на землю. Про убийц в масках ходило много нелепых слухов, от этого особо впечатлительные увидев, как накидка останавливает стрелы, всерьёз начали верить, что Елеазар демон, и в страхе даже негромко об этом вскрикнули. Однако для самого Елеазара это звучало как очередная чушь, такая же, как и рассказы про ведьм, бабаек, и остальной подобной живности. Он лично сделал на заказ специальную лёгкую кольчугу и лично вшил её в накидку.

– Защищайте магистра!!! – послышалось от одного из воинов, который подбежал к магистру и встал в боевую стойку.

В открытом бою Елеазар предпочитал использовать неожиданные, и нередко подлые атаки, чтобы как можно быстрее убить цель; в данном случае такая тактика необходима, учитывая, что через десяток секунд к нему сбежится пол крепости. Перед столкновением с врагом наёмник буквально на лету достал саблю из «мягкой» стали, а затем, всё что успел увидеть воин перед смертью, это несколько отблесков света в воздухе.

Шесть лет назад, недалеко от ордена незримой тени.

– Ты хочешь сказать, что всего за два месяца освоил все умения, которые я дал? – с недоверием спросил Назар, поправляя рукой капюшон черной накидки.

– Да, мастер… – однотонно ответил Елеазар. – Как вы и говорили, у любого предмета есть своя энергия. Я ещё не научился ощущать всю энергию, но вещи, которые принесли смерть, намного легче почувствовать.

– Энергия смерти одна из самых тяжелых и неестественных энергий в природе, её легче почувствовать, потому что она сильно отличается от любой другой энергии, – тяжелым голосом говорил Назар, раскладывая много разного оружия на длинный камень. – Найди из этого оружия то, которым ещё не проливали кровь. И не подходи к камню, пока не определишься с выбором.

Елеазар закрыл глаза и начал мысленно «осматривать» оружие, пытаясь почувствовать какое из них не отдаёт в груди тяжестью, отчаянием, и кровожадной ненавистью.

– Второе справа, – через десяток секунд произнёс ученик, подходя к камню.

– Твои умения поражают Елеазар, не знаю, откуда у тебя этот талант, но я такому научился лишь к четвёртому десятку, – не скрывая своего удивления, проговорил учитель, а затем принялся складывать оружие обратно. – Теперь ты должен научиться распознавать другую, не менее важную энергию. Научись чувствовать предметы несущие опасность, а так же научись чувствовать желания и эмоции людей.

– А как мне это поможет в бою? – нетерпеливо возразил ученик.

– Пока никак, однако, как только усмиришь лишние мысли и сделаешь разум достаточно чистым, то сможешь, по меньшей мере, всегда чувствовать удары летящие в спину. Мы живём опасностями, ты должен не терять концентрации, если не хочешь погибнуть на первом же задании, – терпеливо поучал учитель. – Отравляя разум мыслями и ослепляя дух эмоциями, ты делаешь стену между чутьём и осознанием. Я понимаю ту ненависть, которая засела внутри тебя, но в твоих же интересах обернуть её в силу.

– Вы хотите сказать, что я должен быть всегда сосредоточен на своих ощущениях?

– В этом нет ничего сложного, чутьё со временем развивается, а умение держать разум чистым рано или поздно перерастёт в привычку.

– Я понял вас мастер, спасибо за наставление, – припустил голову Елеазар, сделав поклон. – Разрешите продолжить тренировки.

– Продолжай, – заканчивая складывать оружие, говорил Назар. – Как только освоишь духовное чутье я дам тебе новые писания, однако не забывай, никто из ордена не должен узнать о твоей истинной силе. Только тут мы мастер и ученик, в ордене ты обычный последователь, не забывай.

– Само собой мастер, я всё помню.

Настоящее время, орден короткого меча.

Когда один из воинов ордена пытался нападением со спины застать убийцу врасплох, он уж точно не ожидал что Елеазар, не поворачиваясь, отрежет ему половину руки. Так уже не раз происходило, они думают, что убийца не видит и поэтому пренебрегают защитой, но вместо того, чтобы застать врасплох своим нападением, врасплох застают их. Елеазар настолько быстро наносит удары своей «мягкой» саблей, что в темноте она становится практически невидимой, сочетание лёгкости лезвия и непревзойденного навыка позволяет наносить до трёх ударов в секунду, каждый из которых может стать смертельным.

Наёмник не мог затягивать бой, он как можно быстрее пробивался сквозь воинов к магистру, рассчитывая сбежать сразу после его смерти. Какие бы ни были навыки, человек остаётся человеком и юноша это всегда помнил, он мог легко увернуться от одного или двух ударов, но когда его окружит толпа, то ему не удастся продержаться и пяти секунд. Ожидалось, что магистр, лично участвовавший в сотни сражений, не испугается ещё одного боя; по догадкам Елеазара он должен был тут же ринуться вперёд, спасая от необходимости оставаться в неравной схватке. Именно на этом строился весь план, на глупости магистра, но тот в свою очередь оказался умнее и «понемногу» принялся отступать за спины своих воинов.

– Не вступайте в бой, окружайте его! – прозвучали команды магистра, который хоть и не убегал, но начал держатся от убийцы подальше.

– Проклятье… – без доли эмоций проговорил наёмник и тут же ринулся в противоположном направлении, к крепостной стене.

Как только убийца начал сбегать, все уже окончательно забыли о пожаре и направились вслед за ним. До этого у солдат виднелся ужас и страх на лице, но теперь даже магистр, недавно прячущиеся за спинами своих воинов, устремился вперёд с призывами погони.

Те, кто вскоре понял, что убийцу не догнать, начали стрелять из лука пытаясь попасть в голову, однако на их удивление, даже при самом метком выстреле юноша успевал уворачиваться. Елеазар не видел стрел, но это было и необязательно, направляясь к стене, он спешно обдумывал свои дальнейшие действия, а затем, когда план был готов, поднялся по лестнице и принялся торопливо сбивать верхушки факелов своей железной перчаткой. За время бега наёмник сильно оторвался от преследователей, и прежде чем его смогли окружить по двум сторонам, он успел пробежаться почти по всей западной стене, сбивая каждый факел на своём пути. Несмотря на трусость, магистр ни на секунду не переставал командовать, по его указаниям воины ордена разделились на три отряда; один из них бежал за убийцей, второй остался охранять магистра, а третий выступил на опережение. Однако когда два отряда почти сошлись, окружив Елеазара, тот исчез. Последнее что увидели преследователи, это как убийца ногой сшиб факел, а затем, воспользовавшись возникшей темнотой, куда-то пропал.

– Чего встали! – крикнул магистр воинам, растерянно смотревшим со стены куда-то вниз, в кромешную темноту. – Помогите раненным и приступайте к тушению пожара, – злобно проговорил он, понимая, что если отправит воинов в погоню, то нагнать убийцу они точно не смогут.

В это же время наёмник уже направлялся к другой части западной стены, чтобы вновь проникнуть в крепость. Магистру явно не повезло с противником, Елеазар имеет привычку всегда доводить дело до конца, как смертельная болезнь он не оставит в покое жертву, пока она дышит. Сейчас на стене не было факелов, дозорные торопливо тушили пожар и помогали раненным, а из-за громкой суеты никто даже не услышит, как убийца вновь будет карабкаться по грубым камням. В таких условиях странно, что никто не ждёт возвращения Елеазара. Теперь ему даже не придётся искать магистра.

Забравшись на стену первое, что сделал наёмник, это неторопливо осмотрелся. Как он и думал, магистр находился во дворе и командовал воинами даже не ожидая, что нападение повторится так скоро. Конечно, без отравленного ножа будет чуть сложнее, но зато Елеазар теперь точно знает, что у магистра нет доспеха, а значит он одна большая мишень независимо от числа стражников рядом, которых, к слову, почти не было, ведь все они тушили пожар.

Наёмник решил действовать незамедлительно. Пока пожар не утих, у него есть все шансы убить магистра без лишних неприятностей. Спрыгнув со стены и тихо пробравшись ко двору, он всё ещё не знал, как сделать лучше: убить магистра вблизи, но наверняка или издали, увеличивая шансы быть незамеченным, однако вновь подвергая риску всё задание. Так как в основном пожар охватил землю рядом с разрушенной башней, то и главная масса воинов тоже была там, в отличие от магистра, который стоял ближе к магистрату. При этом и воины, и магистр, сосредоточили всё своё внимание на пожаре, что давало ещё больше шансов приблизиться к магистру незамеченным.

Оценивая обстановку наёмник принял решение совместить две эти тактики; вначале будет попытка совершить убийство вблизи, но если что-то пойдёт не так, он тут же бросит несколько заранее припасённых ножей. Этот план Елеазар придумал на ходу, и на ходу же к нему приготовился, не теряя ни секунды драгоценного времени. Готовый ко всему, он ринулся словно ветер.

Направляясь прямиком к магистру, убийца замечал почти все, что происходило вокруг, начиная от каждого подозрительного движения, заканчивая случайно брошенным взглядом в его сторону. Елеазара, конечно, трудно заметить, но что в жизни, что на заданиях, он всегда готовился к наихудшему исходу. Он знал, в этом мире надежды никогда не сбываются: не надеясь, не будешь разочарован, не доверяя, не будешь обманут.

Елеазар ещё ни разу не действовал так открыто как сейчас, в глубине души он знал, что ему уж точно не удастся так просто убить магистра, во всяком случае, не прямо посреди его же ордена. До последнего наёмник ждал подвоха, но на его удивление магистр даже не повернулся, а воины, похоже, были действительно слишком заняты пожаром. Уже и не вспомнить когда последний раз Елеазару «улыбалась» удача, обычно в его жизни происходит всё с точностью наоборот. Вскоре, воодушевленный столь неожиданным успехом убийца, наконец, подобрался к магистру, а затем тут же воткнул ему нож под рёбра, одновременно закрывая рот, чтобы тот не закричал.

– Зря ты подумал, что я не вернусь, – как всегда безэмоционально проговорил Елеазар и, высунув нож из-под рёбер, одним движением прорезал магистру глотку, после чего вновь исчез в темноте.

Вскоре в ордене поднялась паника, воины заметили что магистр мёртв; может из-за того что прекратились команды, а может они быстрее увидели тело, какая разница. Важно лишь то, что глава стражи тоже мёртв, а значит опасности погони точно ожидать не стоит. Теперь этот орден и события в нём не интересовали убийцу, он вычеркнул его из памяти так же, как вычёркивает любой другой день из своей жизни. Завтра же из других крепостей ордена короткого меча придут подкупленные кандидаты в магистры и через них главный магистр возьмёт под контроль ещё один, последний из неподчиненных орденов запада. Что до Елеазара, то у него свои цели… и это отнюдь не деньги.

Сандра, храм небесного света.

Ночная темнота едва начала сходить с высоких гор вдали, Сандра всегда любила наблюдать за этим зрелищем. Свет медленно наступал на окутанные мраком леса, одновременно освещая небольшие каменные дома, где жили духовные последователи храма небесного света. Для Сандры рассвет всегда значил больше, чем просто восход солнца над горизонтом, она всегда сравнивала это с новым началом и новой жизнью, которая приходит вместе с первыми лучами солнца. Разве не чудо, когда деревья, способные навести страх в темноте, обретают красочный окрас самых разных цветов радуги, красивый окрас, способный вселить надежду на то, что в жизни каждого, как и в это утро, ещё настанет рассвет. Надежда действительно чем-то похожа на свет, если надежды нет, то во мраке постепенно будут исчезать все краски в душе, доброта и счастье скроются, смиренно дожидаясь пока в душе вновь засверкает хоть один лучик. Потому, как её учили в храме: нет человека, у которого бы не было светлых чувств, есть люди у которых попросту померк свет надежды в душе.

Внезапно, утреннюю тишину нарушила почтовая птица, судя по тому, как она едва двигала крыльями, скорее всего этот белокрыл заблудился в ночи или того хуже. Только заметив замученную птицу, настоятельница тут же поднялась и подставила руку, на которую бедная птица точно «упала», уж настолько она измоталась.

– Кто же тебя так отправил… – сочувственно проговорила настоятельница, прижав птицу к себе.

Белокрыл прижался, словно нашел спасение в объятьях Сандры, это настолько её поразило, что она даже забыла о письме на какое-то время. Только потом, когда бедная птица успокоилась, настоятельница начала понимать что если белокрыл прилетел утром, значит, отправили его ночью, а это делается только в крайнем и очень важном случае.

Внимательно рассмотрев футляр для писем, прикреплённый к когтистой лапе белокрыла, настоятельница заметила вычерченный синий крест. Она не знала значения этого креста, но что странно, на месте, где он изображен, всегда находился знак важности послания. Считалось, что три черты это крайне важное послание, а одна черта, это, конечно, тоже важно, но больше походит для обычной, не самой значимой новости. Можно предположить, что крест это неумело прорисованные две черты, но как не посмотри, на линиях нет ни одного лишнего изгиба, а пересекаются они ровно посередине.

Окончательно убедившись, что отправитель действительно хотел нарисовать крест, Сандра решила побыстрее показать послание главе. Хоть это и выглядело очень странным, её не покидало ощущение, что в письме написано что-то важное. Неспроста же птицу отправили именно ночью. Несмотря на свой ум и большой размах крыла, белокрыл мог с лёгкостью стать добычей для огромных хищных птиц, которые охотятся исключительно в темноте.

Храм небесного света хоть и находился на горе, но не являлся крепостью, тут не строили ни стен не ворот. Среди высоких небесных пустот виднелась лишь уложенная гладкими камнями земля, пару десятков маленьких каменных домов и большое святилище, в котором проводились трапезы, а также селились ищущие кров. Глава храма жил в одном из ничем непримечательных домов и для того, чтобы к нему добраться, настоятельнице потребовалось не больше минуты. Фадеон уже не спал, поэтому Сандра не стала лишний раз беспокоить белокрыла, пытаясь достать письмо, а отправилась к главе прямо с ним. Похоже, какое бы животное она ни взяла в руки, все как один к ней тут же «привязывались», и эта посыльная птица не исключение.

С самого утро в храм небесного света приходили люди со всей округи за лечением и мудрым советом, прихожан даже не останавливал трудный и долгий путь по лестнице. В последнее время их стало настолько много, что некоторые даже оставались на ночь, лишь бы дождаться своей очереди. Вот и сейчас, не успела настоятельница подойти к двери, как услышала чей-то незнакомый голос за дверью главы.

– Вы должны ему помочь, у меня нет ни одной монеты в кармане, но я отдам всё, что есть, если кто-нибудь из вашего храма спустится и посмотрит рану, – умоляющим тоном говорил кто-то за дверью.

– Успокойтесь и по порядку объясните, что случилось, – ответил глава, а затем, услышав стук в дверь, после небольшой паузы громко проговорил: – войдите.

– Извините Фадеон, я не помешала? – проговорила Сандра, торопливо перешагивая через порог.

Главный настоятель храма не только проснулся, но и уже оделся в свою бирюзовую мантию. Видимо, ему довелось проснуться даже раньше, чем Сандре. Он сидел напротив какого-то незнакомого мужчины среднего возраста в старой потрепанной одежде, и, несмотря на сонливость, пытался внимательно его выслушать. Похоже, этот мужчина столь торопился поговорить с Фадеоном, что тому даже пришлось отложить утреннюю трапезу, судя по одиноко стоящей миске еды на каменном неаккуратном столе. Кроме миски, в доме главы так ничего и не изменилось, всё такая же лежанка набитая сеном, такие же неухоженные каменные стены и такая же скрипучая дверь.

– А… это ты Сандра, – спокойно проговорил главный настоятель, а затем увидел белокрыла и тут же поменялся в лице. – Что случилось, откуда птица?

– Я не знаю, но, похоже, её отправили ночью, – торопливо отвечала Сандра. – А ещё у неё вместо знака важности нарисован какой-то крест.

– Что, крест!? Не может быть, – едва ли не моментально вскочил на ноги главный настоятель, а затем торопливо подошел к Сандре. – Это мог отправить только Елифан из ордена познания. Мне срочно нужно в закрытую комнату святилища, чтобы его расшифровать, – говорил Фадеон, аккуратно перенимая птицу. – Прошу прощения, – вновь обратился он к незнакомцу. – Мне придётся покинуть вас ненадолго, обратитесь со своей просьбой к сестре Сандре, она обязательно поможет.

– Фадеон, что-то случилось? – в недоумении спросила Сандра.

– Помоги нашему гостю, мне нужно, чтобы меня никто не беспокоил, – твёрдо ответил главный настоятель и торопливо ушел с птицей в руках.

– Неужели вы и есть та прорицательница Сандра, о которой я так много слышал? – с неподдельным восторгом проговорил незнакомец, торопливо приближаясь к Сандре.

На памяти настоятельницы это второй раз за много лет, когда Фадеон показал своё беспокойство, первый раз был, когда на одного из последователей храма напали и бесчестно забрали все скопленные пожертвования. Тогда переживания главного настоятеля были понятны, но сейчас… Сандре оставалось только догадываться, что написано в этом письме и что означал тот крест. За восемь лет нахождения в храме Сандра стала ближайшим помощником Фадеону и без труда может определить его эмоции, как бы он их ни скрывал. Тут явно случилось что-то очень плохое… что-то более страшное, чем даже нападение на братьев храма.

При всей тревоге, что поселилась в душе настоятельницы, она не могла и не хотела отказывать в просьбе прихожанину. Он нуждался в немедленной помощи, поэтому всего за секунду Сандра выкинула лишние мысли из головы и после небольшой паузы продолжила, как обычно скрывая в тоне даже тень волнения.

– Не верьте слухам, никакая я не прорицательница. Скажите, как вас зовут?

– Меня зовут Альневер, – тут же ответил прихожанин.

– Хорошо Альневер, что у вас случилось? – однотонно говорила Сандра.

– Я живу в деревне у подножья горы. Ночью моего сына ранил какой-то зверь в ногу и вскоре рана начала чернеть. Я беден, поэтому ни один лекарь не хочет мне помочь, – спешно рассказывал прихожанин, а затем с умалением проговорил. – Помогите мне, я отдам всё, что у меня есть.

– Где сейчас ваш сын?

– В деревне, он уже несколько часов без сознания.

– Тогда поскорей отправимся в деревню, – тут же зашагала к выходу настоятельница. – А насчёт оплаты не волнуйтесь, странно, что вы не знаете, мы помогаем всем без исключения совершенно безвозмездно. Все пожертвования делаются добровольно и нам этого более чем достаточно.

– Спасибо вам Сандра, не знаю, как вас отблагодарить. Слышал что ваш храм помогает всем, но насколько мне известно вы редко спускаетесь в город.

– Вы правы, – придерживая дверь и дожидаясь, пока Альневер выйдет, объясняла Сандра. – Спускаться в деревню без разрешения духовного наставника против правил храма, но как вы видите на мне бирюзовая мантия, я и есть одна из этих наставников.

– Тогда спасибо ещё раз за вашу доброту, я был почти в отчаянии…

– Доброта не только помогает другим, но и спасает душу самого добродетеля, – говорила настоятельница, торопливо шагая по гладким камням в сторону широкой отделанной лестницы. – Мы помогаем безвозмездно, но пообещайте, что и вы поможете, когда к вам придёт нуждающийся.

– Раньше я всегда старался помочь, – припустил глаза прихожанин. – И вот чем это обернулось… я запустил раненного, едва ли не умирающего путника в дом, а он, как только выздоровел, обобрал меня до нити. Ничего не оставил.

– Мне очень жаль, что с вами такое случилось… – искренне проговорила Сандра. – Видимо, вы держите много зла на этого путника.

– А как же иначе. Знал бы, где сейчас этот ворюга, то приложил бы все силы, чтобы только увидеть его на виселице.

– Рано или поздно каждый получит по своим заслугам, но какой бы человек ни был, смерть это слишком, она не отнимает человека у мира, она отнимает целый мир у человека. Пожалуйста, просто забудьте об этом путнике и живите дальше. Не держите зла на него, в первую очередь оно отравляет душу вам.

– Сандра, неужели вы предлагаете его простить!? И это после того что он сделал?

– Может быть… несмотря на одежду, по вашим манерам видно, что вы росли в достойной семье, а вот некоторым повезло меньше. Я не знаю лично того человека, который вас обокрал, но уверенна он начал делать плохие поступки не от хорошей жизни. Многие люди, которые делали зло, приходили ко мне с искренним желанием начать новую жизнь, и постоянно я убеждалась в том, что они начали творить зло, после того как зло сотворили с ними.

– Это не оправдывает их поступки, – едва сдерживаясь, твёрдо проговорил прихожанин.

– Это помогает их понять, а не оправдать. Понимая, будет легче отпустить злобу или даже простить.

– Даже не буду пытаться понять такой поступок, когда на добро, вместо благодарности, отвечают злом. Большей подлости я не в силах представить.

– Я не буду вас ни в чём убеждать, вижу, как вам неприятно разговаривать на эту тему. Просто знайте, светлые чувства никогда не приживутся там, где злоба и ненависть. Озлобленность рождается от несчастья, но она же, не даёт человеку вновь быть счастливым.

– Ваши слова очень мудры Сандра, мне не соврали когда говорили, что вы видите людей насквозь. Из уважения к вашим наставлениям я постараюсь отпустить зло, но простить этого вора я никогда не смогу.

– Позвольте попросить вас лишь об одном Альневер, мне понятна ваша обида на того человека, но хотя бы не закрывайтесь от просьб нуждающихся. Понимаю, добротой можно не раз обжечься, однако если вы будете находить людей ценящих добрые дела, то она вам воздастся в ещё большем размере. Сделайте добро, и вы сами почувствуете, как на душе станет легче и светлей, я считаю даже это более чем достойная награда.

– Хорошо настоятельница, вы действительно правы. Просто всё так навалилось… извините за мою грубость.

– Нет, что вы, – внезапно перебила Сандра. – Сейчас говорили не вы, а ваша обида на того человека. В этом нет ничего постыдного, любому было бы обидно поступи с ним так же.

– И вам тоже? – Внезапно спросил Альневер.

– И мне в том числе, правда, такие чувства надолго бы не прижились. События в моей жизни не раз пытались меня озлобить, и не только меня, но и почти всех последователей нашего храма. Фадеон считает это испытаниями на прочность духа, если человек силён духом, то он не озлобится, как бы с ним не поступили. Искренне простить намного труднее, чем возненавидеть.

– Я очень надеюсь, что вы не наткнётесь на действительно злых людей Сандра. Мир слишком чёрн, и пока вы не станете с этим черным миром одного цвета, он никогда вас не примет, – с тенью злости проговорил Альневер, словно сам всё это познал на своём опыте. – Хотя вы, конечно же, скажите что всё не так, и на самом деле мир полон доброты и взаимопомощи…

– Возможно, в чём-то вы и правы, я не отрицаю, – задумалась на миг настоятельница. – Вы удивительно складно говорите, в наше время мало осталось столь знающих людей.

– Как вы и заметили Сандра, я вырос в достойной, и не самой бедной семье. А так же обучали меня не последние по уму люди. Там, среди знати, я видел настоящий мир, полный лжи и лицемерных улыбок. В постоянной борьбе за власть они применяли любые грязные методы. Мне повезло, я сумел сбежать после того, как нас оклеветали, а вот моей семье повезло меньше, – всерьёз заговорил Альневер, с неподдельной твёрдостью в словах. – Может в вашем храме и ценят доброту, но храм это не целый мир.

– Вы так свободно говорите о мире, словно знаете лично всех людей в нём. Может вы и правы в том, что мир меня не примет, но я к этому и не стремлюсь. Цель нашего храма менять мир в лучшую сторону, и мы не собираемся быть частью того мира, который нас в корне не устраивает. У мира, где на зло, отвечают ещё большим злом – нет будущего, в конечном итоге он изничтожит сам себя.

– Хм… до чего же интересная мысль, – задумался Альневер. – Никогда бы раньше не подумал, что ваш храм обитель настолько глубоких мыслей…

– Я рада, что вы меня поддерживаете.

Фадеон, закрытая комната святилища.

– Так я и думал, – проговорил главный настоятель, дочитывая то самое письмо из ордена познания. – Ещё мой отец говорил, что это скоро произойдёт.