Проблемы международной пролетарской революции. Коммунистический Интернационал

В Италии буржуазия сеет бурю, разнуздывая банды фашистов. Германский Оргеш[106] является постоянным напоминанием германским рабочим: «Вооружайтесь! Не падайте духом от поражения! Бейте, если не хотите быть битыми!» В Польше 7.000 коммунистов сидят за решеткой, но забастовка следует за забастовкой: это показывает, что покоя не будет, пока не будет перекинут мост между революционной Россией и революционной Германией. Во Франции, в стране опьяненной победой, в стране националистического хмеля, сотни тысяч рабочих познакомились с коммунизмом. Никакие преследования не остановят победного шествия коммунистической идеи в стране, где эта идея не только родилась, но и была освящена кровью июньских жертв и мучеников Парижской Коммуны. Коммунистический Интернационал подготовляет свой III конгресс. Этот конгресс будет заниматься не меланхолическим созерцанием успехов мировой реакции, как это делали в Вене вожди 2 1/2 Интернационала, Адлеры, Бауеры[107], Лонге, Дитманы[108], Гильфердинги[109] и Вольхеды[110], а будет посвящен точению оружия и истреблению всех тех элементов, которые стремятся это оружие затупить.

Не смягчение наших атак, а наступление на более широком фронте широкими колоннами – вот тот лозунг, с которым мы вас зовем к Первому Мая. Повсюду необходимо становиться во главе широких беспартийных масс в их борьбе за улучшение своего положения. В этой борьбе рабочие массы увидят, как их ежедневно обманывают реформисты и центристы; они увидят, что Шейдеманы и Гильфердинги, Туратти и Дарагоны[111], Ренодели и Лонге, Гендерсоны и Макдональды[112] не хотят и неспособны бороться не только за диктатуру пролетариата, но даже за кусок черствого хлеба для рабочих. Рабочие узнают, что коммунисты не вносят раскола в пролетариат, а являются его объединителями в борьбе за лучшую будущность. Они узнают, что капитализм не в состоянии и не хочет предоставить рабочим хотя бы то, что предоставляет крестьянин своей лошади: достаточный покой и достаточное количество хлеба, необходимого, чтобы собраться с силами для новой работы. Таким образом, желание рабочих свергнуть капитализм, разрушить его власть будет расти с каждым днем. Каждый день может наступить момент, когда рабочие больше не захотят терпеть страдания и муки, на которые их обрекает умирающий капитализм.

Каждый день может наступить момент, когда смелый приступ коммунистического авангарда увлечет за собой широкие массы рабочего класса, и задачей момента станет борьба за завоевание власти. Коммунистический Интернационал призывает вас к наивысшему напряжению сил, к наибольшей сплоченности и готовности к борьбе. Мы идем навстречу не периоду медленной агитационной и пропагандистской работы, а периоду все обостряющихся массовых революционных боев. Увеличение безработицы, растущая наглость контрреволюции, опасность новых войн не дадут остановиться революционному брожению трудящихся масс. Задача коммунистов всех стран быть их ударным батальоном, тем кадром, который объединяет их в борьбе. Задача нашего залитого кровью знамени заключается не в том, чтобы быть символом предстоящей в отдаленном будущем борьбы, а в том, чтобы идти вперед в великих революционных схватках сегодняшнего и завтрашнего дня.

Первого Мая хотим мы показать нашу готовность к борьбе с мировой буржуазией.

Первого Мая мы водрузим наше красное знамя на фабриках и заводах; мы понесем его вперед в массовых демонстрациях, чтобы надписи на нем светили вдаль и вширь и взывали к угнетенным пролетарским массам:

Смыкайте ряды все угнетенные, замученные, все эксплуатируемые и истребляемые!

Долой открытых и тайных слуг буржуазии!

Да здравствует Коммунистический Интернационал, красная армия всемирной революции!

Долой капиталистическое государство, долой буржуазию!

Да здравствует Советская Россия, твердыня мировой революции!

Да здравствует мировая революция и международный союз пролетарских советских республик!

Исполнительный Комитет Коммунистического Интернационала.

«Правда» N 86, 21 апреля 1921 г.

Л. Троцкий. БЕЗРАБОТНЫЕ И ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ СОЮЗЫ

Во всех странах буржуазия сейчас натравливает безработных на профессионально организованных рабочих с целью подорвать дисциплину организации, понизить заработную плату, внести разложение в пролетариат. Наша задача, задача Коммунистического Интернационала и революционного Международного Объединения профессиональных союзов, состоит в том, чтобы безработицу и безработных мобилизовать для борьбы против капиталистического общества. Но первой ближайшей баррикадой или первым наиболее выдвинутым вперед окопом капиталистического государства являются правления и вообще руководящие органы больших профессиональных союзов почти во всех крупнейших капиталистических странах. Овладеть этим первым окопом является ближайшей и основной задачей революционного пролетариата. Нельзя низвергнуть правительство буржуазии, имея профессиональные союзы, которыми руководят агенты той же самой буржуазии. Могущественной силой, которая поддерживает старые профессиональные организации, являются организационный автоматизм и консерватизм, то внутреннее равновесие и уверенность в себе, какие создались в результате годов и десятилетий постепенного роста и сплочения профессиональных союзов и приобретения их руководителями соответственных навыков. Но теперь все условия, вся обстановка и прежде всего экономическое состояние цивилизованного человечества подрывают всякую устойчивость под профессиональными союзами. Накопление безработных, увеличение безработицы является могущественным фактором, подрывающим устойчивость всего буржуазного общества, а в том числе и консервативных профессиональных союзов прежде всего. Задача коммунистов состоит в том, чтобы умелым руководством безработными, как частью пролетариата, добиться полного разрушения господства тех консервативных клик, которые держат в своих руках профессиональные союзы. Именно для этого вопрос о безработице должен быть поставлен в центре внимания коммунистических партий. Агитация по вопросу о безработице должна получить концентрированный характер. Коммунистическая партия, печать, коммунистическая фракция в парламенте и коммунистические ячейки в профессиональных союзах должны взять одну и ту же ноту, должны будить внимание рабочих масс к фактам безработицы, должны выдвинуть одни и те же требования и должны изо дня в день требовать от профессиональных союзов определенного похода на буржуазное общество во имя интересов безработных, а вместе с тем и рабочего класса в целом. Эта концентрированная борьба в международном масштабе под общими руководящими лозунгами несомненно привлечет массу.

III. Германская революция

Л. Троцкий. ГРУППЕ «СПАРТАК» В ГЕРМАНИИ И КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ НЕМЕЦКОЙ АВСТРИИ[113]

Дорогие товарищи!

С величайшей радостью следим мы за вашей борьбой и вашими выступлениями под знаменами революционного социализма. Вам приходится вести борьбу в необычайно трудных условиях.

Варварское вторжение англо-франко-американского империализма, посылающего даже цветные войска против разгорающейся мировой революции; предательская политика правительственных социалистов, под вывеской социалистической республики проводящих политику охраны капиталистического «порядка» и неприкосновенности священной частной собственности; быстрая мобилизация контрреволюционных сил, прямо опирающихся на официальную социал-демократию; наконец, наличность якобы «левых» и «независимых» групп, которые фактически мешают развязыванию сил социалистической революции и своим участием в правительстве поддерживают преступников из желтой социал-демократии, – все это создает крайне тяжелую обстановку для нашего общего дела.

Мы, однако, не только верим, но знаем: германский и австрийский пролетариат должен сбросить с себя путы, в которых держит его буржуазия через своих социал-демократических агентов.

Германский и австрийский пролетариат скоро увидит, что хваленая демократическая республика и национальное собрание суть не что иное, как плотина, которая должна сдержать напор революционной волны.

Германский и австрийский пролетариат должен будет понять, что единственный выход для него – в его собственной власти, которая будет беспощадно подавлять всякое сопротивление буржуазии, – власти, которая станет не на словах, а на деле могучим рычагом социалистического переустройства общества.

Реальная власть и в Германии и в Немецкой Австрии находится сейчас в руках старых чиновников монархии. Господа Эберты и Кеннеры, которые всю свою жизнь были пропитаны почтительным страхом перед полицейским, как представителем буржуазной государственной власти, оставили в полной неприкосновенности весь старый аппарат, который в течение веков складывался и строился, как орудие борьбы против народных масс.

Реальная власть буржуазии, сохраняемая с благословения «социалистических» марионеток, должна смениться – и она неизбежно сменится – реальной властью пролетариата, его крепкой, как сталь, революционной диктатурой, вопреки и несмотря на социал-предателей, на первом съезде германских советов сдавших власть в пользу буржуазии.

Русский рабочий класс, переживший период соглашений с буржуазией, натисков контрреволюции, частичных поражений, на опыте убедился, что в наше время величайших социальных битв, какие только знала когда-либо мировая история, возможно что-либо одно из двух: либо бешеная, разнузданно-жестокая, кровавая диктатура генералов, спасающих капиталистический мир, либо диктатура рабочих, на развалинах испепеленных войной стран строящих новый мир.

И партия пролетариата, наша партия, которая в начале революции считалась «кучкой безумцев» и которая теперь держит твердой рукой больше года государственную власть, с особой радостью видит, что и в Германии и в Австрии растут братские партии, которые идут к нашей общей цели, социализму, по нашему общему пути: через диктатуру рабочего класса.

Гибель буржуазии и победа пролетариата одинаково неизбежны. Неизбежна ваша победа, товарищи! Мы верим и знаем, что вместе с вами мы добьемся того, что на развалинах капиталистического разбоя мы построим новый мир настоящего человеческого братства и солидарности всех народов.

Да здравствует мировая революция!

Да здравствует диктатура пролетариата!

Да здравствует международная социалистическая республика!

Да здравствует коммунизм!

По поручению Центрального Комитета Российской Коммунистической Партии (большевиков).

Н. Ленин, Л. Троцкий. Я. Свердлов, И. Сталин, Н. Бухарин.

«Правда» N 4, 5 января 1919 г.

Л. Троцкий. ТОВАРИЩАМ СПАРТАКОВЦАМ

С величайшей готовностью и радостью принял я предложение тов. Альберта[114], делегата немецкой коммунистической партии, написать несколько строк для немецкой партийной печати.

Будучи, как и все русские марксисты, учеником немецкого социализма, я в течение ряда лет эмигрантской жизни принимал посильное участие в немецкой партийной печати. С особым удовлетворением пользуюсь я случаем обновить свое сотрудничество – при нынешних, весьма изменившихся условиях.

Гегелевский крот истории усердно рыл за эти годы свои подземные ходы; многое, что тогда стояло прочно, ныне лежит в развалинах, – многое, что тогда было слабым или казалось таковым, ныне достигло могущества. Москва считалась по праву воплощением мировой реакции. Теперь Москва стала местом съезда III Коммунистического Интернационала. В Берлин Гогенцоллернов я имел возможность приезжать только по фальшивому паспорту (извиняюсь задним числом перед почтенными полицейскими прусской монархии, которые ныне выполняют роль охранителей республики). Теперь… впрочем и теперь еще ворота Берлина не могут считаться открытыми для русского коммуниста. Однако, я надеюсь, что открытия этих ворот осталось гораздо меньше ждать, чем мы ждали до сих пор. Кое-что изменилось и в германской социал-демократии.

От товарища Альберта мы услышали подтверждение того, в чем не сомневались: что немецкие рабочие следят за борьбой русского рабочего класса не только со вниманием, но и с горячей симпатией. От этой симпатии их не отучила не только бесчестная клевета буржуазии, но и ученейшая критика Карла Каутского.

Со стороны последнего мы слышали, что хотя завоевание рабочим классом политической власти является исторической задачей социал-демократической партии, но так как русская коммунистическая партия пришла к власти не через ту дверь и не в то время, когда ей полагалось по расписанию Каутского, то Советскую республику нужно отдать на исправление Керенскому, Церетели и Чернову. Педантски-реакционная критика Каутского должна казаться тем более неожиданной тем немецким товарищам, которые сознательно пережили период первой русской революции и читали статьи Каутского 1905–1906 гг. Тогда Каутский (правда, не без благотворного влияния Розы Люксембург) вполне понимал и признавал, что русская революция не может завершиться буржуазной демократической республикой, а в силу достигнутого уровня классовой борьбы внутри страны и всего международного состояния капитализма должна будет прийти к диктатуре рабочего класса. Каутский прямо писал тогда о рабочем правительстве с социал-демократическим большинством. Ему и в голову не приходило ставить реальный ход классовой борьбы в зависимость от преходящих поверхностных комбинаций политической демократии. Каутский тогда понимал, что революция впервые пробудит многомиллионные крестьянские и мещанские массы, и притом не сразу, а постепенно, слой за слоем, так что в тот момент, когда борьба между пролетариатом и капиталистической буржуазией дойдет до решающего момента, широкие крестьянские массы будут находиться еще на весьма примитивном уровне политического развития и будут отдавать свои голоса промежуточным политическим партиям, отражающим только отсталость и предрассудки крестьянства. Каутский понимал тогда, что пролетариат, пришедший логикой революции к завоеванию власти, не может по произволу отложить этот акт на неопределенное время, ибо этим самоотречением он очистил бы только поле для контрреволюции. Каутский понимал тогда, что, взяв в руки революционную власть, пролетариат не будет ставить судьбу революции в зависимость от временного настроения наименее сознательных, еще не пробужденных масс в данный момент, а, наоборот, превратит всю государственную власть, сосредоточенную в его руках, в могущественный аппарат просвещения и организации самых отсталых, самых темных крестьянских масс. Каутский понимал, что называть русскую революцию буржуазной и этим ограничивать ее задачи – значит ничего не понимать в том, что происходит на белом свете. Он совершенно правильно признавал – вместе с революционными марксистами России и Польши, – что в случае, если русский пролетариат достигнет власти раньше европейского, он должен будет использовать свое положение правящего класса для могущественного содействия пролетарской революции в Европе и во всем мире – уже для того одного, хотя бы, чтобы спасти русскую революцию, сделав ее составной частью европейской, и ускорить, таким образом, переход России к социалистическому строю. Все эти мировые перспективы, проникнутые подлинным духом марксистского учения, тогда не ставились, разумеется, ни Каутским, ни нами ни в какую зависимость от того, как и за кого крестьянство проголосует в ноябре и декабре 1917 года при выборах в так называемое Учредительное Собрание.

Теперь, когда перспективы, намеченные 15 лет тому назад, стали действительностью, Каутский отказывает русской революции в метрическом свидетельстве, потому что она не прописана легально в политическом участке буржуазной демократии. Поразительный факт! Невероятное принижение марксизма! Можно с полным правом сказать, что падение II Интернационала нашло в этом филистерском отношении виднейшего из его теоретиков к русской революции еще более ужасающее выражение, чем в голосовании 4 августа за военные кредиты.

В течение ряда десятилетий Каутский развивал и отстаивал идеи социальной революции. Теперь, когда она наступила, Каутский в ужасе отступает перед ней. Он открещивается от Советской власти в России, он враждебно противостоит могущественному движению коммунистического пролетариата Германии. Каутский до последней степени похож на школьного учителя, который из года в год в четырех стенах душной, школьной комнаты повторял своим ученикам описание весны, а затем, когда на склоне своей педагогической деятельности попал весной на лоно природы, не узнал весны, пришел в неистовство (насколько неистовство свойственно школьному учителю) и стал доказывать, что великий беспорядок в природе, т.-е. реальная весна, не есть весна, ибо она происходит-де противно… законам природы. Как хорошо, что рабочие не верят даже самым авторитетным педантам, а верят голосу весны.

Мы, ученики немецкой философии, ученики Маркса, остаемся вместе с немецкими рабочими при том убеждении, что весна революции совершается вполне по законам природы и в то же время по законам теории Маркса, ибо марксизм не есть возвышающаяся над историей школьная указка, но социальный анализ путей и методов в действительности совершающегося исторического процесса.

Мы узнали от товарища Альберта также и то, что революционные немецкие рабочие не разделяли обвинений, которые были направлены в свое время против нас из среды той же каутскианской независимой партии: обвинения в том, что мы сочли возможным заключить Брест-Литовский мир с победоносным германским милитаризмом. Бернштейн[115] распространял в свое время литературные произведения, в которых не только подвергал жестокой оценке факт заключения нами мира с дипломатами Гогенцоллернов, но и сопровождал свою критику самыми темными инсинуациями. Он обвинял нас не больше, не меньше как в том, что мы сознательно обманывали русских рабочих в неизбежности германской революции – для того только, чтобы прикрыть свои шашни с правительством Гогенцоллернов. Я уже не говорю о том, что подлинными реалистами и мудрецами считают себя те «теоретики марксизма», которые не понимали еще несколько месяцев тому назад неизбежности социальной катастрофы Германии, тогда как мы, «утописты», предсказывали ее с первого дня войны. Но разве не поразительным политическим тупоумием является объявление германской революции невозможной, стало быть, признание непоколебимости могущества германского милитаризма, и в то же время требование, чтобы правительство ослабленной истощенной страны, как Россия, продолжало во что бы то ни стало – рука об руку с английским империализмом – войну против Гогенцоллерна. По Бернштейну и К° мы были виновны в том, что не монополизировали борьбы с германским империализмом, а возлагали надежду на революционную работу германского пролетариата. Но и здесь мы оказались правы. Против логики педантов и школьных учителей немецкий рабочий класс справился с монархией и находится на верном пути к полному уничтожению господства буржуазии. Я не имею, к сожалению, возможности следить, обвиняют ли теперь английские и французские Бернштейны немецкий рабочий класс в том, что он вынужден идти на мир с англо-французским империализмом. Но мы, русские коммунисты, не сомневаемся ни на один день, что тот ужасающий мир, который навязывается теперь мировыми хищниками немецкому народу, целиком обернется против правящих классов Согласия.

Так как аргумент относительно незаконного рождения диктатуры русского рабочего класса не очень сильно действует на немецких рабочих, то теперь выдвинут новый довод для опорочения русской революции. Советское правительство имеет-де своей задачей совершить с Красной Армией вторжение в Восточную Пруссию. Мы не сомневаемся, что и эта выдумка, которую политические плуты распространяют для того, чтобы пугать и обманывать глупцов, не находит никакой веры со стороны немецких рабочих. Мы считаем, что мы выполним свой долг по отношению к международной революции, если удержим на русской почве власть рабочего класса. Эта задача требует огромного напряжения сил и революционного самопожертвования со стороны русского пролетариата. До сих пор наша Красная Армия с успехом справлялась со своей задачей. За последние 6 месяцев она освободила от белогвардейских банд территорию в 700.000 кв. километров с населением в 42 миллиона душ. Мы твердо рассчитываем на то, что рабоче-крестьянская армия не только удержит социалистическую власть на этой территории, но очистит и те области федеративной республики, где, при поддержке иностранных империалистов, все еще держится власть буржуазии. Что касается Германии, то мы считаем, что задача превращения ее в социалистическую республику есть прежде всего дело немецкого рабочего класса. Именно поэтому это дело находится в твердых и надежных руках. Мы посылаем немецким пролетариям наш горячий привет и просим их верить, что никогда они не были так близки и дороги сердцу каждого русского коммуниста, как теперь, когда они среди невероятных трудностей, в борьбе с изменами и предательствами, оставляя по пути бездыханные тела лучших борцов, как Либкнехт и Люксембург, неутомимо и мужественно идут к окончательной победе.

9 марта 1919 года.

Л. Троцкий. ПОЛЗУЧАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Германская революция представляет яркие черты сходства с русской. Но не менее поучительны и черты ее отличия. В начале октября в Германии произошла «февральская» революция. Уже через два месяца после этого немецкий пролетариат имел свои «июльские» дни, т.-е. первое открытое столкновение с буржуазно-соглашательскими империалистскими силами, на новой «республиканской» основе. В Германии, как и у нас, июльские дни не были ни организованным восстанием, ни стихийно возникшей решающей битвой. Это была первая бурная манифестация чисто классовой борьбы на отвоеванной революцией почве, и эта манифестация сопровождалась стычками передовых отрядов. У нас опыт июльских дней послужил пролетариату для дальнейшего сосредоточения сил и организационной подготовки к решающей битве. В Германии после разгрома первой открытой революционной манифестации спартаковцев и после убийства их вождей передышка не наступает, в сущности, ни на один день. Стачки, восстания, прямые бои следуют друг за другом в разных местах страны. Едва правительство Шейдемана успевает установить порядок в пригородах Берлина, как уже доблестным гвардейцам, завещанным Гогенцоллерном, приходится спешить в Штуттгарт или Нюренберг. Эссен, Дрезден, Мюнхен становятся по очереди ареной кровавой гражданской борьбы. Каждая новая победа Шейдемана является лишь точкой отправления для нового восстания германских рабочих. Революция германского пролетариата получила затяжной, ползучий характер и на первый взгляд может вызвать опасение, не удастся ли правящим негодяям истощить ее по частям в ряде бесчисленных схваток. Вместе с тем как бы напрашивается вопрос: нет ли тут со стороны руководителей движения серьезных тактических ошибок, грозящих гибелью всего движения?

Для того, чтобы понять германскую рабочую революцию, нужно судить ее не просто по аналогии с русской Октябрьской революцией, но исходя из внутренних условий развития самой Германии.

История сложилась так, что в эпоху империалистической войны германская социал-демократия оказалась – это можно сказать сейчас с полной объективностью – наиболее контрреволюционным фактором в мировой истории. Но германская социал-демократия не случайность: она не с небес свалилась, а была создана усилиями германского рабочего класса в течение десятилетий непрерывного строительства и приспособления к условиям капиталистически-юнкерского государства. Партийная организация и связанные с ней профессиональные союзы извлекали из среды пролетариата все наиболее выдающиеся энергичные элементы и подвергали их психологической и политической обработке. В момент войны, стало быть, в момент величайшей исторической проверки, оказалось, что официальная рабочая организация чувствует себя и действует не как боевая организация пролетариата против буржуазного государства, а как подсобный орган буржуазного государства, служащий для дисциплинирования пролетариата. Рабочий класс оказался парализованным, так как на него навалились всей своей тяжестью не только капиталистический милитаризм, но и аппарат его же собственной партии. Испытания войны, ее победы, ее поражения выбили германский рабочий класс из состояния паралича, освободили его из-под дисциплины официальной партии. Эта последняя раскололась на части. Но боевой революционной организации у германского пролетариата не оказалось. История снова показала миру одно из своих диалектических противоречий: именно потому, что германский рабочий класс большую часть своей энергии расходовал в прошлую эпоху на самодовлеющее организационное строительство и со стороны партийного и профессионального аппарата занял во II Интернационале первое место, он в новую эпоху, в момент своего перехода к открытой революционной борьбе за власть, оказался организационно крайне беззащитным.

Совершивший свою Октябрьскую революцию русский рабочий класс получил от предшествующей эпохи неоценимое наследство в виде централизованной революционной партии. Хождение народнической интеллигенции в крестьянство, террористическая борьба народовольцев, подпольная агитация первых марксистов, революционные манифестации первых годов текущего столетия, всеобщая октябрьская стачка и баррикады 1905 года, теснейшим образом связанный с подпольем революционный «парламентаризм» столыпинской эпохи, – все это подготовило многочисленный персонал революционных вождей, закаленных в борьбе и связанных единством социально-революционной программы.