Гортензия Грей:призраки и злодеи

Дверь хлопнула. Я бросилась к окну в эркере и увидела незнакомку во дворе – она уверенно шла босиком. И то, что я приняла за серую накидку, оказалось старинным плащом. Внезапно на плечо девушки опустился черная ворона. Хлопая крыльями, она пыталась удержать равновесие. Я издала сдавленный возглас. Девушка – то ли призрак, то ли местная обитательница, к причудам которой все привыкли настолько, что перестали замечать – остановилась и начала оборачиваться. Я отпрянула от окошка.

Майкл все еще беседовал с бородачом. Я проскользнула мимо и подсела к Бенни. Умру от любопытства, если не узнаю, кто это был. На деревенскую сумасшедшую не похожа, уж больно хороша и аккуратно одета. И взгляд осознанный, немного насмешливый, полный уверенности. Кто тогда?

– Простите, мистер Слоуп, – пробормотала я. – Позволите угостить вас еще кружкой?

– Отчего бы не позволить? Дело доброе, – пробормотал гробовщик.

Лицо его было белее стены, губы тряслись. В кружку он вцепился, словно в спасательный круг.

– А не расскажете, кто только что с вами сидел? Эта леди… такая странная. Она местная? А ее ворона? Ручная?

После этих слов Бенни поднял на меня глаза – круглые, как у совы:

– Баньши. Ты ее тоже видела?

Я растерянно кивнула. О баньши я слышала… читала, кажется… может, сериал какой смотрела – в последнее время в моем мире стали популярны сюжеты о потустороннем. Предвещающий смерть дух? Существо, плачущее в ночи в преддверии чей-то гибели?

Эта красивая девушка – вестник недоброго?

– Сочувствую, – пробормотал Бенни. – Я-то стар. Признаться, сам позвал Смерть, надеясь на ее благосклонность. Ведь, почитай, всю жизнь служу Той Стороне. Уж стольких проводил за Грань. Устал я. Близкие ушли, друзья ушли… Вот и друв Шелли завтра на покой уляжется, а я что? Страшно, – признался гробовщик. – Никто не ведает, что там, за Вратами. Какую жизнь боги мне даруют? Увижусь ли с родными? Но ты-то молода. За что тебе-то?

Язык словно примерз к небу. Получается, если я видела баньши, то путь на тот свет открыт и мне?

Звуки стали резче, цвета ярче. Мелодия из радиоприемника ударила по ушам.

– Баньши вообще-то орут, – пробормотала я, с трудом удерживаясь, чтобы не выскочить из паба.

– Это я попросил вестницу не беспокоить добрых людей, – пояснил старик. – Еще одна кружечка, с вашего позволения, прекрасная леди?

Я махнула разносчице.

– Не унывайте, леди. Вы сами похожи на баньши, только не бледная, – гробовщик присосался к кружке. Ну надо же! К нему приходила Смерть – а он все не уймется, пытаясь выпить недопитое! – Кто знает, может, и не вам визит предназначался. Говорят, баньши – это богиня Бадб. А видит ее все те, кто хоть раз заглянул за Сумрачный полог.

– Только на это и остается надеяться… – передернула плечами я.

– … однако ее плач может предвещать и уход близких, любимых. У меня никого не осталось. А вот тебе, красавица, стоит побеспокоиться, – порадовал меня Бенни очередным философским комментарием. – Ты тут с кавалером, небось.

Я невольно обратила взгляд в сторону Майкла. Тот словно что-то почувствовал и обернулся. Широко улыбнулся, повел глазами на собеседника, мол, хочется не хочется, а разговор нужно поддержать. Наверняка развел рыжего бородача на нужные темы.

Нет, только не это. Несправедливо, если баньши пришла за Корбеттом. Это я – заблудившаяся душа, занявшая чужое тело, и поэтому, возможно, в отличие от других вижу одну из воплощений Бадб. А Майкл… он не заслужил смерти.

Бенни принесли еще одну кружку, и он склонился над ней, уйдя в себя. Я пересела за свой столик. Хотелось о многом расспросить старика, но тому было явно не до меня.

Рыжий Бородач отстал от Майкла и теперь кружился в танце с симпатичной блондинкой.

– Узнал что-то? – спросила я у Корбетта, делая вид, что ничего не произошло.

Майкл явно пропустил явление богов избранному народу.

– Этот рыжий парень – просто находка, поет в церковном хоре, ведет записи ритуалов, знает всех и вся. В общем-то, подтвердилось то, что предполагалось, – разносчица поставила на столик пышущий паром чайник, и некромант удовлетворенно вздохнул. – Некоторые записи о рождении и смерти хранятся не в Экорни-темпл, храме Дуир, а в церкви Сына Божьего. Хеанну должны были вписать в реестр принимающей стороны, как и ее передачу под опеку любой другой организации. Только нам доступ не дадут. Тем более если девочку удочерили. Даже мой дед вряд ли поможет. Да и долго это – просить деда подергать ниточки.

– Но имя она сохранила, – заметила я. – И сына звали Унгель. Мы знаем примерно, когда он родился. Может, это нам поможет?

– Единственная зацепка, – кивнул Корбетт. – Эй, что там такое? – вдруг забеспокоился некромант.

Вокруг столика Бенни, за которым я только что побывала, началась какая-то беготня. Старик сидел в той же позе, наклонив голову. Казалось, он дремлет, но я уже знала, что это не так.

Появился сухопарый мужчина, чуть нетрезвый, но с властными замашками. Местный врач, он проверил пульс и покачал головой.

– Преставился, – громко объявил он. – Да будут Небеса ему свидетелем.

– Бедняга, – посочувствовал Майкл. – Впрочем, уйти в Маббон, тихо и мирно, окруженным вниманием… чем не прекрасная смерть?

– Говорят, – решилась я, глядя, как тело гробовщика выносят из зала и все торжественно и скорбно поднимают кружки ему вслед, – богиня Бадб часто обращается в баньши и приходит к умирающему незадолго до его отхода в лучший мир.

– И поет скорбную песню, от которой самому хочется умереть, – кивнул Майкл. – Здесь в такое верят. А у нас на севере даже не сомневаются. Но я никогда не слышал крик баньши. Как и ее песни. Хотя можно сказать, я отмечен Той Стороной. Сложно все это.

Сложно, согласилась я мысленно. Ведь даже этот мир потихоньку теряет связь с традициями предков. Все меньше людей верит в богов, предвестия, пророчество. Может, это и к лучшему? Наверняка скоро здесь и с фантомами справятся. Научатся контролировать потустороннюю силу. А следующим поколением проблемы предыдущих будут казаться полной ерундой.

Глава 5

ГЛАВА 5

Смерть гробовщика ни на толику не снизила градус веселья. Наоборот, возник повод выпить за загробную жизнь Бенни. И ещё раз – за его успешную встречу с богами. И ещё по кружечке за прощение всех его грехов.

Люди здесь проще относились к смерти: Они верили, что за Гранью их ждёт следующая жизнь, более счастливая, более удачная. Кто-то старался блюсти заповеди, не особо отличавшиеся от тех, что предписывались праведникам в моем мире, а кто-то надеялся на авось. Но в лучшее верили все.

Гуляки разбрелись только далеко за полночь, не раньше, чем все удостоверились, что этой ночью не будет Прорыва. Но радио просто напевало что-то мелодичное, и никто не спешил нарушать веселье тревожными прогнозами.

Я проснулась среди ночи в душной комнатёнке. Ярко горел камин, очевидно, в него недавно подбросила дров обслуга. Давило в висках, а сердце колотилось как бешеное. Может, баньши все-таки приходила и за мной? Мне пора? Или просто не стоило пить столько сидра?

Воды в номере не оказалось. Пить из крана в уборной я побоялась, потому наспех накинула одежду и спустилась вниз.

Большинство постояльцев, отметивших ночное празднество, крепко спали, из комнат доносился храп. Фойе освещала единственная настенная лампа. Дежурный администратор сладко посапывал, развалившись в кресле за стойкой. Напитки я нашла в холодильнике общей гостиной – бутылочки с водой из местных источников. Жидкость имела странный привкус, но я жажду я утолила.

Тревога грызла изнутри. Меня магнитом тянуло к окнам. Прильнув к стеклянной двери, я разглядывала сад гостиницы, граничивший с церковным двором. Даже смогла различить надгробия –такие же бутафорские, как в Лайонсроуд. Насколько я знала, после войны на церковных погостах уже не хоронили. Святость святостью, но фантомы поднимались и за храмовыми стенами. Близость освященных крестов и рун им не мешала. Куда пострашнее для них были Дубы, серебро и соль.

Не знаю, сколько я простояла, вглядываясь в ночную мглу. Лишь слышала, как снежинки шуршат о стекло.

Тёмный силуэт возник в двух десятках шагов от двери. Я не вздрогнула и не отпрянула, словно ждала эту гостью с пиршества, босую девушку в изумрудном платье и сером плаще. Она смотрела прямо на меня, слегка склонив голову. Бледный свет фонаря слегка подсвечивал её лицо, на нём застыли ожидание и насмешка. Мне бросали вызов. И я его приняла…

Гроб, сделанный для друва Шелли покойным Бенджамином Слоупом, сам по себе был произведением искусства. Его украшали искусно вырезанные в красном дереве руны, переплетенные в узоры.

– Никогда не был силён в старо-эльбонском, – сказал Майкл. – Но там что-то про путь в небесную рощу.

К моему удивлению, гроб оказался пуст. Вернее, в нём лежали лишь поношенная, залатанная ряса жреца и его очки. Домовину вынесли за ворота храма, где уже выстроилась очередь желающих проститься с усопшим. Пришедшие опускали в гроб длинные письма и коротенькие записки с пожеланиями лучшей жизни и посланиями для близких, ушедших за Грань.

Майкл тоже положил своё послание, сохраняя невозмутимый вид. Интересно, для кого. Из разговоров прихожан я поняла, что личные вещи Друва Шелли и все пожелания захоронят на местном кладбище – желающие смогут навещать его могилу.

Но главная церемония ждала нас внутри храма. Тело жреца в белом саване вынесли к Дубу. В основании Древа зияла дыра, достаточно большая, чтобы вместить тело. Я вздрогнула, когда корни дерева зашевелились, расширяя отверстие. Жрецы бережно опустили покойного в проём. Через пару минут тело исчезло в глубине, подталкиваемое движением корней. Зрелище показалось мне жутковатым.

Корбетт же, напротив, выглядел воодушевлённым и взволнованным.

Несколько жрецов прочитали молитву, и на этом церемония завершилась – мирно, скромно, без помпезности. Присутствующим раздали стаканы с чаем и сладости, в основном печенье с изюмом.

К нам подошёл вчерашний собеседник Майкла, рыжий бородач по фамилии Гудл. Его кисловатое дыхание выдавало маббонские возлияния накануне, но в целом столяр, по совместительству хорист, выглядел свежим и бодрым. Оказалось, он пел не только в храме Сына Божьего, но и в обители Дуир, что его ничуть не смущало. Он, как ребёнок, радовался возможности проститься с Шелли в узком кругу избранных.

– Вон тот мужчина – посланник из лонгдунского храма, – возбуждённо зашептал Гудл, указывая на одного из гостей. – Верховный настоял, чтобы нашего друва проводили со всеми почестями. А та дама – супруга известного врача. Её муж чуть не погиб от нападения фантома, но друв Шелли вылечил его молитвами. А вон там… да-да, пожилой мужчина в модном пальто… сам сэр Коллахэм!

– Писатель? – оживился Майкл.

– Тот самый, – важно подтвердил Гудл. – Жаль, книжный магазин закрыт на Маббон. Не отказался бы от автографа на новинке.

Судя по выражению лица Корбетта, он тоже не прочь был заполучить сувенир от любимого автора. Однако выражение лица знаменитого беллетриста не вызывала у меня желания к нему приближаться. Сэр Коллахэм оказался пожилым сутулым мужчиной. Он не скрывал скорби и, опираясь на трость, прятал припухшее лицо под полями шляпы. Очевидно, меньше всего сейчас он хотел раздавать автографы. Попрощавшись с покойным, писатель покинул храм. Через ограду было видно, как он садится в свой черный блестящий мобиль, не реагируя на внимание набежавших поклонников.

– Странные дела творятся, – вдруг заметил бородач, провожая взглядом машину писателя. – Говорят, ночью в деревню наведалась баньши.

– Надо же. Мы с мисс Грей как раз вчера обсуждали местные суеверия.Майкл насторожился:

– Что вы! – почти обиделся Гудл. – Никакие это не суеверия. До войны в нашем лесу было капище Бадб в форме спутницы мёртвых. Сейчас-то там остались одни камни. Но камни на то и камни, чтобы хранить память. Не скажу, что мы часто видим гостей с Той Стороны, – признался хорист, – но миссис Ханверт – женщина серьёзная. Она не из тех, кто станет выдумывать, чтобы привлечь внимание. Ей не спалось, она выглянула в окно и увидела, как баньши движется по двору церкви Сына Божьего. Прямо как вас, мисс Грей. Рыжая Дева в зелёном платье и сером плаще. Летела, не касаясь снега.

– Может, это я и была? – мило улыбнулась я. – Как раз вчера на мне было зелёное платье.

– Тогда признавайтесь, что вам понадобилось в викариате посреди ночи!Гудл рассмеялся:

– Не помню, – в той же шутливой манере пожала я плечами. – Может, ходила во сне и захотела исповедаться?

– Шутки шутками, – посерьёзнел Гудл, – но всем известно: на Маббон Бадб не только объявляет смерть, но и раздает милости. Если долго молиться баньши, она может открыть все замки в округе. Видно, вчера была как раз такая ночь. И она у нас не впервые. Бывали случаи, когда Бадб открывала двери Экорни настежь.

– Как интересно! – воскликнула я. – Расскажите эту историю, пожалуйста. Вот мистер Корбетт как раз собирает местные легенды… то есть свидетельства.

Майкл явно удивился, но спорить не стал. Ему тоже было интересно, хотя он многозначительно постучал пальцем по циферблату наручных часов.

– Отчего бы не рассказать, – Гудл грустно заглянул в пустой стакан. – Согреться бы только… да и голова побаливает.

– Ну так пойдемте в паб, – подхватил Майкл, – и согреемся, и голову полечим, и поговорим.

Глава 5.1

Глава 5.1

– Случилось это, как сейчас помню, ровно семнадцать лет назад, – загадочным тоном начал Гудл, подкрепившись и «подлечившись». – Сэр Коллахэм, писатель… он ведь неподалеку живет, в десяти милях от Глассоу, в бывшем поместье графа Уирроу. Только мы его редко видим, писателя, не графа. Граф умер давно. Сэр Коллахэм вроде как отшельник, лишь иногда из дома выезжает, как сегодня. Граф Уирроу разорился и умер, а мистер Коллахэм… ему тогда титул вручили, за заслуги, ну вы понимаете. Так что, – Гудл мелко закивал, – на полном, ну вы понимаете, основании он там поселился, писатель… После ремонта сэр Коллахэм перевез в поместье свою коллекцию разных там известных вещиц – все законно, все как полагается. Об этом узнал Фавни Бирс, ну, Фавни Бирс, который как раз к сэру Коллахэму нанялся на службу. Всякую мелкую работу выполнял: то в саду, то дров привезти, наколоть, то в доме что починить, подкрутить, камины почистить. И никто-то не знал, что Бирс нечист на руку, что давно у полиции на примете. Так ведь он соврал, что был на пароме из Эрина, который тогдашней весной потонул во время страшного шторма, и, дескать, лишился багажа и документов. А тут его сэр Коллахэм возьми да уволь – видно, за дело. Что с воришки возьмешь? Бирс и решил стащить пару безделушек: и денег подзаработать, и отомстить. Вот только у писателя нашего все было на замке: сейф, опять же шкафчики особые – все стекла на сигнализации. Чуть что – примчится наряд из Глассоу. Не знаю, кто рассказал Бирсу о Капище, но тот отправился в лес и несколько месяцев молился Бадб. Истово молился. Жил там же в лесу, в охотничьем домике, поскольку идти ему все равно было некуда. Вот на Маббон богиня к нему и смилостивилась – на шестую ночь открыла все замки и запоры, что только были в округе.

– Так уж и все? – усомнился Корбетт.

– Как есть! – выпучил глаза Гудл. – Я ведь тогда юнцом был, но все помню. У фермера Фуллета с амбара засовы отпали и овцы разбежались! А уж что говорить о домах! Только в деревне сразу заметили, к чему дело идет, хоть и поздно было, за полночь. А как не заметить, если двери настежь и собаки воют? Вот страху-то все натерпелись! Мисс Лоуз в библиотеку свою, к книжкам своим драгоценным, прямо с ружьем прибежала. У мистера Доллета открылся сейф с договорами. А старый Бенни Слоуп… ну, который вчера успокоился… сразу сказал: то Дуир веселится, ей такие забавы по душе. Тут как раз баньши запела. К смерти, ну вы понимаете. Деревня только к утру угомонилась, полицию вызвали, но снегопад начался, как вчера вот. Писатель наш утром встал, в библиотеку спустился. А там все его стеклянные шкафчики открыты. И ничего даже не пискнуло. А на полу лежит Бирс… мертвый, холодный и глаза вытаращил.

– Ужас! – послушно сказала я, чтобы не лишать нашего рассказчика удовольствия.

– …потому что Дуир она, конечно, затейница, но всем по заслугам и грехам, – закончил свою историю довольный Гудл.

– Но вчера она не пела, – задумчиво заметил Корбетт, оглядываясь на спокойных посетителей заведения, громко обсуждавших похороны, а не паранормальные явления. – И замки́… разве в деревне открылись все замки́?

– Ну так… с Богиней можно договориться, – выкрутился Гудл. – Чтобы она открыла нужные двери, а не все.

– Двери в викариат? – поднял брови Майкл.

Гудл пожал плечами: высшая воля, что тут сказать.

– А викарий? Что он говорит? – продолжал настаивать некромант.

– Как раз он-то сейчас в полиции! – торжественно заявил Гудл. – После похорон сразу туда и двинулся. И мы-то знаем, зачем.

– А от чего умер воришка Бирс? – спросила я, чтобы сменить тему, от которой у меня холодели руки.

– Так от вещицы той и умер. Магическая она была какая-то, – равнодушно проговорил хорист. – Проклятая, наверное.

– Странно, что сэр Коллахэм держал у себя дома опасные вещи, – сказала я.

– Во-во, полиция тоже заинтересовалась. Но у писателя нашего вроде как имелись какие-то разрешения. И правила хранения он соблюдал. А Бирс, понятное дело, об этом ни сном ни духом.

– Очень интересно! – Корбетт удовлетворенно потер руки. – Будет время, обязательно вернусь в Экорни и разузнаю о том случае поподробнее.

– Так я тут всегда, к вашим услугам, – польщенно сообщил бородач. – К тому же все в газетах было. Обязательно возвращайтесь. Я для вас заметочки все отыщу в своем архивчике и предоставлю.

– Буду премного благодарен.

Мы вышли из паба, оставив Гудла внутри.

Заметно потеплело. Снег под ногами лип к каблукам.

В Экорни нас больше ничего не держало. Я купила еды в магазинчике у гостиницы: хлеб, сыр и печенье, и попросила хозяина кофейни наполнить термос.

Садись в машину, Майкл с досадой упомянул, что, по сути, мы не продвинулись ни на шаг. Но я была другого мнения.

Пока мы аккуратно выезжали из Экорни, снег превратился в ледяной дождь.

– Вернемся? – с тревогой предложила я.

– Боюсь, нам нужно торопиться. Я звонил Альфреду из гостиницы, – хмуро сообщил Корбетт. – отчитался и получил дальнейшие инструкции.

– Разве ты не уволился? То есть… тебя не уволили? Нет, Майкл, я же действительно думала, что теперь ты работаешь только на деда.

– Как выяснилось, не только. Хаксли даже извинился и обещал, что больше не станет смешивать личное и рабочее.

– Ты ему нужен, – признала я. – Ему нужен сэр Эверет.

– Полагаю, дедуля с ним побеседовал. Дед все еще заинтересован в нашем расследовании. Наверное, это к лучшему. С Хаксли станет испортить мне карьеру. Не то чтобы меня это сильно беспокоило, работу я всегда найду, но мне бы не хотелось бросать тебя одну. Но если Альфред возьмется за старое, я тоже применю все свое влияние, выйду из игры и вытащу тебя.

– Это очень мило с твоей стороны, – пробормотала я.

– Кстати, ты ничего не собираешься мне рассказать?

– Не понимаю, о чем ты, – напустив на себя равнодушный вид, я притворилась, что роюсь в сумочке.

– А если серьезно?

– Ты поверил Гудлу? По-моему, он просто хотел опохмелиться.

– И тем не менее я кое-что слышал. На похоронах и в пабе. Осторожные разговоры. О рыжей леди в сером плаще и зеленом платье.

– Ты сам говорил, что здесь верят в баньши.

– Отирающуюся у викариата, в подвале которого находятся архивы Церкви Сына Божьего? Злые Небеса, дорога скользкая, как черт знает что…

– Он был открыт, – призналась я, вздохнув. – Архив. Я всего лишь зашла внутрь и кое-что посмотрела. А баньши…

В этот момент Корбетт крутнул руль, уклоняясь от зеленоватой светящейся кляксы. Я больно ударилась плечом. Фантом? Мы чуть не въехали в призрака?

Глава 5.2

Глава 5.2

Тьма. Низкие облака. Мокрый снег. Прорыв.

Возникло нестерпимое желание сжаться в комок и не шевелиться. Госуэл упоминал, что после нападения фантома и травмы сэр Томас Эверет, дед Майкла, приобрёл себе машину из чистого серебра. Вот когда понимаешь, почему люди так мечтают о деньгах.

Но одолженный у Лиззи «Плюмаж» был самым обычным автомобилем: тонкое железо, обычные стёкла – как только фантомы почувствуют человеческое тепло, мы будем обречены. Не хочу умирать. Только не так.

– Вот так и поверишь, что ими кто-то управляет, прошипел он. – Горти, приготовься. Как только минуем вон то скопище – я постараюсь его объехать – хватай фонарь и карту из отделения для перчаток и беги в лес. Деревья их немного задержат.Голос Майкла вывел меня из ступора:

– А ты?

– Я прихватил с собой серебряные плащи, сумка в багажнике. Нужно будет очень-очень быстро их надеть.

– Да, я поняла.

Очень-очень быстро. Потому что это не те неторопливые призраки, оставшиеся в парке после средневековой резни. Это совсем другое – резкие, стремительные тени, жаждущие завладеть человеческим телом. Случалось ли такое, чтобы человек становился одержимым фантомом, но не погибал? Друв с Джамайки упоминал духов, управляемых магией обеа. Не самое время вспоминать об этом, Гортензия, – напомнила я самой себе.

Майкл заложил несколько таких виражей, что я чуть не рассталась с зубами. В результате бешеной гонки мы сумели немного оторваться от плотного зеленоватого сгустка, в котором призраки сливались в одно целое. Однако впереди маячило ещё одно такое облако, а новые фантомы спускались с беззвёздного неба.

Корбетт резко затормозил. Я была наготове. Схватила туристический фонарь и карту и рванула в лес. Слышала, как хлопнул багажник, ни минуты не сомневаясь, что с Корбеттом все будет в порядке.

Я сразу нашла тропу, включила фонарь и побежала так быстро, насколько это позволял осевший снег. Свет помогал не споткнуться о выпирающие корни, но не спасал от гололеда. Я несколько раз упала, добавив к ушибленному плечу разбитое колено. В душе медленно нарастало отчаяние.

Серебряные сети нас не защитят – не в этот раз. Джамайская колдунья миссис Круз, которую мы с Майклом повстречали на креольском кладбище, не горела желанием нас атаковать. К тому же у нас были соль и пепел, и Корбетт посыпал этой смесью дорожку к могиле. Этого хватило, земля для призраков проницаема, но это зависит от плотности. Поэтому в домах спасают каменные стены.

Если нас атакует несколько фантомов одновременно, кто-то из них обязательно догадается подобраться из-под земли. Поэтому нам нужно… что?

– Нужно остановиться и посмотреть карту, – крикнул мне в спину Майкл.

Несмотря на плотное телосложение, некромант передвигался довольно резво. Впрочем, с его работой медлительность стоила бы ему жизни.

– Зачем? – я была рада перевести дух, но сквозь кроны были явственно видны зеленоватые сполохи, и это нервировало.

– Дубы, – объяснил Майкл. – Где-то здесь капище Бадб, а там растут дубы. Фантомы туда не полезут. Карта довоенная, с трудом выпросил ее у Мигеля. На современных капища уже нет. В крайнем случае, падаем на землю и закутываемся в сеть как можно плотнее, но это опасно. Малейшая щель…

Я принялась с удвоенным энтузиазмом рассматривать карту, пока Майкл набрасывал на нас кольчужные сети: сначала на меня, потом на себя. Сразу стало холодно, но окрепла надежда на спасение.

К счастью, фонарь был хорошо заряжен. И еще большим везением стало то, что мы высадились в правильном месте. Наверняка и тропу протоптали не звери, а паломники.

– Богиня Маха, не оставь в беде, – благоговейно прошептал Корбетт, тоже поняв, что мы недалеко от цели.

Сложно было ориентироваться по карте, на которой лес был обозначен серым пятном, но капище в виде значка «туристическая достопримечательность» бросалось в глаза. Мы быстрым шагом двинулись по тропе. Почти с той же скоростью за нами устремились фантомы. Сначала неуверенно, просачиваясь сквозь обледенелые ветви, затем все быстрее и быстрее.

От напряжения болели ноги. Снег под деревьями по краю тропы был не таким скользким, и мы пошли по нему цепочкой. Майкл прикрывал мне спину. Впереди фантомов не было видно, возможно, это означало, что капище близко, но внезапно тропа раздвоилась: одна часть вилась по краю неглубокого оврага, другая уходила влево. Карта на этот счет ничего не сообщала. На ней дорога была одна. Она изгибалась в сером пятне леса, упираясь в значок в виде символического храма.

– Дерьмо! – выругался Корбетт.

– Туда, – я ткнула влево.

Некромант изобразил немой вопрос. В свете фонаря в своей кольчуге он смотрелся абсолютно потусторонним существом.

Я ничего не ответила. Просто ждала, что Корбетт поверит. В любом случае вся ответственность лежала на женской фигуре, мелькнувшей у поворота на тропу. Зеленое платье, серый плащ. Высшие силы в нас явно верили.