
Полная версия:
На обочине 40 плюс. Кляча не для принца
– Ещё два миллилитра вколи, – снова выпятив свои вареники, потребовала она, а я усмехнулась и покрутила пальцем у виска.
– Ты сдурела? Сколько уже вколото? И как давно и каким препаратом ты их последний раз увеличивала? Прошло не более пары недель, если не ошибаюсь.
– Какая тебе разница? – огрызнулась Агния и, заложив руку под голову, похвасталась: – Илюше очень нравится, когда я…
– Ой, можно без подробностей, – скривившись, выпалила я и, натянув перчатки, приступила к осмотру. Уплотнения прощупывались по всей поверхности губ и, отступив на шаг, я вздохнула: – Агния, если тебе дорог твой свисток, хочу предупредить, что…
– Ты не слышала? – рявкнула она и, закрыв глаза, повторила: – Хочу ещё два миллиграмма. Коли, пока я жалобную книгу не потребовала.
Желание клиента – закон, – так гласила табличка, висящая над столом в комнате отдыха, но когда клиент идиот, его желание может навредить. Иногда с привлечением закона.
Процедуру я проводила максимально аккуратно, но из-за предыдущих манипуляций, колоть, не попадая в уплотнение или сосуд, было невероятно сложно. Провозилась кучу времени, хотя если честно, хотелось воткнуть иглу в наглый глаз, а не в губу.
Жаль, что составов, улучшающих работу мозга, в косметологии ещё не придумали. Хотя нет мозга – нет проблем.
Протерев немного кровящий свисток, я сняла перчатки и, сообщив, что процедура завершена, отвернулась заполнить документы. Какого хрена эта кукла начала верещать на весь салон, я поняла не сразу, но, когда в кабинет набежали коллеги, невольно растерялась.
– Она меня изуродовала! – орала Агния и, тыча в меня пальцем, ревела и причитала: – Специально навредила! Мстит мне за потерянную должность, но я же не виновата!
Её губы сильно кровоточили и распухли. Не знаю, что она успела сделать, пока я отвернулась, но выглядело это действительно жутко. Одна из коллег пыталась помочь, но Агния отпихивала её и продолжала истерить.
– Увольте её! Немедленно! – устав орать, потребовала она и, всхлипнув, прозрачно намекнула: – Иначе я пожалуюсь Илье Марковичу, и вам всем не поздоровится.
Управляющая салоном посмотрела на меня с нескрываемым сочувствием и, прерывисто вздохнув, тихо позвала:
– Вера, пойдём в мой кабинет.
ГЛАВА 9
Вера
Из салона я уходила, не прощаясь с коллегами. А никто и не окликнул, не поддержал, не заступился. Не удивительно…
Пряча глаза и заметно заикаясь, управляющая поделилась, что Илья Маркович под угрозой увольнения велел не делать мне поблажек и, несмотря на внушительный стаж в компании и условный перевод с другой должности, распорядился устроить мне жёсткую проверку.
Никаких снисхождений! Ангнию приняли за тайного клиента и, как только её увели в другой кабинет, все коллеги смиренно ушуршали по своим местам.
Даже музыка в холле салона зазвучала тише, а администратор за стойкой стояла, будто живая кукла. Как ещё рожица не треснула так фальшиво улыбаться, непонятно.
Комментировать предательство коллег я не стала. Быстро подписала все нужные бумаги и, мысленно попрощавшись с процентами, которые успела заработать за утро, спокойно ушла.
Ну как спокойно… Брела по улице и, глядя под ноги, горестно вздыхала. Вот за что мне всё это?! Даже голову задрала, высматривая в серости мрачных небес того, кто щедро отсыпал мне полнейшего пиздеца, а сверху приправил безвыходностью и отчаянием.
«За что, блядь?!» – хотелось крикнуть на всю улицу, но рискнуть, и накануне Нового года оказаться в дурке, было бы уже перебором.
Путь до дома занимал минут пятнадцать, но я свернула к небольшому парку и, устроившись на промёрзшей лавочке, достала телефон.
В жизни каждой независимой женщины есть такой момент, когда хочется проворчать: «Сейчас замёрзну, простыну, помру, и пусть они пожалеют». Кто эти мистические «они» можно даже не уточнять, но хотелось верить, что обо мне кто-то обязательно вспомнит и непременно всплакнёт.
Как минимум сын и… например, подруга… Вот ей первым делом я и решила позвонить.
Несколько минут настраивалась, но быстро поняла, что по телефону такие неприятные известия, как измена мужа, сообщить не смогу. Ирка, как мать двух сорванцов, на эмоциях могла и вмазать, но уж лучше так, чем бросить гранату и скрыться в окопе.
Через пару гудков Иринка взяла трубку, и я даже открыла рот, собираясь напроситься к ней в гости, но подруга не дала мне сказать и слова.
– Ой, Вер, привет. Что-то срочное? – протараторила она, а на заднем плане что-то громыхнуло.
– Да не то, чтобы уж очень… – помявшись, промямлила я и, услышав очередной странный звук, а потом грохот и визг, осторожно поинтересовалась: – У тебя там что за войнушка? Мальчишки играют?
– Не-а, – тяжело дыша, буркнула подруга и, прицыкнув языком, сбивчиво поделилась: – Я тут в офис без предупреждения приехала и… прости Верунь, но ты чуток не вовремя. А ну, стой, болонка крашеная! Ща я тебе твой свисток на жопу натяну и!..
Последние фразы предназначались определённо не мне, но я ойкнула и трусливо завершила звонок. Абсолютно не сомневалась, чей свисток и на чью пятую точку сейчас натянет Ирка. С одной стороны, испытала облегчение, а с другой… Капец!
Её обожаемый Илюша обязательно расколется, но подруга сразу поймёт, что я уже в курсе. Задница зачесалась толи оттого, что я уже долго сидела на холодном, то ли от предчувствия неминуемой расправы.
– И что теперь делать? – спросила у погасшего телефона.
Мобильник, конечно же, промолчал, а вот проходящая мимо парочка, за километр благоухающая пофигизмом и отсутствием постоянного места жительства, невольно подкинули мне идею.
– Красотка, мелочи не найдётся? – охрипшим голосом поинтересовалась дама, как капуста обмотанная в кучу цветастых платков, шарфов и чего-то ещё.
Мужик просто смерил меня равнодушным взглядом и, ворча что-то нечленораздельное, полез в массивную урну в поисках хоть чего-то ценного или хотя бы полезного. Вот тут-то мне вмиг полегчало, и вовсе не от того, что затошнило от непередаваемых ароматов.
Правильно говорят, если всё хуже некуда, вспомни о тех, кому терять нечего. То, что этой парочке казалось несметным богатством, для меня было незначительным. Достав из сумочки пару соток, я сунула их опешившей женщине и, поднявшись, пожелала:
– С наступающим.
До их состояния я скатиться не боялась, но мой организм потребовал срочной разгрузки нервной системы. По дороге домой я заглянула в супермаркет, где обычно закупала продукты, но в этот раз сразу же направилась в отдел с винами и другим алкоголем на любой выбор.
В нерешительности помялась перед витриной и, пытаясь определиться с выбором, взяла, подержала и вернула на место несколько бутылок. Ни одно из любимых вин для моей цели не подходило.
Посмаковать я могла и ромашковый чай, а сегодня хотелось нахрюкаться до отключки. Но не сильно…
Именно поэтому я отставила очередную бутылку и, испепелив взглядом топчущегося на горизонте консультанта, отправилась к витрине с ассортиментом покрепче. Ещё на подходе моё внимание привлекла небольшая пузатая бутылочка с напитком янтарного цвета.
То, что доктор прописал! Небольшая, и вполне убойная доза.
Ускорила шаг, но меня обогнал высокий мужчина в костюме Деда Мороза, а вслед за ним, грубо оттолкнув меня плечом, проследовал шкафо-подобный экземпляр. В смешных рожках и с какими-то ремнями вокруг талии и необъятных плеч, – сразу видно, что олень.
Я бы даже поржала с этой картины, если бы не… Самозванный Дед Мороз схватил облюбованную мной бутылочку и собрался слинять. Э-эй?!
Видимо, я настолько устала от вселенской несправедливости, что похищение прямо из-под носа, выписанного самой себе лекарства, стало последней каплей.
– Дедуля, а ну, стоять! – рявкнула я и, подскочив к опешившему бородачу, выхватила добычу и на всякий случай попятилась.
– Деточка, а ты не охренела ли часом? – прищурившись, пророкотал объект, а я, присмотревшись, поняла, что он уже слегка под градусом и сильно не в духе.
– Дедушка мороз, – исказив голос, пролепетала я, подражая киношной дурочке. Похлопав ресницами, приложила ладонь к груди и, спрятав отвоёванную бутылку за спину, дополнила: – Я была очень плохой девочкой, так что не обессудь.
– Грохнуть её? – грубым голосом уточнил бугай, и вот тогда я заметила, что сбруя – это не что иное, как кобура, закреплённая чуть ниже подмышки.
– Кого? Эту куру облезлую? – смерив меня задумчивым взглядом, проворчал охреневший Дед Мороз и, прищурившись, намекнул: – Пусть живёт, но, если попадётся мне ещё раз, сам разберусь.
– Ты не Дедушка мороз, – покачав головой, вздохнула я и, приготовившись бежать, выпалила: – Ты дедушка – хам и козёл обыкновенный.
– Я передумал. Коля, фас!
Эту фразу я услышала уже в полёте. Бежала, петляя между полок и витрин, а потом, достав банковскую карту прямо на ходу, ринулась к кассе, где народа было не так уж и много.
– Срочно! Пропустите! Вопрос жизни и смерти!
Добытой бутылкой я размахивала, как только что завоёванным кубком, но народ рисковать не стал. Шарахнувшись в стороны, они пропустили меня к кассе и, ворча что-то про падших женщин, вступать в перепалку не решились.
На улице меня накрыло. Вспомнив выражение лица несчастного мужика, я ржала на всю округу, ничуть не стесняясь. Даже заходя в подъезд родного дома, всё ещё нервно хихикала. И в лифте тихонько похохатывала, а вот у двери квартиры смеяться мне резко расхотелось.
Прислонившись спиной к дверному полотну, Ирка стояла и сверлила меня осуждающим взглядом. Выглядела она не очень: взъерошенная, зарёванная и со свежей царапиной на щеке.
Я подошла ближе и, закусив нижнюю губу, опустила глаза в пол, а она протяжно вздохнула и, прицыкнув языком, хрипло произнесла:
– Ну привет. Пиздец тебе, подруга!
ГЛАВА 10
Вера
– Сама догадалась или подсказал кто? – огрызнулась я и, достав ключи, проворчала: – Ир, мне жутко стыдно и всё такое, но… Знаешь, как мне хреново? А давно ли ты спрашивала, как мои дела? Не помнишь?.. Вот и я не помню. Так что оправдываться я не буду.
– Ну ты и сучка, Верка, – усмехнулась подруга и, закатив глаза, прицыкнула языком, следом пожаловавшись: – На подлёте сбила. Даже поорать толком не дала.
– Неужели не наоралась? – передразнила я и, открыв дверь, пихнула её в бок: – Заходи, у меня с собой лекарство от любого пиздеца есть. Универсальное и действенное. Правда, по рецепту с печатью 18+, но нам с тобой давно ли не пофиг.
– И то верно, – выдохнула Ирка и, плюхнувшись на облезлую табуретку, стоящую в прихожей, простонала: – И наоралась, и наревелась, и немного стилистом поработала, хоть молодость вспомнила.
– В смысле? – вздёрнув брови, буркнула я и, стянув шубку, потёрла одеревеневшие с мороза руки.
– Да так, – скромно пискнула Ирка и, стягивая пуховик, расплылась в коварной улыбке: – Кое-кому причёску подправила, шнобель подкорректировала и свисток…
– На плацдарм для приключений натянула, – завершила я её фразу, и, переглянувшись, мы заржали вовсе не как леди.
– Смотрю, она тоже внакладе не осталась, – заметила я, указав на длинную царапину на щеке подруги. Прошла в кухню и, достав с верхней полки буфета аптечку, протянула Ирке и посоветовала: – Продезинфицируй, а то мало ли чем она тебя заразить может.
– Если только блядством, – фыркнула Ирка. Устроилась на угловом диванчике и, вытащим ватные диски и перекись водорода, созналась: – Это не она. Это я сама себя царапнула.
– В порыве ревности? – хихикнула я, а подруга закатила глаза и покачала головой.
– Пока этой выдре морду подправляла, ноготок сломала, а потом прядь с лица убрала, вот и…
– Ну ты всем-то не рассказывай, – хмыкнула я и, достав пузатые бокальчики и уже вялый лимон, пояснила: – Будет что противопоставить, если она на нападение заявит.
– Я её тогда… – лицо подруги приобрело мрачное и злобное выражение из разряда «убью быстро и аккуратно», но вслух она произнесла совсем другое: – Ноги и руки повыдёргиваю, чтоб нечем было писать и не на чем жопу носить.
– Решила бороться за мужа? – неуверенно констатировала я, но Ирка снова удивила.
– На хер он мне сдался после этой шкуры? Я к нему со всей душой, а он… я ему: Илюша-заюша, а он мне: разжирела, и сиськи обвисли.
– Козёл, – подытожила я и, нарезав лимон тонкими дольками, вздохнула: – Помянем?
– Тварь, – всхлипнула Ирка и, закрыв лицо руками, разревелась без разгона.
Я села рядом и, приобняв подругу за плечи, протяжно вздохнула. Ей было кого терять, и я её понимала, хотя много лет по-доброму завидовала их семейной идиллии и успешности.
– Как узнала-то? – пытаясь её растормошить, поинтересовалась я тихо.
– Так он это… – всхлипнув, Ирка шмыгнула носом и, выхватив из подставки салфетку, шумно высморкалась. – Стал задерживаться часто. Говорил, работы куча, Новый год же на носу. Я жалела, упрекала себя, что забила на бизнес. Вот и решила сюрприз мужу сделать. Сыновей к маме отвезла, а сама в офис.
– М-да-а-а уж… – выдохнула я и, поморщившись, повинилась: – Надо было тебе сразу рассказать, но я сама два дня, как узнала. Всё думала, как преподнести и… ну ты понимаешь.
– Ты, конечно, ещё та засранка, – заметила Ирка и, подмигнув, усмехнулась: – Но зато у меня не осталось никаких иллюзий. Застала во всей красе, как говорится… Чуть не прибила этого гада.
– И что теперь? – уточнила я и, помявшись, решила напомнить о своей проблеме: – Я без работы осталась, а Вадим подкинул проблем на несколько сотен тысяч. Хоть почку продавай, и то не хватит.
– Ого, – округлив глаза, впечатлилась подруга и, нахмурившись, покачала головой: – Эх, Вера, вот почему ты мне пару дней назад не сказала. Буквально вчера я все свободные деньги влупила на новую партию косметики.
– Прям совсем все? – не скрывая надежды, пролепетала я и, сложив руки в умоляющем жесте, жалобно заныла: – Ир, я всё верну, даже с процентами. Выручай, а…
– Вер, ну ты же знаешь, что мне для тебя ничего не жалко, – манерно оскорбилась Ирка и, прицыкнув языком, пожаловалась: – Всё из-за этих санкций-хуянкций. Пришлось срочно искать новых поставщиков, а чтобы сэкономить и получить бонус на следующие партии, я заказала по максимуму. Ещё и Илья пожаловался, что, что в салонах перед Новым годом запасы проф-косметики почти исчерпались.
– Ну хоть на работу прими, – распечатав коньяк, попросила я и, разведя руками, поделилась: – Банки на такую сумму справку требуют, а я же теперь безработная.
– С этим ещё сложнее, – помрачнела Ира и, сжав пальцами виски, ошарашила: – В компании я теперь никто и звать меня никак.
– Не хочешь брать, так бы и сказала, – фыркнула я и, запоздало проанализировав последние слова подруги, ахнула: – Чего-о-о? Ир, ты о чём вообще?
Ирка помолчала и, горько усмехнувшись, опрокинула в себя всю порцию коньяка. Даже не поморщилась… Сверху добавила пару долек лимона, сжевав их с полным равнодушием на лице. Мне кажется, если бы я ей подсунула какашку, она и её бы умяла, даже не обратив внимания ни на вкус, ни на…
– Илюша последнее время мне всё бумаги какие-то подсовывал, а я доверяла. Ну и подписывала не глядя, – после затянувшейся паузы созналась подруга и, подняв на меня обречённый взгляд, вздохнула: – Нет у меня больше бизнеса, а он ещё и детей грозится отнять. Видите ли, его обожаемая Гнидочка не хочет портить фигуру.
– Твою же мать! – взревела я и, подскочив, заметалась по кухне, заламывая руки и вопя, как потерпевшая: – Ирка, ну также нельзя! Неужели оставишь всё как есть?! Надо что-то делать!
– Надо, – кивнула Ирка и, взяв в руки бутылку, усмехнулась: – Но не сегодня.
– А когда? – возмутилась я, но, придирчиво оглядев Иринку, поняла, что на сегодня она уже отвоевалась.
Я совсем не узнавала свою, обычно боевую подругу. Сейчас она выглядела жалкой, потерянной и очень несчастной, но и шпынять за слабость я её не решилась. Немного успокоившись, села рядом и, пихнув в бок, спросила:
– И что ты предлагаешь?
– Для начала… – она помаячила бутылкой и, разлив остатки коньяка по бокалам, скомандовала: – Немного прибухнуть и в клуб!
ГЛАВА 11
Вера
Того количества коньяка, что любезно оставила мне подруга, немного не хватило, чтобы проникнуться её «гениальным планом», но!.. Зато этого хватило, чтобы набраться смелости и нацепить на себя джинсы, которые лежали в недрах шкафа долгие годы, но выбросить этот памятный трофей рука не поднималась.
– Ну что за жопа, – заметно пьяненьким голоском, проворковала Ирка, заглянувшая в мою комнату. Подошла ближе и, прицыкнув языком, томно проурчала: – Ну просто р-р-р ащ-щ-щ. Была бы я мужиком, я бы тебя…
– Осьпидя, – закатив глаза, простонала я, а потом выдохнула и, застегнув молнию и пуговку, пробормотала: – Теперь главное – не дышать.
– И не пукнуть, – хихикнула Ирка, а я поймала в отражении её довольную мордашку и прищурилась.
– Может, не пойдём, а? Вот кому мы там нужны? Только позориться.
– Вер-р-рунь, – пророкотала подруга и, отмахнувшись, плюхнулась на мою кровать. Потом завалилась на спину и, уставившись в потолок, пожаловалась: – Не понимаю тебя. Такая красотка, и фигурка, как у молодой девчонки, а ты себя похоронила на руинах первого не сложившегося брака.
– Не похоронила, а воспитывала сына, – поправила я и, смирившись с неизбежным, потянулась к косметичке, ворчливо дополнив: – Когда на мужика надежды нет, приходится всё самой.
– Сама виновата, – фыркнула Ирка и, перекатившись набок, подпёрла щёку рукой и протяжно вздохнула. – С твоей внешностью и формами могла бы охомутать какого-нибудь крутого олигарха и крутить им, как… ну как этим… как его…
Сформулировать свою умную мысль Ирка так и не смогла. Вернувшись в горизонтальное положение, потёрла лицо и, зажмурившись, пробормотала:
– Это тебе не это… и не то, хотя, возможно, и могло бы…
– Не смеши мои кальсоны, – хихикнула я и, замазывая синяки под глазами, предположила: – Свободные олигархи, упакованные по всем фронтам, на дороге не валяются.
– А ты искала? – огрызнулась Ирка и, махнув рукой куда-то в сторону окна, усмехнулась: – Вон Агния сориентировалась же. Отхватила моего Илюшу и…
– Твой Илюша-гандюша – кобель обыкновенный, – перебив, отчеканила я и, повернувшись к подруге, заметила: – К тому же на состоявшегося и независимого олигарха он, уж прости, не тянет. Если бы не ты, где бы он сейчас был? Так и занимался бы экспедицией чужих грузов, а выше головы никогда бы не прыгнул. Не рискнул бы.
– Ну да, ты права, – грустным голосом отозвалась Иринка и, прицыкнув языком, всхлипнула: – Столько сил в этот бизнес вложила, и его пинала, чтоб хоть немного шевелился, а теперь…
– Ир, ну ты чего? – опасаясь нового витка истерики, позвала я и, выбрав из помад самую яркую, осторожно уточнила: – Давай только без нервов… Что именно ты подписала? Когда? Есть ли свидетели?
– Сама не знаю, – усмехнулась подруга и, нахмурившись, пророкотала: – Он что-то про генеральную доверенность орал, а по ней он мог много чего успеть.
– Тю-ю, напугал жопу веником, – фыркнула я и, подмигнув своему отражению, попыталась успокоить: – Крутой юрист тебе в помощь, а я помогу. Детей тоже не отберёт. Оставишь его без штанов, ни один суд на его сторону не встанет.
– На юриста нужны деньги, – с тяжким вздохом произнесла Ира и, хохотнув, созналась: – Прикинь, я даже поставку отменить не могу. Этот гад мне все доступы позакрывал. А ещё он…
– Так всё! Хватит ныть! – не выдержав, отрезала я и, поиграв бровями, проурчала: – Иди сюда, мордень рисовать будем.
– Чего? Мне, что ли? – проблеяла Ирка и, покосившись на косметическую кисточку в моих руках, гулко сглотнула: – Вер, может, ну его, а? Я старая жирная тётка с обвисшими сиськами и…
– Мне твои сиськи по барабану, – фыркнула я и, сведя брови на переносице, выдвинула ультиматум: – Или ты тоже преображаешься, или мы никуда не едем. Я не поняла!.. Королева красоты и косметики боится люксовой тоналки?
– Ну прям, – огрызнулась она и, встав, подошла и плюхнулась на пуфик, благосклонно добавив: – Ладно, валяй. Только не очень ярко.
Намарафетившись и приодевшись, через полчаса мы спускались к поджидающему нас такси. Ирка устроилась на переднем сидении и, икнув, скомандовала:
– В клуб!
– Какой клуб? – проблеял охреневший водитель и обернулся, ожидая от меня конкретики.
– В ближайший, – томно протянула я и, узнав в мужчине многострадального таксиста, подмигнула.
У мужика дёрнулся глаз, но комментировать очередное совпадение он не стал. Гнал бедненький, нарушая все возможные правила. И вовсе не из-за меня…
Ирку немного развезло, и она не к месту вспомнила, что женщина она почти свободная и условно молодая. Бедному водиле она посылала томные взгляды, многозначительные вздохи, а потом и вовсе протянула руку и, проведя пальчиками по внушительному бицепсу, ахнула.
– Божечки, какие мачо пропадают.
Такси резко затормозило, и Ирку дёрнуло вперёд. Если бы не ремень безопасности, все мои усилия по превращению её в роковую красотку, остались бы на лобовом стекле.
– Простите, – промямлил таксист и, прерывисто выдохнув, вдруг выдал: – Девушка, а можно ваш телефончик?
– Он мне и самой нужен, – растерянно выдавила Ирка и, похлопав ресницами, поспешно сменила тему: – Ой, почти приехали. Остановите тут, мы чуток прогуляемся.
Оплата за доставку наших слегка невменяемых тушек на этот раз вышла до смешного мизерной. Подхватив подругу под локоть, я поволокла её в сторону клуба, мерцающего всеми огнями, но мельком оглянувшись, заметила, что такси всё ещё не уехало.
– Зачем отшила? – толкнув Ирку вбок, проворчала я и, прицыкнув языком, добавила: – Нормальный же мужик.
– Нормальный у меня уже был, – фыркнула Ирка и, запрокинув лицо к небу, проорала: – Хочу принца на белом мерседесе!
– Дурында, – тихо рассмеялась я и, ускорив шаг, поторопила: – Идём, пока градус не выветрился.
Градус мы поспешили восполнять буквально с порога. Сунув гардеробщице свои вещи, ринулись сквозь веселящуюся толпу к стойке бара и, распихав фыркающих девчонок, заказали нечто непонятное.
Коктейли, состоящие из нескольких цветных слоёв, выглядели красивенько, но мозг прочищали насквозь, вынося из черепной коробки все переживания и заёбы вместе с серым веществом и остатками зажатости.
– Что теперь? – окинув осоловелым взглядом вереницу опустевших мензурок, промямлила Ирка.
– Может, потанцуем? – робко предложила я и, оглядев гудящую на танцполе толпу, хмыкнула: – Зря я, что ли, свой ж-ж-опыт в джинсики втискивала.
– Ну не знаю, – капризно протянула Ирка и, скривившись, качнула головой: – Я ещё не в той кондиции.
– Ой, красотки, а чего скучаем в одиночестве? – раздалось за спиной, и, обернувшись, мы с Иркой уставились на двух разодетых мажоров, на вскидку лет двадцати восьми или… салаги короче.
– Серег, ты чё? – одёрнул один другого и, изобразив высшую степень неприязни и брезгливости, добавил: – Зачем тебе эти клячи? Пойдём нормальных девчонок снимем.
– Клячи? – сползая с барного стула, пророкотала Ирка, но я дёрнула её за локоть и, покачав головой, вздохнула.
– Ир, да ну их.
– И то верно, – согласилась подруга и, втянув живот, торжественно объявила: – Кажется, кондиция достигнута. Пойдём танцевать.
В большой разномастной толпе, трясущей невпопад всеми частями тела под непонятную музыку, стеснение быстро помахало ручкой. Мы с Иркой куражились и ржали, аки лошади, даже взопрели, а я мысленно представила, какую подлянку завтра устроит мне моя поясница.
– Уф, чет устала, – обмахивая раскрасневшееся лицо рукой, пожаловалась Ирка.
Потом резко замерла и, округлив глаза, уставилась на кого-то за моей спиной. Я тоже обернулась и, заметив Агнию, трущуюся жопой о какого-то мужика, потеряла челюсть. Илюшу-гадюшу на этот праздник разврата почему-то не пригласили.
Ирка что-то прорычала и, пихнув меня плечом, пошла тараном на обречённую жертву.
Твою же мать!
ГЛАВА 12
Вера
– Вот какого лысого овоща ты меня остановила? – проскулила Ирка, выглянув одним глазом из-за пакета с замороженными овощами.
– Ну прости, – потирая гудящие виски, буркнула я и, пожав плечами, дополнила: – Просто действовала по ситуации.
– Подставить лучшей подруге подножку – просто верх изобретательности, – прорычала подруга и, вздохнув, мечтательно протянула: – Эх, я бы её…
– Дура, что ли? – покрутив пальцем у виска, я ещё и присвистнула и, не выдержав, заорала: – Ты мать, или не мать, твою мать?!
– Где логика? – пошуршав, отозвался пакет с овощами. Потом раздалась непереводимая череда отборных нелитературных выражений, и подруга напала в ответ: – Ради кого я, по-твоему, стараюсь?! Мне детей растить, и, похоже, одной!