Как спасать принцесс # 1. Волшебник Лагрикома

Он бросился к лестнице, взлетел наверх – и словно где-то по пути незаметно переступил порог в другое измерение. По лепному потолку, съедая богатую отделку и обнажая скелет здания, ползали огненные змеи и растекались лужи пламени. На стенах плакали свечи, вспыхивали обои, тлели картины, колыхались гобелены. В дрожащем, коптящемся воздухе стояла невидимая стена жара, пройти через которую мог только настоящий храбрец – или большой глупец.

Как и у любого здравомыслящего человека в подобных обстоятельствах, у Эпла тут же мелькнула мысль развернуться, скатиться по лестнице и припустить к выходу что было мочи. Но холод сковал его тело и сердце. Полотно дождя текло по глазам, заливалось в рот. Он всхлипывал, он дрожал, он пытался толкнуть себя вперед – и не мог. У самых его пальцев колыхался черный шелк реки. Доска, на которой он сидел, кружилась и кружилась, все больше отдаляясь от места, где боролась за жизнь его мама. Эпл бормотал имена всех Мудрецов-Основателей, молил о помощи, но ночь была так темна и сурова, что даже боги и духи-хранители остерегались высовывать нос из своих убежищ. Доска все кружилась в бурлящих чернилах, Эпл все бормотал и бормотал… Руки его мамы вспорхнули над водой еще раз, словно пытаясь вырваться из ловушки. Вспорхнули – и скрылись навсегда…

Эпл очнулся от ледяного ужаса прошлого. С той страшной ночи минуло уже восемь лет, но годы не смогли исцелить его раны. Говорят, время лечит. Это так, но только если ты позволяешь ему. Эпл не подпускал к себе этого знаменитого лекаря: он не собирался отдавать ему ни единого клочка воспоминаний о матери. Даже того, где он смалодушничал и ничего не сделал.

Но он мог сделать теперь. Не для матери, но для человека в беде. Для того, кому, как и ей, неоткуда было ждать помощи.

Он шагнул в огонь.

Тотчас же его окружил нестерпимый жар и едкий дым, несравнимо хуже того, что курил Элкарло. Словно колючий змей, он заползал в нос и горло и шевелил внутри своими кольцами, разрывая легкие на кусочки. Эпл покрылся потом, закашлялся, по щекам потекли слезы. Чтобы хоть как-то защититься от дыма, он стащил со лба повязку, раскрыл треугольником и закрыл лицо.

Вдруг карниз справа оборвался, пылающий гобелен рухнул прямо Эплу на голову… Он отбил его ведром и прыгнул вперед. Привитые отцом охотничьи инстинкты спасли его от ожогов. Эпл бросил уже нагревшееся ведро и побежал к первой двери.

Она оказалась не заперта: крошечная комната с кроватью, большим шкафом и набором швабр в углу.

Следующая дверь не поддавалась. Эпл крикнул пару раз, но никто не ответил. Он проверит другую дверь и вернется к этой позже, если не найдет сэра Барни и не поджарится по пути.

Пот заливал глаза, дым колол глаза, жар обжигал глаза. Веки норовили закрыться покрепче и не открываться, пока все не останется позади. Ноздри мечтали о том же. Сквозь щели между веками, словно сквозь отверстие в забрале шлема, Эпл глядел на коридор, через который ему предстояло пройти, и чувствовал, как волосы встают дыбом, по коже пробегают холодные иголки, а ноги сами собой разворачиваются, чтобы унести спятившего хозяина подальше отсюда. Залезть в печку Салли или плеснуть молоком в лицо Тумну казалось куда более безопасным, чем дойти до следующей двери. Эпл собрал всю свою решимость (которая таяла как воск), поправил на носу платок – и ринулся вперед.

Несколько прыжков через кочки огня на полу, осторожная прогулка среди пламенеющих препятствий, в которые превратились столики и кресла у стен, – и Эпл почти добрался до заветной двери.

Остаток пути преграждал охваченный огнем гобелен, который выплясывал от раскаленного воздуха так, как не выплясывал от кружки горячего вина Биллек. Эпл выждал момент – и нырнул.

Перекатился по полу, вскочил на ноги и схватился за ручку двери: заперта. БАМ-БАМ-БАМ – заколотил он в нее кулаком.

– Сэр Барни! Вы там? Сэр Барни!

По ту сторону что-то пробубнили – или ему послышалось. Он прислонился к двери ухом и попробовал еще раз:

– Сэр Барни?

– АНУПАДИатсют…

Отлично, он нашел-таки барона.

– Сэр, пожар, откройте дверь! Сэр!

– АССТАФЬмнявпкое…

– Сэр, я не могу, я должен вас вытащить!

– УБЬЮчесслвоубью…

Эпл оглянулся: огонь не просто подбирался к нему, а уже хватал за пятки. Если он не сделает что-нибудь сейчас, у него больше не будет шанса сделать что-нибудь потом.

Он ударил в дверь сапогом Тумна и ворвался в комнату. Ну, вернее, было так: он ударил, взвыл от боли, ударил еще и еще раз, и вот после четвертой попытки дверь распахнулась. Двери бывают разные, но большинство, когда их так настойчиво вышибают, предпочитают все же распахиваться, а не слетать с петель, как часто показывают на подмостках.

В первый миг Эпл испугался, что огонь уже добрался и сюда: так блестела роскошь господских покоев. Во второй миг Эпл испугался, что хозяин вскочит с кровати и огреет его коротким мечом, который лежал в нарядных ножнах на тумбочке. Но барон с удивительным присутствием духа лишь причмокнул губами и перевернулся на другой бок.

Эпл прыгнул к кровати и потеребил его за плечо.

– Сэр.

– Мхмгм…

– Сэр!

– Студемур, да будь ты человеком хоть раз в жизни! – взмолился барон, не открывая глаз и, похоже, не просыпаясь. – Дай ты мне еще пять минуточек, а? Что тебе стоит? Встаю уже почти, встаю…

– Нет, вы встаете сейчас! – Эпл сорвал с него одеяло. – Успеете еще выспаться.

Барон сел на кровати, как марионетка, которую потянули за ниточки. Открыл глаза. Увидел кого-то в платке, скрывающем пол-лица. Протер глаза. Уставился на какого-то парня с требовательным голосом, грозными бровями и закрытым лицом. А потом проснулся – и заорал:

– А-а-а, бандиты! Разбойники! На замок напали, поднимайтесь, бегите, спасайте меня! А-а-а!

Одной рукой Эплу пришлось защищаться от шлепков ладошек хозяина, другой он сдернул платок и крикнул что было сил:

– Это я, сэр Барни, это я!

– Это ты! – Барон замер, ощупал взглядом лицо своего садовника, будто разыскивая следы подделки, и наконец выдохнул: – Ох, Эпл, мне приснился в высшей степени странный сон: лесной дух околдовал зельем глаза духу ветра, чтобы она влюбилась в первого, кого увидит при пробуждении…

– Сэр, у вас замок горит красным-красно!

– …А когда она открыла глаза, то увидела кузнеца с ослиной головой, да так воспылала к нему чувствами, представь, что отдала ему… Постой. Как горит?

– Горячо и дымно. Бежимте уже!

– Но, но, но… я не могу так сразу, в чем мать родила…

– Очень даже можете! И при всем уважении, сэр, но вы вряд ли родились в золотой пижаме.

– Но так не подобает, так нельзя, без приличного платья… – Барон с досадой покосился на комод.

Терпение Эпла испарилось (неудивительно, в такой-то жаре).

– Да оглянитесь кругом! Все в огне! Надо шевелиться, покуда крыша не рухнула нам на головы, сэр!

Сэр Барни посмотрел на потолок и, видимо, представил, как это будет неприятно, если случится то, о чем говорил садовник. Барон скатился с кровати, которая радостно скрипнула, прямо в пушистые тапочки, которые Эпл пододвинул, и в халат, который Эпл поднес.

– А где Студемур? Почему здесь не он, а ты?

Эпл пожал плечами.

Сэр Барни пробормотал что-то про своего управителя и шагнул – Эпл не поверил глазам – не к выходу, а к стальному шкафу в углу.

– Сэр, нам бы поспеши…

– Не могу же я бросить самое сокровенное на погибель! Вам, людям простым, не понять, сколько труда, сколько пота и крови вкладывает человек в свое богатство. – Он положил руку на круглую ручку, окруженную цифрами, но опомнился, посмотрел на Эпла из-за плеча и приказал: – Отвернись.

Эпл почувствовал, как кровь у него закипает (и жара тут была ни при чем). Но он решил послушаться: так будет быстрее, останется хоть какой-то шанс выбраться и, если повезет, с волосами, ресницами и бровями на месте. Он отвернулся и уставился через открытую дверь на коридор в огне. Не самое подходящее зрелище, пока стоишь ждешь человека, из-за которого, вполне вероятно, придется сгореть заживо.

Он снова отвернулся и поглядел на высокую, пышную кровать, на которую иначе как без посторонней помощи и не заберешься. Золоченая лесенка стояла подле, а из-под кровати поблескивал какой-то круглый бок, тоже золотой, изукрашенный павлинами. Разглядывать ночной горшок хозяина совсем не хотелось, и Эпл перевел взгляд дальше – на окно. За ним спали поля и горели огни, много огней. Манебжи хорошо постаралась.

Окно…

Окно.

Окно!

Он распахнул его и жадно глотнул свежий воздух. Внизу была отвесная стена – и никакого тебе ползучего плюща, трубы или еще чего-то, за что можно было бы уцепиться. Тогда он оценил шторы: тяжелые и, конечно, вышитые золотыми узорами, но главное – крепкие и длинные. Из них получится отличная веревка для спуска. Эпл вскочил на подоконник, достал из кармана ножницы и срезал одну штору за другой. Вшам, вшам – опустились они на пол. Спрыгнув с подоконника, он принялся связывать их крепко-накрепко.

Тем временем барон отпер стальной шкаф и достал из него на удивление непримечательный ларец. С трудом зажав его под мышкой, он кивнул:

– Теперь можем идти.

– Отлично, сэр, только привяжу веревку к вашей кровати…

Барон остановил его жестом.

– Ты что делаешь?

– Пытаюсь спасти нас, сэр…

– Вот именно, пытаешься! Думаешь, я соглашусь на эту самоубийственную затею? Вывалиться из окна и сломать себе шею! А как я спущу свой ларец? Об этом ты не подумал? Нет уж, не будем поддаваться панике, мой мальчик. Мысли здраво, прошу тебя, иначе такого рода идеи погубят нас обоих. Есть в комнате дверь – через нее и выйдем.

– Но там все в огне, лестница отрезана. Окно…

– Лестница нам и не нужна. Воспользуемся подъемником.

– Подъемником?

– Да. – Сэр Барни попытался гордо выпятить грудь, только живот воспрепятствовал. – У меня в замке есть подъемник, ты не знал? Я люблю, чтобы обеды приносили мне горячими. Даже не представляю, как жил раньше: порой просто не мог избавиться от ощущения, что ешь прошлогодний пудинг.

– Где он?

Барон махнул рукой:

– О, давно уж съеден.

– Да нет, сэр, ваш подъемник!

– А. В комнате прислуги, разумеется.

Эпл вспомнил комнатенку в начале коридора. В начале охваченного огнем коридора. «Это может сработать, – подумал он. – Только бы добраться туда». Он посмотрел по сторонам в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь.

Сэр Барни ухватил ларец поудобнее.

– Ты не против, если мы начнем? Брось ты эти шторы, не бойся, я не злюсь, что ты испортил такую дорогую вещь, и давай…

– Точно! Вы гений, сэр! Накинем шторы, они спасут нас от огня!

– Я, конечно, полагаю себя человеком неглупым, и небезосновательно, но чтобы гений… Впрочем, благодарю… Постой, постой, что ты делаешь? А ну дай-ка я сам!

Барон оттолкнул Эпла, опустил сундучок на кровать и закутался в штору с таким видом, будто облачался в королевскую мантию. Едва его гордый облик нашел свое совершенное завершение, как барон вцепился в ларец пуще прежнего.

Эпл накрылся второй шторой, надвинул складки пониже на лицо и двинулся к выходу. Грям! – споткнулся он о прикроватную лесенку. И придумал еще кое-что.

– Сэр, ваш ночной горшок, в нем что-то есть?

– Да как ты смеешь, дерзк!..

– При всем уважении, сэр, если бы в горшке что-то было, оно бы нам очень сейчас пригодилось.

– Зачем??

– Чтобы потушить огонь под ногами, сэр.

Барон посмотрел на пылающий коридор, потом под кровать, потом на Эпла, потом опустил глаза.

– Так случилось, что горшок полон, – сказал он нехотя. – Но это не оттого, что я слаб по некоторой части, – просто я выпил на ночь слишком много чаю, вот и все.

– Конечно-конечно, сэр. – Эпл присел на корточки и выдвинул золотой сосуд, стараясь не смотреть, не дышать, не слушать и глядеть на лицо хозяина, только на его лицо. – Не беспокойтесь, сэр: все, что случается в пожаре, остается в пожаре.

Барон кивнул, задрал подбородок повыше, как древний поэт, и подошел к двери.

– Как много огня! Как горячо!

– Правда, – сказал Эпл с натугой. – Хорошо, что и в горшке у вас немало. Поберегитесь-ка, сэр, сейчас буду тушить.

Он слегка размахнулся (но не слишком сильно, чтобы не «потушить» самого себя) и выплеснул жидкость в коридор. Пшшш! – зашипел огонь недовольно. Фшшш! – взметнулся дым к потолку.

– Фу. – Сэр Барни сморщил нос и отвернулся.

– Идемте, сэр, все чисто!

– Я бы так не сказал…

– Осторожно вот тут, – указал Эпл.

– Благодарю… Ах! Как близко полыхнуло! Эпл, мальчик мой, а давай-ка ты иди вперед, да пошевеливайся.

– Хорошо, сэр, только смотрите в оба.

– Лучше ты, как ты изволил выразиться, смотри в оба и постарайся не убить нас. А я буду следовать за тобой.

Покидая свой оплот спокойствия, сэр Барни никак не ожидал оказаться в глотке у огнедышащего дракона.

Они прошли то ли метр, то ли два.

– Ах! Как горячо! – вскрикнул барон, закрывая лицо шторой. – Какой жар!

– Холоднее-то не будет, сэр. Двигаемся.

– Огонь повсюду!

– Да, сэр, при пожарах так бывает.

– Горшка-то ненадолго хватило, Эпл!

– А у вас, случайно, нет под кроватью второго?

– Ты за кого меня держишь? У меня нет проблем со здоровьем, премного благодарен!

Рядом зашипел сноп искр. Сэр Барни взвизгнул.

– При всем уважении, сэр, они могут вот-вот появиться.

Барон закутался в штору понадежнее. Это дерево треснуло совсем рядом или ткань протестовала против натяжения вокруг не самого объятного тела барона?

– Как это случилось? – крикнул барон между складок, силясь перекрыть рев огня. – Луи всегда гасит свечи.

Эпл почувствовал, как у него вспыхнули уши (и снова дело было не в пожаре).

– Потом расскажу, сэр. Но Луи тут ни при чем.

– Конечно, ни при чем! Никто никогда ни при чем. Но я непременно найду виновника и накажу!

«Об этом я как-то не подумал», – мелькнула у садовника мысль и тут же испарилась от жара.

К тому же были проблемы и понасущнее. Вот например: мир вокруг полыхал. Эпл старался хотя бы не поджариться до черной корочки, а по возможности хотелось бы и совсем не обжечься. Об этом взывал он ко всем богам и духам, у которых той ночью – ну вдруг – было настроение спасать людей.

Когда Эпл на чем-то сосредотачивался, как сейчас, он молчал. Сэр Барни тоже старался не обжечься и не поджариться и даже делал успехи, но при этом испытывал жгучую, прямо-таки испепеляющую потребность болтать – чтобы не выть от страха.

– Я человек передовых мыслей, мой мальчик. Видел тот стальной шкаф с цифрами? Хорош, да? Еще как хорош – великолепен! Это сейф, последнее слово в хранении ценностей. Не слыхал о таком небось? Ай, горячо! Просто представь сундук на замке без ключа. Хитро, правда? Хитро, ничего не скажешь. Для человека моего положения сейф – просто незаменимая вещь. Положил в него свои самые большие сокровища – ой, как близко-то пролетело! – и спишь спокойно, да. Никто не откроет его без тебя. Чудо техники.

– Зачем тогда вытаскивали ларец? Оставили бы там же.

– Умник нашелся! Он же защищает только от воров, а не от пожара. Что ж так горячо-то, а! Такого несгораемого еще не придумали. А как придумают – помяни мое слово, я буду первым его обладателем! Куплю пять, нет – десять! Сейфов мало не бывает. Любые деньги отдам. Хранилище под защитой от воров и неподвластное огню – о чем еще может мечтать человек?

У Эпла был наготове список: о выдвижной лестнице, которая может достать до третьего этажа; о гибкой, как змея, трубе, которая может доставить воду из колодца не только в дом, но и в любой его закоулок (особенно эффективно использовать в паре с выдвижной лестницей); о пожаротушителях не больше ведра, которые можно легко носить с собой или расставить по дому на каждом этаже и в случае беды быстро схватить и погасить огонь – ну скажем, волшебной пеной.

Наверное, садовник мог придумать еще много чего, что какие-нибудь умники в какой-нибудь параллельной Вселенной даже изобрели, – но тут барон схватил его за штору.

– Постой, чуть не прошли. Подъемник как раз за этой дверью.

Она вела в ту комнатенку, которую Эпл проверил первой. Они ввалились внутрь, Эпл тут же закрыл дверь: здесь были какие-никакие, но остатки воздуха без дыма.

– Где он, сэр?

– Где он кто?

– Подъемник, сэр, подъемник. – Внутренне Эпл просто рвался на части от спешки, плясал, размахивал руками и прыгал с ноги на ногу. Внешне он только блестел от пота и зыркал. Еще он вцепился в штору вокруг своей головы, потому что они очень хотели вцепиться в горло барона и вытрясти из него все слова поскорее.

– А, так бы и говорил. – Барон указал рукой на стену, противоположную входу. – Он там. – Барон присел на кровать и выдохнул: – Подумать только, как повезло негоднице служанке. Как раз вчера ведь – представь! – Ума выпросила у меня отпуск на четыре дня. Кто бы знал, а? Да-а, кто бы знал… Это все женская интуиция, не иначе. Хитрые они создания, мой мальчик, невообразимо хитрые. Никогда не доверяй женщине.

«Особенно если у нее хвост и она жонглирует головешками», – добавил Эпл про себя.

Пока сэр Барни рассуждал о женщинах, Эпл сбросил с себя штору, пересек комнату буквально в два шага и открыл деревянную дверцу в стене. Внутри оказалась кабинка с тремя стенками и полкой, которая делила ее пополам, а сбоку от нее – веревка, тянущаяся сверху вниз (а может, снизу вверх, поди разбери). Эпл подергал за нее и увидел, что это заставляет кабинку двигаться.

Как работал подъемник, было понятно. Только вот осилит ли он такую работу?

Эпл оглянулся на хозяина, словно прикладывая к нему линейку, и вернулся к кабинке. Не сказать, чтобы вместить очень, очень неправильные формы барона в изящный прямоугольник кабинки было невыносимой задачей. Ее, скорее всего, можно было бы решить, удалив из уравнения все лишнее: халат, тапочки, ночную рубашку и долгие годы слишком богатой диеты. Но даже тогда барон в подъемнике выглядел бы не лучше сардельки, на которую наступили, а потом попытались собрать все как было. Поэтому Эпл решил убрать из уравнения другой член – полку посреди кабинки.

– Что ты вздумал? – встревожился сэр Барни, когда Эпл взял швабру.

– Хочу сломать эту доску, чтобы вы могли поместиться…

– Ты имеешь нахальство отпускать какие-то намеки? – мгновенно вспыхнул барон.

– Нет, сэр, что вы. Просто так вам будет удобнее.

– А, хорошо, тогда ломай, конечно.

Эпл кивнул, хотя и не ждал от хозяина одобрения. Подперев полку шваброй, он несколько раз пнул ее, пока ручка не треснула. К счастью, полка треснула раньше. Он бросил швабру и довершил начатое руками. Убирая доски из кабинки, он заметил внизу, рядом с веревками, рычажок.

– Сэр, а зачем эта штуковина тут?

– Это тормоз для остановки подъемника. Ох, сколько от тебя вопросов. Нельзя ли поторопиться и просто спасти меня?

«Наспех можно и шею себе свернуть», – подумал Эпл, а вслух ответил:

– Этим и занимаюсь, сэр!

– Похвально, похвально, – закивал барон, а руки все крепче прижимали к груди ларец, а глаза все быстрее бегали по сторонам. – Только побыстрее, молю! Жарко тут очень, и дышать совсем нечем, а задыхаться нам никак нельзя.

– Ладно, кажется, я разобрался. Полезайте в ящик.

– Как? – изумился барон. – Я? Туда? Ты уверен?

– Сэр, это же ваша идея.

– Хорошо, полезаю.

Он уже даже приподнял свой золоченый тапочек с помпоном, но вдруг задумался.

– А почему я первый? А вдруг обвалится?

– Ну хорошо, если хотите, я пойду первым, но тогда вам придется крутить веревку. Справитесь?

– Что значит «справитесь»? Думаешь, я не способен «покрутить веревку»? А ну полезай! Сейчас, не будь я бароном, я докажу тебе… Постой, Эпл. Мы что-то забыли.

– Думаете? Вроде все в порядке.

– Нет-нет, что-то не… А, мой сундучок! – Барон опустился на колени и любовно прижал его к груди. – Как же я мог тебя оставить? – Продолжая гладить темное дерево, он бросил Эплу через плечо: – Куда ты вообще смотрел, а?

– Да я, знаете, как-то все заботился о том, как бы нам тут не подпалиться…

– Э-э, не о том ты заботишься, мой мальчик. Держи-ка, да понежнее с ним, понежнее! Это тебе не деревенскую девицу на танцах обнимать. Это… это… – Барон так растрогался, что ему не хватало слов.

Зато они нашлись у садовника:

– К груди коробку прижимать?

Барон махнул рукой.

– Ай, совсем ты ничего не смыслишь в настоящей красоте, в ценностях, в великолепии. Не урони, в общем, заклинаю. Ведь если представить, что все рассыплется, тогда… тогда… я просто…

Он вдруг замолчал и замер. Сощурил свои и без того не очень-то большие глаза и посмотрел на юношу так, будто тот только что влез в окошко в черной маске и с мешком на плече. Вероятно, придя к какому-то заключению, барон выдернул свою прелесть обратно.

Эплу показалось, что ларец покинул его руки вместе с его руками, но – удивительное дело! – они по-прежнему были на месте.

– Сэр, вы чего?

– А вот ничего! Просто полезай без моего сундучка. Потом его спустим, в последнюю очередь.

– Как это? Сэр, так ведь так не получится: вы подумайте, вы спускаете меня, потом я спускаю вас – а кто тогда сундук-то спустит?

Барон посмотрел на свою прелесть. На Эпла. Снова на свою прелесть, которая с каждым мигом становилась все милее и дороже его сердцу. Он все еще сомневался и не верил, что его план так уж невозможен, как это выставил садовник, но чувствовал, что где-то закралась небольшая загвоздка, даже не так – загвоздочка.

– Хорошо, умник. Тогда… тогда… тогда первым пойду я, и не надо меня отговаривать: с тысячей обедов и корзин подъемник не обвалился – и сейчас не обвалится.

– Сэр, но ведь я вас и не отгов…

– Тихо! Мы небогаты временем, чтобы пускаться в твои пространные разговоры. Лучше помоги-ка мне здесь.

И садовник помог. Если бы какой-нибудь ученый муж, разбирающийся в строении Вселенной и понимающий, как работают ее законы, спросил тогда у Эпла, как ему удалось впихнуть объем винного погреба в пространство, подходящее ну не больше чем одному ящику, – Эпл не нашелся бы с ответом. Такое чудо определенно было сродни яйцам Бабержи21́ и дирижаблям в бутылках. Мастерство, секрет которого сокрыт от непосвященных.

Но результат был налицо: сэр Барни сидел в кабинке подъемника и плотно сжимал ларец руками и складками (причем не только штор).

Эпл громко выдохнул, хлопнул в ладоши и взялся за веревку.

– Ну что, спускаю? Готовы?

– Млюм-блюм, – предельно сжато ответил предельно сжатый барон.

И Эпл стал осторожно тянуть за веревку, хоть в таких обстоятельствах и не хотелось тянуть кота за хвост. Раз-два, раз-два – перебирали его руки. Подъемник скрипел, трещал, но опускался. Сэр Барни – весь сэр Барни – постепенно скрывался с глаз, сменяясь пустотой и темнотой шахты, которые будто давили сверху. Раз-два, раз-два. С одной стороны, нельзя было назвать груз неподъемным. С другой стороны, все мышцы юноши кричали (и даже те, о существовании которых он и не подозревал), что было бы легче затащить дракона на гору. Да и чувствовал он себя примерно так же, как если бы у него на спине сидело гигантское чудовище и дышало ему жаром в щеку.

– Эпл, тут тесно, – донесся приглушенный голос барона.

«Ага, зато мне просторно в этой комнате с пожаром за спиной», – подумал садовник, а вслух сказал:

– Ничего не поделаешь, сэр.

– Эпл, эта твоя затея теперь вызывает у меня большие опасения. Весь механизм так удручающе стонет…

«Еще бы не стонать! – фыркнул про себя садовник. – Об этом надо было думать за ужином, а лучше – за завтраком, да еще на той неделе».

А вслух он сказал:

– Не переживайте, сэр, осталось еще чу…

ШПЭК! – лопнула веревка где-то у него над головой.

– А-а-а-ау-у-уммм! – взвыл он от боли, когда веревка рванула вниз, обдирая ему руки.

ТРЕСК-БАЦ-БРЯМ-БУХ! – загремело из шахты – и тут же затихло. Эпл наклонился заглянуть туда, но ничего не увидел, кроме просвета, судя по всему на втором этаже.

– Сэр? Сэр Барни, вы там? – Тут он услышал себя и подумал, какой глупый вопрос: куда еще мог деться хозяин? Тогда он уточнил: – Сэр, вы живы? Сэр?

Поначалу ему никто не ответил. И потом ему тоже никто не ответил, но снизу долетели стоны и бормотание.

– Отлично, сэр! Э… оставайтесь на месте! – «Ну да, как же, а то он возьмет и сбежит!» Эта фраза была даже хуже предыдущей, и Эпл добавил: – Я сейчас к вам спущусь!

Да только вот как? Он еще раз заглянул в шахту. Ну и дела… Если забраться внутрь половчее и упереться ногами в одну стену, а спиной – в другую, и если поддерживать себя руками и по чуть-чуть двигаться вниз, и если не думать о том, что это третий этаж и что огонь уже обжигает пятки, то, наверное, можно… Определенно можно устроить самое глупое в мире самоубийство, свернув шею в подъемнике для обедов.