скачать книгу бесплатно
Говорили, что мальчика дважды оперировали в швейцарской клинике. И нужна третья операция. Что ж, возможно, иностранные медики помогут. Да, да… Помогут парню прибраться. Потому что в этом лучшим из миров Юре нечего делать. Со своей бледной физиономией, палкой и болезнью крови, он здесь – чужой. Тут любят здоровых и богатых.
– Еще минуточку, – сказал Стас. – Хочу, чтобы ты услышала это сейчас от меня. Итак: я по-прежнему хорошо к тебе отношусь. И твой сын для меня, как родной. Да, у нас с тобой имущественный спор. Исход дела решит независимая экспертиза. «Хьюз и Голдсмит» – солидное имя, им можно доверять. Ты сама выбрала этих аудиторов. Имущество фирмы будет поделено ровно пополам. Но этот чертов спор не мешает нам оставаться друзьями. Ведь так?
– Сейчас я не хочу говорить об этом, – Лида поджала губы. – Когда угодно, но только не сейчас.
– А что с Юркой? – Стас легко похлопал парня по плечу. – Что там лепечут так называемые светила от медицины? Просят финансовых инъекций?
– Говорят, что операция будет стоить дорого. А восстановительный курс лечения – еще дороже. Понадобится много денег.
– Я понимаю, – скорбно кивнул Стас. – Аудиторы скоро приготовят заключение. Я не стану оспаривать его в суде, даже если оно мне не понравится. Ты получишь столько, сколько положено. И ни копейки меньше.
Сейчас вдова покойного компаньона, не появлявшиеся здесь с момента его смерти, стояла в коридоре, по эту сторону порога. И, кажется, не слышала Рогова. Она не решалась открыть дверь. За нее это сделал Стас Рогов. Пропустив гостей в кабинет, он сказал, что они могут взять любые вещи на память об отце и муже. То, что не увезут сразу, позже упакует привезет сам Стас.
Он в кабинет не вошел, присел на кушетку в коридоре.
– Они нарожают уродов, а я буду платить за лечение, – прошептал он себе под нос. – Вот жизнь. Собачья… Хуже собачьей.
Через полчаса посетители ушли, Стас с облегчением вздохнул. Попросил Шатуна распечатать бутылку хорошего коньяка и выпил сто пятьдесят, потому что голова болела просто безумно.
* * *
Садыков привел из аула мерина со странным именем Погост, запряженного в телегу на двух колесах. Мерин был старым, с провисшей спиной и костлявыми боками. И повозка неновая. Но на деревянные колеса кто-то из местных умельцев приделал стертые до корда автомобильные протекторы, поэтому ход телеги оказался ровным.
Вместо спальных мешков подойдут две плюшевые скатерти и пара джутовых мешков. Еще Садыков купил немного вяленого мяса, пшенной крупы и котелок. Разжился милицейскими штанами, сапогами, поношенными, но без дырок, рубахой защитного цвета и плеткой с тремя хвостами из сыромятной кожи. Сбросив с себя негодный костюм и переодевшись, он стал похож на отставного милиционера, который вместе с женой странствует в поисках лучшей жизни.
Садыков загрузил питьевую воду и продукты в телегу, забрался на козлы и взялся за вожжи. Повозка заскрипела и тронулась, Джейн, схватившись за железную скобу, забралась в нее на ходу, надела на голову панаму с широкими полями, спасавшую от солнца, и решила про себя, что все не так уж плохо. Они с Садыковым живы, – это главное. До места как-нибудь доберутся, а там дел немного.
Она листала автомобильный атлас, стараясь найти ту пустынную и пыльную дорогу, по которой они сейчас тащатся. Но дорога не была обозначена в книжечке, хотя в кратком предисловии, составленном авторами атласа, говорилось, что в этом новом издании устранены ранее допущенные недостатки. Время от времени, Садыков погонял лошадь и покрикивал:
– Ну, пошел, зараза. Совсем мертвый достался. Надо его мало-мало погонять. А то прямо на дороге околеет.
Мерин прибавлял шагу, но потом снова замедлял ход, норовил свернуть направо. Садыков работал вожжами, придавая Погосту правильное направление. Выбившись из сил, брался за плетку. Через час Садыков, совсем измучившись, остановил повозку, осмотрел копыта мерина: подковы не треснули и не отлетели. Упряжь в порядке. Но тут выяснилось, что у Погоста бельмо на левом глазу. Оттого он и ходит странно, кругами.
Садыков воскресил в памяти образ продавца лошади, согбенного плешивого старика в полосатом халате. Обложил его отборным матом, потряс в воздухе плеткой и богу пообещал удавить обманщика на обратной дороге. Выпустив пар, залез на козлы и сказал, что хорошей дороги со слепой лошадью все равно не будет. А будут одни беды и несчастья.
– Что предлагаешь? – спросила Джейн.
Садыков ответил, что проехали уже несколько километров, впереди, по словам старика, продавшего лошадь, – арык. Вода там чистая, как слеза матери, и сладкая, как горная роса. Вокруг растут деревья и кустарник, даже зеленая трава есть. Золотое место для отдыха. Ляжешь в эту траву, как на пуховой перине отдохнешь. В свое время, Садыков бывал возле арыка, местность хорошо помнит. Там устроят привал, отдохнут дотемна. И снова в дорогу.
Он хлестнул Погоста, повозка затряслась на камнях. Сейчас дорога шла в гору, солнце медленно опускалось, в лицо дул горячий ветер. Когда дорога пошла вниз, Погост ожил, побежал скорее, даже подгонять не надо.
– Ходкая лошадь, – оборачиваясь, крикнул Садыков. – Хоть и слепая на один глаз, а копытами мало-мало перебирает. Чувствует, что вода близко.
На развилке они не увидели придорожного камня, значит, и арыка никакого поблизости нет. Дорога спустилась вниз с холма, петляя, пролегла через плоскую, как блюдце равнину. По грунтовке, усыпанной мелкими камушками, не ездили давно, едва заметную колею занесло песком и, кажется, что дороги тут вовсе нет. Но вот снова на песке проступал след автомобильных колес, уводящий вдаль, к другим холмам, и снова появлялась надежда, – выберемся.
* * *
Девяткин потратил трое суток на поиски Жоры Тоста и его возлюбленной Людмилы Зенчук. Были проверены притоны и катраны, где в последнее время засветился Жора. Нештатные милицейские осведомители получили соответствующую ориентировку.
Один стукач из блатных якобы видел Жору на станции Удельная под Москвой в прошлый понедельник. Другой осведомитель, что интересно, в то же самый день и почти в то же время, что и первый, столкнулся с Жорой на выходе из метро Беговая. И даже вежливо поздоровался, но Жора, не ответив, растворился в толпе. К четвергу Девяткину стало ясно, что поиски зашли в тупик. Поразмыслив, он решил, что настало время познакомиться с человеком, у которого Тост покупал героин.
Продавца дури Леонида Савельева, он же Савелий, решили брать в тихом ресторане «Комета», куда он дважды в неделю заворачивал отдохнуть. Здесь оборудовали два небольших обеденных зала, в задней пристройке помещалась бильярдная на три стола и комната для своих проверенных клиентов, где можно, сделав приличную ставку, сыграть в карты.
Ровно в одиннадцать вечера «ягуар» Савелия подъехал к главному входу в заведение. Девяткин, устроившись в салоне служебного микроавтобуса, припаркованного на другой стороне улицы, наблюдал за происходящим через затемненное стекло.
На высоком крыльце под светящейся вывеской, гордо выпрямив спину, стоял швейцар. Это был немолодой оперативник, которого свои ребята называли дядей Колей. Одетый в синий френч, расшитый золотой тесьмой, брюки с лампасами и картуз с кокардой, он выглядел торжественно, словно генерал перед началом большого наступления.
Дядя Коля с неожиданным для его лет проворством подскочил к задней дверце «ягуара» и распахнул ее. Из салона выбрался дюжий парень в темном костюме, светлой рубашке и желтым галстуке, расшитым гербами несуществующих государств. Швейцар раскрыл над головой Савелия черный купол зонта.
Следом за хозяином из машины вылезли еще два персонажа: водитель, человек невысокого роста, возивший и охранявший Савелия последний год вместо прежнего водилы, погибшего во время неудачного покушения на босса. Второй парень, напротив, был долговязым и стройным, по непроверенным данным, это некий Фома обладатель черного пояса по карате. Оба охранника были вооружены крупнокалиберными пистолетами.
Швейцар, взбежал по ступенькам вслед за Савелием, распахнул дверь, пропуская его вперед. А сам замешкался на пороге, пытаясь закрыть огромный зонт, который почему-то никак не хотел закрываться. Швейцар широкой спиной закрывал подход к двери. Он что-то говорил и все дергал и дергал замок зонтика. На десять секунд оба охранника оказались отрезанными от босса.
Савелий, миновал тесное пространство между двумя дубовыми дверями со вставками из толстого полированного стекла. И, оказавшись в гардеробе, оглянулся назад, но не увидел охрану.
Он не успел удивиться или почувствовать опасность, только машинально отметил, как со стула, стоявшего в двух шагах от него, у двери, поднялся плотный высокий мужчина с синяком под глазом. В следующее мгновение старший лейтенант Лебедев бросился вперед, повис на спине Савелия, сдавил шею левой рукой, правой пятерней вытащил из-под ремня противника и бросил на пол пистолет. Два других оперативники, возникшие ниоткуда, набросились спереди.
– Не двигаться, – крикнул кто-то в самое ухо Савелия. – Лежать, тварь.
Савелий вскрикнул от боли, когда заломили руки, вывернув кисти до треска в костях. И, падая, выставил вперед плечо, чтобы защитить лицо от удара о каменный пол. Через пять секунд он почувствовал, как запястья сдавили стальные браслеты, кто-то уперся костистой коленкой в позвоночник чуть выше поясницы. Оперативник намотал на запястье галстук Савелия и потянул на себя, сдавливая шею этой удавкой.
– Слышь, больно, – прошептал Савелий. – Пусти…
– Потерпи, братан.
Добродушно ответил невидимый противник, сидевший на спине. Человек рассмеялся и припечатал шею Савелия тяжелым кулаком по шее, а потом навернул в ухо.
В это время два охранника Савелия уже лежали на мокром асфальте у ресторана. Руки скованны браслетами, ноги широко расставлены. Охранникам удалось подняться на крыльцо и сдвинуть швейцара в сторону, но порог ресторана они не переступили. Откуда-то из темноты налетели мужчины в штатском, сбили с ног, разоружили. Повалили на ступени и поволокли вниз. По-прежнему моросил дождь, тускло светил фонарь, а пешеходов вокруг не было видно.
Девяткин вышел из автобуса, перешел улицу. Не задерживаясь на тротуаре, поднялся по ступенькам, вошел в гардероб.
Савелия, немного помятого, поставили на ноги и дали ему отдышаться. Он глянул в лицо Девяткина и подумал, что сегодня неудачный день. При себе Савелий не имел ни грамма дури. Своих клиентов наркоманов, с которыми имел дело в прежние времена, когда был уличным толкачом, а не оптовым продавцом, искренне презирал, не считал за людей.
– Мне нужен адвокат, – сказал Савелий и подумал, что в ответ на свою просьбу наверняка получит кулаком по морде.
– Будет адвокат, – неожиданно пообещал Девяткин и потрепал Савелия ладонью по щеке. – Но сначала придется потолковать без посторонних. Это в твоих интересах.
– В моих интересах увидеть адвоката, – упрямо повторил Савелий. – Прямо сейчас. Прямо здесь. Иначе я с места не двинусь…
И все-таки он схлопотал по носу и надолго замолчал.
* * *
Чарли Хейнс, глава представительства консалтинговой фирмы «Хьюз и Голдсмит» в Москве, оказался видным мужчиной лет сорока. Когда Дима Радченко пожимал его руку, то отметил, что собеседник не бумажная душа, засохшая в кабинете, словно фикус в кадке. Заметно, что Чарли посещает спортивный зал.
Радченко угадал: сердце Чарли с юности было отдано спорту. Сейчас Хейнс страдал оттого, что в небольшом рабочем кабинете не находил выхода своей кипучей энергии. Время от времени он поглядывал на часы, дожидаясь, когда рабочий день кончится. И можно будет оправиться в бассейн, а потом хорошенько поужинать. Но до конца рабочего дня было еще далеко.
– Наш эксперт, Джейн Тони Майси, очень хороший востребованный специалист, – Чарли Хейнс говорил по-английски, перебрасывая из руки в руку бейсбольный мяч. И вопросительно поглядывал на Радченко, улавливает ли гость смысл сказанного. Дима, развалившись в кресле, кивал головой, мол, я все мотаю на ус.
– Она на хорошем счету. Специализация – оценка объектов недвижимости и земельных участков, – Чарли подбросил мячик к потолку и поймал его. – Она хорошо знает русский язык, не то, что я. За два последних года пять раз была в России в краткосрочных командировках. Видели ее фото? Интересная женщина. Мы составили для вас что-то вроде расширенной справки о Джейн.
– Я уже прочитал бумаги, – кивнул Радченко. – Все очень толково. Итак, я попробую изложить суть дела, как я его понял. А вы меня поправьте, если что не так. «Хьюз и Голдсмит» работала по договору с компанией «Васта», что есть сокращение двух имен Василий и Станислав. Так зовут хозяев этой фирмы. Точнее, с недавнего времени, хозяином остался только Станислав Рогов. Потому что его компаньон Василий Ивченко утонул прошлым летом во время купания в реке. Вдова потребовала честно по закону разделить бизнес. Так было записано в учредительных документах: компаньоны имеют равные паи. В случае смерти одного из них, имущество переходит к ближайшим родственникам покойного. Я ничего не путаю?
– Половина бизнеса отходит родственникам, смысл именно такой, – согласился Хейнс. – Вдове и сыну покойного.
– Лидия Ивченко, вдова бизнесмена, посвящена в дела фирмы. Она рассчитывала получить как минимум около тридцати пяти миллионов долларов живыми деньгами и еще ценные бумаги на сумму порядка десяти миллионов долларов. Итого – сорок пять миллионов. Оставшийся в живых компаньон Стас Рогов и сам настаивает на честном дележе. Правильно?
В знак согласия Хейнс перебросил мячик из руки в руку.
– Сначала оценку активов «Васты» поручили русской аудиторской конторе «Константа – Плюс», – сказал Радченко. – Работа длилась около трех месяцев. Были проведены экспертизы. Оказалось, что дела «Васты» не так хороши, как рисовало воображение вдовы. Выяснилось, что Лидии отойдет всего около трех миллионов долларов. Но и эту сумму она сможет получить не сразу, а частями. В течении пяти лет.
– У вас хорошая память, – сказал Хейнс.
– Спасибо. Лидия, разумеется, не согласилась с выводами экспертов, усомнилась в их неподкупности. Она посоветовалась с адвокатом и решила привлечь для аудита независимую иностранную фирму с отличной репутацией «Хьюз и Голдсмит». Стас Рогов был не в восторги от этой идеи, но принял ее. С тем условием, что вдова возьмет на себя все расходы на оплату аудита. Женщина настаивала на обратном. Долго торговались. В конечном счете, решено оплатить счет поровну.
– Точно так, – Хейнс подбросил мячик к потолку. – Справка, что мы подготовили для вас – тридцать пять страниц текста. А вы все изложили за пять минут. Если у вас когда-нибудь возникнут проблемы с трудоустройством, могу замолвить за вас словечко. Но все эти выкладки не имеют прямого отношения к исчезновению Джейн.
– Возможно, вы правы. Но, приступая к поискам Джейн, я должен был знать, над чем она работала. Теперь вопрос: правда ли, что капитализация, то есть стоимость компании «Васта» за полгода упала в двенадцать раз.
– Это коммерческая тайна, – улыбка исчезла с лица Хейнса. – Но я получил письменное указание от одного из своих боссов. Мне предписано честно ответить на все ваши вопросы. Итак, мой ответ утвердительный. «Васта» подешевела в разы. Я работаю в России два года, тут бывает так. Только что на столе стояла большое блюдо с мясом. Человек отвернулся на минуту. И вдруг видит вместо мяса обглоданные кости.
– А в Америке такого разве не случается? – усмехнулся Радченко.
– Случается, – Хейнс перебросил мяч из ладони в ладонь. – Но не так часто.
– Теперь второй вопрос. Кто же съел все мясо и оставил на тарелке жалкие объедки? Стас Рогов?
Чарли подумал, что с этим русским надо держать ухо востро и не болтать лишнего. Он ведь занимается поисками Джейн Майси, а не составляет трактат о деятельности его фирмы в России. Вот и пусть копает там, где должен копать, а не залезает в чужой огород.
Выходец из семьи государственных служащих, Чарли получил хорошее образование, потому что был капитаном университетской команды по бейсболу. Звезд с неба никогда не хватал, добиваясь своего трудом и настойчивостью. На родине он продвигался по службе не слишком быстро и не слишком медленно – со скоростью пассажирского поезда, делавшего остановки на всех станциях без исключения.
Но теперь, он твердо это знал: двухлетняя командировка в Москву – важная, возможно, главная ступенька на лестнице его карьерного роста. Поэтому он и согласился на предложение поработать здесь. И достойно выдержал испытание. Командировка к концу. Теперь лишние неприятности, всякие там сомнительные истории, – нужны меньше всего на свете. Ставка в игре – карьера, проигрывать партию нельзя.
– Вы упрощаете проблему, – ответил Чарли. – Русский бизнес – это темный лес, где заблудится любой человек. Я не сказал: Стас Рогов украл деньги и его надо судить. Я бы выразился иначе: не без его участия были заключены некоторые сомнительные сделки. И фирма потеряла большие деньги. Да, допущены ошибки, но состав преступления, злой умысел, будет чертовски трудно доказать в суде. Пусть мои размышления вслух останутся в станах этой комнаты. Ладно?
– Я ваш адвокат, – ответил Радченко. – Я не топлю своих клиентов в судах. Я помогаю им выплыть. Поэтому можете говорить откровенно.
– И вот еще что: не я отправил Джейн в Ташкент, у нас есть русский сотрудник, который выполнял подобные поручения. Но Джейн хотела все закончить сама. И еще одна штука: для нашей фирмы аудит «Васты» – дело мелкое. И, признаться, лично я сожалею, что начальство в Чикаго приняло такое… Такое предложение. Особенно сейчас, когда исчезла Джейн. И очень надеюсь на вашу помощь. Тем более что отношения с милицией у меня не сложились.
Чарли рассказал, что заявление о пропаже гражданки Америки принял некий майор Юрий Девяткин. Сначала он и слышать ничего не хотел о Джейн и уверял, что факт исчезновения не установлен. Возможно, Джейн вместе с любовником отдыхает где-нибудь в горах или плавает в море. Поэтому Девяткин пальцем о палец не ударит, даже не подумает хоть что-то сделать… И так далее.
Но из посольства позвонили самому большому милицейскому чину Москвы, и дело сдвинулось с мертвой точки. Заявление приняли. Из ГУВД Москвы ушел запрос в Таджикистан. Оттуда ответили, что Джейн Майси в городских гостиницах не регистрировалась, в частном секторе на постой не останавливалась, ее место нахождения не установлено. В городских ресторанах американку не видели. Тамошние сыщики запросили дополнительную информацию.
В аэропорту Джейн встречал некий Рахат Садыков, уже года два-три он работает на «Васту». Фирма в свое время хотела открыть в Таджикистане фабрику по выделке кожи, но начинание увязло в бюрократическом болоте. «Васта» купила в Ташкенте отдельно стоящий дом, оборудовала что-то вроде офиса. Там работали две женщины, сторож и сам Садыков.
Он сидит на мизерной зарплате. Бережет вверенное ему имущество и документы. И дожидается лучших времен. По отзывам, этот Садыков приличный человек, на которого можно положиться. Он взялся устроить Джейн в какую-то гостиницу и помочь ей разобраться с документами. Но исчез вместе со своей подопечной. И следов никаких. Еще в Москве Чарли и Джейн договорились, что она будет звонить каждый день. Был только один звонок, Джейн сказала, что приступила к работе. И больше на связь не выходила.
Теперь московские и таджикские менты делают вид, что ищут американку. А сами ждут, только не поймешь чего. Возможно, информации о том, что в окрестностях Ташкента найден изуродованный до неузнаваемости труп женщины. Одежды нет, вещей нет, денег нет. Или, напротив, Джейн появится живая и невредимая. И расскажет какую-нибудь романтическую историю, похожую на сказку. Этот финал устроил бы все стороны, но чудеса случаются редко. А если и случаются, то за большие деньги. Чарли добавил, что не верит милиции. Ни московской, ни таджикской.
Он кинул бейсбольный мяч в руки своего собеседника и сказал, что это сувенир. На память. А здесь, в офисе, будут всегда рады видеть Диму, особенно, если он вернется не один, а вместе с Джейн.
Глава шестая
Ближе к вечеру завернули в незнакомый аул, проехали вдоль единственной улицы. Архитектурных излишеств не увидели: несколько одноэтажных домов, сложенных из необожженного кирпича с плоскими крышами, занесены песком по самые окна, полуразвалившиеся кошары для овец, развалившиеся сараи.
Кое-где сохранились загородки из жердей, а возле одного из домов валялась железная бочка, листы ржавого железа. Джейн сказала, что такие же кишлаки она видела три года назад в Афганистане, когда «Хьюз анд Голдсмит» работала по заказу крупной международной корпорации, в планах которой значилось строительство комбината по производству олова. Та международная корпорация, основываясь на оценках и выводах «Хьюз и Голдсмит», не стала вкладывать сотни миллионов баксов в разработку полезных ископаемых и строительство, риски потерять все оказались слишком высокими.
– И много вам заплатили? Ну, за ту поездку?
– За две недели я получила около девяти тысяч долларов. Сверх контракта. Это была срочная работа, мы подготовили все бумаги, где-то около ста страниц текста.
Садыков, присвистнул и даже выпустил вожжи из рук. Девять тысяч долларов за то, чтобы состряпать какие-то бумажки. Чистая астрономия. Мать Садыкова, умершая в прошлом году, получала ежемесячную пенсию в четырнадцать долларов. И слыла в своем ауле зажиточным человеком. Потому что такие же старухи, как она, получали того меньше.
– Почему людей не видно? – спросила Джейн. – Тут ведь не Афганистан.
– А, везде одно и то же, что в Афганистане, что у нас, – Садыков прошелся вожжей по спине Погоста, норовящего свернуть с дороги. – Сначала пропадает вода, за ней исчезают люди. Потом гибнут деревья, наконец, все съедает песок. Раньше тут все было по-другому, обещали оросительный канал подвести. Но посчитали, что это слишком дорого.
– Все наладится, – ответила Джейн. – Песок может отступать. Приходит и уходит, как море. Ну, поживем – увидим. Это русская поговорка.
– Кто доживет – тот увидит, – мрачно кивнул Садыков. – Это местная поговорка.
Дорога снова потерялась под слоем песка, а потом вдруг появилась. Садыков стеганул лошадь плеткой, чтобы бежала скорей. Через полчаса выяснилось, что дорога кончилась прямо посередине выжженной солнцем долины. Дальше поехали, выбрав направление по солнцу. Перевалили через холм и неожиданно оказались на берегу небольшой речки. Мутная желто-коричневая вода бежала вниз по равнине, теряясь среди камней. Садыков разнуздал лошадь. Раздевшись до пояса, долго сидел у речки, наблюдая за ее течением.
– Откуда здесь вода? – спросила Джейн.
– Где-то в горах прошли дожди, – ответил Рахат. – Если мало-мало проехать вниз по течению, хоть километров десять, от речки останется тонкий ручеек. Наверное, уже завтра воды здесь не будет. Так что, пользуйтесь случаем. Искупайтесь.
С этими словами Садыков забрался в заросли колючих кустов и там затаился.
* * *
Джейн опустилась на камень. Она подумала, что только сейчас понимает, когда началась эта история. И может связать концы с концами…
В конце марта в Атланте уже установилась летняя погода, теплый южный ветер был наполнен запахом цветущей магнолии. Джейн вышла на улицу из здания аэропорта и подумала, что весна – это вовсе не мокрое пятно между летом и зимой. Стоило прилететь на юг для того, чтобы увидеть великолепие проснувшейся природы и вдохнуть чудесные запахи, от которых, как после доброго вина, голова шла кругом.
Возле аэропорта в компании по прокату автомобилей она за восемьдесят долларов оформила на двое суток новенький «Крайслер Пацифика». Оставив машину на стоянке у гостиницы, зарегистрировалась, получив у портье ключи от номера и талоны на бесплатный завтрак.
Она поднялась на третий этаж, прошла вдоль открытого коридора, залюбовавшись видом на цветущие деревья и ломаную линию горизонта, над которой висело большое жаркое солнце. Джейн достался обычный двухкомнатный номер с телевизором и мощным кондиционером. Звук взлетающих и заходящих на посадку самолетов здесь не слышен.
Конечно, можно было просто взять такси и отправиться в дом Майкла. Если повезет и у Мии, его матери, будет неплохое настроение, а приступы астмы прекратятся, можно найти общую тему для разговора: погода, различные рецепты приготовления яблочного пирога или успехи ее единственного сына на работе. Но жизнь полна условностей, которые, приходится соблюдать. Они с Майклом могли бы провести весь уикенд в его доме, но Миа, религиозная и ворчливая старуха, не любила, когда на ночь остаются чужие люди. К их числу она относила всех окружающих людей, включая единственную сестру Луис, темнокожую сиделку Алису и, разумеется, Джейн.
Однажды Джейн ночевала в доме семь, что на улице Блестящий ручей. Эти два дня, прожитые под одной крышей с Миа, тянулись долго и нудно, как траурная панихида в церкви. Отход ко сну сопровождал ритуал, выработанный годами. Миа принимала таблетку валиума, кормила двух кошек, выпивала полчашки зеленого чая. Прочитав молитву, ложилась в постель ровно в девять тридцать. Открывала «Унесенных ветром» или «Скарлет», глотала три страницы текста и несколько минут лежала, медленно переваривая прочитанное.
Тот единственный раз, ночь с субботы на воскресенье, когда Джейн осталась ночевать, Миа изменила своим привычкам. Она долго не могла заснуть, моталась по коридору и своей спальне, выходила на задний двор, включала свет, то в ванной, то на кухне. Пила лекарства и кашляла взахлеб. И, кажется, успокоилась далеко за полночь. А утром жаловалась на посторонние раздражающие запахи, среди которых она почувствовала табачный дух и какие-то совершенно отвратительные эфирные масла или лосьон, от которого разыгрываются приступы астмы.
Будущая свадьба сына ввергала Миа в пучину пессимизма: «Твоя первая жена оказалась блудницей. Она опозорила нашу семью. Если не будешь меня слушать, со второй женой тебе повезет и того меньше. Эта женщина торчала в нашем доме целые сутки. Она ела, пила вино и смотрела мою коллекцию посуды, но ни разу не помолилась». Джейн дала себе слово, что больше не станет досаждать своим присутствием матери Майкла. Разве что заглянет к ней на минутку, чтобы соблюсти приличия и тут же удалится.
В тот день она позвонила Майклу, спросила, когда он освободится и сказала, что немного устала, хочет поспать хотя бы полчаса. Но неожиданно передумала. Она поднялась с кровати, включила кофеварку.
