Жгучая тайная страсть. Личный театр Эдуарда Тополя

КЭТТИ (испугано крестится по-католически). Господи!

БИСМАРК. Да, и регентом стал его брат Вильгельм, чья супруга Августа корчит из себя либералку и ненавидит меня за мою нетерпимость к социалистам. И меня тут же отправили подальше – в Петербург, этот ваш русский ледник на Неве. Мне потребовалось семь полных суток, чтобы по заснеженным равнинам Польши и России доехать туда из Берлина…

КЭТТИ. Семь суток?! В карете?!

БИСМАРК. Поезд шел только до Варшавы. Однако ваш царь и императрица были так благосклонны ко мне! Принимали, как семейного посланника…

Дальний барабанный бой и звон церковных колоколов.

А когда при разъезде от императорского дворца с крыльца кричали «Prusku paslannika!”, то все русские оборачивались с такой широкой улыбкой, словно только что опрокинули рюмку шнапса…

Входит АВТОР с книгой. БИСМАРК продолжает что-то рассказывать КЭТТИ.

АВТОР (читает из книги). «Князь Орлов, стесненный своей инвалидностью, предоставил своей супруге, бывшей на тринадцать лет моложе его, максимум свободы, практически безграничной…»

БИСМАРК (рассказывает Кэтти). Подстреленный медведь, став на задние лапы, двинулся на меня с разинутой пастью…

КЭТТИ (в ужасе). Боже мой!

БИСМАРК. Я подпустил его к себе не пятьдесят шагов, а затем всадил ему в грудь две пули, и он, мертвый, упал навзничь.

КЭТТИ. Господи! И вы не боялись?

БИСМАРК. Я даже на миг не чувствовал опасности. Позади меня стоял егерь с заряженной двустволкой…

КЭТТИ (Облегченно). Ох… Дядюшка, вы ужасный! Ужасный…

АВТОР (продолжает читать из книги). «Для Бисмарка это была краткосрочная идиллия, но она позволила ему расслабиться… Своей сестре он открыто написал, что влюбился в эту “озорную принцессу”». Вернер Рихтер. «Бисмарк».

АВТОР и КЭТТИ уходят.

Ночь. За сценой фортепианная музыка Шопена.

Сидя на лежаке, БИСМАРК, освещенный узким лучом, пишет письмо.

БИСМАРК. «Она оригинальна, красива и молода. Рядом с ней я до смешного здоров и счастлив…» (Спохватившись) Гм, опять… Рядом с ней я до смешного здоров и… (Дописывает) «Счастлив настолько, насколько могу быть счастлив вдали от вас, моих дорогих…»

Из-за сцены – снова женский стон любовного акта.

БИСМАРК, нервно отшвырнув письмо, пытается закурить сигару.

Стоны Кэтти «О, Николя! О!» становятся все громче.

Сигара ломается в руках у БИСМАРКА, он швыряет ее и направляется за кулисы.

В кулисе натыкается на АВТОРА с книгой.

АВТОР. Опять на море? Ночью?

БИСМАРК. Отстаньте! (Уходит)

АВТОР. Гм… (Читает по книге) «Хватило всего одной недели в обществе Катарины, чтобы Бисмарк оказался в плену чар этой привлекательной 22-летней женщины. Он пытается обернуть все в шутку, но, по правде говоря, он начинает питать к княгине чувство, превосходящее дружеское расположение». Князь Николай Орлов, внук Кэтти. Берлин, 1935 год. (Уходит)

Шум за сценой, громкие голоса. Слуги вносят мокрого и полуголого БИСМАРКА, кладут на лежак. Вбегает КЭТТИ в прозрачном пеньюаре. Слуги уходят.

КЭТТИ (в панике). Дядюшка, что с вами? Вы тонули?

БИСМАРК. Нет, просто ноги свело… Ночью вода холодная.

КЭТТИ (убегает и тут же возвращается с полотенцем, становится на колени и растирает Бисмарка). Бедненький! Я вам запрещаю плавать по ночам!

БИСМАРК. Я вам тоже кое-что запрещаю.

КЭТТИ. Что?

Входит ОРЛОВ в ночном халате.

БИСМАРК (увидев Орлова). Неважно…

КЭТТИ (Орлову). Николя, быстро закажи пунш! Горячий!

БИСМАРК. Лучше русскую водку. Побольше.

ОРЛОВ уходит.

БИСМАРК садится на лежаке, смотрит на КЭТТИ.

КЭТТИ (продолжая стоять перед ним на коленях). Дядюшка, что вы мне запрещаете?

БИСМАРК. Приходить ко мне в этом пеньюаре, вот что!

КЭТТИ (запахивая открывшийся пеньюар). Ой! Пардон! (Поспешно уходит).

БИСМАРК. Ну, где же водка?

ГАРДЕР в ночном колпаке торопливо вкатывает тележку с бутылкой коньяка, бокалами и вазой с фруктами. Слуги приносят одежду Бисмарка.

ГАРДЕР. Барон! Oh mon Dieu! Как это случилось?

БИСМАРК (одеваясь в принесенную одежду). Без паники, мсье. Что вы принесли?

ГАРДЕР (наливая чуточку коньяка в бокал). В моем отеле нет русской водки. Но это наш лучший коньяк! Его делают в Шаранта только для меня.

БИСМАРК. Так лейте полный бокал!

ГАРДЕР (изумленно). Полный бокал?

БИСМАРК (нетерпеливо). Лейте, не жидитесь!

АВТОР выходит из кулисы, укоризненно смотрит на БИСМАРКА.

(Автору) Извини, сорвалось. (Залпом выпивает и протягивает Гардеру пустой бокал) Еще! Encore!

ГАРДЕР. Еще?!

БИСМАРК. Оставьте бутылку и идите спать.

ГАРДЕР наливает не полный бокал и уходит, качая головой.

Входит КЭТТИ, теперь она в закрытом халате.

БИСМАРК (доливая бокал, Кэтти). Ваше здоровье! (Выпивает) А где ваш муж? Что он делает?

КЭТТИ. Он пишет трактат.

БИСМАРК. Трактат? О чем?

КЭТТИ. Об отмене порки в России.

БИСМАРК. Правда?

КЭТТИ. Порка – это ужасно! У нас во Франции ее отменили еще в прошлом веке! У вас в Германии тоже, не так ли? А в России, говорят, даже сегодня, когда в мире уже такая цивилизация, людей секут кнутами и шпицрутенами. Расскажите мне о России…

БИСМАРК. А вы там не были?

КЭТТИ. Я родилась и выросла здесь. Но хочу поехать. Николя обещает…

БИСМАРК. Что ж… Если поедете, я бы рекомендовал появляться на улице в карете не иначе как с гербами высших русских орденов.

КЭТТИ (изумленно). С гербами? Почему?

БИСМАРК. Иначе даже верхом там можно оказаться жертвой невоздержанного языка кучеров видных сановников. А в конфликтах с ними только хлыстом можно добиться признания своего равноправия на дороге.

КЭТТИ. Вы шутите! Хлыстом?

Свет на сцене прибавляется, ночь переходит в утро, а утро в день.

БИСМАРК. Впрочем, я-то вынес из России лишь приятные воспоминания. Всякий раз, как мне случалось бывать в одном из императорских дворцов – Царскосельском или Петергофском – чтобы посовещаться с живущим там летом князем Горчаковым, я находил там сервированный для меня завтрак из нескольких блюд, с тремя-четырьмя сортами превосходного вина. Несомненно, на кухне вашего императора тоже много крадут…

КЭТТИ (изумленно). Крадут? У императора?

БИСМАРК. Но гости от этого не страдают. Напротив, их порции всегда рассчитаны на обильные остатки в пользу слуг. О, уже утро, вам, наверно, пора…

КЭТТИ. Нет, мне нравится, как вы рассказываете. Расскажите еще. Только правду.

БИСМАРК. В каком смысле?

КЭТТИ. Ну, понимаете… Мой Николя патриот России. Он рассказывает только о ее победах.

БИСМАРК. И правильно делает. Если я рассказываю анекдоты, то не ради унижения России, а лишь для вашего развлечения. Впрочем, больше не буду…

КЭТТИ (игриво). Нет, пожалуйста, дядюшка! Вы же знаете: я люблю вас слушать! Пожалуйста!..

Входят ОРЛОВ и ГАРДЕР.

ОРЛОВ. Друзья, я заработался, а вы заболтались. И мы пропустили завтрак и обед.

ГАРДЕР. Это не страшно. Я могу подать и сюда. Или накрыть на веранде?

КЭТТИ. На веранде, на веранде! С певичкой!

ГАРДЕР (Бисмарку). Только скажите, мсье, что вам угодно из блюд.

БИСМАРК. Как обычно – всё меню!

ГАРДЕР. J'ai compris. Я понял. А какие вина? Французские? Или ваши немецкие?

БИСМАРК. Конечно, французские. Мсье Гардер, запомните: мой немецкий патриотизм кончается на границе моего желудка.

ГАРДЕР. Данке шон. (Уходит)

КЭТТИ. Я переоденусь и приду на веранду. (Уходит)

ОРЛОВ. Барон, месяц назад вы были в Англии, и всех там напугали, сказали: если станете канцлером, то соедините всех немцев в одну империю.

БИСМАРК. Вы и это знаете? Ваши шпионы неплохо работают.

Слуги вкатывают обеденный стол и стулья. В сопровождении ГАРДЕРА официанты приносят невероятное количество еды – супницы, блюда, подносы…

ГАРДЕР (объявляет каждое внесенное блюдо). Устрицы!.. Креветки!.. Суп из фазана!.. Суп из петуха!.. Копченый угорь!.. Холодное мясо!.. Омары!..

БИСМАРК (снимает крышки с супниц, нюхает). Замечательно!.. Аmende!.. (Гардеру) А где вино?

ГАРДЕР. Уже несут. Уже…

Два официанта вкатывают тележку с большими бутылями красного и белого вина. Входит КЭТТИ, теперь она одета к обеду.

БИСМАРК. Отлично! (Нетерпеливо) Садимся! Садимся!

ГАРДЕР. А что прикажете на второе?

БИСМАРК (садясь за стол). Как «что»? Жаркое из зайца. Рагу из баранины. Жульен из птицы. А потом пирожные. Пирожные и шампанское!

БИСМАРК, КЭТТИ и ОРЛОВ садятся за стол.

Официанты разливают по тарелкам суп из супниц. Наливают вино в бокалы.

БИСМАРК (поднимая бокал). Спасибо Тебе, Господи, за этот стол, за эту жизнь, за этих друзей и за эту ужасную, капризную и очаровательную русскую принцессу за моим столом! Аминь!

ОРЛОВ и КЭТТИ. Аминь!

Все трое выпивают.

БИСМАРК. А теперь – в атаку! (Азартно набрасывается на еду, рычит и стонет от удовольствия). О, это вкусно!.. В нашей семье все страшные обжоры! Знаете, я завидую вам, русским!..

КЭТТИ в оторопи и восхищении смотрит, как он ест.

Кэтти, душа моя, попробуйте омара… (Орлову) Да, завидую! Вы собрали самые разные племена – от эскимосов на Севере до черкесов на Кавказе и от поляков до каких-то сибирских племен, которым я и названия не знаю. Всех заставили говорить по-русски и создали огромную империю от Варшавы до Аляски! А мы, немцы, занимаем пол-Европы, а живем в разных странах – во Франции, в Дании, в Австрии, и только часть в Пруссии…

ОРЛОВ. Вот я и говорю: месяц назад вы всю Англию напугали, сказали: если станете канцлером, то соедините всех немцев в одну империю.

БИСМАРК, прервав трапезу, внимательно смотрит на ОРЛОВА. Вытирает салфеткой руки и достает из кармана листок с цветной картой Европы.

БИСМАРК. Вот карта Европы, которую я всегда ношу с собой. Смотрите! (Показывает на карте) Здесь живут немцы. И здесь, и здесь, и здесь… И все врозь, в разных странах. Но если нас соединить, что получится? (Сжав кулак, кладет его на карту) Видите? Очертания немецко-говорящих территорий точно повторяют очертания моего кулака!

КЭТТИ. Вуаля! Дядюшка, у вас огромный кулак!

БИСМАРК. Железный кулак! Германская империя! И я дал бы отрезать себе оба уха ради того… (Складывает карту) Впрочем, не беспокойтесь, наш король никогда не сделает меня канцлером. (Возвращается к еде)

КЭТТИ (после паузы, обменявшись взглядом с Орловым). Дядюшка, неужели социалисты на самом деле так опасны?

БИСМАРК (посмотрев на Кэтти и Орлова). Николай, вы позволите мне объяснить княгине реальную суть конфликта?

ОРЛОВ. Конечно, пожалуйста…

КЭТТИ (с обидой, Бисмарку). Попробуйте! Я блондинка, но вдруг не дура?

БИСМАРК (снова вытирая руки салфеткой). Хорошо, мон ами. Слушайте. Мы, немцы, тоже любим заниматься любовью. И – поверьте! – умеем это делать не хуже, а даже лучше многих. Отчего население Пруссии постоянно растет и дает все больше рекрутов. Поэтому король и мой друг военный министр решили срок военной службы для молодежи слегка увеличить с тем, чтобы пожилые люди вообще от службы освободились. Как вы считаете, это логично?

КЭТТИ (посмотрев на Орлова). Н-ну, да…

БИСМАРК. Но если численность войск увеличивается, то и расходы на армию, так?

КЭТТИ. Да, дядюшка.

БИСМАРК. Гуд! Однако социалисты, которых в нашем парламенте теперь большинство, грозят вообще не дать на армию никаких денег. Понимаете? Голосование будет вот-вот, в сентябре, и, если это случится, что сделает король?

КЭТТИ. Я… я не знаю…

ОРЛОВ. Князь Горчаков, зная вашего Вильгельма, полагает, что он сгоряча отречется от власти.

БИСМАРК. Вот именно! И этим подаст пример всем социалистам от Лондона до Москвы! Они решат, что таким образом могут избавиться от всех монархов!

КЭТТИ. А вы монархист?

БИСМАРК. До мозга костей! А всех социалистов я бы изжарил, как баранов! (Принимается за баранину с такой яростью, что слышен хруст костей)

КЭТТИ с восхищением смотрит, как он ест.

Входит АВТОР с новой книгой.

АВТОР (читает). “He ate in order: cold meat, soup, eels, prawns, lobster…» (Спохватывается) Извините… «Он ест все подряд: холодное мясо, суп, угри, креветки, омары, сырокопченую ветчину, жареное мясо и пудинг. Ветчина была его излюбленным блюдом…»

БИСМАРК (перебив Автора, Орлову и Кэтти). Я могу есть угрей хоть каждый день, я даже предпочитаю их форели! (Поглощая еду) Вообще, если бы в Пруссии появилось много таких обжор, как я, наше государство не смогло бы существовать. Я был бы вынужден эмигрировать. (Автору, который собирается снова читать по книге) Хватит цитат, ты портишь мне аппетит.

АВТОР обижено уходит.

КЭТТИ. Кто этот человек? По-моему, он обиделся?

БИСМАРК. Ничего… Кстати, в Петербурге я брал уроки русского у одного студента. Он замечательный учитель, но даже он не смог объяснить мне это понятие. Почему в ста разных случаях вы говорите это слово? «Я вас обидел?» – «Ничего». «Вы проголодались?» – «Ничего». «Как вы живете?» – «Ничего». Но ведь «ничего» – это ничего, nothing!

КЭТТИ и ОРЛОВ смеются.

Кэтти, вы спрашивали, понравилось ли мне в России? Смотрите… (Снимает с руки перстень) Этот перстень я сделал в Петербурге. И на нем выгравировал – читайте, князь! (Подает перстень Орлову).

ОРЛОВ (читает). «НИЧЕГО». (Передает перстень Кэтти)

КЭТТИ. Да, здесь по-русски написано: «Ничего».

БИСМАРК. Это моя память о России. Когда дела идут хуже некуда или настроение швах, я смотрю на этот перстень и думаю: ничего, в России миллионы людей и хуже живут… Ваше здоровье! (Пьет вино)

КЭТТИ (со смехом). Все-таки, дядюшка, мне кажется, что даже для немца вы поглощаете слишком много вина и пищи.

БИСМАРК. Княгиня, по сравнению с вашей царской кровью я бурш, простолюдин. Мои предки пришли на Эльбу всего четыреста лет назад. Пищей я подавляю свое плебейской вожделение.

ОРЛОВ (с улыбкой). Но пища производит в организме энергию, которая…

БИСМАРК. Правильно! Воспламеняет эрекцию и вожделение! И поэтому их нужно заливать чем? (Жадно пьет полный бокал вина).

Входят ПЕВИЦА с легкомысленным пером в шляпке и ГАРДЕР с письмом в руках.

ГАРДЕР. Господа, сегодня у нас певица из Парижа от самого мсье Бомарше! (Подает Орлову письмо). А вам, князь, письмо.

Вступает музыка. ПЕВИЦА идет по сцене, поет.

ПЕВИЦА.

Хотел бы я вино с любовьюСмешать, чтоб жизнь была полна;Но, говорят, вредит здоровьюИзбыток страсти и вина.Советам мудрости внимая,Я рассудил без дальних слов:Прощай вино – в начале мая,А в октябре – прощай любовь!

ОРЛОВ открывает письмо. БИСМАРК пьет вино. КЭТТИ слушает певичку.

ОРЛОВ (читая письмо, Бисмарку). Барон, вы знаете, что творится в Берлине?

БИСМАРК (отмахнувшись). Нет, я забыл о политике и не читаю газет.

ПЕВИЦА (поет).

В весенний день моя свободаБыла Жаннетте отдана;Я ей поддался – и полгодаМеня дурачила она!Кокетке все припоминая,Я в сентябре уж был готов…Прощай вино – в начале мая,А в октябре – прощай любовь!

ОРЛОВ (Бисмарку). А зря. Конфликт вашего короля и социалистов дошел до кризиса.

БИСМАРК (глядя на Кэтти). Надеюсь, меня все-таки не затребуют в Берлин.

ПЕВИЦА (подходит к столу, поет Бисмарку).

Так я дошел бы до могилы…Но есть волшебница: онаКрепчайший спирт лишает силыИ охмеляет без вина.Захочет – я могу забыться;Смешать все дни в календаре:Весной – бесчувственно напитьсяИ быть влюбленным в декабре!

ОРЛОВ (Бисмарку). Напрасно надеетесь. Князь Горчаков полагает… Вы доверяете мнению князя?

БИСМАРК (усмехнувшись). Еще бы! Он остроумный оратор и любит блеснуть этим перед иностранными дипломатами. Я часто часами слушал его назидательные речи.

КЭТТИ невольно хмыкает.

ОРЛОВ (Бисмарку). Это насмешка? Не забывайте, что Горчаков мой шеф.

БИСМАРК. Именно потому я и рассыпаю ему комплименты.

ОРЛОВ. Насколько я знаю, он к вам тоже хорошо относится.

Оба хохочут. КЭТТИ улыбается.

ОРЛОВ (Бисмарку, понизив голос). Наша миссия в Берлине сообщает, что ваши акции там поднялись. Советники твердят Вильгельму, что только вы способны укротить социалистов.

БИСМАРК (кивнув на письмо в руках у Орлова). Это Горчаков вам написал?

ПЕВИЦА (поет Бисмарку, стреляя глазами в Кэтти).

Красотой одной богата,Чем Жаннетта виновата,Что не нужны ей шелка?У нее в одной рубашкеГрудь свежа и высока.Взбить все локоны бедняжкиТак и тянется рука…

БИСМАРК, усмехнувшись, подбрасывает в руке серебряный франк и кладет

ПЕВИЦЕ в поясной кошель. ПЕВИЦА уходит.

ОРЛОВ (Бисмарку). Я уверен, что не сегодня-завтра вас все-таки вызовут в Берлин и назначат министром-президентом.

БИСМАРК. Надеюсь, не этому обстоятельству я обязан нашей здешней встрече?

ОРЛОВ (вспыхнув, гневно встает). Сударь, не хотите ли вы сказать, что канцлер Горчаков послал меня сюда сблизиться с вами в перспективе вашего назначения?

БИСМАРК. Нет, дорогой. Остыньте. Я хочу сказать, что благодаря нашей встрече я помолодел лет на двести. И если я обязан этим Горчакову, то передайте ему, что в случае моего назначения канцлером Пруссии за мной не застоится.

ОРЛОВ (вздохнув и выпустив гнев). Н-да… Теперь я понимаю лорда Дизраэли…

БИСМАРК. А чем вас пленил этот британский еврей?

Из кулисы выходит АВТОР, укоризненно смотрит на БИСМАРКА.

(Автору) Что я такого сказал? Только в Англии могут еврея сделать лордом и министром! Правда, единожды.

АВТОР (в зал). Это в то время. А в наше Доминик Рааб, потомок немецких евреев, стал первым министром и заместителем Бориса Джонсона.

АВТОР уходит.

ОРЛОВ. Дизраэли сказал, что вас следует опасаться.

БИСМАРК. Почему?

ОРЛОВ. Потому что вы говорите то, что думаете. Спасибо за ужин. Приятного вечера. Пойдем, мон ами. (Уходит с Кэтти)

Гаснет свет. Сидя на за столом, Бисмарк зажигает свечу.

Входит АВТОР.

АВТОР. Герр Бисмарк, только что вы, практически, сами сказали, что Орловых вам подослал русский канцлер.

БИСМАРК. Да, вы же слышали: я всегда говорю то, что думаю.

АВТОР. И за это вы уже пообещали ему какие-то преференции.

БИСМАРК. Сразу видно, вы не политик – ничего не поняли. Князь Горчаков – визирь у вашего императора Александра, так? А император – племянник нашему королю Вильгельму, так? Значит, теперь я могу отдыхать – как только Орлов передаст Горчакову мое обещание, Александр сделает все, чтобы дядя Вили сделал меня своим канцлером. Извини, мне нужно написать жене.

АВТОР уходит.

БИСМАРК задумчиво крутит в руке перо.

Французы, конечно, перлюстрируют почту. И значит… (Пишет) «Майн либэ Иоганна! С тех пор, как приехали Орловы, я живу с ними словно мы совершенно одни на этой земле, и чуточку влюбился в эту хорошенькую госпожу. Я совершенно забыл о политике, не читаю газет и надеюсь, что меня не затребуют в Берлин…»

Вбегает КЭТТИ.

КЭТТИ. Дядюшка, мы уезжаем!

БИСМАРК. Куда?

КЭТТИ. Николя решил совершить путешествие по югу Франции.

БИСМАРК. Когда?

КЭТТИ. Завтра же утром. (Плачет) Он уже заказал карету…

БИСМАРК (подходит к ней, гладит по голове). Это я виноват. Сказал, что думал…

КЭТТИ (срываясь в истерику). Да! Вы! Вы виноваты во всем! (С неожиданной яростью лупит его своими кулачками по мощной груди). Вы! Вы!..

БИСМАРК. Что с вами? Что случилось?

КЭТТИ (со слезами). Где?.. Где вы были?.. Где вы были год назад, когда я была свободна?!

БИСМАРК. Но я женат, у меня два сына и дочь вашего возраста.

Рыдая и закрыв лицо руками, КЭТТИ убегает.

БИСМАРК смотрит ей вслед.

Слуги уносят стол, стулья, посуду.

Сев на лежак, БИСМАРК закуривает трубку и продолжает писать.

«Она немного эксцентрична, в духе своих соотечественниц, но культурна и цивилизована в силу своего франко-немецкого воспитания. Они задумали путешествие по югу Франции, и я хочу поехать с ними. Я же никогда не был в Провансе…» (Уходит)

Яркий солнечный свет.

Входят ОРЛОВ и КЭТТИ. КЭТТИ в открытом летнем сарафане. ОРЛОВ одет по-дорожному, с путеводителем в руке.

КЭТТИ (восторженно озираясь). Боже мой! Оливковые рощи!

ОРЛОВ. В путеводителе сказано, что лавандовые долины простираются от Valreas до Vaison-la-Romaine…

КЭТТИ. Да, запах лаванды! Просто голова кружится!

ОРЛОВ. Не спеши. Барон отстал в своей карете.

КЭТТИ. А почему ты разрешил ему ехать с нами?

ОРЛОВ. А как я мог отказать? Его вот-вот назначат канцлером Пруссии! В интересах России мы обязаны сблизиться с ним.

КЭТТИ (изумленно). Как ты сказал? Сблизиться?

Входит БИСМАРК с бутылью вина.

БИСМАРК (Ставит бутыль на лежак, достает из карманов две кружки) Это молодое вино местных виноделов, купил прямо из-под пресса! (Наливает вино в кружки) Солнце и вино – вот и все, что нужно мужчине! Прошу! (Подает кружки Кэтти и Орлову, сам пьет из бутыли)

ОРЛОВ (выпив). Если вы станете прусским премьер-министром, вы и вправду начнете войну с Данией и Францией за немецкие княжества?

БИСМАРК (выпив полбутыли). Уф!.. Ни в коем случае! Успокойте Горчакова! Пруссия первой никогда ни на кого не нападет!

ОРЛОВ. А как же вы присоедините французских и датских немцев?

БИСМАРК. Дорогой мой! Любой народ очень легко склонить на войну, но освободительную. Понимаете? Выиграть войну можно только, когда на вас нападают…

КЭТТИ. Мужчины, сколько можно о политике? Мы под лазурным небом Arles!

БИСМАРК. И правда! Коля, выпьем за нашу Кэтти! Она хоть и русская, но французского в ней больше, чем во всей Франции! За вас, княгиня моей души!

КЭТТИ смотрит на БИСМАРКА, БИСМАРК с невинным видом пьет из бутыли.

ОРЛОВ (читает в путеводителе). В Arles самые знаменитые бои быков.

БИСМАРК. Прекрасно! Идем на быков!

КЭТТИ. Нет, я боюсь…

БИСМАРК (тянет ее за руку). Кэтти, вы не имеете права трусить! Ваши великие предки сражались с монголами! Садитесь! (Усаживает Кэтти на лежак и садится рядом, ставит в ноги бутыль с вином) Князь, садитесь и вы, сейчас начнется бой!

ОРЛОВ садится по другую сторону от КЭТТИ.

Испанская музыка, гонг, рев и крики испанских зрителей. Радиокомментатор испанской скороговоркой сопровождает атаку быка на тореадора.

КЭТТИ хватает за руки БИСМАРКА и ОРЛОВА, сидящих по обе стороны от нее.

КЭТТИ. Ой! Он летит на нас! Я боюсь! (Визжит от страха и восторга и сучит ногами) Ой, бык его затопчет!

Входит ТОРГОВЕЦ с тележкой сувениров – кораллы, ракушки, бусы и т. п.

ТОРГОВЕЦ. Сувениры Прованса! Сувениры Прованса!

КЭТТИ. Сюда! Сюда, мсье!

ОРЛОВ. Зачем тебе эта дешевка?

КЭТТИ (подбегает к тележке). А я хочу! (Выбирает агатовый брелок для часов. Торговцу). Мсье, вы можете выгравировать здесь мое имя?

ТОРГОВЕЦ. Легко! (Достает гравировальный штихель) Как вас зовут, принцесса?

КЭТТИ. Кэтти, мсье. Диктую: С-a-t-h-i… (следит за гравировкой, Орлову) Николя, пожалуйста, расплатись.

ТОРГОВЕЦ (подавая Кэтти брелок с гравировкой). Прошу, мадмуазель.

КЭТТИ (поправляет). Мадам! Я мадам, мсье!

ОРЛОВ расплачивается с ТОРГОВЦЕМ, КЭТТИ подает брелок БИСМАРКУ.