скачать книгу бесплатно
Настя посмотрела на меня заискивающе. Ей ужасно хотелось быть полезной своему новому парню.
– Мия, соглашайся, – стала уговаривать она. – Повеселимся от души!
– Так я и не против, – закивала я. – Будет, кстати, забавно, если видео с нами купят для какой-нибудь рекламы. Например, йогуртов.
– Главное, чтобы нас не влепили в рекламу тампонов, – прыснула Настя. – Или ежедневок. В рекламе ежедневок постоянно какие-то девчонки вроде нас кружатся в хороводах.
– Нет, тампоны не страшно, – подхватила я. – А, помнишь, такая реклама была: «Это Вика. Она классная и еще не знает, что у нее сифилис». Вот в такой ролик точно попасть не хочется.
Настя скорчила смешную рожицу, а Матвей тут же выудил из кармана телефон и стал по календарю подбирать день для съемок.
Немного посовещавшись, мы решили снимать уже в следующую субботу. Впрочем, одним днем мы не ограничились. У Матвея постоянно возникали новые идеи, в воплощении которых я и Настя могли поучаствовать.
Мы стали встречаться для съемок регулярно, почти каждую неделю. Сделали серию футажей в кафе и на пляже, отсняли кучу видео на спортивных площадках и в парках.
Дважды Матвей предлагал мне деньги за съемку, но я отнекивалась. Мне было неудобно. Я же просто кривлялась перед камерой – за что мне платить? Вот только Матвей, наверное, не хотел оставаться в долгу передо мной. После съемок он частенько вез меня и Настю в ресторан или к себе, кормил всякими деликатесами.
Ох, лучше бы я брала у него деньги, а не таскалась по ресторанам! Хотя… Тогда я не чувствовала, что делаю что-то неправильное. Матвей держался со мной просто, по-дружески. Мне и в голову не приходило, что у него могут вспыхнуть ко мне какие-то чувства.
А, может, Настя ошиблась? Может, и нет ничего? Мало ли зачем Матвей поставил мое фото на рабочий стол: творческие люди такие непредсказуемые!
***
Матвей жил в красивом новом доме с огромными балконами. Окна его квартиры выходили на море. А еще в его доме был шикарный панорамный лифт. Оказавшись в нем, я, как обычно, приникла к стеклу. Вид из лифта открывался шикарный. Море блестело на солнце, словно чешуя пираний, а пальмы, растущие на улице, с высоты казались махонькими и смешными.
В лифте было чуток жарковато, и мои пальцы сами потянулись к верхней пуговке рубашки. Хотелось хоть немного ослабить ворот, но я тут же себя одернула. Вот так я, наверное, и влипаю в неприятности: здесь расстегнула пуговицу, там слишком кокетливо улыбнулась…
Выйдя из лифта, я постаралась напустить на себя деловой вид. Проблемы с подругой мне не нужны, так что впредь буду аккуратней. Буду держаться с Матвеем максимально отстраненно, чтобы он и не вздумал ко мне подкатывать. Все, что может нас с ним связывать, – это помощь Борьке.
Я только поднесла пальцы к звонку, как дверь передо мной распахнулась. На пороге появился Матвей.
– Спасибо, что пришла! – сказал он и широко улыбнулся.
Я невольно улыбнулась в ответ.
М-да, кажется, я неисправима. Но у меня есть оправдание: Матвей напоминает мне отца на старых фотографиях. У него даже ямочки на щеках точь-в-точь как у папы. Когда я их вижу, на душе сразу теплеет. И, разумеется, у меня не получается вести себя холодно и официально. Но я все-таки постараюсь.
Стерев с лица улыбку, я сухо поздоровалась. Матвей отошел, давая мне войти.
Как только я переступила порог, в прихожую выбежал Борис, стал тереться о мои ноги. Я тут же подхватила его на руки, радуясь появившейся возможности не смотреть на хозяина квартиры.
Так-так… Кажется, кот немного поправился со времени моего последнего визита к Матвею. Вообще, жил он у Настиного парня не так уж долго – месяца четыре. Матвей подобрал его у какой-то турбазы. Кот побирался там у туристов, методично тощал и облазил в разных местах. Тем не менее, суровая жизнь не выбила из него врожденный дух аристократизма. Уже через месяц после заселения к Матвею кот оброс свежей рыжей шерсткой и стал смотреть на хозяйских гостей с ноткой превосходства.
Он никому не позволял себя гладить, а вот для меня почему-то делал исключение. Сейчас он тоже сразу наклонил голову, подставляя мне чуть обкусанное с краю ухо. Я, конечно, не преминула за этим ухом почесать, и кот благодарно замурлыкал.
– Показывай, что и как! – велела я Матвею, делая вид, что спешу.
Матвей кивнул и тут же стал водить меня по квартире. Сначала мы минут десять толклись в ванной комнате и толковали о лотке, потом перешли на кухню. Матвей показал, где какая еда хранится, и рассказал, как ее давать. Борька оказался парнем привередливым: корма не жаловал. Мне полагалось отваривать ему треску и индейку, а по выходным готовить паштет из кролика.
– И еще вот! – Матвей неожиданно выудил откуда-то пачку денег. – Это тебе за заботу.
– Не надо, – запротестовала я, но Матвей наглым образом всунул деньги в карман моих джинсов.
– Купишь себе что-нибудь красивое, – пробормотал он и вдруг так посмотрел, что внутри меня все обмерло. Неужели Настя права?
– Ах, да! Еще ключи! – спохватился Матвей и тотчас сходил за ними в прихожую. – Верхний замок открывается туго, не пугайся.
Он протянул мне связку на открытой ладони: один длинный ключ и два маленьких. На большом кольце, соединяющем ключи, висел брелок в форме сердца. При виде последнего мне почему-то стало не по себе.
В жесте Матвея было что-то символичное. Я замешкалась, но, образовавшаяся, пауза только добавила неловкости. Брелок чуть блеснул от скользнувшего по нему луча.
Наверное, лучше сделать вид, что я не понимаю намеков. Прикинуться валенком.
Украдкой вздохнув, я постаралась забрать ключи так, чтобы не коснуться руки Матвея. Но когда мои пальцы уже подцепили брелок, Матвей накрыл их другой ладонью.
– Спасибо еще раз, – сказал он, пристально глядя мне в глаза.
– Не за что, – сдавленно пробормотала я и тут же одернула руку.
Борька почему-то занервничал – пришлось его отпустить. Спрыгнув на ковер, кот начала лениво вылизывать бок.
– Ну, я пойду, – пробормотала я, краснея. – Вроде все понятно. Если будут вопросы, позвоню.
– Подожди! – Матвей рукой преградил мне путь в прихожую. – Это еще не все.
Наверное, мне стоило извиниться и наврать, что опаздываю куда-нибудь, но я этого не сделала. Во взгляде Матвея читалась мольба.
– Вспомнил еще что-то? – уточнила я слабым от волнения голосом.
– Я хотел спросить у тебя совета. Это касается Насти.
– Да? – Я почувствовала себя идиоткой. Господи, навыдумывала тут всякого: намеки какие-то, взгляды… А Матвей просто хочет помириться с девушкой, восстановить мир.
В груди разлилось приятное тепло.
– Какой ты хочешь совет? – спросила я, плохо скрывая вздох облегчения. – Спрашивай! Я всегда рада помочь.
– Ну не в коридоре же беседовать. – Матвей улыбнулся. – Пойдем на кухню, выпьем чаю и нормально потолкуем.
– Мяв! – одобрил Борька и первым ринулся в сторону кухни.
Через пять минут я уже сидела за столом с большой чашкой в руках. Матвей выставил передо мной несколько корзиночек с печеньем и тарелку с разным сыром. Я так расслабилась, что даже сцапала кусок пармезана и сунула его в рот.
– И что там с Настей? – спросила я, еще толком не прожевав.
– Мы расстались, – спокойно ответил Матвей. – Потому что я люблю другую. Тебя.
Разумеется, я подавилась, закашлялась и даже немного пролила на Борьку чай. Борька испугался, а Матвей остался невозмутимым, ни один мускул на его лице не дрогнул из-за моей реакции.
– Я понимаю, что для тебя это немного неожиданно, – признал он, когда я наконец перестала кашлять. – Но сегодня я просто не мог этого не сказать. Я хочу быть с тобой, Мия.
Я отставила чашку в сторону и нахмурилась.
– Матвей, между нами ничего не может быть. Ты для меня просто друг.
– Ты говоришь так из-за Насти, я знаю, – мрачно отозвался он. – Привыкла воспринимать меня парнем подруги, но время все исправит.
– Ничего оно не исправит. – Я почувствовала, как в груди поднимается раздражение. – Говорю тебе! У меня нет к тебе никаких чувств кроме дружеских.
На несколько секунд повисла пауза, а потом Матвей стал невероятно серьезным.
– Я тебя добьюсь, – пообещал он. – Чего бы мне это не стоило.
– Но я не хочу, чтобы меня добивались. Что за глупости? – Я поднялась из-за стола и посмотрела на Матвея с укором. – Пожалуйста, выкинь меня из головы.
– Я пытался, – тихо признался он. – Но ничего не вышло.
– Тебе просто надо отвлечься. На сколько ты уезжаешь?
– На две недели.
– Замечательно! Думаю, этого хватит, чтобы проветрить мозги и осознать, что мы не пара. А за Борьку не переживай, – я стала медленно пятиться в прихожую. – С ним все будет хорошо.
Матвей резко встал со своего места и сгреб меня в объятья. Я немного испугалась, но постаралась не выдать себя.
– Отпусти! – попросила я почти спокойно.
– Мийчонок, пожалуйста, дай мне шанс. Разве я так много прошу? Просто не отталкивай меня. – Он смотрел на меня с надеждой, сжимал в руках так крепко, что было тяжело дышать.
Я попыталась высвободиться из его объятий, но не получилось.
– Матвей, насильно мил не будешь, – напомнила я, стараясь не паниковать.
– Я умею красиво ухаживать. И буду ждать, сколько потребуется.
– По-моему, ты просто идиот! – выпалила я.
Он вдруг сам отстранился, посмотрел снисходительно.
– Ты из-за Артема такая колючка, да? Решила больше никому не доверять?
Меня бросило в жар.
– Откуда ты знаешь? – спросила я. – Про Артема?
– Настя рассказала, – Матвей некрасиво поморщился, словно ему было крайне неприятно вспоминать про мою подругу. – Но ты напрасно думаешь, что все парни такие же, как твой бывший. Я – другой. Я тебя никогда не предам.
Я вдруг ужасно разозлилась: и на Матвея, и на Настю, так спокойно выбалтывающую подробности моей личной жизни. Меня прямо затрясло.
– Думаю, на сегодня хватит разговоров, – сердито буркнула я. – Ты сказал все, что хотел. И услышал мой ответ. Теперь постарайся как-то с этим ответом примириться.
– Но я ведь еще не сказал главного… – начал Матвей, но я не стала слушать. Развернулась и пулей вылетела из квартиры.
***
Жизнь – штука полосатая, и обычно за неприятностями всегда идет что-то хорошее. Но сегодня явно был не мой день. Вернувшись домой, я поссорилась еще и с папой.
Сначала ничего не предвещало беды. Когда я вошла в дом, папа, развалившись на диване, смотрел на кухне телевизор. Лицо его казалось слегка осунувшимся. В последнее время папа много работал и мало ел – меня это напрягало.
– Ты ужинал? – спросила я, споласкивая руки после улицы.
– Да, я доел борщ, – пробормотал папа и почему-то тут же отвел глаза.
– Чаю будешь?
– Нет.
– А я выпью, – решила я и достала из буфета заварку с ароматом манго.
Чайный пакетик был упакован в отдельную обертку, видимо, для того, чтобы не терять своих пахучих свойств. Я разорвала фольгу и открыла кухонный шкафчик, чтобы выкинуть ее в мусор, но тут же застыла на месте. В мусорном ведре валялись пирожки. Много.
Я выставила ведро из шкафчика и, строго посмотрев на папу, спросила:
– Это что?
– Опять эта блаженная приходила. – Он поморщился. – Принесла.
– Ты про Тамару Сергеевну?
– Ну да.
– А зачем ты все выкинул? Тамара Сергеевна очень вкусно печет, чтоб ты знал.
– Она мне не нравится, – ответил папа. – Зачем она все время к нам лезет?
– Просто хочет поддержать.
– Мы не нуждаемся ни в чьей помощи.
Я закатила глаза. Вот вечно папа такой. Тамара Сергеевна – наша соседка, милая, скромная женщина. Да, возможно, она влюблена в папу, но особенно не навязывается, просто изредка приносит нам гостинцы. Папа на них реагирует грубостью, и мне постоянно за него стыдно.
– Ты не мог бы в следующий раз ничего не выкидывать? – строго попросила я. – Если ты не хочешь пирожков, это не значит, что никто не хочет. Я с удовольствием все съем.
– Мия, твоя доброта тебя погубит. – Папа рассердился.
– В каком смысле?
– Ты вечно боишься ранить чувства других людей и этим самым притягиваешь неприятности.
