Возвращение Кентавра

– Джон, вы точно дали расчет маневра? Наш компьютер не согласен с бортовым.

– Пожалуйста господа, вот все вычисления и проекция орбиты до и после пуска аппарата Пенроуз.

– И он вывел результаты на большой экран.

– Да, мы это видели.

– Так в чем вопрос?

– Понимаете. Расхождение составляет 0,1 в 16 степени. И ваш компьютер пересчитывает его.

Джон вывел с позволения на экран два расчета маневра обозначенных красной и черной линиями:

– Господа вы видите разницу?

– Ну это смешно. Конечно нет.

– Я не собираюсь мешать вам делать свою работу и уверен в вычислениях бортового ИИ. Однако с удовольствием возьму ваши вычисления только после совета всех научных работников.

Ученые переглянулись. До старта Пенроуза оставалось 18 минут.

– Господа, вы можете отменить эксперимент или перенести его.

– Ну уж нет – Ответил Иван Грэй.

– Начинаем в 11.00

– Тогда удачи господа.

Джон вспомнил об аппарате «Математик Пенроуз». Это собственно большой корабль без экипажа спрятанный в теле Персея. Он должен стартовать в 11.00. и проникнуть за первый горизонт событий. Ученые надеются его вывести обратно. Какая-то фантасмагория. Ну это их дело. Он нервно поправил форму и уверенно пошел в командную рубку.

Все были на месте.

–Мы готовы – передал он по видеосвязи в научный модуль.

– Да командир, мы тоже.

– Включаем автоматический режим.

– Согласны – Не по форме отозвался Иван Грэй.

11.00. Все почувствовали толчок и на экранах появился аппарат Математик Пенроуз. Заработали разгонно-тормозные блоки и аппарат начал удаляться. Ускорение его не могла уследить камера. Появилось компьютерное масштабирование.

17.48.

Аппарат прошел первый горизонт.

Все увидели яркую вспышку маленькой звездочки на экранах. Впрочем, это уже было компьютерное моделирование.

Экипаж докладывал, что сбоев систем нет.

Ученые молчали. Джон обратился к ним.

– Все идет нормально – ответил Грэхэм Фокс, он должен выйти в 20.56. Для него полет продлится секунды. Можете отдыхать господа.

Никто не расходился. Все напряженно ждали, слонялись по кораблю, была полная тишина. Кто-то непроизвольно барабанил пальцами.

– Уже 20.56 – сказал айтишник.

Джон встал, умылся поглядывая на себя. Пришла дурацкая мысль о том, что уму уже 418 лет. А он боится пополнеть, чтобы выглядеть достойно рядом с Нормой. Она была красавица, биолог, физиолог и спортсменка. Глядя в зеркало, он увидел, как она подошла и обняла его. Пару комплиментов друг другу, вот и все.

Корабль Персей падал в черную дыру несколько минут, но на корабле прошли многие, еще счастливые дни, Лиана Мэй и Нормы Мэй повторяющиеся, начинающиеся в 10.08. и обрывающиеся в 20.56 в 418м году после старта по земному времени.

Троицкий А 2021

Интервью с профессором.

Ему снился странный сон, он был в корабле инопланетян. Огромный зал, блеклый голубой свет, какой-то туман и точно было тепло. Он видел их, застывших шеренгой, с огромными головами, с рогами и большими круглыми глазами, ничего не выражающими. Он мучительно медленно шел куда-то вдоль этой шеренги, к какой-то цели. Передвигаться было тяжело или, лучше сказать, что быстро было невозможно. Он понимал, что от него чего-то хотят или просто ждут окончания событий.

– Нет, им определенно что-то надо! – он не мог понять, что и поэтому тупил. Он близко видел их костлявые руки с трехпалыми кистями, ноги, как у драконов, так -же как в фильме «День независимости». Догадка о происходящем была где-то рядом и мучительно не давалась, не открывалась до конца. Страха не было, он знал, что не хочет никуда бежать, он обязательно вернется и, если дойдет до конца, ему откроется потрясающая истина. Но время неумолимо и там набегала немая буря, просто ураган из изумрудно – фиолетовых потоков и мешал ему дойти до конца. Загудело, зазвенело и он выпал из той реальности.

Звонил будильник. Валера открыл глаза, все еще находясь где-то за порогом обычного пространства. Аленки не было, она уже убежала на работу. Чайник остыл. Наверно не хотела будить. Теперь он был «вольным художником», мог спать, а мог и работать. Его утвердили на коллегии спецкором, пока внештатным, но это уже хорошо. Он зевнул, потянулся и подскочил с огромной кровати, приобретенной для сладкой жизни с Аленкой. Что он сегодня должен, так это не упустить случая. Алёнкин дядя профессор! Ура, он согласен дать Валере интервью! Об этом можно только мечтать. Он теперь собирал для журнала новинки науки и техники, да и всё необычное. Сегодня тема: «что за порогом нашего пространства». Нет, как-то скучно. Может «другие миры». Нет, это избито и расплывчато. Может «Многомерное пространство»? Фу, это-же из Википедии. Некрасиво, но точно.

Он налил кофе и решил, что подумает над этим завтра.

Аленка звонила по воцапу и конечно по видеосвязи. Он смотрел на её улыбающееся и отменно загадочное лицо.

– Без комплимента ничего не получишь –говорила её улыбка.

– Ты сегодня само совершенство!

– Я всегда совершенство, целуй – он выразительно чмокнул, и она засмеялась.

– Дядя Веня сказал, что не будет с тобой ходить по ресторанам за твой счет, он считает это дурным тоном, он согласен посидеть с тобой в одном ресторане – «Седьмое небо».

– А это когда?

– Ну часов в восемь вечера, раньше не может

– ??

– Ну чего смотришь? Ну все, мне пора! Я тебе позвоню, а пока отдыхай и не найди без меня марсианку.

Аленка исчезла.

– Ничего себе чего! Это целый крэзи -день. Ничего, придумаю название, отредактирую готовые материалы. – он двинулся на кухню и задел Цезаря, здоровый рыжий кот мяукнул и сразу-же попал на руки к Валере. Цезаря усадили на шею, и он замурчал.

– Ну что, пришелец, пора кормить? Сейчас тебе найдем. Валера полез в холодильник и достал колбасу и молоко. Насыпал кошачий корм. Цезарь понюхал и уставился на хозяина.

– А да, совсем забыл – Валера дополнил меню свежей рыбкой, и Цезарь согласился на «скромный» завтрак.

День тянулся медленно, но вечер наступил незаметно. Звонила Аленка.

– Фу, чуть не забыла, дядя Веня уже ждет тебя, столик на двоих, собирайся, быстро, «безмерную благодарность» в рамках реальности он не принял, будь с ним повежливей.

Валера заторопился, позитив быстро заполнял его, и он запел:

-Комбат батяня

Батяня комбат…

Вот и башня, лифт, толкучка, духота и ворох вопросов, которые он собирался задать.

За маленьким столиком на двоих сидел стройный поджарый мужчина лет семидесяти, чем-то напоминавший Дзержинского. Даже бородка клинышком, стильные очки и черные волосы с проседью.

Он сидел со стаканом воды со льдом и небрежно указал Валере на место, напротив.

– Валерий, а отчество?

– просто Валера.

Подошел официант:

– Что будете заказывать?

– Мне тоже воду со льдом.

Вокруг гудели посетители, тихо текла соната Бетховена.

– Вот неудобное место – подумал Валера, да и дорого. Мысли его оборвало обращение Вениамина Альбертовича:

– Как поживает моя племянница? Я вообще-то не давал интервью лет десять, да-уж что там.

– Лет тридцать назад мы собирались здесь своей компанией, все амбициозны и невыносимы в своей правоте. Ох и спорили тогда! – он задумался.

– Вы не ответите на несколько вопросов? Я спецкор и собираюсь написать статью с вашей оценкой темы многомерности пространства.

– Валяй – дядя Веня улыбнулся – но учти, многомерные домыслы исключены! А литературный стиль ты сам дотянешь.

– Конечно, как вы относитесь к самой идее многомерности?

– Вполне может быть. Но никто еще не доказал их существования. Все эти теории нужны были для объяснения некоторых событий и явлений. В частности, для всеобщей теории которая сможет совместить явления макромира и квантовой теории – тут посыпались фамилии и направления разработок ученых. Эйнштейн, Монро, Клейн, Эвверт, Сахаров.

– Какова роль академика Сахарова?

– Мне не пришлось с ним работать, но он занимался тогда…

Валера только успевал записывать на смартфон и задавать вопросы.

– Так если обогнать скорость света, то пространство должно стать четырехмерным или больше?

– Не совсем. Там существует не противоречивое математическое описание, которое не нарушает теорию относительности. Вы знаете, что такое пространство Минковского?…

Интервью все больше напоминало лекцию для студентов, но Валера не перебивал, потом можно подрезать и поправить.

– В плане перемещения во времени мгновенно? Это пока фантастика, а мы занимаемся реальной наукой. Вы же помните формулу Е=МС в квадрате? Так вот, чтобы испарить человека 75 килограммов до атомов потребуется пару гигатонн ядерного заряда, и то не точно, точнее подсчеты при аннигиляции. Я уже не говорю о перемещении.

– Так сверхсветовые скорости невозможны?

– Мы опять должны вспомнить теоретическую гипотезу Барашенко выдвинутую в 1975г…..

В это время послышался какой-то шум, люди вставали с кресел и подходили к окну.

Стол дяди Вени был как-раз у прозрачной стенки, Валера заглянул за плечо дяди Вени. В ночном небе висел темный шар, вот он стал красноватым, засветился зависая над высоковольтной линией за МКАДом.

Валера упустил суть пояснений.

– Валерий, вы кажется отвлеклись?

– Извините, я хотел спросить об НЛО. Ведь они могут двигаться почти мгновенно? Наверно скорость света для них не предел?

– Пока здесь самыми вероятными объяснениями являются геофизические феномены. Вы слышали о программе Сетка? ….

Валера кивал, делая умное лицо. В это время шар метнулся ближе. Вот он в паре километров от Останкино. Публика загудела и повставала с мест, все вытащили смартфоны. Валера не выдержал и попросил дядю Веню посмотреть.

– Валерий, не отвлекайтесь на ерунду, у вас не так много времени – сказал Вениамин Альбертович и обернулся в направлении куда показывал Валера.

– Интересный феномен. Более 90 процентов могут быть объяснены с точки зрения науки без привлечения инопланетян – он смотрел как Валера фотографирует НЛО.

– Сфотографировать можно, но это не говорит, что объект находится здесь, сейчас вполне можно вызвать любые миражи искусственно, можно и голограмму сделать. Поэтому, например, НЛО часто нет на радарах. Полно технических решений для постройки скользящей по небу «тарелки».

Оба смотрели на НЛО. Оркестр стих, публика замерла, только шорох перешептывания.

– Но вы-же видите? – почти с мольбой спросил профессора Валера.

– Конечно, но кто сказал, что это реальный объект. Кстати скорость движения солнечного зайчика может превышать скорость света – улыбнулся Вениамин Альбертович:

– Давайте заканчивать ваше интервью и отправляйтесь домой. Аленка наверно заждалась.

Тут объект поменял форму на цилиндрическую, распался на три объекта и рванул прочь с невероятной скоростью.

Публика загудела и стала расходиться. Вениамин Альбертович оказался приятным в общении, он проводил Валеру до метро.

Дома Аленка скучала с телевизором, Цезарь залез и расположился рядышком на кровати.

– Представляешь, мы «тарелку» видели! Сейчас фотки покажу.

– Ну-ка дай посмотреть.

– Смотри, как красиво.

– В грязных штанах не садись, иди поужинай.

– Да посмотри, посмотри!

Аленка толкнула его локтем.

– Отправляйся, живо. И ужинать надо вовремя!

Он покорно пошел на кухню.

Ночью ему снился тот-же сон, и он все не мог дойти до конца.

Троицкий А. 2022.

Оранж

В просторной московской квартире на третьем этаже на кресле-качалке задумчиво сидел старый профессор биологии. Было чертовски тихо в летний день, когда все на работе. Иногда слышно этажом ниже как плакал ребенок, вероятно грудничок.

Ничто не отвлекало профессора от его размышлений. Взгляд скользил от одной фотографии на стене к другой.

Вот свадебная, ей уже больше 60 лет. Он и она на первом курсе сыграли свадьбу. Оба улыбаются, счастливы. В свадебном платье ему на плечо наклонила голову его Галя. К горлу подкатил комок, и он отвел взгляд. Она ушла прошлым годом.

Профессор набил трубку и не спеша закурил. Вот еще фото. Здесь они молодые, после универа, держат на руках Георгия. Малыш не дожил до 2х лет. Лейкобластный лейкоз, будь он неладен. Дальше история молчит лет пять. Вот награждение и корпоратив после защиты диссертации. Вот сотрудники на работе собрались поздравить начальника. Гурген Ашотович с седыми волосами как всегда сдержан. Вот проводы на пенсию. Он затянулся.

Вот самая интересная фотография. Он вдвоем со студентом на научной конференции.

Талантливый парень, они приютили его лет восемь назад, он работал младшим сотрудником и как-то Галя узнала, что у него проблемы с жильем. Вот он и живет до сих пор у них. Славный малый, за все берется, как родной сынок.

Профессора звали Азарян Георгиевич, а их студент, Губанов Михаил Акопович, был уже и не студент, работал доцентом в родном НИИ. Подрабатывал лекциями студентам. Стройный, рыжеволосый, скромный, надежный, застенчивый. Профессор как раз ждал его. Пришло время кое-что поведать Мишеньке.

– Добрый день Азарян Георгиевич, сегодня лекции, задержался. Сейчас спущусь в магазин. Готовить придется самим.

– А, что Надя?

– А Надя нашла себе пару.

– Ну и зря. Ты симпатичный, умный. Что ей не хватило?

– Ей не хватило «драйва» как она выражалась. Она-же гоняла на мотоцикле, познакомилась с артистом на какой-то тусовке.

– Не переживай, женщины ветрены, она может вернуться.

– Мне это ни к чему! Вы-же понимаете Азарян Георгиевич, что должно быть свое достоинство!

– Да-да, конечно.

Стукнула дверь, Михаил выскочил на лестницу.

– Вот и не получится сегодня разговора. Надо с Мишей помягче, я знаю его, по каждому поводу переживает. Найдет другую и успокоится – подумал профессор и молча стал выбивать любимую трубку.

Прошел месяц, все стало налаживаться, они с Мишей гуляли в парке, был уже ноябрь, посвистывал ветер и первый снег крупой сыпал, заслоняя обзор. Они сходили в зоопарк, поговорили, Азарян Георгиевич был доволен и решил, что вскоре быть и принципиальному разговору с Мишей.

Михаил проводил его домой, а сам поехал в гости к друзьям.

– Я там останусь дня на три!

– Поезжай, хоть отвлечёшься. У меня все дома есть, не волнуйся.

– Хорошо!

На второй день Азарян почувствовал озноб, слабость, поднялась температура. Нашел на такой случай подготовленные препараты, выпил. Прилег с грелкой и заснул.

Снились кошмары и среди ночи он проснулся. Было жутко холодно, хотя он укутался, вновь выпил таблетки.

– Надо обязательно дождаться Мишу, не могу я его подвезти. А мой век уже к концу. А вдруг не дождусь или меня на скорой увезут? – Его прошиб пот. Он потянулся и снял трубку. На звонок ответил Михаил, была слышна музыка и смех.

– Да Азарян Георгиевич, что-то случилось?

– Нет, нет. Михаил. Я вызову скорую, но желательно перед этим поговорить с тобой.

– А это срочно? Я могу к тебе приехать в больницу, все тебе привезу.

– Нет сынок, дело не в этом, разговор срочный и серьезный. Буду благодарен если приедешь.

Михаил растерялся, за всю жизнь его так редко звали сыном, да и сам он относился к этому настороженно.

– Да, конечно, сейчас еду.

Пришлось попрощаться и на метро добираться домой. В голове путались мысли, от которых постоянно отвлекала молодежь, которая не стесняясь галдела и смеялась.

Михаил ворвался в квартиру и не снимая ботинок прошел в гостиную. Профессор лежал под пледом на диване и что-то искал на тумбочке. Лицо его побледнело, дышал он с хрипами и кашлял.

– Подай мне вот ингалятор.

– Этот? Возьми. Сейчас вызову скорую!

– Не надо, вначале меня выслушай, – и профессор схватил за руку Михаила:

– Помнишь профессора Сереброва?

– Ну я еще был студентом.

– Так вот он вел одну работу, которую НИИ не взял в свои планы. Тема касалась психостимуляторов на основе природных биоматериалов. Он вышел на очень интересные результаты, но его всерьез не воспринимали с его «грибными пробирками». Он просто получил порошок, который сам и стал принимать. Последние годы над ним смеялись. Он периодически ходил веселый и активный. Все думали, что выпивает, но никто не чувствовал запаха. Все списали на старческие чудачества. А ведь он тогда с успехом вел лекции, студенты его любили, ходили за ним, а вот начальство терпеть его не могло. Принципиальный он был всегда, а в последнее время стал в открытую говорить о просчетах в работе руководителей. На пенсию его списали с почестями и удовольствием, а ему на пенсии и поговорить было не с кем кроме нескольких друзей. Мы с ним часто посиживали. Однажды он похвастал своей настойкой из трав и ложечку мне в чай добавил. Ты и представить себе не можешь как стало хорошо, спокойно и весело. Мы с ним почти до утра в шахматы резались. Ведь из меня шахматист никакой, а я его обыгрывал! Так и пошло по несколько вечеров в неделю. Потом он мне признался, что это и есть его препарат из грибков растений.

– Тебе – говорит, – еще работать и работать. Вот бери культуру, порошок, конспекты мои. Мне старику еще надолго хватит, а ты улучши качество, пользуйся для себя, никому не давай и будешь молодцом. Есть, говорит, одно неприятное действие, затягивает на этот порошок, если дозу повысишь, то он у тебя как наркотик пойдет.

Азарян закашлялся и затих с неподвижными глазами, потом вдохнул и продолжал:

– Михаил, наследство записано на тебя поскольку никаких уже родственников у меня нет, но главное в том, что я сказал. На шкафу стоит коробка, сними её. Вынь тетрадки и пробирки. Сама технология проста. Я выращиваю эти грибки на водорослях в большом аквариуме.

– Азарян вновь зашелся кашлем.

– Я вызываю скорую, хватит тебе себя мучить, – забегал Михаил, не нужны мне твои секреты, сейчас поедем с тобой в больницу и там будешь лечиться всерьез. Нашел, когда секреты рассказывать. – Он набрал 03.

– Ладно Миша. Ты всё запомнил? Послушай, меня, и будешь молодец, и Надя твоя к тебе вернется и все у тебя будет хорошо.

– Помню, помню я отец. – Михаил накрыл его еще одеялом и пошел встречать скорую.

Вниз на носилках и в машине Михаил сопровождал его и держал за руку. Дежурный доктор осмотрел Азаряна и попросил Мишу идти домой и не мешать.

Вечером Миша долго не спал, звонил, но ему отвечали, что профессор на процедурах. Измученный, он заснул часа в четыре.

Его разбудил звонок в семь утра. Приятный женский голос спросил его фамилию и родственную принадлежность к профессору.

– К сожалению профессор скончался, поздновато привезли. Приезжайте, возьмете его документы и вещи. Трубку положили. Михаил присел на край кровати совершенно разбитый и оглушенный новостью. Долго собирал себя по кусочкам, позвонил на работу, машинально побрился, глотнул воды и вышел на шумную улицу.

Узнав о случившемся пришел Геннадий, Анжелика, Мария и тетя Клава. Это были те, кто помнил Азаряна.

Весть облетела НИИ, звонил декан, ректор, сотрудники. Все уже жужжали о поминках и похоронах. Почести и другие полагающиеся процедуры были оплачены.

За эти дни Михаил мало что запомнил. Он автоматически исполнял свои роли и осознал себя уже будучи оставшись один, в пустой неубранной квартире. Тишина давила и ничего не хотелось. Онлайн оформил отпуск. Он решил не оставаться дома и пошел в парк, где они часто гуляли с профессором.

Небо было серым, висели низкие облака, голые черные деревья застыли до весны, тяжелый снег, бело-серого цвета лежал слоями. Прохожих было мало, только вороны гортанно нарушали тишину.

Так он и ходил очарованный уже неделю, пока однажды вечером не услышал знакомый смех. Он присмотрелся. Навстречу ему шла парочка. Мужчина что-то рассказывал, а женщина умирала со-смеха.

– Это Надя! – вспомнил Михаил. Он поднял воротник и отвернулся проходя мимо. С бьющимся сердцем дошел до конца аллеи и повернулся обратно. Ноги несли сами. Он еще раз пересек парк. Парочки нигде не было.

Он усмехнулся:

– Зачем тебе прошлое, да и что такого в твоей Наде? Да и что такого в тебе? Это противоречие вдавило его. Он понял, что Надя была ему нужна, но как он подойдет к ней? Он знал, что не решится.

Напустив на себя бодрость, он двинулся к друзьям, по дороге прихватив хороший коньяк и закуску.

Хоть настроение он поправил, но придя домой, в свои четыре угла он просто завалился на диван и отключился до утра.

Утром звонили, приглашали на рыбалку, потом приглашали на концерт знакомые Азаряна, потом позвонила сестра и напомнила о скором дне рождения племянника Ерошы.

Ничего не радовало. Он долго смотрел на фото профессора и его жены. Было горько, что он при жизни так и не отдал всей своей любви этим людям. Слезы накатились, и он сунул голову в подушку.

Так пролежав до обеда с выключенным телефоном, он встал, заварил двойной черный кофе.

Проходя мимо шкафа заметил коробку на верху и вспомнил о завещании Азаряна.

– Господи. А его грибки на водорослях в аквариуме? Он подошел к аквариуму, накормил рыбок и включил аэраторы. Листья водорослей плавно колыхались и на них видны были точки и бляшки пепельного цвета.

– Это наверно они – вспоминал Михаил. Он достал коробку, нашел флакончики с коричневатой жидкостью, потом вылил кофе и заварил свежий чай. Когда чай был готов и не слишком горяч, он капнул себе пару капель эликсира.

С тех пор его жизнь изменилась. Чтобы не дразнить судьбу он назначил себе по 2 или 3 капли утром.

Работа продвигалась с легкостью, он ездил на семинары, присоединился к частному сервису и давал платные уроки в интернете. Он изучил рыбалку, но это ему наскучило. Появилось много знакомых. Он ездил с ними на Бали, выучился отлично держать волну на сёрфе, даже выступал за дорогой НИИ. Охотно соглашался на общественные поручения и скоро на него загрузили быть председателем профкома. Отчаянно агитировали в партию и он, не давая обещаний, все-же вступил туда. Познакомился с альпинистами. Его тянул альпийский стиль на что ему говорили, что это уже устарело, и он не сможет без отдыха взять хотя-бы пятитысячник.

– Ну ничего, лиха беда начало – сказал он себе и всерьез занялся альпинизмом. Он бы таки жил себе спокойно, если -бы не нагрузки. Дома было чисто, поменялась мебель и интерьер, он любил своих рыбок и водоросли, научился готовить свой порошок, всегда держал дозу в две капли, но однажды сказал себе:

– Надо три или больше капель! А как-же альпийский стиль.

Ничего страшного не произошло. Он нарастил выносливость и объем легких, гемоглобин поднялся и на пяти тысячах метров дышалось легко и свежо. Летом он уже работал проводником на горные вершины, водил туристов.

На работе стал незаменим. Ему начальство охотно давало задания по связям с общественностью, так-как он научился бегло говорить на английском. В личной жизни было все прекрасно, женщины очень интересовались Михаилом, но он совершенно спокойно мог выбрать женщину или отказать ей. Что раньше казалось невозможным сейчас было обычной жизнью здорового и веселого холостяка.

– Привет Миша. Ты меня не забыл?

Он обернулся, рядом стояла Надя. Пышные, черные, блестящие волосы спадали почти до пояса. Спортивная фигура в джинсовом костюме, смуглая кожа и взгляд с прищуром.

– Привет Надежда! Сколько лет, сколько зим? Проблемы?

– Не проблемы, а интерес у нас с Вадиком.

– Это тот самый?

– Да. Тот самый.

– Еще поет?

– Да. Езжу по заграницам. Вот скоро в Италию с его детским хором.

– Так какой интерес.

– Вот слышали ты инструктор, лучший по альпийскому стилю?

– Может не лучший, но чем могу-помогу. Вначале пройдите медкомиссию, в лагере спросите. Когда пройдете, позвоните мне, вот телефон. Начнем тренировки. – и он продолжил свою работу.

Надя постояла, сказала спасибо и, не спеша, покачивая бедрами и иногда оглядываясь, пошла спускаться в нижний лагерь.

Михаила это не смутило, мало-ли, что надумают себе женщины. Ему уже звонили по делам, и он азартно начал обсуждать планы на Эверест. Никто не верил, что возможен подъем туда альпийским стилем. Но Михаил знал, что такое возможно, Йоран Кропп, Борис Дедешко и Денис Урубко, они все покорили восьмитысячники.

Надя с Вадиком пришли через день утром, оба в спортивной одежде с небольшими рюкзаками в которых кроме термосов и закуски ничего не было.

– Стройся, смирно – гаркнул Михаил, на что опешившие ученики пошатнулись, и Надя подхватила Вадика, чтобы тот не шлепнулся с рюкзаком вниз по тропинке.

– Вольно. Я Пошутил. В ответ увидел две кривые улыбки. Потом все наладилось и пошли привычные занятия и восхождения без остановки на небольшие вершины начиная с полутора тысяч метров.