скачать книгу бесплатно
– Может, поведаешь, о чем именно? – не сдавался Леша.
– Говорила тебе мама: учи языки, – продолжала насмехаться девушка.
– Сонька, ты же знаешь, мне все эти инязы как серпом по одному месту. Я инглиш-то с грехом пополам выучил, а уж про испанский и вспоминать не хочется. Вы же трещали на нем как из пулемета. Я даже отдельных слов разобрать не успел.
– Если коротко, то завтра – под воду, – отмахнулась Соня.
– Он что, знает, где золото затопили? – насторожился парень.
– Предполагает. Искать будем, – добавил Миша, задумчиво прохаживаясь по каюте.
– И ради этого нужно было полтора часа языки бить? – фыркнул Леша.
– Остальное тебе неинтересно. Твое дело – исправно делать «бульк» там, где тебе пальцем укажут, – рыкнула на брата девушка.
– Чего это так? – явно обиделся Леша.
– А потому что ты языка не знаешь, а я не могу переводить тебе каждое сказанное на судне слово, – отрезала Соня. – И винить в этом, кроме себя самого, некого.
– Злые вы. Уйду я от вас, – обиженно проворчал Леша, поднимаясь с дивана.
– И бросишь родную сестру одну, среди кучи посторонних мужиков? – тут же съехидничала Соня.
– Могу их только пожалеть. Они же от тебя через полчаса на мачте гроздьями удавятся, – не остался в долгу Леший.
– Ребята, заткнитесь, а. Думать мешаете, – прервал их пикировку Миша, рассматривая оставленные профессором бумаги.
5
Никто и никогда не мог бы сказать, что ему все давалось легко. Родившийся в простой рабочей семье Миша, что называется, с младых ногтей понял: все в этой жизни нужно выгрызать зубами. Еще в школе, увлекшись боксом, парень решил для себя, что становиться таким, как все окружающие его взрослые, не хочет, что он вырвется из этой депрессивной среды и заберет отсюда родителей.
Учеба давалась ему непросто, но это компенсировалось упрямством и волей. Понимая, что нормальное образование – единственная возможность получить хорошую работу, Миша зубрил уроки и тратил все свободное время на тренировки. КМС по боксу он получил перед самыми выпускными. Это тоже был шанс. Шанс оказаться не в пехоте, где-нибудь в забытом богом волчьем округе, а попасть в серьезные войска, где можно будет построить хоть маленькую, но карьеру.
Но Мише не повезло. Несмотря на рост и спортивные достижения, он, к собственному удивлению, оказался направлен в морфлот. На вопрос обиженного до слез парня, а почему не в десант или морскую пехоту, военком, мордатый майор, иронично хмыкнув, ответил:
– Для серьезных войск и люди серьезные нужны. А с тебя что взять, нищета? В общем, служить будешь там, где я скажу.
Только теперь Миша сообразил, о чем идет речь. Этот зажравшийся прохиндей открытым текстом указывал на взятку. Но, зная, что денег у родителей вечно не хватает, Миша даже спорить не стал. К тому же море ему всегда нравилось. Парень с детства зачитывался рассказами про морские походы и приключения, так что возражать и не подумал. Служить ему довелось на сторожевом катере Тихоокеанского флота.
К тому времени, когда служба его уже подходила к концу, в стране начались изменения в лучшую сторону. Вернувшись со службы, Миша воспользовался первой же оказией и умудрился самостоятельно поступить в институт. Чтобы как-то облегчить родителям жизнь, парень учился и работал, хватаясь за любую возможность добыть хоть какие-то деньги. Это было тяжелое для него время.
Спустя два года после службы один за другим ушли из жизни родители. Сначала скончался от инфаркта отец, поспорил с кем-то на работе и, не дойдя до дома, упал прямо на улице. Следом, не перенеся потери, ушла из жизни мать, просто не проснувшись однажды утром. Кое-как пережив эти утраты, Миша с головой погрузился в учебу и работу. Это помогало спастись от дурных мыслей.
Получив диплом, Миша принялся искать не работу, а тему, по которой можно было бы раскрутить свое дело. Старый приятель отца, уже заправлявший крошечной конторой по ремонту квартир, предложил парню место, и Миша, подумав, согласился. Еще через полгода, сколотив собственную бригаду, он зарегистрировался как частный предприниматель и начал собственное дело.
Спустя два года из крошечной, в полтора землекопа, фирмочки его контора превратилась в серьезного подрядчика, занимавшегося не только ремонтом, строительством, но и реставрацией исторических памятников. Команда молодых архитекторов и художников, набранная им буквально по случаю, сумела в кратчайший срок заработать себе в данной области серьезное имя. Так что Михаилу оставалось только следить за объявлениями о тендерах на реставрацию и проверять подготовленные документы.
Но ровной жизни не получилось. Едва только о его фирме узнали в определенных кругах, как на пороге тут же начали появляться разные представители самых разных структур, предлагающие свои услуги. Мише и раньше приходилось сталкиваться с разными наглецами из околокриминальных структур, чиновничества и силовых ведомств, но его крошечные заработки их мало интересовали. Подобным личностям всегда нужно много и еще вчера.
Но теперь, когда начали появляться серьезные дела, возникли и почти серьезные крышеватели. Зная, что связываться с криминалом себе дороже, Миша попытался завести знакомства среди силовиков. Но очень скоро выяснилось, что те немногим отличались от первых. Понимая, что просто так от него не отстанут, Миша открытым текстом послал криминальных быков куда подальше в тот же день, написал заявление об угрозах в следственный комитет и, предупредив своих подчиненных о возможных проблемах, начал готовиться к драке.
С грехом пополам получив разрешение на ношение травматического оружия, Миша купил самый мощный резиноплюй и сунул в машину бейсбольную биту, купленную в ближайшем магазине спорттоваров. Получение разрешения на оружие было достойно отдельной саги. Получив на руки документы, Миша имел только одно желание, выходя из отдела полиции: сжать пальцами горло чиновника, придумавшего все это дерьмо, и держать, пока тот не прекратит ножонками сучить. Такого унижения он не испытывал со времен прохождения армейской медкомиссии.
Больше всего Мишу бесило, что он, молодой здоровый мужик, честно отслуживший в армии, имеющий собственную фирму и кормящий всю эту шушеру, вынужден ходить по инстанциям и доказывать каждому недоумку, вообразившему себя пупом земли, что оружие ему нужно не для разбоя или хулиганства, а для защиты или охоты. Ввязавшись в эту историю, он решил приобрести и ружье. Все равно унижаться, а серьезный огнестрел – это не резиноплюй, от которого даже обычная зимняя куртка защитить может.
Недаром же в армии дробовики называли окопной метлой. Ему много раз повторяли, что таким образом система пытается отделить психов и наркоманов от владения оружием и защитить обывателей, но, ознакомившись с законами, регулирующими владение огнестрелом, Миша пришел к единственному выводу: депутаты и чиновники делают все, чтобы не дать простым людям в руки оружие, которое может быть использовано против них самих.
Можно подумать, что, если озверевший от чиновничьего беспредела народ примется тех самых чиновников вешать на столбах или пустит в ход топоры, то им будет легче. Короче говоря, кроме злости и презрения к законодателям, другого отношения у Миши после этой истории не осталось. О его приготовлениях стало известно в Следственном комитете, и следователь, которому скинули его заявление, вызвав Мишу к себе, мрачно проворчал, угрюмо поглядывая на заявителя:
– Мужик, на тебя только наехали, а ты уже к войне готовишься. Оружия накупил. А применить-то решишься? Мало иметь ствол, им еще пользоваться уметь надо. Что, так сильно жить хочется?
– А вам не хочется? – фыркнул Миша. – А что до умений, потребуется – вспомню, чему в армии учили.
– Так платил бы и жил себе спокойно.
– Угу, как же. Дадите вы спокойно жить. Будете давить, пока все не выжмете. Знаем. Проходили, – огрызнулся Миша. – И вообще, с чего это я должен какую-то шваль кормить?
– Ты кого это швалью назвал? – неожиданно возмутился следователь.
– Да всех этих попрошаек. Сами ничего делать не умеют, а жрут в три горла. Твари поганые. Помощи от чиновников хрен дождешься, а денег дай, да побольше. Надоело. Никто ни хрена не получит. Я лучше фирму продам и уеду, чем буду кучу всяких подонков кормить.
– Зря. Убьют ведь, – мрачно хмыкнул следователь. – Или посадят. За неуплату налогов, например.
– Если мне станет неуютно, я начну принимать жесткие меры. Терять мне нечего, – заявил Миша, сжимая кулаки. – И плевать мне на ваши законы. До тех пор пока меня не трогают, я никого не трону. Но если полезут, будет кровь.
– Мужик, ты совсем охренел?! Ты понимаешь, кому угрожаешь?
– А мне плевать. Все вы – твари поганые. В общем, так. Или ты этих быков приструнишь, или я сделаю это по-своему. А чиновничкам твоим передай: начнут мешать – может и кирпич случайно на голову упасть. Раз пять подряд.
Произнося эти слова, Миша чувствовал, как его начинает потряхивать от бешенства. Только теперь он окончательно осознал, что в стране ничего так толком и не изменилось. Да, слегка надавали по рукам всяким криминальным структурам, для вида посадили парочку зарвавшихся чинуш, но в остальном система выжимания денег из простых обывателей существует и работает. Но отступать Миша не хотел. Теперь, потратив столько сил и времени на создание своего дела, он готов был поставить на карту все, но не уступить.
Молчание в кабинете затянулось, но нарушать его парень не торопился. Задумавшийся следователь что-то медленно чиркал на листе бумаги, обкатывая ситуацию и изредка поглядывая на крепко сжатые кулаки парня. Потом, вздохнув, он подтянул к себе пропуск и, подписав его, негромко проворчал:
– В общем, я сказал все, что хотел. Остальное решать тебе. Свободен.
– Я тоже сказал все, что было нужно, – не остался в долгу Миша и, забрав пропуск, вышел, не попрощавшись.
Вечером того же дня на его офис попытались напасть. Трое крепких мужиков с битами вломились в его контору и принялись крушить все подряд. Услышав шум, Миша выхватил пистолет и выскочил в коридор. Увидев бандитов, Миша быстрым шагом приблизился к ним метра на четыре и, вскинув оружие, без долгих разговоров трижды нажал на спуск. Тяжелые резиновые пули ударили всех троих в головы, отбросив подонков в стороны.
Ногой отшвырнув их биты в сторону, Миша со всей дури пнул каждого ногой в голову и, приказав принести скотч, принялся связывать задержанных. Приехавший наряд полиции медленно, словно нехотя, снял у всех свидетелей показания и, забрав копию записи с камер наблюдения, отправился восвояси, прихватив бандитов. Оригинал записи Миша велел спрятать, что называется, на всякий случай. Перезарядив «Осу», Миша устало огляделся и, велев наутро вызвать команду уборщиков, отправился домой.
Уже садясь в машину, Миша подумал, что следующим этапом должна быть мина под днищем его автомобиля. Но ходить, пешком показывая противнику свой страх, парень не собирался. Как говорится, кому быть повешенным, тот не утонет. Утром следующего дня раздался телефонный звонок, и незнакомый голос, не размениваясь на приветствия и тому подобные мелочи, не терпящим возражения тоном потребовал встречи. Стрелка была назначена на пустыре за городом.
Миша неплохо знал те места еще по временам шпанистой юности, поэтому в результатах подобной встречи не сомневался. Его собирались попросту пристрелить. И это в лучшем случае. Место там было глухое, и подъехать к нему можно было только с одной стороны. Но Миша точно знал, что от платформы электрички к нужному месту можно подобраться по узенькой тропинке, о которой знали только бомжи и грибники.
Тщательно обдумав ситуацию, Миша достал из сейфа пачку картечных патронов, выпрошенных по случаю у соседа, бывшего охотника, и, взяв магазин новенькой «Сайги», принялся снаряжать его. Определить калибр охотничьего оружия для силовых структур несложно. Как несложно и сличить порох в боеприпасах. Но если не оставлять на месте стреляные гильзы и как следует вычистить ствол после стрельбы, то доказать, что стреляли именно из данного оружия, практически невозможно. Чем и собирался воспользоваться Миша.
Сунув оружие в спортивную сумку, парень вышел на улицу и, усевшись в машину, запустил двигатель. Отрешившись от всего окружающего, Миша слушал тихо шелестящий двигатель машины, стараясь унять нервный тремор в руках. То, что он задумал, было не просто противозаконно. Это был откровенный криминал, но сдаваться и ложиться под бандитов парень не собирался. Или пан, или пропал.
Выехав со двора, Миша долго петлял по улицам города, медленно смещаясь в нужную ему сторону. Потом, заехав в старую промзону, он выкатился на разбитую дорогу, больше напоминавшую проселок, и не спеша поехал к нужной платформе, вдоль железнодорожной ветки. Километра за полтора до нужного места он свернул на обочину и выбрался из салона. Поставив машину на сигнализацию, парень осмотрелся и, найдя знакомые ориентиры, нырнул в лес.
Памятную тропинку он нашел едва ли не случайно. Судя по зарослям, почти полностью скрывавшим ее, пользоваться ею перестали даже бомжи. Подобравшись к названному ему месту за два часа до встречи, Миша осторожно обошел пустырь по кругу и, убедившись, что пришел первым, мрачно усмехнулся. Похоже, те, кто решил покончить со строптивым бизнесменом, серьезно его недооценили.
Выбрав подходящее место, Миша уселся на поваленное дерево и, достав из сумки карабин, привел его в боевое положение. Потом, поставив оружие между ног, парень откинулся спиной на ствол росшего рядом дерева и приготовился долго ждать. Противник появился за полчаса до назначенного времени. Четверо здоровенных молодых мужиков выбрались из въехавшего на пустырь джипа и начали разминаться. Потом двое из них, не скрываясь, вынули пистолеты и, загнав патроны в стволы, принялись что-то обсуждать.
– Ну вот и все, мальчики. Теперь все вопросы отпали сами собой, – еле слышно проворчал Миша, тихо снимая карабин с предохранителя.
Говорить с этими быками было не о чем. Они приехали, чтобы решить вопрос раз и навсегда. И неважно, каким способом. Расстояние между кустами, в которых сидел Миша, и столпившимися быками было метров пятьдесят. Для «Сайги», заряженной волчьей картечью, самая оптимальная дистанция. Плавно вскинув оружие, Миша прижал приклад к плечу и, одними губами прошептав:
– Прости, Господи, но не я это начал, – плавно нажал на спуск.
Карабин рявкнул, выплевывая картечь, и двое из приехавших рухнули на землю, обливаясь кровью. Следующий выстрел отбросил еще одного быка на джип, выбив из руки выхваченный пистолет. Третьим выстрелом Миша успел достать последнего противника и, подобрав гильзы, вышел из кустов. Сжав зубы до хруста эмали, парень заставил себя приложить пальцы к шее каждого из быков и, заметив, что один из двух первых подбитых еще жив, снова взялся на оружие. Четвертый выстрел упокоил раненого, и Миша, на ходу собирая оружие в походное состояние, быстро зашагал к тропинке, не забыв подобрать последнюю гильзу.
Добравшись до небольшого болотца, через которое и вела старая тропинка, Миша достал из кармана гильзы и, насыпав в них песок, швырнул в воду. Но не успел он сделать и двух шагов дальше, как его скрутил жесточайший спазм нервной рвоты. Мышцы живота свело жесткой судорогой с такой силой, что парень невольно упал на колени. Благо ничего, кроме одного бутерброда и чашки кофе, Миша перед выездом есть не стал, так что, отплевавшись в болотную воду горькой от желчи водой, парень отдышался и быстрым шагом вернулся к машине.
К его собственному изумлению, компанию оставили в покое. Следователь пару раз задавал ему наводящие вопросы, приходя в офис, но Миша старательно делал вид, что не понимает, о чем речь. В конце концов дело незаметно замяли, чему сам Миша был бесконечно рад. Первые две недели после той встречи ему еще снились неприятные сны, но и они вскоре прекратились. Виноватым Миша себя не чувствовал, но и вспоминать об этой истории не любил, и говорить с кем-то не собирался.
6
В очередной раз Соню разбудили грохот лебедки и отчаянный мат брата. Судя по высказываниям, Леша умудрился снова что-то уронить. Причем себе на ногу. Усмехнувшись, девушка не спеша выбралась из постели и, умывшись, отправилась выяснять причину такой экспрессии. Выбравшись на палубу, Соня нашла взглядом брата и, покачав головой, удрученно вздохнула. Как всегда, куда-то торопясь, ее братец умудрился своротить ящик, при этом забыв убрать подальше собственные конечности.
К счастью, на этот раз, словно для разнообразия, ящик оказался пустым, поэтому находившийся тут же Михаил взирал на эту сцену с философским спокойствием. Заметив девушку, Миша с улыбкой поздоровался и, перегнувшись через борт, что-то негромко спросил. Выслушав ответ, он кивнул и, повернувшись к Соне, спросил:
– Кофе хочешь?
– Очень. А почему меня не разбудили? Я бы хоть какой завтрак соорудила.
– Перед погружением наедаться нельзя, так что решили обойтись кофе и бутербродами. Ты кожу не рассадил? – повернулся Миша к Алексею.
– Нет. Но пришлепнуло крепко, – пожаловался Леший, кривясь и отчаянно хромая.
– Имей в виду: с кровью за борт не пущу. Тут акулы бывают, – жестко предупредил Миша. – Не хватало еще этих тварей сюда подманить. Тогда на деле можно будет крест поставить.
– Знаю. Нормально все. Ушиб только сильный, – так же серьезно ответил Леша.
– И тут отметиться умудрился? – в очередной раз съехидничала Соня, сладко зевнув.
– Сам не понял, как это получилось, – вздохнул Леша. – Вроде крепко поставил. На всю плоскость. А он возьми и соскользни.
– Яхту качнуло, – усмехнулся Миша. – А ящик пластиковый и от воды скользкий. Принайтовить надо было.
– Чего сделать?! Это ты куда меня сейчас послал? – округлил глаза Леша, услышав непонятное слово.
– Привязывать, говорю, надо, балбес, – расхохотался Миша. – Ладно, если нога цела, иди готовься. Джеронимо уже полчаса там бултыхается. Его менять скоро.
– У меня все готово. Только ласты и баллоны надеть, – отмахнулся парень.
– Редуктор проверял? – не отставал Михаил.
– Джеронимо все проверил и собрал. А уж у него опыт не чета моему. Не глядя собирал.
– Да, серьезный ныряльщик, – уважительно кивнул Миша.
– Так мы уже на точке? – решила напомнить о себе Соня.
– Три часа уже. Джеронимо второй раз уже спустился.
– И что, пусто? – не сдержала любопытства девушка.
– Всякая железная мелочь. Вон у рубки профессор уже колдует, – отмахнулся Леша.
Прихватив свою чашку с кофе, Соня поспешила к указанному месту. Сидя под навесом, за складным столом, уставленным кучей всякой аппаратуры, профессор Блан склонился над микроскопом, осторожно настраивая резкость. Увлекшись этим занятием, он даже не заметил, как Соня устроилась рядом, с любопытством разглядывая разложенные на куске брезента предметы.
Понять, что это такое, было сложно. Патина, ил, наросшие на них ракушки и даже пара устричных раковин совершенно скрывали назначение найденного. Проворчав что-то по-французски, профессор выпрямился и, увидев девушку, невольно вздрогнул.
– Странная реакция, профессор. Неужели я так плохо выгляжу? – тут же съязвила Соня.
– Простите, мадемуазель. Не заметил, как вы подошли, – смутился Блан.
– Но вы не ответили на вопрос, – продолжала издеваться нахалка.
– Выглядите вы очаровательно, но я не советовал бы вам так тихо подбираться к пожилым людям. Чревато последствиями. У стариков обычно здоровье слабое, – не остался в долгу профессор.
– Что вы там такое рассматриваете? – примирительно спросила Соня.
– Обломок матросского тесака. Взял пробу на анализ. Будем надеяться, что этот обломок принадлежит к требуемой нам эпохе.
Мимо них с довольной улыбкой прошлепал мокрый Джеронимо. Проводив его взглядом, Соня повернулась к профессору и тихо сказала:
– В первый раз вижу его таким счастливым. Обычно он не улыбается, а усмехается. Странный мужик.
– Он всегда так улыбается, когда выходит из воды. Иногда мне кажется, что ему надо было родиться дельфином. Это называется: человек нашел свое призвание. Он счастлив только под водой.
– Интересно. А где вы его нашли? Парни считают его настоящим профи.
– Он и есть профи, – кивнул профессор. – А познакомились мы случайно. Я нанял его нырять в одной из своих экспедиций. Но денег было, как всегда, мало. Так Джеронимо умудрился за несколько оплаченных дней сделать больше, чем другие – за срок в три раза больший. С тех пор я всегда нанимаю его, если возникает такая необходимость. Жаль только, что он совершенно не желает работать где-то, кроме моря. Даже с побережья не уезжает. Я же говорю: дельфин.
– Главное – что не акула, – улыбнулась Соня.
– Чтоб вы знали, мадемуазель: акулы боятся дельфинов. При всей своей кровожадности они уступают дельфинам в скорости и умении маневрировать. Так что я не просто так назвал Джеронимо дельфином.
В этот момент лебедка снова загрохотала, и над яхтой раздался восхищенный мат Михаила. Удивленно присвистнув, Соня вскочила на ноги и поспешила к борту, выяснить причину столь яркого выражения эмоций. В сетке лебедки оказался бочонок, полностью покрытый водорослями и ракушками. Миша, ловко манипулируя управлением, осторожно опустил добычу на палубу, и девушка сломя голову кинулась к находке. Покатав бочонок с боку на бок и убедившись, что он запечатан, Соня не удержалась и, повернувшись к Мише, попросила:
– Давай вскроем?
– Не спеши. Пусть слегка обсохнет. Тогда проще будет ободрать всю эту растительность. И не торопись радоваться. Бочонок хоть и старый, но я не вполне уверен, что дерево, даже просмоленное, способно пролежать на дне три века, не развалившись.
– Еще скажи, что там порох, – надулась Соня.
