скачать книгу бесплатно
– Спасибо. Ты наконец-то изменил своим попсовым музыкальным пристрастиям и стал слушать нормальную музыку.
– Я люблю Чайковского, – пожал плечами Зинка. – Кстати, Ванесса Мэй у меня тоже имеется. Поставить?
– Нет, хватит на сегодня, – ответил Дантист. – Деликатесы нужно потреблять небольшими порциями.
– Закуришь? – Зинка протянул пачку сигарет.
Дантист отрицательно дёрнул головой.
– Бросил? – поинтересовался Зинка.
– Нет. Просто не хочу сейчас.
– А я, пожалуй, закурю, – Зинка зажёг сигарету и расположился в кресле напротив. Долго молчал, не зная, с чего начать. Наконец решился: – Хочу поговорить с тобой, Саша. По душам.
– Говори, – усмехнувшись, разрешил Дантист. – Только, боюсь, это будет монолог. Души у меня нет, она умерла.
– Как ты? – спросил Зинка. – Как вообще?..
– Нормально, – пожал плечами Дантист.
– Давай без дураков, Саша. Мы снова идём в бой, а значит, должны быть полностью уверены друг в друге.
– Можешь не сомневаться: если понадобиться чья-то грудь, чтобы закрыть тебя от пули, то эта грудь будет моей, – поклялся Дантист.
– Не удивил.
– А чем тебя удивить? – зло спросил Дантист, вставая с кресла. – Песню спеть, что ли? Или сплясать?
– Мы начинаем ссориться, ещё не приступив к делу. А что мы будем делать дальше? Морды друг другу бить?
– Драться с тобой?.. Лучше сразу застрелиться.
Дантист снова плюхнулся в кресло и обхватил голову растопыренными пальцами.
– Прости, Зинка, – сказал он немного погодя. – Я редко разговариваю с живыми людьми в последнее время, а если приходится, мелю всякий вздор. Я не совсем… нормален, проще говоря, шизую. Говорю то, о чём не думаю, и делаю не то, о чем говорю.
– Так-так, помедленнее, пожалуйста, – попросил Зинка. – Такую фразу влёт не просечь. По-порядку… Говоришь одно, а сам думаешь о другом?..И что тут необычного? Мы, спецагенты ФАЭТ, всегда так поступаем. Делаешь одно, а говоришь прямо противоположное?.. А здесь что странного? Все в порядке вещей. Ты – нормальный стопроцентный шпион.
– Спасибо, – усмехнулся Дантист, – обнадёжил.
И вдруг, посмотрев в прищуренные хитрые Зинкины глаза, Дантист весело расхохотался, возможно, впервые за последние четыре месяца. Его серые глаза ожили. На мгновение Зинка увидел прежнего Дантиста – весёлого и жизнерадостного. Но, может быть, это сейчас пройдёт, и парень снова замкнётся в себе?
– Мы снова вместе, Дантист, – с жаром заговорил он. – Ты, я, Скиф, Аристократ. Мы снова на задании, которое обещает быть нелёгким. Нас ждут великие дела, Дантист!
– Ты сказал: Аристократ? – с ноткой удивления, которую могу ловить далеко не каждый, переспросил Дантист.
– Да, он тоже в деле. Я только сегодня узнал об этом от Чудака. Они уже третью неделю вместе с Гоблином готовят нам коридор в Берберру-2. Мы скоро увидим нашего друга, возможно, завтра… Так, скоро придёт Скиф. Мне нужно встретиться с одним знакомым провизором. Вернусь, проведу инструктаж, и… вперёд – за орденами и медалями.
– Мне эти-то уже вешать некуда, – усмехнувшись, сказал Дантист. – Что-то Скифа долго нет.
– Да, действительно, – Зинка снова взглянул на часы.
В дверь постучали. Это был Скиф.
– Лёгок на помине, – сказал Дантист, пытаясь выбраться из глубин кресла. Это ему удалось только со второй попытки.
Скиф отрастил бороду. Она была аккуратно подбрита в нужных местах, и в ней не серебрился ни один седой волосок. Из Зинкиных объятий Скиф попал в объятья Дантиста.
– Кофе хочешь? – повторил Зинка вопрос, адресованный на этот раз Скифу.
– Хочу, – Скиф утвердительно кивнул головой. – Только я его сам заварю. Твой кофе…
– Да знаю я, знаю, – махнул рукой Зинка, – можешь не продолжать.
– В таком случае и я не откажусь, – подал голос Дантист.
– Тогда хозяйничайте тут, – сказал Зинка, забирая со стола реестр медикаментов, переданный Чудаком. – Буду через двадцать минут, может, раньше…
Когда Зинка вернулся, в номере витали ароматы кофе, а Скиф с Дантистом оживлённо разговаривали, вспоминая джамалтарские подвиги.
Глава 2. «Зона» цвета индиго
– Сначала небольшая историческая справка, – начал Зинка. – Вы, господа шпионы, конечно, люди образованные, и следите за событиями, происходящими в мире, но я думаю, что вам небезынтересно будет узнать о том, что происходило и происходит в этой стране в последние десять лет в интерпретации местного резидента нашей конторы. Ну, и сам я уже кое-что увидел и проанализировал… Во-первых, что такое «зона»? Десять лет назад никакой зоны не существовало. Был небольшой университетский городок, он даже не имел собственного названия. То есть имел, конечно. Но так и назывался – Университетский городок. В нём был сосредоточен весь интеллектуальный потенциал страны, научная элита. Получить образование в одном из тамошних университетов считалось делом не только престижным, но и… м-м-м… – Зинка замычал, подыскивая наиболее верное слово.
– Выгодным капиталовложением? – подсказал Скиф.
– Не совсем точно, – сказал Зинка. – Я бы сказал, определяющим. Любое высшее учебное заведение, любое производственное или коммерческое предприятие готово было заплатить большие деньги, чтобы видеть в числе своих сотрудников выпускников университетов этого городка. Отбор абитуриентов был здесь довольно жёстким. Студентами становились только наиболее одарённые дети. Уровень полученных знаний в университетах городка был столь высок, что каждый выпускник на выходе имел научную степень доктора наук. Но выпускники университетов часто не хотели покидать городок. Получив диплом об окончании ВУЗа, они выбирали какую-нибудь тему и начинали её разработку. Результатом каждой разработки становилось открытие, вносящее изменения в современные технологии. Некоторые открытия могли бы стать, не побоюсь этого слова, революционными. Вектор развития науки мог бы запросто развернуться в совершенно неожиданном направлении.
– Но не развернулся, – дополнил Зинкины слова Дантист.
– Внимайте дальше, – продолжил Зинка исторический экскурс. – В городке царила демократия, истинная демократия, не отягощённая никакой политической вознёй и бытовыми проблемами. Правительство Ямбы денег не жалело. Университетский городок стал надеждой Ямбы на гигантский рывок в экономике. Население городка стало быстро увеличиваться, началось строительство жилых домов, опытных производственных предприятий, предприятий, обеспечивающих жизнедеятельность учёных мужей, а также лиц, кто эту самую жизнедеятельность обеспечивал…
– Красиво излагаешь, – восхищённо заметил Дантист. – Но путано.
– …Короче говоря, – не обратив внимания на реплику товарища, продолжил Зинка, – меньше чем за год городок превратился в гигантский мегаполис с развитой инфраструктурой, пригородами, муниципалитетом и предприятиями индустрии развлечений. Городу было присвоено имя – Берберра-2. В новую Берберру потянулись люди науки, которые мечтали реализовать себя в интересных проектах. Но, кроме учёных, туда проникали и проходимцы разного толка и разной квалификации.
– И науке пришёл конец, – вставил слово Скиф.
– Пришёл бы, – сказал Зинка, – если бы не Шатен.
– Не понял, – удивлённо произнёс Скиф. – При чём здесь цвет волос? Брюнеты с блондинами вопрос решить не смогли?
– Цвет волос действительно ни причём. Шатен – это фамилия. Пьер Шатен – доктор физико-математических наук, профессор, председатель Учёного совета университетской конфедерации и тогдашний глава муниципалитета Берберры-2. Было ему в ту пору, вы не поверите, девятнадцать лет.
– Соответственно теперь ему двадцать восемь – двадцать девять, – прикинул Скиф.
– Двадцать восемь, – кивнул Зинка.
– И что предпринял этот вундеркинд? – спросил Скиф.
– Вундеркинд?.. – Зинка задумчиво покачал головой, – Пожалуй, для Пьера Шатена данная характеристика будет неполной. Люди, подобные Шатену, имеют иной взгляд на реальность, отсюда – нетривиальность принимаемых ими решений.
– А, так он из этих, из индиго, – догадался Дантист.
– Бери выше, Пьер Шатен – супериндиго, – уточнил Зинка.
– Это ты сейчас пошутил, или действительно есть и такие? – спросил Дантист.
– Как выяснилось, есть, – кивнул Зинка. – Но о них – чуть позже. Итак, Пьер Шатен… Возглавляя муниципалитет второй Берберры, председательствуя в Учёном совете, преподавая и проводя какие-то свои научные разработки, он, судя по всему, стал фатально не успевать.
– Говоря по-русски, зашиваться, – конкретизировал Скиф.
– Но это бы ничего, – продолжал Зиновий, – данный вопрос решить несложно: перераспределить обязанности, уйти с поста главы муниципалитета или пожертвовать какой-то темой… Шатен понял, что дальнейшее разрастание города и приток новых, далёких от науки людей тормозит не только его разработки и разработки коллег. Подобное положение дел сводит роль науки к минимуму. Город перестал работать на науку, он стал развиваться самостоятельно, подчиняя науку своим интересам… Пьер Шатен – гений и поступил гениально просто и довольно решительно. Первое, что он предпринял – объявил Берберру-2 закрытым городом, независимым от правительства Ямбы и перевёл город в режим самообеспечения. Потом жёсткой рукой выдворил их города всех ненужных (как он считал) и лишних людей, а также преступников, содержащихся в городских тюрьмах. Город опоясала высокая стена – своеобразный железный занавес. Правительство Ямбы безуспешно пыталось договориться с мятежной Берберрой, убедить Шатена в необходимости подчиниться законам государства. В итоге, когда все аргументы были исчерпаны, по приказу президента Ямбы была предпринята силовая акция. Однако эта акция закончилась полным поражением федеральных сил.
Зинка закурил, делая небольшую передышку в докладе.
– Шатен применил какое-то сверхновое оружие? – заинтересованно спросил Скиф.
– Неизвестно, что это было, – ответил Зинка. – Новое психотропное оружие или объединённые действия нескольких людей, обладающих способностью к воздействию на человеческую психику. Одно ясно: наступающие ощутили мощный психофизический импульс, заставивший их остановиться. Позже, в результате допросов, выяснилось, что каждый из бойцов федеральных сил почувствовал тогда странную жуткую тоску и желание как можно скорее вернуться назад. Не было произведено ни единого выстрела. Федералы развернулись на полпути к городу, и, нарушив боевые порядки, проследовали назад в казармы. Более того, вокруг города образовалась пятидесятикилометровая зона заражения неизвестным облучением. Любой, кто в ней оказывался, испытывал ощущение, подобное ощущениям участников силовой акции. Вскоре «зона» обезлюдела. Местные жители покинули родные места, оставив всё нажитое – дома, имущество, скот.
– Вторая попытка федералов имела место? – спросил Скиф.
– Имела. На этот раз с воздуха. Однако десантные вертолёты развернулись на границе зоны. Тот же эффект… Оставалось одно – ракетная атака. Но перед тем, как решиться нажать красную кнопку, правительство предприняло ещё одну – последнюю – попытку переговоров. И эта попытка, при которой обе стороны уже были готовы к взаимным уступкам, увенчалась успехом – было принято компромиссное решение.
– Суверенитет Берберры-2 и взаимовыгодное сотрудничество? – высказал предположение Дантист.
– Совершенно верно, – подтвердил Зинка его догадку. – На территории Ямбы образовалось независимое государство Берберра-2, и Пьер Шатен стал его президентом. Симбиоз двух независимых государств оказался действительно взаимовыгодным. Ямба поставляет в Берберру-2 всё, что та требует (а требует она немногого) в обмен на технологии – любые, кроме военных. Эти технологии позволяют Ямбе прекрасно себя чувствовать на мировом рынке.
– А как они проводят караваны через заражённую зону? – спросил Скиф.
– Пока велись переговоры и устанавливались деловые отношения, уровень странного облучения начал понемногу спадать. Находиться в заражённой зоне короткое время, требуемое для преодоления расстояния в пятьдесят километров, стало возможным, хотя определённый психологический дискомфорт ещё некоторое время ощущался. Это длилось около пяти лет. Потом уровень облучения упал практически до нуля, однако местные жители возвращаться в свои дома не захотели, видимо, в их психике произошли какие-то необратимые изменения. Нет, они не стали дебилами и психопатами, в повседневной жизни вели себя вполне адекватно. Однако одно лишь напоминание о том, что некогда с ними произошло, вызывало у них необъяснимый страх. Зато вместо хозяев в их жилища нагрянули личности, желающие поживиться чужим добром. Их назвали нелегалами, поскольку пятидесятикилометровая зона была объявлена нейтральной полосой. Поодиночке, или небольшими группами, нелегалы проникали в зону (нейтральные земли стали именоваться «зоной») и тащили из неё всё, что попадалось в руки. Кроме нелегалов в зоне появились изгои – отторгнутые городом жители: либо те, кто совершил какой-либо проступок, либо лишние, бесполезные городу субъекты. Некоторые изгои уходили в Ямбу, некоторые оставались в зоне. Между прочим, зона оказалась не самым плохим местом для жизни: домашний скот одичал, но благодаря отсутствию людей и крупных хищников расплодился неимоверно. В лесах полно грибов и ягод, реки кишели рыбой. Земля на территории не сказать, что очень уж плодородна, но, тем не менее, применяя современные методы агротехники, её вполне можно осваивать. Однако освоения зоны, увы, не произошло.
– А что так? – зевнул Дантист.
– В ней появились банды, которые сформировались из изгоев, бывших преступников. Позже к ним стали охотно присоединяться некоторые нелегалы и наёмники с большой земли. Бандиты нападали на бывших собратьев – нелегалов и изгоев – отбирали их добычу, гоняли по всей зоне чёрных бедуинов.
– А это ещё кто такие? – спросил Скиф. – Тоже, наверное, из нелегалов и изгоев?
– Чёрные бедуины, – пояснил Зинка, – это те бывшие, не криминальные жители города, которые были выдворены из него первыми – ещё до военной акции федералов. Оказалось, что на некоторых из этих людей излучение не действует. Они-то и стали впоследствии чёрными бедуинами. Пока местность была сильно заражённой, и никто туда не совался, эти люди проживали на территории зоны совершенно безбедно. Они основали поселения наподобие коммун, обустроили свой быт и стали вести совместное хозяйство. Но позже банды заставили их перейти на кочевой образ жизни. Чёрными их назвали бандиты, намекая на былую привязанность этих людей к земле… Но вернёмся к бандитам. Их преступный бизнес становился всё менее эффективным, по мере того, как ценностей в зоне становилось всё меньше и меньше. И бандиты стали нападать на караваны, идущие из Ямбы в Берберру-2. Эти банды в последнее время стали занозой для независимой Берберры и самой Ямбы. Сдуть их с территории зоны так, как в своё время сдули федералов, для Шатена сложности не представляет, но тогда возникнут сложности в обмене материальными и интеллектуальными товарами между городом и федерацией. Операции федеральных сил Ямбы пока не особенно эффективны. Ландшафт нейтральной полосы довольно сложен: горы, лощины, леса. А банды мобильны и прекрасно вооружены. Они легко уходят вглубь Ямбы и растворяются среди пограничного населения, а через какое-то время собираются вновь и опять нападают на караваны. Федералами была спланирована и проведена широкомасштабная операция по уничтожению бандформирований, они прочесали всю зону, но не обнаружили ни одной банды. Бандиты явно были кем-то предупреждены. Федералы вывели из зоны десятка три нелегалов да примерно столько же изгоев – вот и все итоги операции. А те, кого они вывели, почти сразу вернулись назад. Больше таких операций не проводилось. Потом начались политические игры в Ямбе. Прежний президент ушёл в отставку под давлением реакционных кругов. Новый президент, генерал Акут, помешанный на вопросах обороны, объявил об экономической блокаде Берберры-2. Этим он хотел добиться изменения условий договора и вынудить Шатена осуществлять поставки в Ямбу военных технологий. Шатен отказался. Акут прикрыл снабжение и перестал выделять конвои для иностранных миссий, многие из которых становились поживой для бандитов. Для Берберры-2 такие меры не стали фатальными, а вот экономика Ямбы затрещала. Доходы населения стали резко падать, и в правительстве Ямбы появилось много недовольных, даже из числа сторонников Акута. Начались долгие переговоры, результатом которых явилось возобновление взаимопоставок, правда, в несколько усечённом формате, и антитеррористическое взаимодействие. Вот такая на сегодня ситуация.
– А ведь выход есть, – сказал Дантист, немного подумав. – Нужно сдуть, как ты выразился, всю нечисть с неконтролируемой территории. А по поводу транспортировки грузов… здесь имеется два варианта. Во-первых, можно сформировать конвои из числа горожан, я думаю, что бедуины не единственные, на кого излучение не действует. Во-вторых, можно договориться с бедуинами. Я тут проблем никаких не вижу.
– Всё правильно, – ответил Зинка, – Но после шатеновской чистки в городе практически не осталось лишних людей. Да и не хотят они покидать стены города. А договориться с чёрными бедуинами не так просто. Бедуины не идут на контакт с Шатеном, помнят обиду. Да и сам Шатен прощения просить не намерен. Он очень умный, а все очень умные – чокнутые. Тем не менее, эта версия им не отвергнута, она прорабатывается, и переговоры с чёрными бедуинами ведутся. Занимается ими… кто бы вы думали?
– Аристократ, естественно, – сказал Дантист.
– Да, наш дружище Аристократ, – подтвердил Зинка. – Он, и Гоблин. По легенде они спецагенты из Лурпака. Откомандированы в Берберру-2 для подготовки переговоров с бедуинами. Лурпак – государство, с которым Берберра-2 поддерживает наиболее тёплые отношения. Кроме переговоров с бедуинами, Аристократ и Гоблин осуществляют работу по выявлению членов штаба бандформирований и определению их возможной связи с кем-то из правительственных кругов Ямбы. Работают они уже три недели, но то, что они делают – всего лишь прикрытие для основной задачи. Главная цель – наше проникновение в Берберру-2.
– Вот как, – сказал Дантист. – Стало быть, до взаимоотношений Ямбы со своим городом умников, нам дела нет? Это радует.
– Я бы воздержался от столь категоричного утверждения, – возразил Зинка. – Никогда не знаешь, откуда получишь нужную тебе информацию. Особенно если находишься в таком странном государстве как Ямба… Итак, о недавнем прошлом и о сегодняшней ситуации в Ямбе я рассказал. Теперь поговорим о предстоящем задании. – Зинка в упор посмотрел на друзей – Что вы знаете о детях индиго?
– Судя по тону, с которым ты задал вопрос, – сказал Скиф, – боюсь, не так много. Тем более что ты обмолвился о супериндиго, про которых лично я вообще ничего не слышал.
– Была такая проблемка, – начал Дантист, – но давно рассосалась. Её раздули американцы в конце прошлого века и очень долго муссировали в медицинских и социологических кругах. Дети, якобы, стали рождаться не такими, как раньше. Аура у них синего цвета, IQ высокий: 130–140, с хромосомами вроде не всё в порядке. Додумались даже до того, что дети индиго – новая ветвь в эволюции человека. Только не решили, какая: прогрессивная, или, наоборот – та, что должна привести к полному ауту. Вроде, всё. Троячок поставишь?..
– В общем и целом всё правильно, – сказал Зинка. – Без ненужных подробностей. Но проблемка не рассосалась, как ты считаешь. Скорее, наоборот, усложнилась. Дети индиго подросли, превратились в юношей индиго и девушек индиго. Вскоре они достигли определенного природой возраста и стали образовывать супружеские пары. Свыше девяноста процентов индиго мужчин женились на женщинах индиго, шесть с половиной процентов остались неженатыми и только чуть больше трёх процентов выбрали себе в спутницы обычных женщин. У супружеских пар индиго стали рождаться дети. У всех новорождённых ауры были тёмно-синего цвета, а у некоторых тёмно-синий цвет имел слегка заметный зеленоватый оттенок. Но этот оттенок могли заметить далеко не все экстрасенсы, только наиболее сильные. А приборами разница в цвете вообще не фиксировалась… Вот тогда и появился впервые термин «супериндиго». До десяти лет дети супериндиго ничем особенным не отличались от детей индиго, разве что более крепким иммунитетом. А вот начиная с десятилетнего возраста, в их развитии в большинстве случаев произошёл скачок. Более половины детей супериндиго уже в пятнадцатилетнем возрасте учились в университетах и академиях. У четверти были зафиксированы экстрасенсорные способности различной силы и направления. Так что гипотеза о том, что дети индиго – новая ветвь в эволюции человека, подтверждается некоторыми качественными показателями. Индиго – начало ветви, супериндиго – её продолжение. Что произойдёт дальше, никто не берётся прогнозировать… Об этом пока мало говорят, а точнее – вообще не говорят, потому что данной информацией до недавнего времени владели единицы… Ладно, чего греха таить – только спецслужбы, да и то далеко не всех государств. Детей супериндиго рождается всё больше, а первые супериндиго стали уже взрослыми. Для справки: в нашей конторе семьдесят процентов сотрудников – люди индиго и один процент супериндиго.
– Так нас что, – усмехнулся Скиф, – и на этот предмет проверяли?
– Представь себе, проверяли, – кивнул Зинка. – Между прочим, в нашей группе – среди нас пятерых – имеются один индиго и один супериндиго.
– Среди нас?.. – Скиф взглянул на Дантиста, тот пожал плечами. Скиф повернулся к Зинке и, склонив голову набок, спросил – И кто, интересно?
– Ты, – ответил Зинка спокойным голосом. – Ты – индиго. И Гоблин тоже индиго. Мы с Аристократом – обычные люди. Так сказать, представители отмирающей ветви…
Скиф скосил глаза на Дантиста и шутливо произнёс:
– Между прочим, по поводу этого… господина я подозревал нечто подобное. Шибко умный. Но вообще-то я думал, что он в детстве говна много ел, а оказывается…
Дантист совершенно не изменился в лице. Он спокойно и не спеша закурил, и только после третьей затяжки спросил:
– Ну, и что мне с этим делать?
– А ничего, – ответил Зинка. – Большинство индиго и супериндиго живут-поживают, не задумываясь о том, кто они.
– Но я не замечаю в себе никаких особенных талантов, – сказал Дантист. – А уж что касается экстрасенсорных…
– Я же сказал, что это совсем не обязательно, – сказал Зинка. – Такие способности могут возникнуть неожиданно, а могут не проявиться никогда… И всё же, ты лукавишь, Дантист, кое-что необычное в тебе есть.
– Что именно?
– Ты в конторе уже почти восемь лет. Бывал в разных переделках. Разденься и встань перед зеркалом.
– Зачем это?
– Убедишься, что на твоём теле ни одного шрама нет. Да у тебя, небось, и зубы все свои. Тебя не только ни разу не ранили, а даже не избивали по-настоящему. Ну, за исключением той драчки с клонами. Тогда нам всем троим досталось. Но тебе, между прочим, по минимуму. Так – синяки, да небольшие рассечения… Ну что, будешь раздеваться? А то мы со Скифом тоже можем. Сравнишь…
– Я что, один такой, – как показалось Зинке – обиженным тоном произнёс Дантист, – пуленепробиваемый?..
– Из тех, кто на оперативной работе, один.
– Везунчик, – вставил слово Скиф.
– Может быть, может быть… – задумчиво сказал Зинка.
– Что ещё во мне такого необычного? – спросил Дантист.
