Наследник для иностранца

Не проходит и десяти минут с тех пор, как я легла рядом с ребёнком, а он уже просыпается. У Тёмки есть одна привычка, которая умиляет до невозможного. Как только просыпается, кладёт руку на мою щёку и смотрит своими серо-зелёными глазками. Каждый раз доводит меня до слёз этим жестом.

– Мама, – обращается ко мне, думая, что я сплю.

– Что такое, милый? – спрашиваю с улыбкой и, прижав его к груди, переворачиваюсь на спину. – Выспался, да?

– Самолётик, – радостно восклицает на своём языке.

– Полетать хочешь? – смеюсь, поднимаю его, а он выпрямляет руки, изображая крылья самолёта.

Энергии у него хоть отбавляй, в отличие от меня, и, поиграв с ним какое-то время, я опускаю сына на пол, заправляю кровать, из которой мы сделали взлётную полосу.

– Идём кушать? – беру его на руки, выхожу из комнаты и опять натыкаюсь на охранника. – Ты можешь не стоять здесь, как статуя? – бросаю на него укоризненный взгляд. – Ребёнка мне ещё напугает, – бормочу под нос и иду в сторону кухни.

– Дядя, – восклицает Тёмка.

Вспомнив, что баночки с фруктовым пюре, которые я захватила из дома, находятся в моих сумках, я поворачиваюсь к мужчине.

– Где наши чемоданы? – спрашиваю, но вместо ответа он только лениво на меня смотрит, надавливает на наушник в ухе и что-то тихо проговаривает, а через две минуты в дом заходит другой охранник с нашим багажом.

– Стой, – обращаюсь к мужчине, когда он проходит мимо меня, видимо, собираясь отнести сумки в мою комнату. – Я ведь просто так спросила, а не потому что мне что-то нужно, – ворчу на него и буквально вырываю одну из сумок из его рук.

Опустив сына на пол рядом с собой, я сама опускаюсь на корточки, открываю сумку и достаю баночки с пюре. Обычно я готовлю сама, и ребёнок у меня ест всё, но такие баночки для крайних случаев. Сейчас именно такой, потому что я не знаю, что в этом доме есть и где лежит, чтобы начать что-то готовить.

– Выброси эту дрянь! – рявкает на весь дом спускающийся по лестнице Кирилл.

– Что? – спрашиваю и судорожно ищу глазами сына. Может, он что-то нашёл и в ротик положил. Но нет, ребёнок прислонился к окну и с интересом смотрит на новое окружение. Пока я пытаюсь понять, к чему был этот крик, Кирилл уже подходит ко мне.

– Забери, – говорит охраннику, кивая на баночки в моих руках, и в ту же секунду у меня забирают стеклянные ёмкости, и опомниться не успеваю.

– Ты что творишь? – встав на ноги, шиплю на Кирилла. – Мне нужно кормить сына…

– Не этим говном…

– Следи за языком, здесь ребёнок, – грожу пальцем, но он смотрит на меня, как на пустое место.

– Наталья! – зовет домработницу, и та появляется, словно из ниоткуда.

– Да, Кирилл Александрович, – отзывается женщина послушным голосом.

– Покорми ребёнка, – приказывает ей Кирилл, а у меня начинает дым из ушей валить.

– Я сама покормлю своего ребёнка, – подаюсь вперёд.

– Судя по всему, ты не имеешь понятия, чем и как нужно это делать.

Готова поклясться, что у меня дым из ушей валит от негодования, злости и обиды. Я носила этого ребёнка девять месяцев, два года он растёт в любви и заботе, а этот мужчина явился и упрекает меня в том, что я не знаю, как ухаживать за собственным сыном.

– Не тебе учить меня, – шиплю на Кирилла. – Я справлялась без тебя всё это время и дальше буду справляться. То, что мы теперь в твоём доме, ещё не значит, что твоё мнение кому-то интересно, – выплёвываю ему в лицо и только потом начинаю понимать, что сглупила.

– Наталья, уведи ребёнка на кухню, – спокойным, но до жути пугающим тоном, обращается к домработнице, и та мимолётно выполняет приказ, оставляя меня один на один с Кириллом и двумя охранниками.

– Не лезь в… – договорить мне не дают.

Как только Наталья с Тёмкой скрываются за дверью кухни, Кирилл хватает меня за горло и, словно куклу, притягивает к себе.

– У тебя либо мозгов нет, либо страха, – цедит сквозь зубы, испепеляя меня взглядом. – Скажу в последний раз – знай своё место и не смей разговаривать со мной в таком тоне! Очнёшься на другом конце земли без возможности увидеть сына до конца своих дней, – с этими словами Кирилл толкает меня, и от неожиданности я падаю на пол.

В горле ком размером с булыжник, глаза щиплет от слёз, а от осознания моей беспомощности хочется выть в голос. Кирилл уходит наверх, перед этим что-то приказав охраннику. Тот обязательно доложит своему боссу всё, так что я не буду реветь на полу чужого дома. Закроюсь в ванной комнате ночью, когда Тёма будет спать, и буду давиться слезами. А сейчас я должна держать лицо, в первую очередь, ради сына. Он не должен видеть моего подавленного состояния. Встав на ноги, я приглаживаю свои волосы, как будто это поможет, и, нацепив на лицо улыбку, иду вслед за Натальей.

– Ну что вы тут? – улыбаюсь искренне, когда вижу Тёмку.

– Я приготовила фрукты и овощи, – подаёт голос женщина. – Здесь размелчитель…

– Спасибо, я справлюсь, – перебиваю её, забыв, что такое вежливость. – И впредь попрошу не лезть к моему сыну и в его питание, – бросаю ей в лицо и беру сына на руки.

– При всём уважении, я работаю не на вас, – её тон твёрд, но в голосе проскальзывают нотки обиды.

На это мне ответить нечем, она права, приказы тут раздаёт Кирилл, и все будут выполнять их, наверняка, из-за страха потерять не только работу. Умом понимаю, что женщина ни в чём не виновата, но в этом доме никому нельзя верить.

Наталия разворачивается и начинает суетиться у плиты, судя по витающим в воздухе запахам, она готовит ужин. Я же целую сына в пухлую щёчку и опускаю на пол, и пока он исследует помещение, готовлю ему перекус. Раз баночки у нас отобрали, а в доме есть свежие фрукты, я могу обойтись без пюре. Он у меня взрослый мальчик, сам ест, если нарезать тонкими кусочками.

Усаживаю сына за стол, но он высокий, и ребёнок не достаёт. Сажаю Тёмку к себе на колени, с грустью вспоминая его детский стульчик. Ну ничего, мне в радость держать сына так и смотреть, как он двумя ручками берёт дольку яблока.

Справлюсь ли я? Выдержу издевательства Кирилла? Смогу жить в доме, где меня считают никем? Не знаю, честно. Да, ради сына я всё выдержу, но я тоже не железная. Невозможно оставаться спокойной, когда тебя унижают и угрожают.

Можно, конечно, выполнять все его «просьбы», не провоцировать и делать вид, что его нет. Однако для этого надо переступить через свою гордость и выколоть себе глаза. С первым, возможно, я справлюсь. По крайней мере, сделаю всё возможное, а вот со вторым, простите, но нет. Как игнорировать человека, когда он живёт с тобой в одном доме?!

Тёмка наелся, по его мнению, конечно, и уже вырывается из моих рук. Сегодня не буду на него давить и требовать, чтобы он съел всё, достаточно стресса за один день. Ставлю сына на пол, и он бежит из кухни, всё так же держа в руке свою плюшевую игрушку. Быстро собираю всё со стола и несу к раковине.

– Оставьте, я помою, – говорит Наталия, смотря на тарелку в моей руке.

– Не стоит, – сухо бросаю я.

– Это моя работа, пожалуйста, не усложняйте, – она смотрит на меня умоляюще, поджав губы. Сдержанно и понимающе кивнув, я ставлю тарелку на столешницу и иду на выход.

Выспавшийся и пополнивший запасы энергии Тёмка бегает по холлу и «выруливает» в гостиную. Бегу за ним, потому что этот сорванец сейчас что-нибудь зацепит и не дай бог упадёт, ударится. Не успеваю закончить мысль, как раздаётся звук разбитой посуды.

– Артём! – кричу на весь дом и мигом захожу в гостиную, где на полу уже валяются осколки разбитой вазы. – Ты ударился? – спрашиваю и судорожно кручу его во все стороны, ища следы ран, но с ним всё в порядке. – Сколько раз мама говорила тебе не бегать по дому? – укоризненно смотрю на сына.

У нас в квартире всё убрано на верхние полки, на дверцах шкафчиков защёлки, телевизор на стене. Всё в недосягаемости после того, как Тёмка ударил по экрану телевизора машинкой и разбил его. Ребёнок он послушный, но всё же это ребёнок.

– Встань на ковёр, – говорю сыну и, опустившись на корточки, принимаюсь убирать осколки. – Мы не у себя дома, малыш, ты не можешь так бегать. Ты должен быть внимательней, чтобы нас никто не ругал. Понимаешь? – смотрю на сына, а он, выпучив глаза, смотрит куда-то поверх моей головы. – Артём, мама с тобой разговаривает.

– Дядя, – говорит мой сын, и я резко поворачиваюсь.

Кирилл стоит надо мной со спрятанными в карманы брюк руками и взглядом, как у быка перед нападением. Ну всё, сейчас начнётся разбор полётов.

Кирилл долго смотрит на меня, после чего переводит взгляд на осколки разбитой вазы. Обычно в домах богатых людей находятся дорогие вещи, и если эта ваза была таковой, то не исключено, что мне придётся за это ответить. Я ведь никудышная мать, которая не умеет воспитывать своего ребёнка и следить за ним.

– Брось на пол, – кивает на осколки в моей руке. – Наталья! – зовёт домработницу, продолжая смотреть на меня сверху вниз.

Я удивлена и нахожусь в замешательстве. Чего он хочет? Позвал Наталью, чтобы она опять увела сына, и будет снова мне угрожать?

– Кирилл Александрович? – женщина появляется в гостиной.

– Убери здесь, – говорит ей и направляется к дивану. – Встань уже! – это было адресовано мне.

– Я сама приберу…

– Для этого в доме есть специальные люди. Я сказал – встань! – бросает на меня испепеляющий взгляд.

– Простите, – шепчу домработнице и поднимаюсь на ноги.

Неожиданный поворот, однако. Что, на меня не будут орать, не будут оскорблять и угрожать? Неужели ему плевать на вещи?

Кирилл же садится на диван и с грозным видом что-то просматривает в своём телефоне. Я чувствую себя неловко, мне некомфортно рядом с ним. Лучше заберу сына, и мы пойдём играть в комнату. Но не успеваю и шага к ребёнку сделать, как он сам приближается к Кириллу.

Стою неподвижно, пока мой сын протягивает любимую игрушку своему отцу. Едва сдерживаюсь, чтобы на ахнуть от удивления. Эту игрушку он никогда из рук не выпускает, он с ней спит, ест, гуляет и злится, если кто-то её трогает. А сейчас Тёма сам протягивает плюшевого медведя, по сути, чужому человеку.

Кирилл в ещё большем шоке, чем я, мне кажется, он даже побледнел. Оторвав взгляд от экрана телефона, он смотрит на ребёнка, явно не понимая, чего от него хотят.

Ребёнок чувствует в нём родного человека, по-другому я не могу объяснить этот жест. Возможно, если бы на месте Кирилла был кто-то другой, я бы ревновала, так как даже мне не разрешают играть с этим медведем. Но в данном случае меня радует, что у моего сына есть отец.

– Что он хочет? – взволнованным голосом спрашивает Кирилл, продолжая, прищурившись, смотреть на сына.

– Не грусти, – говорит сын и укладывает игрушку на согнутый локоть Кирилла.

На глаза наворачиваются слёзы от этой картины. Конечно, я хочу, чтобы мой сын рос в полноценной семье. Чтобы у него был отец, который бы проводил с ним время, учил многим вещам. Каждому ребёнку нужны оба родителя, нужна любовь и забота не только от матери.

– Босс, – в гостиной появляется один из охранников, отвлекая Кирилла от сына. – Здесь всё, что удалось выяснить, – говорит мужчина и протягивает ему папку.

– Хорошо, иди, – отвечает Кирилл, и охранник уходит.

За эту минуту сын уже нашёл себе развлечение. Он с интересом просматривает кофейный столик, под стеклом которого нарисованная карта какого-то города.

– Мама, машинка, – восклицает сын, повернувшись ко мне.

Прикусив губу, смотрю на него и не знаю, что ответить. Когда собирала вещи, не подумала про игрушки для сына. Я была на взводе, напугана, вся в переживаниях за Тёмку.

– Малыш, мама завтра пойдёт… – замолкаю, чувствуя на себе взгляд Кирилла. Вспоминаю, что в моей сумочке есть маленькая игрушечная машина.

Наверное, если открыть женскую сумку любой мамочки, можно найти там не только помаду, а ещё игрушку, пустушку, бутылочку и многое другое, в зависимости от размеров сумки и возраста ребёнка.

Мигом иду в комнату и, покопавшись в сумке, нахожу красную машинку размером с палец. Сама, радуясь, как ребёнок, я вручаю сыну игрушку и сажусь на другой диван.

Мы могли бы вернуться в комнату, но в чём смысл? Я не могу держать сына в четырёх стенах, чтобы он ещё что-то не разбил. Кирилл привёз сына в этот дом, пусть познаёт все прелести отцовства. Вот бы поручить ему смену подгузников, чтобы он прочувствовал и увидел во всех красках, каково это – быть отцом.

– Как часто вы к врачу ходите? – разрывает тишину Кирилл.

– По плану или в случае болезни, – отвечаю на автомате и каким-то чувством понимаю, что в той папке. Он изучает нас.

– Он часто болеет? – подняв глаза, Кирилл хмурится.

– Нет, как и все дети, – пожимаю плечами.

На некоторое время в гостиной повисает молчание. Кирилл внимательно читает бумаги, не обращая внимания ни на одного из нас. А я наблюдаю за ним, за его сосредоточенностью, за тем, как ему идёт домашняя одежда. Белая футболка облегает его рельефное тело, вздутые вены лежат узором на его руках, контурные губы не портит даже то, что мужчина их кривит.

Так, Алёна, ты чего? Лучше на сына смотри, чем на этого бессердечного.

А толку? Сын – вылитый отец, и с каждым годом он всё больше будет походить на Кирилла.

– Почему у меня отобрали телефон? – спрашиваю, убедившись, что сын увлечён «ездой» игрушечной машинки по журнальному столику. Мне нужно вспомнить, зачем я здесь, и кто меня сюда притащил.

– Он тебе не нужен, – ошеломляет мужчина своим ответом.

– Двадцать первый век на дворе, никто не живет без телефона, – усмехаюсь я, мысленно давая себе указание держать себя в руках.

– Есть, кому звонить? – отрывается от изучения содержимого папки.

– Это шутка? – нервно хмыкаю и прищуриваю глаза. – У меня мама, клиенты, друзья…

– Клиенты? – наклоняет голову набок.

– Клиенты, люди, с которыми я работаю, – киваю и, не выдержав его взгляда, отворачиваюсь.

– По рукам пошла, – цокает языком и, вернув внимание к папке, перебирает несколько страниц в какой-то нервной спешке, – Дизайнер, – что-то прочитав, усмехается.

– И не удивлена, что не помнишь, – проговариваю себе под нос.

– Я не обязан помнить всех шл… – замолкает и смотрит на сына.

– Хоть за это спасибо, – фыркаю я.

– Не забывайся! – рычит на меня и, откинувшись на спинку дивана, продолжает изучать бумаги.

Козёл! Значит, вот кем он меня считает?! Хотя, чему я удивляюсь? Именно так он и назвал меня три года назад. С этими словами покинул мою квартиру и исчез из моей жизни, не дав и рта открыть.

Глава 4

Три с половиной года назад

Алёна

Летний день, терраса в недорогом кафе, освежающие коктейли, и мы с подругой с вдумчивым видом сидим друг напротив друга.

– Может, справимся? – спрашивает Даша, крутя бокал в руке.

– Мы уже обсуждали, – вздыхаю я. – Не получится, – мотаю головой.

– Значит, найдём подработку, – воодушевлённо заявляет подруга.

– А учиться когда? Мы и так с утра до вечера на работе, если и ночью будем пахать, то экзамены точно не сдадим, – озадаченно смотрю на неё, и Даша понимающе кивает.

– Ты права, – соглашается со мной. – Можно попросить повысить нам зарплату…

– И тебе придётся искать новую работу, – тут же перебиваю её. – Ты же знаешь, какой Борис нервный.

– Это да… И слова не скажи, обольёт помоями, фиг отмоешься, – со вздохом говорит и откидывается на спинку пластикового стула.

– Девчонки, я опоздал, – раздаётся голос Дениса. – Прошу понять-простить, – поспешно проговаривает и садится за стол. – Можно кофе, – кричит проходящему мимо официанту и, получив кивок, смотрит на меня, потом на Дашку. – Что вы такие кислые? – интересуется друг.

– Думаем, как быстро разбогатеть, – с серьёзным лицом отвечает ему Даша.

– Пфф, – фыркает Денис. – Быстро все хотят. А если серьёзно? – переводит взгляд на меня.

– А если серьёзно, то нам нужны деньги, – вздыхаю и ставлю пустой бокал на стол.

– Это я уже понял, – кивает Денис. – Много? Может я могу помочь?

– Нет, Денис, ты нам не поможешь, – грустно улыбаюсь ему.

– А что стряслось-то? – интересуется он, нахмурив брови.

– Мы хотим остаться в столице, а родители сказали, что как только закончим институт, содержать нас больше не будут.

– Так, и? – не доходит до друга наша проблема.

– Ну, на наши зарплаты особо долго не проживешь, а искать работу сейчас, когда экзамены на носу, мы не можем, – отвечает Даша вместо меня.

– В общем, нам нужно как-то зарабатывать дополнительные деньги, пока не сдадим экзамены и не найдем работу по специальности, а не пахать в ресторане на этого мерзкого типа, – последнее произношу с отвращением.

– Да, Борис – тот ещё фрукт, – соглашается со мной Денис. – Так, что мы можем придумать? – задумчиво проговаривает. – Кстати! – громко восклицает, чем привлекает внимание не только наше с Дашей, но и парочки с соседнего столика.

– Потише ты, – шиплю на него.

– Да пусть говорит, – возмущается Даша.

Я всегда завидовала её наплевательскому отношению к мнению окружающих. Я вот так не могу, мне всегда важно, что обо мне думают другие, и я всегда старалась не давать поводов для сплетен о себе. А Дашка не стесняется сказать в лицо всё, что думает, даже незнакомому человеку.

– Сейчас же популярны эти группы, где люди ищут себе попутчиков на долгую дорогу…

– У нас нет машины, и вообще, это тут каким боком? – непонимающе смотрю на него, злясь на друга.

У нас тут реальная проблема, а он о своём интернете.

– Ты дослушай, – с укором смотрит на меня.

Делаю вид, что закрываю рот воображаемой молнией, и замолкаю.

– Короче, есть точно такие же группы, только там туристы ищут, где остановиться на пару дней, – оживлённо рассказывает, на что я только глаза закатываю. – У вас ведь квартира большая, можно комнату сдать.

– Да ну тебя, Денис, – махнув рукой, я отворачиваюсь.

– Подожди, Алён, – говорит Даша и задумывается. – Я слышала о подобном. Типа авантюристы, которые ходят с этими огромными рюкзаками и останавливаются в каждом городе по нескольку дней.

– Да! – щёлкает пальцами Денис. – Они хорошо платят, потому что для них это дешевле, чем отель, к тому же, некоторые нуждаются в гиде, а это дополнительные деньги!

– Я не пущу в дом фиг знает кого! – возмущаюсь я. – А если маньяк какой-то? Ограбит или не дай бог задушит во сне. Нет-нет, – отрицательно мотаю головой, и не думая соглашаться на этот бред.

– Лёля, – хлопает глазами на меня Даша.

– Нет! Не начинай! – встаю в позу. – Это опасно, я не хочу спать с ножом под подушкой.

– Да что ты такое говоришь, в каком веке мы живём, – закатывает глаза подруга детства. – Вот, смотри, – показывает куда-то на дорогу, и я, повернувшись, вижу парня в панамке с картой в руках и рюкзаком на спине. – Смотри какой он безобидный.

– Ну, да, – соглашаюсь с ней, понимая, что этот хлюпенький парень не способен и мухи обидеть. – Но это не значит, что все такие.

– Ладно, мы ведь можем устроить что-то типа собеседования, – продолжает убеждать меня. – Назначим встречу в кафе, поговорим и только потом примем решение.

– Даша, а ты думаешь, маньяк придёт в кафе и скажет: «Здравствуйте, я маньяк, буду вас убивать»? – усмехаюсь я.

– Господи, какая же ты зануда! – обиженно проговаривает и, скрестив руки на груди, смотрит куда-то в сторону.

– Посмотри на это, – Денис протягивает мне свой телефон.

Смотрю на экран и вижу объявление на английском, где написано, что девушка ищет комнату, а ниже сумма – моя недельная зарплата.

– Ага, приятные циферки, не так ли? – смеётся друг, заметив мои округлившиеся глаза.

– Покажи, – подаётся вперёд Дашка. – Ого, – удивляется даже больше моего. – Ты представляешь, что за месяц мы можем заработать больше, чем в ресторане, и по сути ничего не делать!

– Только рисковать своими жизнями, – бурчу недовольно.

– Тебе надо меньше телевизор смотреть, паникёрша, – огрызается подруга.

– Так что? Пишу девушке, или создадим своё объявление со своими условиями? – спрашивает Денис после нескольких минут тишины.

– А можно и так? – интересуется у него Даша.

– Конечно, – раскидывает руками парень.

– Лёль? – смотрит на меня щенячьими глазками. – Ну давай попробуем, – просит, выпятив нижнюю губу.

– Чёрт с вами, – отмахиваюсь я. – Пишите, – даю зелёный свет, чувствуя, что буду об этом жалеть.

В отличие от меня, Даша очень загорелась идеей заработать. И не только на проживание, но и на отпуск. Она уже посчитала, сколько денег можно собрать, если мы продолжим и работать, и сдавать комнату туристам до конца экзаменов. Уже промониторила все сайты турагентств и успела все уши мне прожужжать своей Турцией.

– Море, песок, отель, где всё включено… Лёля, семь дней в раю! – мечтательно проговаривает подруга.

– Даша, пожалуйста, давай обсудим это после сдачи экзаменов, – опускаю её на землю.

– Ты такая зануда, Алён, – бурчит на меня и, вздохнув, двигает учебник поближе. – Тебе надо было на библиотекаря учиться.

– Не преувеличивай, – усмехаюсь я. – Закончим институт и тогда сделаем всё, что ты захочешь.

– Правда? – воодушевлённо смотрит на меня. – Прямо всё, что захочу?

– Да, – смеюсь над ней.

– Смотри, за язык никто тебя не тянул, – пригрозив пальцем, она успокаивается на некоторое время, и мы готовимся к экзаменам в тишине, пока нас не отвлекает телефонный звонок. – Это Денис, – сообщает подруга и, приняв вызов, ставит на громкую связь.

– Ну что, девушки мои дорогие, – с улыбкой в голосе обращается он к нам. – Поздравляю, у вас первый клиент…

– А давай ты не будешь так выражаться? – перебиваю его я. – Говоришь, как сутенёр.

– Денис, если меня упекут в тюрьму, то знай, что за убийство Алёны, – говорит Даша, сверкнув на меня злобным взглядом.

Мне остаётся только закатить глаза и слушать друга через силу. Не нравится мне эта идея. Меня настораживает, что по нашей квартире будет ходить незнакомый человек. Спать вообще не смогу, я себя знаю – буду коситься на дверь до самого утра.

– Ребят, может не надо? – делаю новую попытку отказаться от этой затеи.

– Алён, не начинай, – устало проговаривает Даша, но убедить меня у неё не получается.

Лучше бы нашли среди студентов кого-то. Правда, вряд ли кому-то нужна комната в конце учебного года. Но можно объявление дать, да только никто не будет платить нам такую сумму, как иностранные туристы. Решение приходит само, когда звонит мой телефон.

– Это Карина, – сообщаю подруге и нервно встаю на ноги. – Чёрт, если она нас вызовет на работу сегодня, завтра мы экзамен не сдадим, – говорю Даше, наматывая круги по комнате.

– Ответь уже, а то она разозлится, – возмущается подруга, и я нажимаю зелёную трубку на экране смартфона.

– Кариночка, – расплываюсь в улыбке, словно она меня может увидеть.

– Нам не хватает рук, бери подружку, и дуйте в ресторан, – в приказном тоне говорит моя собеседница.

– Но у нас ведь выходной…

– Мне плевать. Борюсик сказал вызвать вас, я не хочу его расстраивать, – восклицает своим противным голосом. – У вас двадцать минут, иначе можете вообще не приходить.

– Карина, мы живем на другом конце города, – нервно усмехаюсь, удивляясь этой наглости.

– Ваши проблемы, – сухо бросает и отключается.

– Ну и стерва, – проговаривает Даша. – Спуталась с этой старой свиньёй и возомнила себя начальником.

– Даш, мы никак не успеем, – грустно говорю и падаю на стул.

– Ты ведь понимаешь, что Карина специально? Она давно мечтает выгнать нас и прекрасно знает про экзамены. Специально так сделала! – почти что кричит подруга, топая из угла в угол.

– Я всё ещё здесь, – раздаётся голос Дениса из динамика телефона Даши. – Я так понимаю, даём добро парню?

– Алён? – смотрит на меня умоляюще подруга. – Считай, работу мы потеряли, – раскидывает руками. – Мы двадцать минут только автобус ждать будем, ещё сорок ехать. Это нереально, – добивает меня.

– Ладно, – вздыхаю я. – Соглашайся, Денис, – обречённо махнув рукой, я встаю и иду варить себе очередную кружку кофе.

– Отлично, я поговорю с ним, если он адекватный, завтра привезу к вам, – говорит друг и, получив от нас ответ, отключается.

– Нам всё равно надо съездить в ресторан за расчётом, – подходит ко мне Даша и ставит свою кружку на стол.

– Мечтай, конечно, – фыркаю я. – Карина позаботится, чтобы мы не получили ни копейки. Уверена, впишет какой-нибудь штраф или запишет на нас разбитую за этот месяц посуду.

– Ты права, она та ещё сука. Так бы и вцепилась в её кудри, – подняв руки, она сжимает их в кулаки. – Вот так надо жизнь свою устраивать: приехала из деревни, накрасилась, мини-юбку надела, пуговицы до пупка расстегнула, и всё – старый хрен твой навеки, – проговаривает, устремив взгляд в окно.