скачать книгу бесплатно
Откровение и закат. Избранные стихи в переводах Владислава Цылёва
Георг Тракль
В книгу вошли избранные лирические произведения Георга Тракля, которые условно относят к «зрелому» периоду его творчества. Тексты подобраны таким образом, чтобы читатель смог получить целостное представление об уникальном мире его «потусторонних» откровений. В русском переводе впервые представлен «Драматический фрагмент», а также некоторые известные стихи поэта в ранних редакциях. В книгу включён раздел, иллюстрирующий сложности в интерпретации и «переводе» поэтического «Я» Г. Тракля.
Откровение и закат
Избранные стихи в переводах Владислава Цылёва
Георг Тракль
Переводчик Владислав Васильевич Цылёв
Иллюстратор Владислав Васильевич Цылёв
© Георг Тракль, 2021
© Владислав Васильевич Цылёв, перевод, 2021
© Владислав Васильевич Цылёв, иллюстрации, 2021
ISBN 978-5-0053-2568-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
• Чёрный дрозд в неволе поёт
Gesang einer gefangenen Amsel
В ветвиях зелени – веянье тайное.
В нимбе цветов голубых – Лик
Одинокого, поступь его золотая
Под сенью маслин замирает.
Плещет ночь опьянёнными крыльями.
Так тиха умаления кровь,
Роса, что с цветущего тёрна по капле сочится.
Милость руками лучистыми
Льётся в сердце разбитое.
Георг Тракль
Огненность кротости
Слово о Георге Тракле
«Сердце поэта – твердыня его, Стихи – певучие символы веры»[1 - перевод – О. Бараш]
Эльзы Ласкер-Шулер[2 - Эльза Ласкер-Шюлер (1869—1945) – поэт, ярчайшая представительница немецкого экспрессионизма, с которой Тракль познакомился в Берлине в марте 1914 года, когда навещал свою сестру Маргарет. Готфрид Бенн назвал Ласкер-Шюлер величайшей из всех лирических поэтов, какие когда-либо были в Германии.]
(Из стихотворения, посвящённого Георгу Траклю)
• Интонация гения
«Кто мы? Синие плачи
Родника в глуби мшистого леса,
Там где утайно фиалки
Благоухают весной»
Г. Тракль
Поэтика Тракля темна и загадочна. Экстатическая и странно-надломленная, она наполнена видениями иных миров и отголосками неведомых таинств. И вряд ли переводима. На языке смыслов она допускает множество различных толкований, каждое из которых в состоянии осветить только фрагмент в бесконечной и неумопостигаемой мозаике целого. Поэтому без всякого преувеличения можно сказать, что даже все вместе взятые эти толкования никогда не смогут не только «окончательно» разобраться в парадоксальном «хаосе ритмов и образов» Тракля, но и тем более «раскрыть» главную – и обворожительную! – тайну, заключенную в стихах поэта – красоту их потустороннего песнопения.
Что же наделяет стихи Тракля такой возвышенной прелестью и одновременно непостижимой и болезненной силой – Неестественное? Сверхъестественное? Противоестественное?
«Они вне моего разумения» —
признался друг Тракля – философ Людвиг Витгенштейн[3 - Л. Витгенштейну принадлежит примечательный афоризм: «Чему я хочу научить – так это переходить от неявной бессмыслицы к бессмыслице явной» – весьма уместный для характеристики поэзии Тракля.], автор «Tractatus logico-philosophicus» —
«но их интонация переполняет меня счастьем. Это интонация во истину гения».
После многократных и безуспешных попыток аналитически разобраться в фантасмагорическом калейдоскопе образов Тракля на основе логических форм языка, Витгенштейн сделал в своём дневнике потрясающую запись об источнике метафорического мышления поэта:
«В действительности, имеет место невыразимое. Оно манифестирует себя, это явление мистическое».
Другой великий современник Тракля, поэт Райнер Мария Рильке был не менее потрясён необъяснимыми «мелодическими подъёмами и спадами» и лирическими откровениями Тракля:
«Глубоко тронутый, удивлённый, в смутных догадках, растерянный… “ —
так он описал своё состояние после прочтения «Себастьяна во сне» – второй книги Тракля, которая увидела свет уже после смерти автора[4 - Из-за начала Первой мировой войны и скоропостижной смерти поэта книга вышла в свет лишь весной 1915 г.].
«Переживания Тракля происходят как будто бы в мире зеркальных отражений и заполняют собой всё его пространство, которое остаётся недоступным, подобно пространству в зеркале»
– продолжает Рильке, и невольно задаётся вопросом о поэте, создавшем такие неповторимые по образности и интонации стихи:
«Кем же он всё-таки был?»[5 - Судьбоносным событием на пути признания литературного наследия Тракля стало академическое издание его произведений в двух томах «Georg Тrakl: Dichtungen und Briefe» (Salzburg: Otto Muller), выпущенное в 1969 году в Австрии под редакцией Вальтера Килли (Walther Killy) и Ганса Шкленара (Hans Szclenar).].
• «Poite maudit»[6 - «проклятый поэт»]
«…и Господь возложил на Него грехи всех нас».
(Ис.53:6)
«Я родился лишь наполовину» —
заявил о себе Георг Тракль – певец экстаза и смерти, безумец распада, без сомнения, принадлежавший к числу «проклятых поэтов». Истязая свой дух между светом и тьмой, он – и неприкаянный нищий, ведущий никчемную жизнь, распутник и наркоман с репутацией кровосмесителя из-за двусмысленной связи со своей младшей сестрой Гретой – музой всей его непродолжительной жизни. Но он же и ангел, отрок невинный, аскет, низринутый с неба под гнетом проклятия, тяготеющим над всем человеческим родом: он – обиталище боли, недуг бытия, кровавый закат человечества.
«Духу предай своё пламя, отчаянье жгучее;
Воздыхая, голова подымается к полночи,
На всхолмье весны зеленеющей; где кровью когда-то
Изошел кроткий Агнец, что скорбь претерпел
Глубочайшую; но следует Тёмный за призраком
Зла, или же влажные крылья он расправляет
К золотому нимбу солнечному, и содрогается
От колокольного звона грудь его, болью истерзанная,
Упование дикое; мрак низвержения пламенного»[7 - Стихотворение Г. Тракля «К Люциферу»].
Так «кем же он всё-таки был» – автор этих «воздыхающих», «болью истерзанных» строк?
«Агнец» и «Тёмный»? … – не узнаём ли мы в этих двух образах – казалось бы, таких несовместимых и, в тоже время, таких нераздельных! – противоречивые лики самого поэта, его «упование дикое» и «отчаянье жгучее» – его дух, его «кровь», его «пламя»? Словно приговор самому себе Тракль произнесёт однажды во истину стоические слова о своём предназначении и участи:
«Я не смею уклоняться от ада» —
не догадываясь ещё о том, что восстание ада уже уготовано ему, и в самом скором времени «мрак низвержения пламенного» всецело охватит его – в смертоносной бойне при Гродеке[8 - Гродек – местечко в Галиции, где во время Первой мировой войны в октябре 1914 г. произошло крупное сражение между русской и австрийской армиями. Г. Тракль был призван в армию в качестве медицинского работника и оказался в санитарной бригаде на смертоносных полях этого сражения].
• «Духом сошедши в темницу духов»[9 - (Власт.)]
Уже в раннем возрасте в поведении будущего поэта наметилась тревожное отклонение от нормы, которое заставляло задуматься о его душевном здоровье и приводило в недоумение жителей города: однажды, без видимой причины, он бросился наперерез бегущей лошади; в другой раз, явно испытывая судьбу, он кинулся на рельсы, увидев приближение локомотива – к счастью, обе попытки не имели каких-либо серьёзных последствий для юного Георга. Как знать, может быть под впечатлением подобных бессознательных «опытов» и появились годы спустя такие поразительные строки в «Себастьяне во сне»:
«И когда под копыта взбешённых коней вороных он бросился камнем
Взошла над ним в беспросветности ночи – звезда».
В этой связи вспоминается ещё один экстраординарный случай, произошедший с Георгом в совсем юном возрасте, когда ему было от пяти до восьми лет: он предпринял попытку войти в озеро так, чтобы полностью исчезнуть в его водах – прежде чем Тракль утонул, спасателям тогда чудом удалось найти его только по расположению шляпы, которая плавала на поверхности. И снова годы спустя:
«И выдался мрачный день года, печальное детство,
Когда в прохладные воды Отрок вошёл бестревожно, к серебряным рыбам спустился,
Упокоенье и Лик».
Эта странная «тяга к смерти» усугубилась ещё и тем, что Тракль рано пристрастился к наркотикам, и к 14 годам уже регулярно их принимал, используя хлороформ и сигареты, смоченные в опиуме. Позже, когда он устроился фармацевтом в аптеку «Белый ангел», он приобрёл навыки употребления и других наркотических средств. Чтобы избавлять себя от мучительных видений, порождаемых этим миром, он вводил себя в пограничные состояния сознания к видениям иного порядка, «балансируя на грани между жизнью и смертью, не отдавая предпочтения ни той, ни другой»[10 - Отто Базиль «Георг Тракль, сам свидетельствующий о себе о своей жизни», пер. с нем. М. Павчинской, изд. «Урал LTD», 2000, с.21].
Однажды в беседе с писателем Теодором Дойблером[11 - Теодор Дойблер (1876—1934) – немецкоязычный поэт и культурный критик. Одинаково владел немецким и итальянским языками.] он признался:
«Разновидность смерти неважна. Cмерть так ужасна из-за паденья, и ничтожным покажется всё, что может предшествовать этому и продолжится после. Мы падаем в запредельную черноту. Как может умирание, миг, что ввергает нас в вечность, быть скоротечным?»[12 - «Erinnerung an Georg Trakl: Zeugnisse und Briefe», (Otto Muller Verlag, Salzburg, 1959), 83]
Культуролог и библеист Сергей Аверинцев[13 - Аверинцев Сергей Сергеевич (1937—2004) – русский филолог, культуролог, библеист, переводчик.], рассуждая о природе поэзии Тракля, нашёл для неё удивительно ёмкие слова:
«время, в которое погружены его стихотворения, и есть предсмертная секунда, „вводящая в вечность“ и сама становящаяся вечностью…»[14 - С. Аверинцев, «Георг Тракль: Poite Maudit на австрийский манер», «Вопросы литературы» 1999, №5, c.34]
«Зачарованность самоубийством» во многом определила сюжет судьбы Тракля и превратилась в один из главных мотивов его поэзии – мотив смерти.
• Incestus
«О, ты – кровь от моей крови, стезя ты и Грезящая в лунной ночи».
Г. Тракль
Но невозможно обойти вниманием ещё одну явную странность в поведении Тракля – зачарованность своей младшей сестрой Гретой, которая была на пять лет младше его. Со всей очевидностью можно сказать, что только к сестре Грете на протяжении всей своей жизни Георг испытывал настоящую привязанность и глубокую любовь. Но эта любовь к самому близкому существу на свете, своей спасительнице и святой, «Невесте сладчайшей», которая словно
«Мирт Непорочный над восторженным ликом склоняется Мёртвого»,
пробуждала в душе Георга и демонические чувства:
«Ненависть поедала огнём его сердце, сладострастие, когда в зеленеющем летнем саду молчаливое дитя он насиловал, в лучистом сиянье которого он свой лик, окутанный мраком, узнал».
Надо признать, что несмотря на многочисленные рассуждения биографов о имевших место кровосмесительных отношениях между братом и сестрой, до сих пор не представлено никаких заслуживающих доверия свидетельств в подтверждение этих домыслов – разумеется, кроме лирических «откровений» самого поэта.[15 - Переписка между братом и сестрой, которая могла бы «прояснить» отношения между ними, исчезла при странных обстоятельствах.] Известный биограф и исследователь творчества Тракля, психиатр Теодор Шперри[16 - Theodor Spoerri, «Georg Trakl: Strukturen in Personlichkeit und Werk» (Bern: Francke Verlag, 1954), 41] утверждал, однако, что обнаружил неопровержимые доказательства предосудительной связи, но отказался раскрывать свой источник, объясняя это тем, что на тот момент были ещё живы некоторые члены из семьи Траклей, чувства которых эта информация могла бы травмировать. [17 - Обнаружить из открытых источников дополнительные сведения по факту утверждения Шперри мне не удалось. Можно предположить, что существует часть архивов семьи Траклей, закрытая по воле наследников.]Но какой бы ни была истина, нельзя отрицать, что инцест является ещё одним главным мотивом в поэзии Тракля, с особой остротой принимая на себя весь трагический пафос архетипического грехопадения и изгнания из рая:
«Виновные бродят в саду
В диких объятиях тени,
Так что древо и зверь в могучем на них обрушились гневе».
Запретная любовь, которую испытал лирический герой, порождает в его душе комплекс вины и чувство страха:
«Временами он вспоминал своё детство, наполненное болезнями, мраком и ужасом, потаенными играми в звёздном саду…»,
и тогда
«из голубого зеркала проступал истонченный облик сестры, и он замертво проваливался во тьму».
Но после каждого провала во тьму и приступов раскаяния в душе героя наступает и спасительное просветление, «гармония нежная» в «волнах хрустальных», когда
«розовый ангел из погребенья влюблённых ступает».
Маргарета ненадолго пережила брата. Благодаря влиянию Георга, у неё сформировалась очень ранняя и сильная зависимость от наркотиков; после неудачного брака и выкидыша в 1914 году, в условиях крайней нужды, испытывая длительные приступы депрессии, она в возрасте 25 лет покончила с собой на вечеринке в Берлине в 1917 году.
• «Стоны разорванных уст»
«И Он излил на них ярость гнева Своего и лютость войны»
(Ис.42:25)
Ад, который предрёк себе Тракль, разверзся в его судьбе в августе 1914 года, в начале Первой мировой войны, когда он в порыве патриотических чувств вызвался добровольцем на фронт и в качестве медицинского работника был отправлен в Галицию. В битве под Гродеком встретились русские и австрийские войска, и разыгралось одно из самых кровопролитных сражений этой войны, схлестнулась
«тёмная ярость народов».
Австрийцы были разбиты и отступали в беспорядке. При полном отсутствии полевых хирургов Траклю было приказано заботиться о множестве тяжелораненых, которых сносили страдать и умирать в обычный амбар.
