Проект «Валькирия»

– Пятьдесят! – оборвал ее порыв инструктор. – И потом сто пятьдесят отжиманий от пола.

Сообразив, что дальнейший спор только ухудшит ситуацию, обе подопытные с кривыми физиономиями принялись отрабатывать наказание. Когда они обе поднялись с пола, тяжело дыша и утирая пот, инструктор одарил их долгим мрачным взглядом, после чего, пройдясь вдоль стола, как ни в чем не бывало продолжил:

– Итак, мы остановились на том, что вы упорно отказываетесь включать мозг. Как следствие, ваше обучение не дает тех результатов, которые должно дать. Вывод? Я должен заставить вас начать думать. И думать не о том, что можно пораниться, может быть больно, что вы устали и вам не хочется чего-то делать.

А о том, как научиться лучше использовать это оружие. Спросите, как я это сделаю? Очень просто. У вас ровно месяц на то, чтобы научиться правильно управлять холодным оружием. Любым. Ваше подсознание уже имеет такую информацию. Моя задача, вытянуть эти знания наружу и заставить ваши тела действовать правильно. Через месяц вы будете сдавать тест.

– На беременность? – не удержалась Ноль-вторая.

– На выживание, – не обратив внимания на ее выходку, ответил инструктор. – В ходе этого теста каждая из вас сойдется в схватке с настоящим, живым противником. Предупреждаю сразу. Из помещения, где будут проходить испытания, выйдет только одна пара. Вы или ваши противники.

– И кто это будет? – осторожно спросила Ноль-третья.

– Мужчины, приговоренные к смертной казни. Это значит, что они уже умеют орудовать холодным оружием, и драться вам придется по-настоящему, – ответил инструктор, голосом выделив ключевое слово.

– Я почему-то была уверена, что вы это скажете, – мрачно протянула Третья. – А что будет, если одна из нас будет ранена и не сможет продолжать схватку? Вы остановите тест?

– Вы снова не слушаете меня, – скривился инструктор. – Я же сказал. Выйдет только одна пара. Все то, что будет происходить во время теста, только ваши проблемы. Даже если вас ранят или будут хором насиловать.

– Это шутка такая? – растерянно спросила Вторая.

– Я очень похож на шутника? – повернулся к ней инструктор.

– Вот черт?! – выругалась Вторая, поворачиваясь к напарнице.

– Угу, – мрачно кивнула та, судорожно обдумывая ситуацию.

– Выход у вас только один. Тренироваться так, чтобы иметь все шансы пережить этот тест. И пережить его не случайно, а на самом деле. Одним куском.

– Умеете вы вдохновить, – мрачно пошутила Третья.

– Я стараюсь, – скупо усмехнулся инструктор, снова беря со стола нож.

– И за что нас так? – задумчиво поинтересовалась Ноль-вторая.

– Руководство пришло к выводу, что вы сознательно саботируете проект, не выкладываясь на занятиях. Поэтому было принято решение провести такой тест. Если вы его сдадите, вас переведут на следующий уровень обучения. Если нет, просто похоронят. Точнее, скинут в утилизатор. Это все.

– Интересно, какой козел вдруг решил, что мы не выкладываемся? – угрюмо проворчала Ноль-вторая.

– Вам имена перечислить, или достаточно просто сказать, что это было все руководство проекта? – усмехнулся инструктор. – Хотите с ними посчитаться? Если да, я готов предоставить вам такую возможность.

– Нет, – помолчав, покачала головой Вторая.

Еще не забылось состояние полной беспомощности и унижения, когда ей просто приказали раздеться, и она сделала это, будучи не в силах противостоять заложенной в подсознание программе подчинения.

– Хорошо. Похоже, думать вы еще не разучились, – одобрительно кивнул инструктор, внимательно следивший за ее реакцией. – А теперь давайте работать.

Отложив нож, инструктор подхватил со стола ятаган и, отступив в сторону, со свистом провернул оружие в руке. Сверкающая сталь слилась в сплошное пятно, а рассекаемый воздух гудел, так велика была скорость вращения. Стремительно выписав несколько кругов и восьмерок, инструктор вернул ятаган на место и, взяв цепь с шипастым шаром на конце, продолжил демонстрацию. Следующие двадцать минут обе подопытные словно завороженные наблюдали, как его жилистые руки ловко превращают в оружие практически любой предмет.

Наконец, дождавшись окончания показа, они дружно встряхнулись и, задумчиво посмотрев на стол, так же дружно перевели взгляды на инструктора.

Наблюдавший за ними мужчина, кивнув каким-то своим мыслям, снова взял со стола нож и, пройдясь вдоль стола, сказал:

– Вы уже пытались возмущаться тем, что я собираюсь обучать вас владению таким древним оружием. Но, как я уже говорил, владение такими видами боя это база. Основа того, с чем вам придется работать. Повторюсь. Стрелять, взрывать и травить вы не будете. Ваша задача – нанести быстрый, бесшумный, практически незаметный со стороны точечный удар, после чего бесследно исчезнуть.

– Только для нанесения такого удара нам нужно сначала пройти охрану. А вот здесь могут возникнуть проблемы, – не удержала свои мысли при себе Третья.

– Вы снова торопитесь, – вздохнул инструктор. – Ваши цели – это далеко не всегда охраняемые особы. Кстати, чтобы вы знали, даже лица, имеющие собственную охрану, далеко не всегда имеют охрану от государства. Намного чаще это частные компании или просто мордовороты из банд.

– И в чем разница? Охрана, она и есть охрана, – пожала плечами Вторая.

– Думайте, – неожиданно рявкнул инструктор так, что обе подпрыгнули. – Вы снова не хотите думать.

– Подготовка? – осторожно поинтересовалась Третья.

– И не только, – одобрительно кивнул инструктор. – Не менее важно и техническое оснащение. Все оборудование, которым пользуются частные охранные структуры, это предыдущее поколение техники, тогда как оружие, которым будете снабжены вы, будет из последних, самых современных образцов.

– Я все равно ничего не понимаю, – жалобно протянула Ноль-вторая.

– Чего именно? – повернулся к ней инструктор.

– Вы сказали, что стрелять мы не будем. Тогда зачем нам знать, какое оборудование для обнаружения стрелкового оружия есть у охраны?

– Все просто. Обычно средства обнаружения угрозы, это комплекс, способный различать как холодное, так и дистанционное оружие на расстоянии. Именно поэтому вы и будете обучаться работе только холодным оружием. Я приведу один пример. Объект ликвидации, бизнесмен, нарушивший закон, но сумевший как следует спрятать улики. На долгую разработку и проведение расследования нет ни времени, ни оснований. Но его деятельность требуется срочно прервать. Ваша задача, отправившись к точке его нахождения, выйти на объект и, приблизившись к нему вплотную, ликвидировать. Объект предпочитает находиться среди толпы. На выставках, модных театральных постановках, пляже. Вопрос. Где проще всего его убрать?

– В театре или на выставке, – быстро ответила Третья.

– На пляже, – устало вздохнул инструктор.

– Почему?! – хором ахнули подопытные.

– Да потому, что женщина в купальнике это изначально безопасно. Ведь ей практически негде спрятать серьезное оружие. Именно так подумает любой телохранитель из частной компании или бандит. И именно такие мысли заставят его расслабиться при виде такой женщины и вести наблюдение за одетыми людьми. Одежда – это прежде всего возможность спрятать оружие. И именно этим вы должны воспользоваться. При контакте с объектом вы должны выглядеть так, чтобы сразу стало ясно, вы не опасны и оружия у вас нет.

– А на самом деле мы сами оружие, – подумав, тихо проговорила Вторая.

– Именно. Когда-то, очень давно, таких как вы называли – кинжал в букете.

– Кинжал в букете, – медленно повторила Третья, словно пробуя название на вкус. – А что? Мне нравится. Есть в этом что-то мрачно-романтическое.

В ответ инструктор только схватился на голову. Ему, как человеку, привыкшему мерить все другими категориями, эти слова показались полным бредом. Потом, взяв себя в руки, он сделал глубокий вздох и, обведя обеих женщин долгим, задумчивым взглядом, решительно сказал:

– Надеюсь, я развеял все ваши сомнения. А раз так, давайте тренироваться. То, что я сказал про тест, правда, от первого до последнего слова. И у нас мало времени.

Понимая, что он абсолютно прав, подопытные дружно направились к столу. Снова взяв в руки нож, инструктор показал его женщинам и начал урок.

– Это охотничий нож из группы тяжелых ножей. Состоит он из рукояти и клинка. Клинок имеет лезвие, острие в виде акульего плавника и обуха. Заточка клинка односторонняя…

Рассказывая это все, он пальцем указывал на называемую точку, давая подопытным время внимательно рассмотреть все как следует. Потом, сменив оружие, он продолжил лекцию. Очень скоро, заметив, что женщины начали отвлекаться, он неожиданно остановился и, слегка похлопывая клинком по ладони, спросил:

– Ноль-третья, какую форму имеет острие охотничьего ножа?

– А-э… акулий плавник, – вздрогнув, с трудом вспомнила она.

– А зачем нам вообще знать, из чего состоит нож? – тут же попыталась вступиться за напарницу Ноль-вторая.

– Затем, что вы должны понимать, чем именно я приказал вам нанести тот или иной удар, – скрипнув зубами, ответил инструктор.

– А это так важно? – не унималась Вторая.

Вместо ответа инструктор молча протянул ей нож. Жестом выведя ее на середину зала, он упер кулаки в бедра и резко скомандовал:

– Боковой секущий удар, обух на себя.

Ноль-вторая, чуть помешкав, попыталась выполнить движение. В итоге, вместо широкого, режущего движения получилось какое-то неуклюжее дерганье. При этом ей пришлось еще и скосить глаза на клинок ножа, чтобы развернуть его правильно.

– Вот об этом я и говорю, – вздохнул инструктор. – А зная, из чего состоит нож, вам не пришлось бы рассматривать его, чтобы понять, как нанести удар. Вы бы с ходу взяли его правильно. Это не сложно, если знаешь, как. И помните, что те, с кем вам придется драться, не нуждаются в изучении своего оружия. Они его чувствуют пальцами.

Тяжело вздохнув, обе женщины покорно поплелись к столу.

* * *

Спустя три дня управление узлом перехода было вынуждено открыть сообщение, но ввело драконовские меры при посадке пассажиров на нужный рейс. Теперь каждый человек, независимо от пола и возраста, прежде чем ступить на транспортер погрузочного рукава, должен был не просто предъявить документы. Пройти перед сканером, проверяющим пассажира на наличие псевдоплоти, сдать образец ДНК и, наконец, сфотографироваться для архива охраны узла.

Пассажиры ворчали, но помня о совершенном преступлении, подчинялись. Быстро пересчитав всю оставшуюся наличность, Миша принялся искать подходящий грузовик, на котором мог бы добраться до Марса-6. Он еще вполне мог успеть на шаттл до «Второй попытки». Уже через трое стандартных суток ему повезло. Старый рудовоз с грузом для металлургического комбината должен был уйти в объем от нижнего яруса узла перехода.

Для грузовых судов меры контроля были не столь жесткими, но и их досматривали тщательно. Экипажи оказались не так примиряюще настроены, и многие охранники узла заступали на дежурство, сияя свежими синяками. Сдав оружие и получив полный расчет, Миша тепло попрощался со своим работодателем и, закинув на плечо старый армейский баул, отправился на третью палубу грузового причала.

Капитан рудовоза, с которым он договорился, зачислил его в экипаж, как оператора погрузочного робота. Быстрым шагом проскочив на нужную палубу, Миша добрался до шлюзового рукава и, кивком головы поздоровавшись с вахтенным матросом, уже хотел было перейти на судно, когда рядом со шлюзом, словно из-под земли, появились следователь со своими телохранителями. Увидев знакомую лысину, Миша скривился так, словно раскусил лимон, и, перебросив баул в стыковочный рукав, мрачно спросил:

– Ну, какого еще дьявола вам от меня нужно?

– Я не могу допустить, чтобы единственный свидетель покинул территорию узла, – злорадно усмехнулся следователь.

– А придется, – делано огорчился Миша, испустив страдальческий вздох и всем своим видом показывая, как ему тяжело это сообщать.

– Вы будете задержаны и останетесь под охраной до окончания следствия, – насупившись, продолжал гнуть свою линию лысый.

– А здоровья меня задержать хватит? – улыбнулся в ответ Миша.

– Вы без оружия, а со мной мои лучшие люди, – взвизгнул от избытка чувств следователь и, отступив в сторону, скомандовал: – Взять его.

Но едва только троица телохранителей сдвинулась с места, как Миша стремительно метнулся им навстречу. Удар напряженными фалангами пальцев в горло заставил ближайшего охранника с хрипом сложиться пополам. Удар кулаком под ушную раковину отправил второго в нокаут. Удар ребром ладони по боковой поверхности шеи вырубил третьего. Все произошло так быстро, что ни следователь, ни вахтенный матрос не успели ничего понять.

Не останавливаясь Миша подскочил к следователю и от всей своей широкой души приложился кулаком к его челюсти. Ухватив упавшего чиновника за шиворот, он подтащил его к ближайшей опоре и, быстро обыскав, достал наручники. Вскоре вся четверка была пристегнута хороводом вокруг стальной опоры, а все ключи сброшены в отверстие решетки сточной системы. Уже собираясь уходить, Михаил тщательно проверил состояние всех четырех ушибленных и, удовлетворенно усмехнувшись, проворчал:

– Еще меня переживут, балбесы.

– Лихо ты их, – растерянно протянул вахтенный.

– Работа такая, – с улыбкой развел руками Миша.

Все снятое с охранников оружие он собирался сложить под стенкой, на глазах, но вне досягаемости задержанных, когда из темноты грузового тоннеля выступили две невысокие фигуры, и женский голос негромко произнес:

– Красиво сделано.

– А вы еще кто? – моментально насторожившись, спросил Миша, замерев с реквизированным оружием в руках.

– Те, кто не может позволить тебе уйти. Ты свидетель, а свидетелей не оставляют, – послышалось в ответ, и в повисшей тишине раздался мелодичный звон.

– Вот только этого мне не хватало, – прошипел Миша, выхватывая из конфискованных ремней дубинку и незаметно доставая игольник.

Когда темные фигуры появились на границе освещенного участка, у Миши уже не было сомнений, кто перед ним. Свисавшие с запястий звенья уруми не оставляли сомнений, кто это и зачем пришли. Фигура повыше, чуть задержав шаг, стремительно бросилась вперед, со свистом раскручивая меч-плеть. Вторая женщина, начав движение одновременно с напарницей, бросилась к шлюзовому рукаву, стремясь отсечь противнику возможность побега. Но Миша и не собирался бежать.

Когда первая убийца оказалась в круге света, он резким движением швырнул выхваченную дубинку ей в ноги, одновременно отскакивая в сторону так, чтобы держать в поле зрения обеих нападавших. Вскинув игольник, он выпустил короткую очередь в запнувшуюся женщину и, тут же развернувшись, всадил две очереди в ее напарницу. Препарат, который должен полностью парализовать нападавших, был рассчитан на вес крупного мужчины, поэтому, когда обе женщины не рухнули на пол, Миша заметно напрягся.

Отбросив пустой игольник, он выхватил из кучи отобранного оружия сразу две дубинки и, держа их обратным хватом, медленно двинулся по кругу, внимательно следя за каждым движением противника. Как оказалось, транквилизатор подействовал, но не так, как должен был. Обеих женщин качало, они спотыкались, но оружия из рук не выпускали. Их движения были заторможенными, но уруми в их руках от этого не становились менее опасными. Прикованный к своим охранникам следователь, сообразив, что Миша собирается драться в полную силу, завопил на всю грузовую палубу:

– Не смей их убивать! Слышишь?! Не смей!

– Да пошел ты, – огрызнулся Миша, прокручивая дубинки в руках, чтобы приноровиться к их весу.

Первая нападавшая, в очередной раз пошатнувшись, взмахнула своим оружием, и Миша, подставив под удар дубину, накрутил на нее плеть противницы, стремительно разворачиваясь вокруг своей оси, не давая ей обратным движением обезоружить себя. Одновременно с разворотом он нанес тычковый удар дубиной в горло. Задохнувшись, женщина захрипела и, выпустив уруми, отступила назад. Вот тут Миша немного растерялся. Обычно такой удар приводил к смерти человека от удушья, его же противница, хрипло сипя, продолжала стоять.

Ее подруга, увидев, что напарница выведена из строя, бросилась в атаку. Пригнувшись, Миша пропустил ее плеть над собой и, перекатившись через плечи, ударил дубинкой по коленям. Покачнувшись, женщина попыталась изменить направление удара и хлестнуть его по спине, но Миша успел откатиться в сторону, нанеся еще один удар по ее ногам. Не ожидавшая такой атаки убийца не удержалась на ногах. Толчком с плеч вскочив на ноги, Миша подпрыгнул, уходя от удара над полом, и со всего размаху ударил ее дубиной по голове.

После такого удара самый крепкий череп должен был расколоться, как гнилой арбуз, но вместо этого женщина только ударилась лицом об пол, выронив свое оружие. Воспользовавшись тем, что противница временно выведена из строя, Миша метнулся к первой женщине и едва успел уйти от встречного удара ногой в грудь. Ударив дубинкой по щиколотке, он присел, ногой подбивая опорную ногу и с разворота нанося удар по переносице. Женщина успела дернуть головой, подставив под удар скулу.

– Да вы андроиды, что ли?! – взвыл Миша, наблюдая за противниками.

Такого ему еще видеть не приходилось. Удары, которые должны были отправить обеих убийц в края вечной охоты, только на время выводили их из строя. Пинком ноги отбросив уруми в сторону, Миша взмахнул дубинками и пошел в атаку. Андроиды эти убийцы или нет, ему уже было наплевать. Знаменитая боевая злость имперских десантников ударила ему в голову не хуже крепкой выпивки. Когда-то их специально учили входить в такое состояние, и теперь он превратился в настоящую боевую машину.

Атакованная женщина, не раздумывая, подставила под удары дубинок предплечья, но сила ударов отбросила ее руки в стороны. Воспользовавшись тем, что противник раскрылся, Миша всадил тычковый удар ей в грудь, направив свое оружие в область сердца. Звучно хрустнули ребра, и женщина отлетела назад. Тут же развернувшись, Миша метнулся ко второй противнице. Та еще не пришла в себя и теперь стояла на четвереньках, тяжело мотая контуженой головой.

Но едва только ноги бойца попали в поле ее зрения, женщина перекатом ушла в сторону, избегая удара, и попыталась ударить в ответ, извернувшись на плечах. Отбив направленные ему в лицо ноги, Миша успел пнуть противницу в спину, переворачивая ее через голову и не давая откатиться, ударил дубинкой по шее. Тошнотворный хруст и упавшая на плечо голова с ходу показали опытному бойцу, что дело сделано. Шейные позвонки убийцы оказались сломанными. Пережить такое повреждение не смог бы и боевой андроид.

Отскочив в сторону, Миша развернулся и едва успел уйти от широкого, режущего удара ножом. Ударив дубинкой по запястью, он обезоружил противницу и следующим ударом сломал ей шею. Когда тело женщины упало на палубу безмолвной грудой тряпья, он присел на корточки и, приложив пальцы к артерии, удовлетворенно кивнул:

– Вот теперь они на своем месте. Тихие и мертвые.

– Я же сказал не убивать, – снова завел свою шарманку следователь.

– Ты идиот, или так талантливо прикидываешься? – повернувшись к нему, устало спросил Миша. – Я всю жизнь в армии, а такого еще не видел. Это не люди, это… – он запнулся, подыскивая нужное слово.

– Да уж. Встать после удара в кадык, это действительно что-то, – неожиданно поддержал его вахтенный матрос, который так и простоял всю схватку с открытым ртом, не понимая, что происходит.

– Что вы хотите оба этим сказать? – насторожился следователь. – Что это не люди?

– Я не знаю, что это, но те удары, которые они выдержали, никакой, даже очень тренированный человек не выдержит, – вздохнул Миша. – На вашем месте я бы очень внимательно изучил эти тушки.

– Хорошо. Освободите нас, – чуть помолчав, скомандовал лысый, демонстративно тряся руками.

– Он вас освободит. Когда я на борт поднимусь, – не терпящим возражения тоном ответил Миша, кивая на вахтенного.

– Почему? – растерялся следователь.

– Судно – это территория другого государства и ваши полномочия там не действуют. Сунетесь, головы пооткручиваю, – многообещающе ответил Миша и, пройдя в шлюзовой рукав, подобрал свой баул, незаметно подмигнув матросу.

Чуть кивнув, матрос молча посмотрел ему вслед и, дождавшись, когда шлюзовой люк закроется, повернулся к следователю.

– Освободите нас, – потребовал следователь.

– А ключи где? – спросил матрос, не спеша направляясь к опоре, вокруг которой и были скованы охранники.

– О черт! Он же их в слив сбросил, – простонал капрал, кивая на решетку.

– Ну, извините, парни. Без ключа я вам ничем помочь не могу, – развел руками матрос, пряча усмешку в уголках губ.

– Дайте коммуникатор, я вызову своих людей, – скомандовал следователь.

Подхватив с пола ремни со всем содержимым, матрос бросил их под ноги охранникам, презрительно проворчав:

– Где чье сами разберетесь. А то будете потом кричать, что я в ваших вещах рылся.

Но пока следователь судорожно ковырялся в подсумке, неловко пытаясь достать коммуникатор, в тоннеле снова послышались шаги и на освещенную площадку вышла целая процессия. Двое мужчин в наглухо застегнутых плащах из натуральной кожи и десяток фигур в комбинезонах высшей бактериологической защиты и респираторах. Не говоря ни слова, люди в защите развернули носилки и принялись укладывать на них тела убитых женщин.

– Эй, вы! Что все это значит?! Не смейте трогать тела! Это место преступления! – завопил следователь, выронив из рук коммуникатор.

Но на его вопли никто даже не оглянулся. Быстро упаковав трупы в пластиковые мешки и уложив их на носилки, люди в защите все так же молча понесли их куда-то в темноту. Двое в плащах, проводив их внимательными взглядами, дружно развернулись и, подойдя к скованным охранникам, уставились на следователя, не произнося ни слова. Через несколько минут, словно убедившись, что перед ними именно тот, кто нужен, одновременным жестом протянули к нему левые запястья.

Под кожей мужчин гнилостным зеленоватым светом засветились одинаковые знаки, означавшие их принадлежность к службе национальной безопасности. Икнув от неожиданности, следователь заметно съежился и покрылся потом. Спорить и уж тем более вступать в конфронтацию с этими людьми было не просто опасно. Это было равносильно самоубийству. Убедившись, что лысый как следует рассмотрел предъявленные знаки, мужчины переглянулись, после чего один отступил в сторону, а второй, шагнув еще ближе к следователю, еле слышно произнес:

– Не поднимайте шума. Тела мы забираем. Объясните вашим людям, что им будет лучше всего забыть обо всем, что произошло.

– Но мое начальство приказало в обязательном порядке предать убийц публичному суду, – растерянно пролепетал следователь.

– Вы меня не поняли? – удивился агент.

– Я понял, но мое начальство не поверит мне на слово. Они потребуют предъявить им записи камер наблюдения и документ от вашей службы. В противном случае, если я буду настаивать, они поднимут шум. А настаивать я буду вынужден, чтобы не потерять работу, – быстро ответил следователь.

– С вашим начальством свяжутся. Через час в ваш центральный офис придет официальное уведомление о переводе этого дела под нашу юрисдикцию, – помолчав, ответил агент. – А теперь ответьте на несколько вопросов.

– Может, сначала вы расстегнете наручники? – осторожно спросил следователь, медленно поднимая запястье. – Судя по всему, дело секретное, а рядом со мной прикованы рядовые охранники.

– Вы правы, – обдумав его слова, кивнул агент и, достав из кармана универсальный ключ, одним движением отстегнул лысого от охранников.

– Что вы хотите узнать? – спросил следователь, отходя в сторону и потирая запястья.

– Кто с вами так обошелся? – спросил агент, кивая на опору, где охранники разбирали свои пояса с оружием.

– Бывший военный. Десантник из русских «медведей», – мрачно вздохнул лысый.

– Кто убил этих женщин?

– Он же.

– Все произошло у вас на глазах?

– Да.

– Что ж. Похоже, вам придется отправиться с нами, – подумав, сказал агент. – Все необходимые документы будут направлены в ваш офис. Отдайте оружие и все лишнее вашим людям и следуйте за нами.

* * *

На этот раз, словно для разнообразия, профессора Дугласа привели не в тот кабинет, где он беседовал с руководителем проекта, а на самый верхний уровень комплекса, где он еще ни разу не был. Помещение, где он оказался, поражало и подавляло своей роскошью и функциональностью. Натуральная кожа, настоящее дерево, позолота и серебряная инкрустация, перламутровая мозаика, и в довершение огромная шкура белого медведя, расстеленная перед столом из эбенового дерева.

С трудом сглотнув, Дуглас растерянно огляделся, ища взглядом хозяина всей этой благодати. У зажженного камина стояло два кресла с высокими спинками. Одно из них медленно развернулось, и профессор едва не вскрикнул от испуга. Ему в глаза смотрело два страшных провала.