Хакайна. Убийца Судьбы

Рана больше не тревожит, и нужно как можно скорее отправляться в путь. Но куда? Как узнать, где сейчас ее товарищи? В том, что они живы, Тэкера нисколько не сомневалась, ведь эти дурни не из тех, кто так просто даст себя победить. Больше всего на свете девушка хотела как можно скорее найти их, но при этом понимала, что покинуть штаб сейчас – не самая разумная идея.

– Так что вы думаете о ней? – спросил Нагакура, как только они отошли от комнаты на приличное расстояние.

– Необычная девушка, – задумчиво произнес Хэйске. – Впервые вижу, чтобы человек так быстро восстанавливался.

Днем ранее

– Итак, нам удалось раздобыть кое-какие сведения о Тэкере, – сообщил Кондо.

Командующий с важным видом восседал на своем законном месте. Поделиться информацией он решил лишь с самыми доверенными лицами, то есть с теми самураями, которые были на собрании в день, когда Тэкера пришла в себя.

– А также о Сёка-Синдзюку, того самого додзё, владельцем которого был Сёин.

– Уж не тот ли это Ёсида, что планировал свергнуть сёгунат? – осторожно поинтересовался Харада, наблюдая за мрачнеющим лицом Хиджикаты.

Кондо коротко кивнул и продолжил:

– Вместе со своими учениками Сёин создал движение «Людей благородной цели». Это новое поколение, взращиваемое с целью изменить Японию «к лучшему», в его, разумеется, понятии. Он был авантюристом, и это мягко сказано. Безумцем, на счету которого две попытки покинуть Японию ради того чтобы позаимствовать военный опыт других стран. Во время массовых арестов противников сёгуната учитель был казнен. Но, как вы уже убедились, остались ученики, продолжающие его дело.

– Вы имеете в виду Тэкеру? – не выдержал самый младший самурай.

– К сожалению… или к счастью, о самой Тэкере сведений нет. Однако удалось найти информацию об особо известных учениках Сёина. Среди них Такасуги Шинсаку – лидер Кихэйтай, относительно недавно появившегося добровольческого отряда, противостоящего силам сёгуната. Если верить слухам, они вооружены новейшим оружием и выступают на стороне императора. Второй такой известный деятель – Маэбара Иссэй. Несмотря на конфликт со своим сэнсэем, после смерти последнего он решил нести его волю, возглавив движение, состоящее из нетитулованной знати, именующееся Синдзюку. Вот только те, насколько мне известно, сражаются исключительно на собственной стороне. Самое интересное, лидеры этих группировок друг с другом не в ладах, и каждый преследует свои личные цели.

– С чего вы вообще взяли, что Тэкера имеет отношение к «Людям благородной цели»?

– При ней был меч, принадлежащий легендарной Хакайне – одной из пяти сильнейших учеников Сёина. Они по праву считаются гениями, чье мастерство не знает равных на поле боя.

Слова Кондо о мече огорчили присутствующих. Лишь Окита многозначительно ухмыльнулся, мысленно ликуя: у него появился еще один повод избавиться от надоедливой девчонки.

Главнокомандующий протянул руку к свертку, все это время лежащему рядом с ним. Аккуратно развернул его, обнажив вызывающе блеснувшую катану из темной стали. Благородное оружие, не каждый богач позволит себе такое. Откуда оно вообще взялось у девчонки? Сёин был обычным протестантом, вряд ли у него водились деньги на такой меч.

Цуку, рукоять катаны, оплетала черная ткань, – так оружие не скользит в ладони. Но всеобщее внимание привлекла фигурная касира5, украшенная гравировкой.

– Цветок сакуры на фоне иероглифа «мечта», символ Сёка-Синдзюку, – пояснил Кондо, проводя ладонью по обратной стороне лезвия. – Помимо этого, общего, каждый из Пятерки имел свои опознавательные знаки. К примеру…

Главнокомандующий махнул рукой, подзывая командиров поближе. Он указал на едва заметные иероглифы, складывающиеся в имя обладательницы оружия.

– Но она же совершенно не похожа на воина! – недоуменно возразил Хэйске.

В ответ Окита ядовито усмехнулся:

– А я предупреждал, что девчонка не так проста.

– Если я не ошибаюсь, вы сказали, что самых опасных учеников Сёина было пятеро? – на этот раз голос подал Нагакура.

Главнокомандующий утвердительно кивнул:

– Именно так. Но о двоих ничего не известно. Даже живы ли они вообще.

– Выходит, если предположения о Хакайне верны, интересы Тэкеры полностью расходятся с нашими? А никого не настораживает, что такой человек находится прямо в штабе? – спросил Сайто, не сводя с главнокомандующего испытующего взгляда.

На лице Кондо отразилась короткая борьба.

– Не настораживает, – твердо ответил он. – Потому что так мы знаем о каждом ее шаге.

– А что скажете о ее поведении? Если верить сведениям, то находиться здесь для нее все равно, что на территории врага. – Окита в очередной раз не упустил возможности вмешаться в разговор. – Не похоже, что это ее сильно волнует. Что же это – превосходная актерская игра, или тут есть хитрая схема? Что она задумала?

Глаза самурая недобро сверкнули.

– Вот это нам и предстоит узнать, – спокойно произнес Хиджиката, скрестив руки на груди. – К тому же мы можем использовать девчонку в качестве наживки, чтобы выйти на ее товарищей-революционеров.

– Как бы подло это не выглядело, но Тошидзо прав, – нарушил затянувшуюся паузу Кондо. Он тяжело вздохнул, поднимаясь с насиженного места. – Будем действовать по ситуации. На этом собрание окончено.

У всех без исключения остался неприятный осадок: возможно в ближайшем будущем командирам предстоит столкнуться с новой угрозой.

«Истребительница, значит, – ядовито ухмыльнулся своим мыслям Окита. – Вот и посмотрим, что ты из себя представляешь».

                                  * * *

– Пока мы не можем выпускать тебя в город.

Невзирая на негодование заложницы, Хиджиката был непреклонен.

– Но ведь возможно, что это поможет мне скорее вернуть память! Не могу же я всю оставшуюся жизнь провести в штабе! – Тэкера слегка поумерила пыл, понимая, что гнев может сыграть с ней злую шутку. – Подумайте, каково это – находиться здесь, вдалеке от внешнего мира, и не знать, куда возвращаться…

Хиджиката стал мрачнее тучи. Да что в голове у этой девчонки? Сочувствие сейчас могло стать фатальной ошибкой.

Положение спас Кондо:

– Пока это невозможно, ведь, оставив тебя в штабе, мы и так многим рискуем. Представь, что будет, если тебя заметят в составе нашего патруля, – сочувствующе улыбнулся главнокомандующий.

«Ясно. На что я там рассчитывала?»

– Благодарю, – сухо бросила Тэкера, поднимаясь. Мужчинам осталось только молча проводить ее взглядом.

«Теперь еще и охрану приставили, – думала девушка, шагая рядом с мужчиной средних лет. – Неужели и впрямь думают, что этот пентюх что-то изменит?»

Тэкера незаметно улыбнулась собственным мыслям, не без удовольствия представляя ошарашенные лица командиров, когда те поймут, с кем имеют дело. Они еще не знают, что им в жизни не укротить свободолюбивый нрав так называемой преступницы. Если она постарается, сможет уйти из штаба прямо сейчас, и вряд ли кому-то удастся ее остановить. Но пока девушка решила, что для начала соберет побольше информации о власти, чтобы со временем найти ее слабые места.

– Как думаете, Кондо-сан одобрил ее просьбу? – задумчиво спросил Хэйске, наблюдая из сада за удаляющейся в сторону своей комнаты Тэкерой.

– Кондо-сан хоть и добрый, но не дурак!

Внезапное появление Окиты заставило троицу вздрогнуть.

– Уж слишком спокойно она себя ведет, и не подумаешь, что настолько опасна.

– Вот мы сейчас это и проверим! – Огонек в глазах Окиты заставил самураев насторожиться.

– Эй, ты что удума…

Договорить Нагакура не успел: Окита в мгновение ока исчез из виду. Когда самураи поняли, что он намеревается сделать, на время лишились дара речи.

Незаметно подкравшись как можно ближе, самурай вытащил меч и бросился на жертву. Все произошло настолько быстро, что никто толком не успел ничего осознать.

Тэкера блокировала удар, казалось, не прилагая ощутимых усилий. На лице Окиты удивление смешалось с ликованием: его догадка оказалась верной. Девушка не сводила с командира холодного взгляда, легко удерживая меч.

– Отразила… – только и смог выдохнуть Харада.

Охранник стоял словно статуя с широко распахнутыми глазами. Когда он напал, у девушки не было оружия! Медленно, очень медленно он перевел взгляд на свои ножны. Пустые.

Окита хищно улыбнулся и, наконец, опустил меч.

– Что и требовалось доказать.

Холодные, пронизывающие глаза девушки заворожили его. Слишком хорошо они умеют скрывать не предназначенное для чужого взора, одновременно проникая в душу. За ними таится целая история, и она, несомненно, богаче, чем казалась на первый взгляд. Глаза эти повидали столь многое, что время превратило их в ледышки, норовившие заморозить любого, кто попытается разглядеть сокровенное. В них отражается все и одновременно – ничего конкретного. Они опасны, как сама их обладательница. А главное, что в них нет ни единого намека на страх.

Пусть этой девчонке и удалось заморочить голову некоторым членам синсэн, но он, Содзи Окита, выведет ее на чистую воду!

– Тебя категорически запрещено подпускать к людям, – сказала Тэкера и слегка наклонила голову набок, всем своим видом выказывая пренебрежение.

– Так же, как и тебя, Хакайна.

«Хакайна?..»

Тэкере едва удалось сохранить невозмутимое выражение лица.

Откуда он знает ее второе имя? Она не могла выдать себя…

К удивлению Окиты, девушка спокойно отреагировала на удар:

– Меня зовут Тэкера.

– Можешь идти, Ясутора, я сам разберусь.

«Вот настырный!»

Не дожидаясь нового опекуна, Тэкера вернула охраннику меч и нагло продолжила путь.

– Может, перестанешь изображать невинность и расскажешь о своих планах относительно правительства? Поведаешь, кто ты на самом деле?! – Рука самурая ударила в стену, преграждая подопечной путь. Он грубо схватил ее за запястье.

Тэкера гордо вскинула подбородок и посмотрела в глаза противника так дерзко, что на секунду он позавидовал ее самообладанию.

Окита, который честно не знал, что делать со своей неожиданной находкой, постепенно выходил из себя.

– И чем же ты тут на самом деле занимаешься? Шпионишь? Пытаешься подорвать систему безопасности сёгуната изнутри?

– Повторяю, меня зовут Тэкера, – ответила девушка, и ее голос наконец приобрел серьезные нотки. – Шпионю? О чем ты? Сунуться во вражеский отряд одной, раненной, слабой – даже я понимаю, что это безрассудство. Не нужно ни быть Хакайной, ни разбираться в политике, чтобы видеть это.

– Хватит заговаривать мне зубы! Какова же твоя истинная цель?

– Я всего лишь хочу открыть вам истину.

Эти слова вырвались случайно, сами собой, и Тэкера сама опешила от сказанного. Они прозвучали тихо, но произвели нужный эффект.

Нагакура с друзьями, успев подобраться поближе, тоже застыли в недоумении.

– Что?

Тэкера поняла, что сказала лишнее. Она немедленно попыталась выпутаться:

– Я всего лишь хочу сказать, что разделяю политику сёгуната не во всем. И мне, как обычному человеку, хотелось бы видеть Японию немного другой. К сожалению, я понимаю, что ничего не могу изменить…

Произнося эти лживые слова, Тэкера ощущала, как ее истинная сущность восстает против них. Стальной обруч сдавил сердце: такими речами она предавала себя.

Но последней каплей стали ответные слова Окиты:

– Не сможешь, как и твой учитель-протестант.

Со звоном лопнула последняя нить, удерживающая Тэкеру от безрассудных поступков. Клокочущая внутри ярость была столь велика, что затмила взор, отключая здравый смысл.

На самом деле она не знала, что заставило ее поступить именно так. Позднее вспоминая о случившемся, Тэкера не раз ловила себя на мысли, что решение признать, кем она является, было одним из самых безрассудных в ее жизни. Тогда же она просто воспользовалась правилом: «Не знаешь что сказать – говори правду».

– Не стоит вешать на Сёина грязные ярлыки, исходя из чужих слов, – буквально выплюнула Тэкера, не поясняя, кем ей приходился Сёин. – Я знаю этого человека с другой стороны и могу с уверенностью сказать, что в его поступках был смысл.

– Но это не отменяет того факта, что он был преступником. Думаешь, что можешь быть объективной по отношению к нему? Как бы ни так. Ты рассматриваешь его мотивы через призму привязанности, – продолжал напирать Окита. – К примеру, его хорошего отношения к тебе хватило, чтобы склонить на свою сторону, заложить в твою голову его личный взгляд на мир. А это значит, что ты наш враг.

Вот и прозвучало это слово. Враг. Вот только кое в чем самурай ошибся.

– Раз ты у нас такой осведомленный, то позволь задать вопрос. – На этот раз Тэкера слегка подалась вперед. – В чем вина моего сэнсэя? В том, что он стремился преодолеть сословные преграды и объединить людей в борьбе за создание нового общества? – Как и прежде, в ее словах сквозило ледяное презрение. – Или, может, в том, что стремился расширить границы сознания, вышел за рамки привычного, чтобы сделать Японию непобедимой?

Окита молчал, обдумывая услышанное. Он не мог понять, какие эмоции у него вызывает эта девушка. Уважение? Этого он не мог отрицать, пусть даже она ступила на неправильный путь, решив, что сёгунат рушит страну. Однако смелость Тэкеры, ее готовность отстаивать собственную правду и впрямь заслуживали восхищения. Да сколько же в ней безрассудства?

– «Вместе учиться и учить друг друга» – на таком принципе строились все наши занятия. Сёин с уважением относился к мнению любого и никогда не навязывал собственные взгляды. – Тэкера вновь позволила себе немного повысить голос, но вовремя совладала с чувствами. – А теперь попробуй доказать, что наш учитель был плохим человеком. Если подумать, ты тоже воспринимаешь происходящее через призму привязанности. Отличие лишь в том, что авторитет для тебя – сёгун. Но где гарантия, что его мнение истинно и не подлежит опровержению?

Янтарного цвета глаза самурая недоуменно расширились. Как и полагалось, Тэкера попала в точку. Сейчас Окита выглядел так, словно готовился изрубить наглую девицу на куски.

Тэкера прикусила щеку изнутри, готовясь к самому худшему. После подобных слов ее запросто могли лишить головы, отняв право на сэппуку. Она может повторить судьбу Сёина…

Рука непроизвольно сжалась в кулак. Что это? Сомнения? Ни к чему хорошему они не приведут.

Пока Тэкера сражалась во внутренней битве, прозвучал голос Окиты:

– Мы еще вернемся к этой теме.

Самурай кивнул в сторону комнаты Тэкеры, ясно давая понять, что сейчас разговор окончен. Он и сам не осознал, почему не поставил девчонку на место. С этим он разберется потом. Не хватало еще, чтобы свидетелем стал Хиджиката!

Подобного ответа Тэкера точно не ожидала, потому едва справилась с немалым удивлением. Самым логичным итогом беседы стала бы ее казнь, но, видимо, Окита придерживался иного мнения. Судя по всему, он готовит для нее изощренное наказание. Интересно, кто еще знает, что она Хакайна?

Это предстоит выяснить. Но не сейчас.

– Проводи меня в комнату, все равно ведь не отстанешь. – Тэкера не имела ни малейшего желания продолжать разговор. На этот раз ее голос прозвучал сухо.

Путь, казалось, длился вечность. Никто из молодых людей не проронил ни слова. Каждый погрузился в свои мысли.

Наконец дойдя до комнаты, шатен остановился на пороге, пропуская заложницу.

– Если все так, как ты говоришь, рано или поздно оно выплывет на поверхность. Станет ясным, понимаешь? А пока мы будем отстаивать свою правду.

Такие слова Тэкера не была готова услышать. Сёдзи с шумом задвинулись.

Медленно опустившись на татами, девушка позволила себе поддаться чудовищной усталости. Теперь она окончательно запуталась. Снова и снова прокручивала в голове слова, в которых, независимо от ее желания, прозвучали засевшие в голове мысли. А еще Тэкера с удивлением поняла, что и впрямь не хочет причинять этим людям вред. Надо же! Она горько усмехнулась, поражаясь внезапным переменам. За все время, проведенное на поле битвы, в вечном сражении, не отпускающем их четыре года после смерти учителя, она думала, что окончательно потеряла человеческий облик, растворившись в искусстве войны. Тогда ее мало волновало, о чем думают враги, выступающие на стороне нынешнего правительства. Этой причины было достаточно, чтобы без зазрения совести обрушить на них гнев.

Даже не верится, что такие воины, как синсэнгуми, сражаются на стороне сёгуната, отбирая оружие у простых смертных. Уж кому, как не полиции сёгуната, состоящей из самураев, знать, что меч – это душа воина. Кстати, о мече…

Разум поразила внезапная догадка.

Ее прекрасный меч, что, если он попал к ним в руки и стал зацепкой, которая привела синсэнгуми к Хакайне?

Оружие, которое подарил Сейджин. Тэкере так и не удалось узнать, как товарищу удалось заполучить столь ценную вещь, коей могли располагать разве что даймё6. Неимоверно дорогое оружие, единственное во всем додзё. Даже у Сёина была обычная катана, повидавшая разные виды. Темная сталь меча отличалась не только прочностью. Она была легче обычной, что как нельзя кстати для девушки.

Конечно, Сейджин рассказывал, что таких диковинных штуковин у его учителя немало, однако Тэкера чувствовала, что товарищ не договаривает. Особенно настораживало, что о своем оружии Сейджин не удосужился рассказать даже Сёину, пояснив, что не хочет лишних вопросов.

Его «Рассекатель Ветров» был и вовсе нетипичным для Японии оружием. Довольно громоздкий, немного длиннее классической катаны, с лезвием весьма причудливой формы – плавно расширяющимся к низу. Навершие и гарда напоминали опущенные крылья дракона с выгнутыми вверх «пальцами крыла». Верхнюю часть клинка покрывали глубокие зазубрины, помогающие проделывать обезоруживающие противника маневры.

Этот меч был следствием магической силы Сейджина, о которой Тэкера тоже почти ничего не знала. Он мог призвать его, и эта возможность стала необходимостью после казни сэнсэя.

Магия Теней помогла Сейджину выжить во время пожара в их доме. Если бы Тэкера своими глазами не видела, как друг, уже отправившийся в мир иной, вдруг резко открыл глаза и закричал так, будто его кости лопаются изнутри, то, Сейджин, скорее всего, и ей не рассказал бы о своей силе. После того случая его светлые волосы навсегда обрели цвет вороньего крыла, а серая радужка левого глаза стала оранжевой.

Из сбивчивого повествования Тэкере удалось понять лишь, что на грани смерти Сейджин увидел девушку, протянувшую ему руку, и это спасло ему жизнь, разбудив магию.

Память вдруг всколыхнулась, словно гладь пруда пошла мелкой рябью. Так же внезапно это чувство пропало, и Тэкере в очередной раз не удалось найти ему объяснение. Снова этот невидимый блок!

Не в силах больше копаться в мыслях, девушка отдалась во власть сна. В город ее не выпустят, так что пока это единственный способ скоротать время.

                                  * * *

Из мира грез ее выдернул внезапный переполох, начавшийся за пределами штаба. На долгие потягушки времени не было.

Открыв сёдзи, девушка обнаружила, что наступила ночь. Воины явно куда-то собирались, а командиры в спешке отдавали приказы.

«Да что тут происходит?»

Первым, с кем ей «посчастливилось» столкнуться, был Окита.

– С добрым утром.

Опять эта ухмылка. Как ему удается вести себя как ни в чем не бывало после их недавней стычки?

– Что за переполох? – спросила Тэкера, проигнорировав колкость.

– Непредвиденные обстоятельства, так скажем, – увильнул от вопроса Окита.

– Хватит темнить, мы все равно в одной лодке! – Тэкера нагло преградила командиру путь.

– Отправляем наших на подмогу. Похоже, назревает мятеж.

– В таком случае и я не буду сидеть сложа руки.

Окиту даже позабавила эта сцена: девчонка еще и правила смеет диктовать.

Видя, что с наскока эту стену не проломить, Тэкера смягчила тон:

– Послушай, ты опекаешь меня, да? Вот капитаны отправляются в гущу событий. И кому же тогда ты доверишь присматривать за мной?

Тэкера поражалась самой себе. Обычно в подобных ситуациях она демонстративно делала назло, а уж доказывать кому-то что-либо… Лицо девушки едва не перекосилось от внутреннего противоречия, но она вовремя ущипнула себя за руку.

Времени на раздумья не было.

– Хорошо. Только вот не думай, что сможешь улизнуть незамеченной в пылу сражения. Отойдешь от меня хоть на шаг – убью. – Воздух накалился. – Придется еще и следить, чтобы тебе случайно не отсекли голову…

– Мне нужна моя катана.

Стоило попытаться, учитывая, что теперь она окончательно сорвала с себя маску безобидной девчушки, не ведающей о сражениях.

– Катану? Тебе? Ты вообще когда-нибудь держала оружие в руках? – произнес Окита с наигранным скепсисом, будто нарочно провоцируя.

Тэкера ответила выразительным взглядом, что, впрочем, оказалось лишним. Она едва успела поймать оружие в ножнах, которое бросил ей Харада. Это была ее катана. Та самая, с которой они повидали немало сражений.

От прикосновения к прохладному лезвию по коже Тэкеры побежали мурашки. Каждая клеточка тела наполнилась привычной силой.

Она заметила внимательный взгляд Окиты, но когда их глаза встретились, тот кивком подал знак идти впереди. Это было предсказуемо, и все же подобная щедрость со стороны самурая настораживала: слишком уверен в своих боевых навыках, раз позволил потенциальному врагу завладеть его собственным оружием. Не исключено, что он жаждет увидеть, на что способна Хакайна.

                                  * * *

Отряды спешили к главной улице. Из-за шума и суеты мало что можно было разобрать. Все смешалось, слилось в сплошной гул.

Окита слов на ветер не бросал, это очевидно. Всю дорогу он практически не спускал с Тэкеры глаз.

Самурай уже сто раз пожалел о своем решении, потому что оно мешало полностью сосредоточиться на истреблении врагов. Кто знает, где скрывается настоящая угроза. С другой стороны, что бы ни произошло, девчонка все равно узнает. Кто-нибудь да сболтнет лишнего.

Глубоко внутри Тэкера ликовала. Слишком долго она бездействовала, а тут и ей представилась возможность помахать мечом. Вот только ее держали в неведении. Куда они бегут? Какова их цель? Слишком много вопросов, на которые придется получать ответы по ходу дела.

Воинская выучка не давала расслабиться ни на секунду, заставляя рассматривать каждый сантиметр незнакомой деревни. Единственной достопримечательностью Мибу, судя по всему, был храм, что же до остального, то местность не отличалась особым разнообразием.

Любопытных зевак на улицах не оказалось. Даже свет в домах погас, погрузив деревушку в кромешный мрак. Кажется, впереди ожидало что-то действительно серьезное. Что же могло так напугать местных жителей?

Тэкеру волновало, что ей придется иметь дело с людьми императора. Других вариантов и быть не может: не отправили бы столько людей для расправы с нарушителями порядка.

Но если ее догадки верны, значит ли это, что придется подтвердить опасения синсэнгуми и занять свое истинное место в этой борьбе?

Путь до места назначения занял не больше десяти минут. Слишком быстро, учитывая, что Тэкера так и не приняла решение. С каких пор ей стало сложно сделать выбор, когда вопрос касается сторон власти?

В последнее время она слишком много думала о том, что заставляло ее сражаться на стороне императора. Как ни прискорбно это осознавать, но Окита не так уж и неправ: тут действительно сыграл роль Сёин.

Но, даже понимая это, Тэкера знала наверняка: она в любом случае выбрала бы сторону императора. Ну, или отгородилась бы от политики совсем.

Позиция императора продолжает привлекать все больше сторонников, находя в их сердцах отклик. В первую очередь это связано с его обещанием считаться с общественным мнением вне зависимости от сословия, к которому принадлежит человек. Сёгун был прямо противоположного мнения: он стремился вторгнуться во все сферы жизни своих подданных. Самураями могли называться лишь те, кто изначально принадлежал к знатному роду, и это также не устраивало простых людей. Если бы не Сёин, его ученикам вряд ли посчастливилось бы даже подержать в руках такое сокровище, как катана. А случись такое, оружие тут же изъяли бы, а нарушителя порядка, неважно, взрослого или не оперившегося юнца, предали бы наказанию.

Простым людям нужно вернуть оружие, это само собой разумеется. А если вдруг император не выполнит обещание, Тэкера сделает все возможное, чтобы заставить его пожалеть об этом. Такие вот она вынашивала расплывчатые планы о светлом будущем, и единственно важным в них было благополучие дорогих сердцу людей.

Когда прибыли остальные синсэнгуми, глазам Тэкеры открылась картина боя: полыхающие дома, сражающиеся воины. Казалось бы, ничего нового, вот только выглядели враги не совсем обычно. Они были облачены в длинные черные плащи, на европейский манер. Еще больше вопросов вызывала странная символика на спинах, такую девушке еще не приходилось видеть. Ожидаемую желтую хризантему – символ императора – дополняли три точки с горизонтальной чертой над ними.