Портрет неидеального мужчины

Линии носа и губ, обрамленных темной бородкой, Даша прорисовывала дольше, тщательнее, стремясь достичь хотя бы малейшего сходства, пускай и осознавала, что не способна на это. Когда она завершила работу над чертами лица и приступила к волосам, то вдруг поняла, что совсем не имеет сил. Даша еле поднялась с пола, на котором просидела все это время, скрючившись над альбомным листом, и вернулась к своей кровати. Экран телефона, валявшегося на подушке, показывал «04:10».

Ночь пропала, подумала Даша, почему-то без какого-либо сожаления. Она собрала с ковра карандаши, альбом, забралась в полуразобранную постель и попробовала все же закончить портрет, следуя старой детской привычке доводить все дела до конца в тот самый день. Но переутомление и караван всевозможных, сменяющих друг дружку мыслей все-таки, с запозданием, сделали свое дело. Даша крепко заснула.

Казалось, ее сон продлился всего полчаса, поскольку она открыла глаза так резко и так широко, словно не спала и минуты. В комнате было довольно светло, хотя и свет был тусклым – очевидно, сегодня дождь вознамерился зарядить уже с утра. Открытый альбом покоился под рукой. В другой руке был карандаш. Даша рывком села, сразу же почувствовав, как затекло тело после сна в одной позе. Мобильный лежал на краю постели, подмигивая уведомлениями. Даша с трудом дотянулась до него – «09:20». Ну надо же, прошло целых пять часов! Для человека, находящегося в ее душевном равновесии, это очень неплохо. Даша поспешила встать, дабы ликвидировать последствия ночного мастер-класса по живописи. Мирно захрапеть над портретом будущего зятя, и все это при живой сестре под боком! Совсем никуда не годится.

Даша заправила кровать, повернулась к гардеробу, намереваясь предать захоронению повторно останки ее рисовальщицкого ремесла с тетрадью вкупе, и обнаружила, что бардак на полу, учиненный ею накануне в стремлении получше спрятать блокнот со злосчастной анкетой, пребывал в первозданном виде. Блокнот красовался в эпицентре цунами – прямо на туфлях.

Свалив все в кучу и стащив еще для вящей убедительности несколько теплых вещей с верхней полки, Даша затолкала альбом с тетрадью в шкаф как можно дальше и скрупулезно уложила сверху все остальное. В результате всех этих манипуляций дверца гардероба закрывалась уже не без труда, Даша напоследок отвесила ей пинок ногой и наконец-то выпрямилась. Правда, перевести спокойно дыхание она не успела. Дверь в комнату приоткрылась с внезапным щелчком, заставив Дашу шарахнуться к кровати, словно вора от визга сигнализации в ювелирном отделе торгового центра.

Когда в спальню вместо толпы полицейских в шлемах и с автоматами наперевес вошла мать, Даша приняла важное, как ей в тот момент показалось, решение – записаться на прием к психиатру. Причем в самое ближайшее время.

– О! Доброе утро! – Мама заметно удивилась, прикрывая за собой дверь. – Встала уже? Так рано?

Мамино удивление было вполне резонным, будучи на выходных или в отпуске, Даша практически перманентно ложилась спать в районе трех ночи и позволяла себе отдыхать минимум до полудня.

– Да так…не спалось. Что-то… – Даша ухватилась за спинку кровати, чтобы тверже стоять на ногах. – Еще и Милка…

– Что Милка? – приподняла бровь мама.

– Милка…позвала меня вчера на эту выставку, – неожиданно для себя нашлась Даша. – А она с утра, часов в одиннадцать, и туда еще добираться надо.

На лице мамы отобразилось недоумение.

– Какая выставка?

– Милка вчера по приезду попросила меня пойти с ней на выставку…современного искусства. Какая-то очень большая экспозиция, и вход свободный. Милка же хочет стать художником, и меня пытается уговорить снова вернуться к рисованию, вот и… – Даша стремительно помчалась на повозке лжи в дальние дали, но что-то в какой-то момент заставило ее затянуть упряжь. Она ненавидела врать, но та самая детская привычка, комплекс отличницы, высек в ее мозгу постулат: если браться за какое-то занятие, неважно, за какое, – делать его надо с чувством, толком и расстановкой. – Ну я и встала пораньше, чтобы успеть собраться.

Мама озадаченно сложила руки на груди.

– М-да?

– А что? – Даша спохватилась, постаравшись сделать это не чересчур убедительно.

– Да мы с Таней вчера решили, что сегодня все вместе позавтракаем, а потом проедемся по салонам, подберем Тане платье. Я, конечно, предлагала ей сшить платье в ателье, тогда можно было бы учесть все пожелания, а их у Тани – до неба. Но Таня сказала, что у Ника аврал на работе, и заморачиваться с пошивом платья некогда, им надо уложиться с подготовкой максимум в две недели…

– Две недели? – прервала речь мамы Даша, встрепенувшись, теперь уже не так театрально, как прежде. Она, само собой, успела сто раз повторить себе, что это в любом случае неизбежно, но все же смела рассчитывать на то, что ей предоставится хоть какое-то время, дабы морально подготовиться к церемонии бракосочетания. – А откуда такая спешка? Если Ник занят, то можно было бы и перенести, на месяц или на два…

– Я предлагала, – теперь уже мама перебила Дашу. – Таня наотрез отказалась. Ты же ее знаешь, ее бесполезно уговаривать, если она что-то решила.

– Понятно, – ответила Даша безжизненным голосом.

– Так что же тогда получается, – мама растерянно пожала плечами, – ты с нами не поедешь? Таня на тебя рассчитывала, думала, что с тобой посоветуется…

Всякий раз, разочаровывая или подводя маму, Даша испытывала почти что физическую боль. Мама заслуживала разочарования меньше, чем кто-либо в этом доме. Поэтому, не дожидаясь, пока она примется ее упрашивать, Даша выпалила:

– Нет, ты что, я просто съезжу туда, ненадолго, чтобы Милка не обижалась, а потом сразу домой! Вы когда собираетесь ехать?

Лицо мамы разгладилось, Даша поняла, что она успокоилась.

– Тогда хорошо. Да Таня вообще планировала к десяти часам позавтракать и собраться, но у нас, как всегда…

– Значит, спит без задних ног.

– Ага, только не она, а зятек, – мама многозначительно усмехнулась. – Таня говорит, Ник переутомляется на работе, даже пьет снотворные. Будить не хочет.

– Бедолага, – пробормотала Даша. Она испытывала странные чувства, – жалость к Нику, который на службе под папиным руководством зарабатывал не только высокую зарплату, а и проблемы со здоровьем, и одновременно удовлетворение от предоставившейся возможности улизнуть из квартиры, избежав встречи с ним. Хотя какая к черту разница, подумала Даша угрюмо, если на самом деле она всего лишь оттянула момент этой самой встречи на несколько часов. – Папа трудоголик, надо бы его попросить, чтобы он немножко разгрузил Ника.

– Зная папу, могу сказать, что он нагрузит его еще больше. То ты уже будешь одеваться? Спустись и обязательно поешь.

– Конечно, не переживай.

Мама ушла. Примерно минуту Даша приводила мысли в относительный порядок. Скоропалительная ложь, сказанная маме, подбросила ей долгожданную идею. Милка, подумала Даша. Милка была единственным человеком, с которым она прямо сейчас могла поделиться.

Глава 3. Конкурс

– Ты офигела? – вместо приветствия поинтересовалась Милка после того, как Даша едва не проломила кнопку дверного звонка.

– А что такое? – Даша перешагнула порог и по-свойски швырнула в угол зонтик. – Я же тебя предупредила, что еду.

Милка возмущенно вскинулась:

– Молодец! Прямо молодец! Ты на часы смотрела?

– Да, – на всякий случай Даша выудила телефон из кармана плаща, который успел в пути слегка намокнуть под семенящим дождем. – Одиннадцатый час. Почему ты еще в пижаме?

– А в чем мне быть? – продолжала заводиться Милка. – В бальном платье и чепчике?

– Прости, ну я не знала, что ты еще спишь!

– «Еще»! – передразнила Милка. – Ты знаешь, в каком часу я вставала в селе? В восемь – максимум! Выходные, называется! Подъем с петухами! Только поспать собралась один денечек перед работой, а тут ты прискакала, вообще не пойми зачем!..

– Тише, – Даша схватила Милку за руки, – соседей перепугаешь, не бушуй. Успокойся. По телефону я не могла.

– А что у тебя вообще такое случилось? – резко сбавила обороты Милка и насторожилась. – Все нормально?

– Не очень.

Теперь уже Милка вцепилась Даше в лацканы плаща:

– Что-то с родителями?

Даша совсем нелюбезно отпихнула подругу.

– Тьфу! Сплюнь!

– Тьфу-тьфу-тьфу, – Милка послушно постучала себя по голове, после чего еще и по вешалке. – А что тогда?

Даша выдохнула и умоляюще посмотрела на Милку, постаравшись всем своим видом продемонстрировать серьезность того, что она намеревалась озвучить.

– Он появился.

Хоть и это при любых раскладах прозвучало бы – ни больше, ни меньше, – как бред.

– Кто? – Милка округлила заспанные глаза.

– Он!

– Ну кто, «он»?

– Принц! – Даша терпеть не могла это слово, но она надеялась, что хотя бы таким образом до Милки наконец дойдет.

– Какой, на хрен, принц? – опять взвилась Милка. – Ты что, с бодуна? Вы там вчера так удачно засватали Таньку, что ты на радостях всосала все, что у вас горит в доме?

– В том-то и дело! – надвинулась на нее Даша. – Танька вчера привела в наш дом парня, который полностью соответствует моему портрету!

Милка попятилась от Даши с нарастающим подозрением во взгляде. Так пятятся от психически больных, что продолжительное время успешно скрывались под маской социальной личности.

– В смысле соответствует?…

– В коромысле!! Соответствует тому самому портрету, по той самой твоей гребаной анкете, которую я заполняла в этой гребаной тетради!!

Милка потянула Дашу за рукав:

– Раздевайся и иди на кухню, там нормально расскажешь.

Милке оказалось достаточно всего пары минут, дабы осознать масштабы катаклизма. Иначе объяснить, как она умудрилась ни разу не перебить Дашу во время ее сбивчивого и изрядно переполненного подробностями рассказа, было сложно. Вместо того, чтобы традиционно переспрашивать ее через каждые два предложения, Милка только периодически кивала, параллельно с этим разогревая чайник и наливая кофе. Когда Дашина повесть иссякла, Милка опустилась на табурет напротив Даши и подтолкнула к ней поближе дымящуюся кружку, чтобы иметь возможность положить руки на стол и подпереть ими подбородок.

– Да уж, – задумчивым тоном произнесла она словосочетание, которое в лексиконе Милки, как слово «жуть» в словаре Эллочки-людоедки, заменяло подавляющее большинство наречий, обозначающих удивление/озадаченность/страх. – Но мне кажется, Даш, что ты себя сильно накрутила.

– Накрутила? – Поначалу Даша решила, что подруга издевается над ней, но она постаралась держать себя в руках. Даша была не самым общительным человеком, Милка была ее единственной подругой, и она принуждала себя об этом не забывать. – Что ты имеешь в виду – «накрутила»?

– Даш, это невозможно. Этот человек, то есть этот парень, которого ты описала при помощи анкеты, он не мог вот так взять и появиться, и при этом строго отвечать всем пунктам, что ты заполнила. Это же просто нереально, сама подумай!

Даша оторвала взгляд от созерцания геометрических узоров на затертой скатерти и окатила этим взглядом Милку.

– То есть нереально, да? Невозможно? Тогда, может, я в маразме?

– Ну конечно, нет, – ответила Милка с укоризной, заметно поежившись в своем большом махровом халате; вероятно, глаза Даши подействовали на нее сильнее, чем ушат холодной воды. – Конечно же, ты его видела. Я тебе верю, я не об этом говорю.

– А о чем? – огрызнулась на нее Даша и нервно отхлебнула кофе, обжегшись.

– Он не может полностью по всем пунктам совпадать с твоей анкетой. Об этом даже сами создатели анкеты пишут на своих сайтах, что-то типа: «Будьте готовы к тому, что ваш идеал в жизни может иметь другой цвет волос, или же будет не такого роста или комплекции, или у него будет другая профессия. Вы поймете, что он – ваш мужчина, после более близкого общения с ним».

– Прекрасно, – ядовито подытожила Даша, облизывая губы. – Выходит, мне повезло – мне-то и общаться с ним близко не надо, чтобы понять. Недостаток у него один, и он очевиден.

Милка убрала чашку от Даши и ободряюще взяла ее за руку.

– Слушай, я на триста процентов уверена, что этот Ник не проходит по половине пунктов из списка. Я уверена! Это самовнушение, психосоматика.

– Наличие у него коня ты тоже психосоматикой объяснишь? Или самовнушением?

– Это – совпадение! – с непререкаемой интонацией заявила Милка.

– Его поэтический дар и два образования ты тоже к совпадениям отнесешь – весьма редкое сочетание, не находишь?

– Дашка, это все – совпадение! Понимаешь, у тебя еще свежим был в памяти этот словесный портрет, когда Танька привела к вам своего жениха. Ты увидела перед собой человека, по внешности более-менее подходящего под этот портрет, а твой мозг уже додумал все остальное. Пара-тройка совпадений с твоим образом идеального мужика – и все, ты видишь в этом Нике своего «прынца»! Вот и все!

– Я поняла. – Даша схватила свою чашку и сделала пару глотков. На Милкиной кухне было достаточно свежо, и «жокей» остыл в течение пары минут. – Я зря к тебе ехала. Думала, посоветуешь хоть, что мне сейчас делать, но толку…

Милка в пораженческом жесте хлопнула себя ладонью по лбу.

– Ладно, ладно! Не кипятись. Сиди уже, где сидишь. У тебя эта тетрадь с собой? Я это к чему, – к тому, что ты не думала, что это все мог кто-то подстроить?

Даша посмотрела на нее исподлобья. Этот взгляд в сочетании с красноречиво поджатой губой призван был убедить Милку в ее неправоте и без слов.

– Кто?

– Ну, я не знаю! Но мог же! Твои враги, недоброжелатели! – Выражение Дашиного лица, кажется, ничуть не поколебало уверенность Милки. – Например, с работы! Ты же сама говорила, что ты работаешь в гигантском серпентарии.

– Я этого не отрицаю, Мил, я спрашиваю, о каком человеке ты сейчас говоришь? Потому что если предположить, что ты права и что это все инсценировано специально для меня, то речь идет об индивидууме с больной психикой, а таких в моем окружении нет. Ну, если не считать неадекватных писателей, но у нас таких в издательстве было пруд пруди, тогда список подозреваемых проверять отпуска моего не хватит.

– Даша, не будь такой занудой! Ну а вдруг кто-то правда нашел твой блокнот, этот самый, неадекватный, и все разыграл, как ты говоришь, чтобы все так идеально совпало!

Даша залпом допила свой кофе и с силой потерла переносицу.

– Хорошо, Мила, может быть, все именно так и могло случиться. Но, к сожалению, это невозможно чисто физически. Я заполняла твою анкету вчера. И эта тетрадь, вплоть до приезда Ника и Тани, была рядом со мной. Как ты считаешь, сколько времени понадобилось бы моему неведомому недругу на то, чтобы, как ты выразилась, разыграть появление человека из моей собственной воспаленной фантазии?

Милка с ожидаемым негодованием взвилась над табуретом:

– Ах, так ты, значит, анкету мою вчера заполняла? Я тебе про нее вообще-то рассказала почти две недели назад! И ты поклялась, что сядешь за нее в тот же день!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.