скачать книгу бесплатно
– Какая-то логика в этом есть, но только отчасти, – заключила она наконец.
– Нет-нет, это имеет смысл. Подумайте, – настаивал Саверио.
– Вы не понимаете. Идти по жизни, будучи девушкой, это как ехать в драндулете, собранном на коленке, который держится на веревочках, канцелярском клее и честном слове.
– То есть?
– Чтобы найти счастье, нам должно повезти. Никто не болеет за победу девушки. Уж я-то знаю, я средняя из трех сестер. Взять, например, моих теток. Они вышли за хороших ребят, у тех дела пошли в гору, и когда оказалось, что мужья хорошо с ними обращаются, тетушки просто вздохнули с облегчением. А облегчение – сестра везения. Но, с другой стороны, одна моя кузина вышла за парня, который ее бьет, и ей приходится сносить побои, потому что идти больше некуда. Ее родные говорят, что как постелешь, так и поспишь, но она же понятия не имела, что найдет в той постели, когда ее стелила. Не повезло, и все тут.
– Всякое может случиться.
– И случается. Мой папа потерял работу, и маме, у которой и без того дел невпроворот, пришлось поступить на фабрику и работать вместе с Барбарой, Люсиль и мной, чтобы свести концы с концами. Женщины всегда приходят на выручку, когда возникают проблемы, и сами все решают. Так в каждой семье, в том числе моей. Я это вижу постоянно. Может быть, именно поэтому я так хочу петь. Мне кажется, у меня есть талант, и в таком случае почему бы мне не провести жизнь, делая то, что мне нравится, вместо того чтобы смириться и принять одно за другим несколько решений, которые могли бы – могли бы – обернуться добром, если только мне повезет выбрать порядочного парня, который станет хорошо со мной обращаться? Я не желаю строить свое будущее счастье на какой-то там удаче. Играй я в азартные игры, на таких условиях не рискнула бы своими деньгами.
– Ужасно мрачно.
– А вы же говорили, что я забавная! – воскликнула Чичи с шутливым возмущением.
– Беру свои слова обратно. Вы напоминаете мне Маргарет Сэнгер[22 - Маргарет Сэнгер (1879–1966) – американская активистка, основательница «Американской лиги контроля над рождаемостью». Часто выступала в церквях, женских клубах, театрах и на радио.] на радио. У меня сейчас голова расколется.
– Сейчас не до шуток, друг мой, – с напускной серьезностью заявила Чичи. – Времени у нас мало, а я хочу вам поведать все, что меня тяготит.
– Вот повезло мне. А почему это?
– У нас схожие взгляды.
– Да, не правда ли? – согласился Саверио. – Но солнце стоит высоко в небе, и мы сидим на пляже. Может, будем просто развлекаться?
Чичи рассмеялась.
– Я думала, именно этим мы и занимаемся!
Саверио уже какое-то время не мог оторвать глаз от рта Чичи. Он глядел на ее губы, и ему казалось, что он ощущает их вкус. Было в этой девушке нечто особенное, нечто неожиданное и притягательное. Мало того, что красивая и умная, но еще и с чувством юмора. Все вместе эти три качества очень редко встречались в одном человеке, а уж в женщине – и подавно. Чем больше она говорила, тем интереснее было ее слушать. Саверио хотелось ее поцеловать, но он вспомнил обстоятельства их первой встречи, тот неловкий момент, когда она застигла его в объятиях другой. Ужасно жаль, что она видела его с Глэдис Овербай. Он подумал, что Чичи, наверное, читает его мысли, потому что она вдруг немного отодвинулась. Яркое солнце освещало ее всю – безупречные ноги, плавные изгибы тела и гладкие, будто отлитые из золота плечи.
– А вы когда-нибудь были на скачках? – спросил он, придвигаясь к ней поближе.
– Не-а.
И пахло от нее приятно. От ее волос веяло кокосом и ванилью.
– А я видел, как Эдди Аркаро победил в Кентуккийском дерби. Он ведь один из нас.
– То есть тщедушный?
Саверио рассмеялся.
– Итальянец, глупышка. Его называют Эдди-молодец.
– Голова еще болит?
– Ага.
– Тогда, вероятно, это не из-за меня и моей болтовни. Может, она болит из-за жары. Или вы просто голодны.
– Пойдемте пообедаем вместе? – предложил он. – Я знаю тут одно место.
Чичи продолжала полировать его ногти.
– А где мисс Овербай?
– Занимается стиркой. Первое, что она делает в любом городе, где мы выступаем, это разыскивает прачечную самообслуживания. А потом отправляется в салон красоты.
– Умная девушка, – присвистнула Чичи. – И роскошная красавица, прямо царица Савская.
– А у вас есть парень? – застенчиво спросил он.
– Несколько.
Саверио рассмеялся.
– Высокомерно прозвучало, да? – расхохоталась вслед за ним Чичи. – Ну, у меня сейчас неделя отпуска, а свою скромность я оставила на кетлевочной машине в «Джерси Мисс Фэшнз».
– Значит, парни выстраиваются к вам в очередь?
– Я бы скорее сказала, быстро сменяются. Но, между нами, ни одного я не рассматриваю всерьез. Они ужасно многого от меня хотят, а предлагают маловато.
– И что же они предлагают?
– Если бы мне хотелось стать женой лучшего портного Брилля или женой мясника из Манаскана, наследника лавки, или женой мужчины, который четвертый в очереди на наследство человека, управляющего в Пассаике крупнейшей компанией грузоперевозок во всем Джерси, то все в моих руках, и в них вот-вот свалится жемчужное ожерелье с алмазной застежкой.
– Похоже на то!
– Но это не то, что нужно мне.
– А чего же вы хотите?
– Вот у вас, например, та жизнь, которой хочу я, – откровенно сказала Чичи. – Я мечтаю заниматься музыкой и только музыкой.
– А я бы не отказался от вашей жизни, – признался Саверио. – Может, махнемся?
– Ну да, рассказывайте. – Чичи придирчиво изучила его ногти.
– Я хочу жить у океана вместе с семьей, – добавил Саверио.
Чичи посмотрела на него.
– Да вы это серьезно, похоже! – удивилась она.
– Хочу узнать, как это – когда просыпаешься счастливым.
– А вы не просыпаетесь счастливым?
– Я просыпаюсь растерянным.
– Ясно.
– Печально, правда? – Саверио посмотрел на свои ногти, которые теперь были ровно подпилены, красиво закруглены и отполированы до блеска. – Отличная работа. Спасибо. Такие руки уже не стыдно носить с нарядной рубашкой и запонками.
– Я еще не закончила. – Чичи бережно взяла в ладони правую руку Саверио, выдавила из тюбика немного кокосового масла и вмассировала в кисть молодого человека. – Это защищает кутикулу, – пояснила она.
Он почувствовал, как прикосновение теплой руки Чичи помогает ему расслабиться, и прикрыл глаза, а она продолжала втирать масло в кожу.
– Эй, чем это вы занимаетесь? – Под зонт просунулась Рита. С нее стекала вода, и несколько капелек упали на Чичи, заставив ее вздрогнуть.
– Твое полотенце прямо позади меня, – сказала Чичи.
– Спасибо, Чич. – Рита схватила полотенце.
– Так вот как вас называют друзья? – удивился Саверио.
– Мы, кажется, не были официально представлены? – улыбнулась Рита, промокая волосы полотенцем. – Я Рита Мильницки. Или Милликс, если верить надписи на воротах папиного авторемонта. Ему изменили фамилию на острове Эллис.
– Мы ведь встречались в отеле «Кронеккер», – вспомнил Саверио. – Не так ли?
– Да, мы к вам тогда вломились, – признала Рита. – Просто случайно так вышло.
– А, так это были вы? Вторая девушка, вместе с вон той, – усмехнулся Саверио.
– Это Саверио Армандонада, – представила его Чичи. – Его фамилию на острове Эллис не меняли.
– Я догадалась. Здорово вы выступали, – сказала Рита. – Как им удается втиснуть ваше имя на афиши?
– Пока даже не пытались.
– А как вы нас нашли? – Рита уселась на покрывало рядом с ним.
– Да вот шел по пляжу и увидел Чичи.
– То есть вы ее не искали специально?
– Господи, Рита, да отстань от человека, – пожурила ее Чичи.
– Я всегда в поиске, – ухмыльнулся Саверио.
Порядки на кухне Изотты были сродни армейским. Дочерей она научила готовить простые блюда еще прежде, чем те начали читать. Огород при доме был и поводом для гордости, и серьезным подспорьем для семьи. Сейчас на вделанной в оконную нишу полке стояли полные корзины собранных не далее как утром салата-латука, огурцов, помидоров и перцев. Теплый ветерок трепал короткие кухонные занавески, а в воздухе витали запахи свежего сливочного масла, чеснока и томатов, томившихся в сковороде на плите.
Помидоры начали созревать лишь недавно. Изотта собирала их и использовала либо в свежих соусах для макарон, либо в салатах с пряными травами и моцареллой. В конце каждого лета семейство в полном составе помогало ей консервировать томаты, чтобы хватило на всю зиму.
Изотта сняла с конфорки кастрюлю с макаронами, отнесла ее к кухонной раковине и процедила макароны через дуршлаг. Встряхнув дуршлаг пару раз, она вывалила макароны в большую миску, вмешала туда чашку рикотты, залила все горячим томатным соусом только с плиты и в завершение посыпала тертым пармезаном и свежим базиликом.
Длинный дощатый стол на заднем дворе семейства Донателли был накрыт к обеду. Сестры принесли свежую скатерть и салфетки, а в центре поставили в качестве украшения терракотовый горшок с душистой розовой геранью. Появилась Изотта с миской макарон. Барбара добавила тарелку и приборы для Саверио. Он отошел в сторонку, пока Барбара устраивала для него место за столом.
– Я не хотел причинять вам неудобства, – сказал он.
– Что вы, мы всегда рады нежданным гостям, – улыбнулась Изотта, ставя на стол миску.
– Я же говорила, – подмигнула ему Чичи, проходя мимо него на кухню.
Саверио уселся за стол, наблюдая, как семейство Донателли общими усилиями несет блюдо за блюдом. Вот такой он и представлял себе счастливую семейную жизнь: полный стол, накрытый на много мест, ломящийся от тарелок с вкусной едой, все помогают друг другу и смеются вместе в саду чудесным солнечным летним днем. Даже глава семьи мистер Донателли участвовал в этом действе, чего в родительском доме Саверио сроду не случалось. Мужчины неизменно ждали, пока женщины подадут им пищу.
– А где сегодня ваша мать? – спросил у Саверио Мариано.
– Кузины повезли ее прокатиться в Спринг-лейк. Мама любит глядеть на дома.
– Самое место для такой прогулки, – согласился Мариано.
Из кухни вышла Чичи с кувшином домашнего вина. Следом шли ее сестры, неся хлеб и салат.
– Я делаю вино здесь, в Нью-Джерси, – сообщил Мариано, – но виноград использую калифорнийский.
– Незадолго до Дня труда[23 - День труда – в США национальный праздник, который отмечается в первый понедельник сентября.] сюда приезжает грузовик из Мендосино[24 - Мендосино – округ в Калифорнии.], доверху нагруженный ящиками винограда. Папа выбирает крепкие гроздья с хорошей окраской, – пояснила Чичи, поднося отцу бокалы, и тот разлил вино.
– И еще я доверяю своему нюху. Аромат в винограде – очень важная вещь. – Мариано многозначительно постучал по носу.
– Я всегда добавляю в соус папино вино, – призналась Изотта, подавая Саверио макароны.
– Когда приезжает грузовик с виноградом, все итальянцы нашего города собираются вокруг него и дерутся за лучшие гроздья. – Чичи передала Саверио мисочку с хлопьями жгучего красного перца.
– И я всегда выхожу победителем! – торжествующе ударил кулаком по столу Мариано.
– У папы глаз-алмаз, – гордо сказала Чичи.
– И еще мускулы, – пошутила Люсиль.
– Что есть, то есть, – рассмеялся Мариано.
– И вот этими самыми мускулами папа давит достаточно винограда, чтобы столового вина нам хватило на год.
– И еще он делает уксус и граппу, – добавила Люсиль.
– Мы ничего не выбрасываем зря, – весело заключил Мариано. – Ни черешка.
Люсиль обошла стол с корзинкой, раздавая теплые булочки с хрустящей корочкой. Барбара несла следом за ней блюдо креветок-гриль, обернутых вокруг нежных побегов спаржи. Она бережно положила по одной на каждую тарелку рядом с макаронами.
Изотта села во главе стола, напротив мужа.
– Надеюсь, вам понравится, – обратилась она к Саверио.
– Выглядит потрясающе. Я всегда рад домашней еде. Благодарю за приглашение к столу.
