скачать книгу бесплатно
– Мне чай без сахара, ржаной хлеб и одно варёное яйцо, – озвучиваю свой заказ, и девушка прищуривается. – У меня диета, – отвечаю на её немой вопрос с улыбкой.
– Ясно, скоро принесу, – кивает и уходит.
Пока жду свой завтрак, решаю посмотреть, что успела нафоткать, и, вставив карту памяти на место, я включаю аппарат и просматриваю фотографии. Внезапно меня отвлекают, толкнув спинку моего стула.
– Извините, – раздаётся сухо за спиной мужской голос.
Не обращаю внимания на рядом присевших и продолжаю смотреть в экран фотоаппарата, однако мужчинам за соседним столом удаётся привлечь моё внимание.
– Без рук, говоришь? – слышу другой мужской голос с хрипотцой.
– Ну, не совсем, только кисти отрезали и оставили истекать кровью, – отвечает ему собеседник.
– Интересно, за что? – задумчиво произносит его сосед.
– Пф, ясно же за что, – гордо заявляет второй. – За воровство, – всезнающим тоном поясняет, и мои уши превращаются в локаторы.
Прекрасно понимаю, о чём речь, ведь я всё же успела осмотреть труп сегодня утром. А едва повернув голову, я вижу, что молодые люди за соседним столом в полицейской форме. Если учесть, что участок через дорогу, то можно предположить, что они там работают. Как же удачно я кафе выбрала.
– Ого, – откровенно удивляется парень. – Кто сегодня так делает-то?
– Кто-кто, те, кто из ОПГ Кокосова, – фыркает полицейский, судя по всему, не очень хороший, раз такие вещи в общественном месте обсуждает, но это мне только на руку.
– Да ладно, я думал это миф, – усмехается его коллега.
– Он очень реален, и это не первый труп с отрубленными руками, – проговаривает тихо, но недостаточно.
– Как у вас в участке интересно, – хмыкает парень. – Хорошо, что я сюда перевёлся…
– Рано радуешься, мы этими делами не занимаемся, Белов поэтому и бесится, когда трупы эти находим…
– Пожалуйста, ваш диетический заказ, – официантка ставит на стол чашку чая, тарелку с разрезанным напополам яйцом и корзинку с двумя кусочками хлеба, после чего подходит к соседнему столику, ломая мне всю «операцию».
Парни выпили по кофе и быстро удалились, больше не касаясь этой темы. А я слушала и ждала, пока медленно завтракала, и разочарованно застонала, когда они встали и направились к выходу. Но и то, что я услышала, не мало, а если удастся что-то найти на месте преступления, то и вовсе отлично.
Попросила таксиста остановиться в пятистах метрах от места происшествия и дальше пошла пешком. С неба продолжает идти снег, и я понимаю, что, возможно, я уже мало что найду, но сдавать назад не в моей привычке.
Я пересмотрела кучу фильмов в детективном жанре и знаю, что иногда преступник возвращается на место преступления. Правда в данном случае это маловероятно. Во-первых, преступление было совершено не здесь, иначе крови было бы целое озеро. А во-вторых, те, кто совершил это убийство, такого не делают. Убили и забыли, для них это как семечки щёлкать.
Приближаясь к огороженному полицейской лентой месту, я замедляю шаг и внимательно осматриваю не только заснеженную дорогу, но и всё вокруг. Прикусываю губу от нервов, потому что кроме снега и засохших кустов больше ничего нет. Однако я всё равно фотографирую всё вокруг, по опыту зная, что часто то, что глаза не видят, запечатлеет объектив.
Щёлкаю каждый уголок, продолжая мелкими шагами приближаться к месту преступления. Застыв рядом с красно-белой лентой, я смотрю вокруг, чтобы убедиться, что никого нет. Цепляю ленту, наклоняюсь и ступаю на запрещённую территорию. На месте, где лежал труп, закопаны какие-то штырьки, к ним привязана жёлтая лента. Посмотрев внимательнее, я понимаю, что она в виде человека, точно так, как лежал труп на покрытой снегом земле. Обычно тело обводят мелом, но так как сейчас у нас зима, мелом ничего не сделаешь.
Без раздумий продолжаю нажимать на кнопку и фиксировать в карту памяти фотоаппарата каждый кусочек земли. Хожу по кругу и внезапно я наступаю на что-то твёрдое. Убираю ногу, наклоняюсь, рукой убираю снег и едва не визжу от радости, когда понимаю, что это телефон.
Поднимаю вещицу, стряхиваю от снега и осматриваю на предмет повреждений. Не самой лучшей модели смартфон выглядит целым, лишь трещина на экране, но, слава богу, снег, и, когда я на него наступила, он всего лишь ушёл поглубже. А благодаря чехлу, кажется, не успел намокнуть. Нажимаю кнопку включения, и, к моему счастью, он издаёт характерный звук, а на дисплее высвечивается название производителя.
Внезапный звук подъезжающей машины не позволяет покопаться в телефоне, и я спешу найти укрытие. Нахожу самый богатый ветками куст и спешу спрятаться за ним. Благодаря своему белому комбинезону, я могу сливаться со снегом, и, если не смотреть внимательно, меня будет сложно заметить.
К месту преступления подъезжает уже знакомый автомобиль, и я ложусь на живот, накидываю капюшон на голову и готовлю фотоаппарат. Точнее убеждаюсь, что вспышка на этот раз точно не сработает, и приближаю картинку. Из машины выходит Белов и ещё один мужчина со странной бородкой и круглыми очками на носу.
– И что ты хочешь, чтобы я здесь нашёл? – спрашивает он, поправляя сумку на плече.
– Паша, я уверен, что ты что-нибудь да найдёшь, иначе я бы тебя сюда не привёз, – отвечает ему Белов.
– Ты никак не угомонишься, да? – Паша, как оказалось, задаёт вопрос, застыв на месте и повернувшись всем корпусом к Белову.
– Я не могу, – вздыхает следователь.
– Выпрут с работы, может тогда дойдёт, – качает тот головой.
– Меня? Выпрут с работы? – усмехается Белов. – Шутишь?
– Да-да, ты лучший следователь в этом городе, с начальником на короткой ноге, и ты скорее сдохнешь, чем ментовку бросишь…
– Полицию, – поправляет его Белов.
– Конечно, полицию, – неохотно кивает Паша и, наклонившись, ступает в ограждённую зону.
Минут двадцать этот Паша исследовал место преступления, и, к моему удивлению, он всё же что-то находил и пинцетом бросал улики в полиэтиленовые пакетики. Белов ходил рядом, особо ему не мешая и ничего не спрашивая. Пару раз ему кто-то звонил, но он отвечал коротко, и я не смогла ничего уловить, но продолжала всё фотографировать, особенно то, что находил этот Паша. Судя по всему, парень с полицией не имеет ничего общего, и исходя из того, что я узнала сегодня в кафе от двух болтунов, Белов к делам этих группировок доступа не имеет. А вот по их разговору с Пашей я поняла, что следователь плевал на правила, и, кажется, ведёт он своё личное расследование.
Когда мужчины направляются к машине, закончив все дела, я выключаю фотоаппарат и опускаю голову ниже. Белов уже и дверь открыл, чтобы сесть и уехать, как на всю округу раздаётся песня всем известной группы.
…Пошёл вон, я не сошла с ума
Пошёл вон, я всё решу сама…
Сердце ускоряет свой ритм, пока я трясущимися руками пытаюсь достать чёртов телефон из кармана и выключить звук. Как только я отключаю звонок, даже не взглянув на звонящего, меня кто-то хватает за капюшон и, словно маленького котёнка, поднимает с земли. Белов, а это несомненно он, разворачивает меня к себе и, прищурившись, смотрит в моё лицо.
Откуда столько сил у этого человека? Я, может, и худенькая, но комбинезон точно прибавляет мне веса.
– Привет, – ресницами хлопаю, губы нервно прикусываю.
– Комарова? – хмыкает Белов. – Что, преступник вернулся на место преступления?
Отлично, Варя, просто слов нет.
Глава 3 Птичка в клетке
Руслан
Не скажу, что удивился, когда нашёл эту девицу. Что-то с ней не так, и я должен выяснить, что. Первая версия – она работает на Косова или на Мамаева, докладывает о ходе следствия и какие у полиции версии. Но, с другой стороны, отрубленные конечности – это почерк Мамаева, и это общеизвестный факт. Так в чём смысл отправлять кого-то чтобы узнать, что делает полиция? Нет, тут что-то другое. Да и девушка… блондинка, иначе не возвращалась бы на место преступления.
– В чём дело, Белый? – спрашивает друг, выходя из машины.
– Да вот, мышку одну поймал, – отвечаю и смотрю на хлопающую своими длинными ресницами особу. – Опять гуляешь? – наклоняю голову набок.
– Заблудилась? – улыбается, чем вводит меня в ступор, потому что злость на неё стёрлась, словно мел тряпкой с доски.
Что-то новое, Руслан, да?
– Это же как надо город не знать, – беру себя в руки и качаю головой.
– Это всё таксист, не местный, навигатор дорогу перепутал, ой, как он извинялся, как просил отзыв негативный не писать, не жаловаться, даже денег с меня не взял… – у неё встроенный мотор в языке, ей богу.
– Замолчи! – рявкаю, и девушка захлопывает рот, поджав губы.
– Не поставите меня на ноги? – милым голосом спрашивает и опять ресницами хлопает, а я как идиот смотрю на неё и молчу, даже не шевелюсь. – Товарищ милиционер? – тонкими пальчиками передо мной щёлкает и из ступора выводит.
– Полицейский, – на автомате поправляю её и ставлю ногами на землю. – Руки, – говорю и достаю наручники.
– Н-еа, – бросает и делает шаг вперёд. – Мне всё равно в город надо, – с этими словами она открывает заднюю дверь и забирается в автомобиль.
– Дурдом, – устало вздыхаю и, спрятав наручники обратно, иду к машине.
– А как вас зовут? – спрашивает она моего друга, подавшись вперёд, и по-хозяйски устраивает свои локти на спинки передних сидений.
– Павел, – улыбается этот идиот. – А вас? – поворачивается чуть ли не всем корпусом.
– Я Варя, – отвечает и руку протягивает.
Сижу и глаза таращу, будто сцену из мыльного кино наблюдаю, где двое встретились и глаз друг от друга оторвать не могут, продолжая за руки держаться.
– Паша! – рявкаю на друга, и тот одёргивает руку.
– Он всегда такой недовольный? – спрашивает «Варя» якобы шёпотом, но достаточно громко, чтобы я слышал.
– Сколько я его знаю, – таким же тоном отвечает ей мой друг, а может и не друг уже.
– Вызовите мне врача, – говорю себе под нос и завожу мотор.
Всю дорогу эти двое общались, словно друзья с детского сада, не обращая на меня и моё фырканье никакого внимания. Паша сыпал своими идиотскими шутками, а девица заливисто смеялась. Либо она тупенькая, либо притворяется, но я своего друга знаю, и глаз на девушку он положил.
– Приехали, – прерываю их увлечённый разговор про какую-то выставку.
Друг смотрит по сторонам, и до него не сразу доходит, что привёз я его домой.
– Как-то быстро мы доехали, – проговаривает и на меня смотрит.
Конечно быстро, я давил педаль газа в пол, лишь бы не слушать этих двоих.
– Давай-давай, у меня дел по горло, – поторапливаю его.
– И вот так всегда, – тяжело вздыхает, повернувшись к Комаровой.
– Я тебе сочувствую, – наигранно говорит ему девушка.
Да ёб твою ж мать! Избавьте меня от них уже!
– Я буду ждать от тебя новостей, – обращаюсь к нему, и Паша, кивнув, сжимает ручку своего чемодана и выходит из машины.
Выруливаю с парковки, вливаясь в поток машин, и наслаждаюсь долгожданной тишиной. Но я забыл, что в моей тачке сидит блондинка со встроенным мотором в языке.
– А кто этот парень? – её голос раздаётся прямо у моего уха.
– Вернись на место, – требую я, едва на неё посмотрев.
– Он ведь не из полиции, друг твой, наверное, ты ему доверяешь, иначе не привёз бы его туда, где тебе быть не разрешено, – она так быстро говорит, что буквы выпадают, но вот то, что она говорит меня настораживает.
– Не слишком много знаешь для той, кто просто гуляла? – бросаю взгляд в зеркало заднего вида.
– Нет, я просто очень наблюдательная, – отвечает так, будто мы давние друзья, не понимая, что могилу себе копает. Точнее место в следственном изоляторе бронирует.
– Что ещё твоей наблюдательности известно? – решаю продолжить разговор и выяснить больше.
– А нет, это так не работает, товарищ милиционер, – качает головой, хитро улыбнувшись.
Очень красивая улыбка.
Алло, Руслан, у тебя на заднем сидении подозреваемая, что это ещё за неуместные замечания?
Чёрт! Крыша едет, надо выходной взять и выспаться как следует, а то мерещится всякое. Уже у задержанных улыбки красивые. Что дальше? Бомж принцем окажется?
– Полицейский, – цежу сквозь зубы, больше на себя злясь, чем на неё.
С тех пор, как нас переименовали, мне, да и не только мне, приходится часто поправлять, но обычно это старики, которые привыкли к милиции. Прошло уже достаточно времени, чтобы запомнить, что мы не милиция, а полиция, и меня начало раздражать, когда кто-то путает. Однако меня ничуть не оскорбляет и не бесит, как это звучит из уст этой девчонки, и я уверен, она специально так делает.
– Да-да, – сухо бросает и на часы свои задумчиво смотрит.
– Так как это работает? – спрашиваю, продолжая смотреть на неё в зеркало заднего вида.
– Что именно? – дурочку включает.
– На счёт твоей наблюдательности, – напоминаю терпеливо.
– А, ну так тут нужен бартер, – отвечает ровным тоном, но я замечаю, как загорелись её глаза. – Вы мне информацию, а я вам, – разводит руками, будто так и надо.
– Чудо в перьях, – усмехаюсь. – Ты забыла, с кем и куда едешь.
– Ой, точно, вы же меня арестовали, голова моя дырявая, – наиграно головой мотает, и с моих губ срывается смешок.
Настоящий. Искренний. Живой.
Когда я последний раз смеялся? Непринуждённо и легко? Да хрен вспомнишь.
– Всё правильно, и лучше тебе чистосердечное написать, это убавит тебе срок, – последнее, что я говорю перед тем, как затормозить у участка.
Блефую, конечно, у меня нет оснований для задержания более, чем на пару часов, но напугать девчонку, чтобы она выдала мне всё, что знает, я могу.
