скачать книгу бесплатно
– Кто? – заинтересовалась я.– Можешь сказать, я не обижусь.
– Вы…
– Ну же!
– Вы… Морра Этерия, в девичестве Катарина тейр Вайслан, – выдавил Карон, – вдова его величества Эрхарда Второго. Но люди больше знают вас как Черную Королеву и… Великую колдунью Моргату.
Ого! Вот это я образ придумала! Куда до меня «мариям-антуанеттам»?
… Домик, в который эту самую Катарину-Моргату пустили сердобольные селяне, при ближайшем рассмотрении оказался довольно скромным. Тем не менее мне приготовили горячую ванну и ужин.
Я избавилась от грязного пованивающего наряда и с благодарностью приняла от хозяйки дома, суетливой пожилой дамы, старенькое, но чистое полотняное платье с аккуратной вышивкой на лифе, штопаные чулки и грубо сшитые сапожки. Плащ мне почистили, а все остальное постирали и развесили у камина.
Мне даже досталась горничная – единственная служанка хозяев. Она расчесала мне волосы, заплела их в четыре тяжелые косы и соорудила аккуратную прическу.
– У нас есть какие-нибудь деньги? – спросила я у Карона, приведя себя в порядок. – Эти милые люди, несомненно, ждут вознаграждения за свои труды.
– «Милые люди»? – с оторопью повторил за мной страж. – Вы хорошо себя чувствуете?
– Плохо. Все болит. Меня еще и били?
– Нет, что вы! – Карон помялся. – Но тяготы пребывания в темнице в течение месяца…
– Месяца? Ого! Теперь понятно, почему от меня так воняло!
Страж вжал голову в плечи и пробормотал, отведя взгляд:
– Тут, госпожа, видите ли, дело такое: на все про все у вас десять золотых, которые из милости выдала мне Королева на ваше содержание. Вам бы о своих нуждах подумать. Если все пойдет, как я предполагаю, и ее величество отправят вас в замок Вайсдан, ваше родовое гнездо, протянуть на них вы сможете недолго.
– Сколько у вас стоит… м-м-м… дойная корова? – спросила я, подумав. Цены на буренок у нас я знаю, есть с чем сравнить.
Глаза Карона грозили превратиться в блюдца:
– Корова? Ну-у-у… за два золотых можно взять молодую телочку… но не в столице, конечно, а где-нибудь…
– … в селе? Так мы туда и едем, верно? – приободрилась я.
Каждое лето до замужества я ездила в деревню к маминой сестре, тете Дарье. Тетка считала, что настоящая хозяйка (а меня с детства готовили в невесты какому-нибудь академику, ну в крайнем случае, профессору или… ладно уж, предпринимателю от науки) должна уметь не только пыль с пианино вытирать.
Тетя Дарья, которая к удивлению всей маминой семьи потомственных музыкантов предпочла ферму, а не место в оркестре, всегда утверждала, что главный друг девушки – это не бриллиант, а… корова. Поэтому я умела доить и даже однажды принимала коровьи роды.
Правда, в семейной жизни пригодилось лишь умение выбирать правильное молоко на фермерском рынке и готовить из него творог, сметану и незамысловатый сыр а-ля моцарелла, но Миша был вполне доволен. И пока мои взбрыки подсознания (или кома, или… хм… путешествие по светлому коридору в Вечность) не закончатся, я знаю, чем заняться на досуге.
– А хозяевам все-таки заплатите, – попросила я Карона. – Неудобно как-то…
– Неудобно?!
Он что, повторялкой заделался, этот охранник? Что ни слово из моих уст, то бурная реакция. Или я настолько не совпадаю по темпераменту со своим образом? Или…
Мне впервые пришла в голову совершенно шальная, но вполне логичная мысль: что если я не сошла с ума, а переместилась в параллельный мир? Он похож на наш, столетия эдак тринадцатого-пятнадцатого, но в нем верят в магию.
А моя душа… а вдруг она заняла место в чужом теле, и Катарина-Моргата – вполне себе живой человек? Была. Потому что, сдается мне, две души в одном теле – это как-то перебор.
Катарина… Камилла… эти имена что-то мне напоминают. И сюжет – тоже.
Меня уложили спать на тюфяк, набитый чем-то хрустким и пахнущий мышами. О простынях, видимо, здесь не слышали. Котеныш, наевшийся каши с прожилками мяса, растянулся рядом.
Кажется, хозяева его побаивались. Я спросила, водятся ли здесь кошки, и горничная ответила отрицательно. Хорошо, что мурзик попался спокойный: поел и весь вечер просидел у камина. Как же его назвать?
Прослежу, чтобы Карон заплатил за постой, обязательно. Но если он откажется… Какая у меня над ним власть? Никакой. Я пленница. Всякие там магические регалии… я так понимаю, у Моргаты они в прошлом. За что ж ее так?
Хотелось пить. Я встала и подошла к столу с кувшином воды и медным стаканом. Сквозь приоткрытую дверь с кухни до меня донеслось бормотание хозяина и хозяйки.
Мужчина опасался «санкций». Мол, семья пустила к себе изгнанницу да еще и известную своими кровавыми деяниями колдунью.
Кровавыми? Серьезно? Моргате от силы двадцать два – двадцать три. Когда б она успела тиранию развести?
– Тише ты, – отрезала хозяйка. – Тебе при короле нашем, прислужниками Света святым признанном, хорошо жилось? Понравилось на одни налоги трудиться, спины не разгибая?
Мужик что-то пробормотал в том смысле, что не понравилось – при святом-то короле половина населения королевства чуть не загнулась.
– А Черная королева хоть падчерицу и ненавидела, и извести, говорят, пыталась, и с соседями повоевала, и порядки свои навела – землю захваченную общинникам раздала, а не храмам, – напомнила ему жена. – И драконы, говорят, к ней так и ластились. От нас не убудет колдунью в последний путь проводить. В конце концов, жрецы королевские ее магии лишили, опасаться нам нечего. Да и трудно предсказать, что там дальше будет. Говорят, Белоснежка наша пыталась мачеху казнить, но не смогла – боги не дали, – женщина помолчала и добавила еще тише, я едва сумела разобрать ее слова. – И еще неизвестно, кто лучше: вдова короля или его доченька, плоть от плоти.
Дальше разговор зашел о неожиданно налетевшем снежном урагане (мол, ничто не предвещало, совпадение?), и я поспешила убраться со сквозняка и лечь.
Белоснежка и ее мачеха? Ну дела!
Глава 2
Открыла глаза – и тут же их закрыла. Виденье, сон… что бы это ни было, оно продолжалось. За ночь дом выстудился, прогулка босиком в ночной рубашке к столу с водой превратилась в пытку.
Миска каши и травяной отвар, сырое яйцо для котеныша. Ноющие руки и ноги, сухость во рту, муть в голове – мне тут еще авитаминоза не хватало. Его еще не видно, а он есть. И неудивительно, после месяца-то в тюрьме. Вряд ли Моргате давали в ней фрукты и овощи.
И вообще, в метро я иногда почитывала фэнтези о попаданках. В книгах они обычно были красивы, умны, ловки и мужики к ним липли, как и удача. Где все это? Что-то не наблюдается. Из мужиков один Карон, да и тот от меня скорее шарахается.
Кстати, вот он, собственной персоной, вошел, зло хмурясь. Кинул:
– Оставайтесь в доме. Кортеж будущей королевы и ее жениха атаковали разбойники. Уже пару месяцев сладу с ними нет. Совсем обнаглели, волчье племя.
«А вот Моргата с ними справлялась», – подсказал еле слышный голос в голове. Даже не голос, обрывок воспоминаний.
Камиллу-Белоснежку мы все-таки дождались. Я услышала шум со двора, и в эту минуту меня как будто что-то подбросило: подняло с лавки, заставило распрямить шею и гордо поднять подбородок. Вопреки приказу Карона я вышла во двор – встречать падчерицу.
Карон не стал меня останавливать, только поскрипел зубами. Котеныш припустил за мной, возмущенно мяукнул, выскочив на холод, но возвращаться в тепло не стал – устроился на сапоге под юбкой. Хозяева и служанка почтительно выстроились на крыльце.
Разумеется, будущая королева Камилла была прекрасна: юная, хрупкая, словно статуэтка, с дивными чертами и длинной шеей, подчеркнутой меховым воротником и какой-то тяжелой серебряной блямбой на груди. Только волосы были не черными, как в сказке, а ослепительно белыми… снежными. Смоляные брови и ресницы контрастировали с облаком волос. И губы… алые, щеки неестественно румяные – или проблемы со здоровьем, или перебор с косметикой.
В нашем облике имелось нечто похожее. Наверняка муж Моргаты, покойный король, выбирал молодую жену по образу и подобию матери Белоснежки. Психология, однако.
Девица восседала на белой лошади, богатая серебряная упряжь которой не уступала наряду всадницы. Чуть позади на черном скакуне гарцевал молодой красавчик в щегольском охотничьем наряде. В том, как он посматривал на меня, пытаясь успокоить коня, было нечто странное.
Жених. Принц из сказки? А где тогда… ?
Во двор въехала повозка – огромная «фура», обитая железными листами, с острыми шипами, торчащими из бортов. Из нее посыпались люди, и я изумленно раскрыла рот.
Гномы. Один, два, три… юркие маленькие человечки числом семь. С длинными ушами и бородами разной длины, все вооруженные до зубов, даже удивительно, как такие коротышки таскают на себе столько оружия. В оригинале, помнится, они были мирными шахтерами, а не боевым отрядом.
Все сложилось в единую картину. Белоснежка, семь гномов, принц… злая мачеха. Если верить сказке, жестокая королева натворила столько всего, что удивительно, как она до сих пор жива. И я теперь ОНА? Злая мачеха Белоснежки?
Кажется, по одной из версий она танцевала в заколдованных туфельках на свадьбе Белоснежки, пока не упала замертво. По другой наелась своих же отравленных яблок. По третьей… как-то и вспоминать не хочется. Сплошной позитив, в общем.
Руки мои как-то сами собой вызывающе скрестились на груди, брови надменно поползли вверх.
– Катарина, – Белоснежка доброжелательно кивнула. – Рада видеть тебя в добром здравии.
– И тебе не хворать, – мрачно ответила я.
– Чтобы не тянуть время, скажу сразу: ты возвращаешься в Вайсдан, вернее, в то, что от него осталось. Живи и постарайся раскаяться. Мне больших трудов стоило уговорить Совет тебя пощадить…
«Ой ли. Что там хозяйка дома говорила о воле богов?»
– … но я смогла выхлопотать замену казни изгнанием. Замок Вайсдан… говорят, земли тейр Вайсланов совсем опустели, – девушка виновато улыбнулась. – Люди уходят из деревень, в Долине еще теплится жизнь, но… Извини, Катарина, я ничем больше не могу тебе помочь. Скоро официальная коронация, и мне нужно расположение Совета. Если они узнают, что я тебе помогала… И все-таки, прими.
Белоснежка щелкнула пальцами, и один из гномов, с уродливым горбом и белой клокастой бородой, швырнул в меня тугой мешочек. Я не стала его ловить, лишь аккуратно отступила в сторону, не потревожив котеныша и позволив кошелю удариться о стену дома и упасть в снег. Карон поднял подношение, заглянул внутрь и кивнул.
Тело Моргаты помнило то, на что я сама вряд ли была способна – уж не на подобную ловкость точно. Еще немного – и мешочек зазвездил бы мне в нос. Нужно почаще прибегать к телесной памяти, авось выживу.
– Не слишком щедро, – продолжила падчерица Моргаты, неумело оправдываясь, – но на первое время хватит.
– И ради этого ты проделала такой путь? – голос моей «реципиентки» прозвучал глухо. – Могла бы просто передать.
– Но я хотела обнять тебя напоследок, – девица спрыгнула с лошадки, воспользовавшись помощью подоспевшего принца, и подошла ко мне. Действительно обняла, обхватив мою шею тонкими руками. От нее пахло розовым маслом и яблоками… и чем-то кислым. – Прощай, Моргата. Вряд ли мы еще увидимся. Я не держу на тебя зла. Жаль, что у нас не сложилась настоящая семья, но буду за тебя молиться.
Вот я, Марина Солонцова, готова была размякнуть и расчувствоваться, но Злая мачеха – нет. Она ни на грош не поверила падчерице и, подозреваю, основания для того у нее имелись.
– Я бы хотела увидеть твоего зверька, – Белоснежка покрутила головой, смахнув бриллиантовую слезинку с румяной щечки. – Мне сказали, он забавный. Магический?
– Ни разу, просто… кролик-уродец, – соврала я, подхватывая котеныша и демонстрируя его девушке. Еще не хватало, чтобы черного малыша признали тут порождением Тьмы… или как-то так. – Уши не выросли, а хвост – наоборот. В руки не дам, кусается.
Мелкий подтверждающе зашипел, показав острые зубки. Он, несомненно, окреп со вчерашнего дня. Глаза, еще голубенькие, смотрели на мир с подозрительным прищуром.
Белоснежка окинула котенка профессионально алчным взглядом:
– Такой черный, как сама тьма, – медленно произнесла она, протянув руку к котенышу, но затем тряхнула волосами и отступила, готовясь вскарабкаться в седло. – Жаль, мне уродец не подойдет. Подданные не поймут.
– Угу, – пробурчала я под нос, вспомнив, что в сказке Белоснежка умела говорить со зверьем и всячески на этом пиарилась, – иди играйся со своими оленятами, поднимай рейтинг, лайки зарабатывай.
– Прощай, Моргата! – донеслось до меня.
Обоз Белоснежки развернулся и исчез в снежной пелене, ощетинившись шипами. По крайней мере, понятно стало, как они отбились от разбойников. Но зачем она приезжала, а?
… Мы двинулись в путь спустя несколько часов. Ничего не понимая в местных реалиях, я полностью доверилась Карону: позволила упаковать себя и котеныша в теплые сани, «поверила» заверениям, что дорога безопасна.
В мешочке-подаянии обнаружилось тридцать золотых монет. Его Карон оставил себе (хотя один золотой отдал-таки гостеприимным хозяевам).
Я уныло проследила, как мои деньги исчезают в небольшом сундучке. Кроме золота там находились какие-то свитки и что-то серебряное. Сундучок показался мне знакомым, вернее, не мне, а Моргате. Раньше он явно принадлежал ей.
Несколько медных монет перекочевало, правда, в мой поясной кошель. Вдруг в дороге госпоже колдунье захочется леденец на палочке, с едва заметной издевкой объяснил Карон. После отъезда Белоснежки он заметно осмелел… и охамел. Видно, удостоверился, что магию мне возвращать не будут.
Теперь можно было вполне ожидать, что в лучшем случае мне станут выдавать по грошику в день, чисто для поддержания едва теплящейся жизни. Что-то подсказывало, что толком оправиться от заключения Катарине не дадут.
Мне действительно было как-то… нехорошо. А в дороге стало еще хуже. Несмотря на теплые шкуры, которыми застелили и укрыли сани, холод проникал внутрь. От дикого оленя, убитого одним из людей Карона, мне достался лишь небольшой кусочек мяса. А я бы сейчас целую оленью ляжку заточила. Сырую. С кровью.
Но самое интересное произошло на шестой день пути.
Впереди нашего небольшого обоза ехали мрачные типы в плащах. Выяснилось, что это маги. Благодаря им тракт впереди расчищался каким-то особым магическим методом: снег взлетал и осыпался по обочине. Так я удостоверилась, что попала в мир с волшебством.
Однако в середине дня оба мага, по свисту Карона, вдруг застыли как вкопанные на своих черных конях. Обоз остановился. Карон спешился и подошел к моим саням. С трудом сдерживая злорадство, сообщил:
– Ну что, ваше величество, прибыли.
Я приподнялась и огляделась. Вокруг был заснеженный лес. Ни одного просвета в чаще, только черные во?роны перелетают с ветки на ветку, сбивая снежные шапки, внимательно наблюдая за вторженцами в лесное царство.
– А где замок? – наивно спросила я.
Карон загоготал. Однако остальные его люди даже не улыбнулись, несколько человек снова боязливо сотворили какой-то знак надо лбом.
– Замок?! Вы и впрямь думали, что я повезу вас в Вайсдан? Рисковать своими людьми в том поганом колдовском местечке? Нет уж. Казнить вас не велено, так я и не буду, просто оставлю здесь. Воронье вон, уже собирается. Вы же их любите, ваше бывшее ведьмовское величество.
– Это ведь она приказала, моя падчерица, – предположила я, осознавая всю глубину непрухи, но как-то… не до конца, как будто все происходило понарошку.
Нет уж, взгляда не опущу – буду смотреть прямо в глаза предателю.
Карон свой взгляд отвел. Буркнул:
– Кто бы ни приказал, вы останетесь здесь. Навсегда. Магии у вас нет, нечисти, – предатель шумно втянул носом воздух, – здесь хоть отбавляй. Молитесь своим богам, госпожа. Может, примут-таки вашу черную душу.
– Карон, – предателя осторожно окликнул молодой парень из его команды. – Может, не стоит? Накличем беду. Во?роны… собираются, кружат. Плохой знак.
– Для нее – плохой, не для нас, – мужчина плюнул в мою сторону. – По коням. Засветло доберемся до ближайшего жилья – всем выпивка! Праздник за счет нашей госпожи, пусть упокоится она с миром.
И опять особой радости в рядах обозников я не увидела. Только маги равнодушно переглянулись. Я увидела, что один из них кивнул другому, а тот принялся разминать пальцы.
Я сидела в санях, беспомощная кукла, и прислушивалась к удаляющемуся шуму. Котенок беспечно дрых на коленях. И это все? Путешествие в параллельный мир вышло коротким. Финал получился тривиальным, со смертью главной героини.
Но я еще была жива. Насчет повоевать сомневалась, но на чудо надеялась. И не напрасно.
… Пегую лошадку, запряженную в сани, предатели не забрали. Видимо, не увидели смысла возиться. Но мы с коняшкой прекрасно понимали, что не проедем по заснеженному тракту ни вперед, ни уже назад – крупные снежинки срывались с низких плотных облаков, начинался снегопад.