скачать книгу бесплатно
На краю стою
Эдуард Владимирович Тополь
Новая повесть известного писателя Эдуарда Тополя «На краю стою» легла в основу полнометражного художественного фильма, над которым Эдуард Тополь работал в роли не только автора сценария, но еще и продюсера и сорежиссера. В главных ролях этого фильма снялись Артур Смольянинов, Светлана Устинова и другие молодые актеры. В книгу вошли также повести «Ангел с небес», «Пластит», «Любовь с первого взгляда».
Эдуард Тополь
На краю стою
Повести для киноэкрана
На краю стою
Повесть о настоящей любви и настоящем мужчине
Любовь не знает границ. Только пограничников.
Из фольклора
Она всегда отвечала негромко и нехотя, потому что устала повторять ему то, что они оба прекрасно знали.
– Нет, первый раз я так боялась, что, кроме страха, ничего не чувствовала. Честно. Зато потом… Особенно когда тебе дали первый отпуск. Помнишь? Сразу после свадьбы тебя вызвали – была какая-то тревога, какой-то сигнал про большую партию наркоты. И тебя не было две недели. А потом… потом ты приехал – в пять утра, весь какой-то прокопченный, пыльный, небритый. И набросился на меня прямо в прихожей. Прямо в прихожей схватил, прижал к стене, поднял на руки и… Вломился как таран! Целовал и вбивал в стенку так – я думала: Господи, сейчас дом развалится, соседи ментов вызовут…
Но по ходу рассказа воспоминания заводили ее, голос садился и уходил куда-то вглубь – туда, откуда они, все женщины мира, черпают чувственность и умопомрачение самых сакральных минут своей жизни.
А он…
Сидя напротив нее за полутемным кухонным столиком, он уже видел совсем другое: Памир и беспощадно ослепительное солнце, обжигающее – нет, не обжигающее, а буквально жалящее глаза и кожу, как рой безжалостных пчел, от которых некуда деться. Плюс шестьдесят в тени, но откуда взяться тени, когда ты стоишь на посту, на вышке среди скал и горных кряжей, раскаленных так, словно сам Всевышний готовится изжарить на этих камнях твои мозги, печень и душу. И в этом пекле на тебе армейский камуфляж, тяжелые ботинки, подвески боезапаса, рация, бинокль и, конечно, «АК-47». Ты торчишь на этой вышке, как кусок мяса на острие шампура, а под тобой – ну совсем рядом, каких-нибудь триста метров вниз – ледяной поток горной реки Бричулы и змея дороги в Китай и Афганистан. Гюльфара – крохотная среднеазиатская республика, на любой карте не больше копейки – втиснута, как колышек, между Китаем, Таджикистаном и Афганистаном. Кажется: на кой ляд им, российским погранцам, жить тут, в развалинах древней крепости Чирчулак, наскоро оборудованной под казарму и блокпост, и охранять границу какой-то азиатской Гюльфары в горах Бадахшана? Но ляд, то есть смысл, есть. Именно через Гюльфару катят из Афгана в Европу тонны наркоты – да, да, не килограммы, не пуды, а именно тонны героина, гашиша, опиума и прочей дури. И ты, стоя на вышке, должен еще издали высмотреть (или учуять нутром), в какой из этих огромных фур, которые, кроша в пыль щебенку горной дороги, с ревом взбираются сейчас к твоему блокпосту на Бричулинском перевале, – в какой из них очередная партия.
Андрей был гением такого сыска. Ощупывая в бинокль каждую колонну и каждую фуру от кабины до колес, он нутром угадывал, где заначен контрабандный груз. И по рации сообщал Власову:
– Первый, первый! Я пятый. Встречай гостей.
«Первый», то есть майор Власов, начальник погранзаставы, был всего на три года старше Андрея, контрактника с трехлетним стажем, и потому они были на ты. Майор выходил к шлагбауму, поднимал руку, и колонна тяжелых фур послушно тормозила на мосту через Бричулу.
– Глуши моторы! – кричал майор водителям, и те покорно глушили.
В наступившей тишине Власов, отвернувшись от облака пыли, пережидал, пока ветер отнесет это облако в сторону долины, откуда чабан Файзи гнал к перевалу свою тощую отару каракульских овец.
Андрей спускался с вышки, шел к майору.
Там, у КПП, открыв кабину переднего грузовика, водитель-китаец сверху вниз приветствовал майора:
– Салам алейкум, камрат офисер!
– Ага, – говорил Власов. – Что везем?
– Телевизор «Самсунг», камрат офисер!
– Сколько?
– Многа-многа, камрат офисер!
– И куда едем?
– Далеко, камрат офисер. Ошен далеко. На Урал.
– Документы.
Сидевший рядом с водителем лысый здоровяк передал водителю пачку накладных и паспортов, тот протянул их майору.
Майор изучал документы, паспорта водителей и сопровождающих груз.
Сидя в своих кабинах, водители и сопровождающие напряженно ждали.
Лысый щелчком выбил сигарету из пачки «Мальборо», чиркнул зажигалкой, но зажигалка не зажглась, и он нервно чирнул снова.
Майор засек это и приказал китайцу:
– Открывай.
Китаец со вздохом спрыгнул из кабины, обошел фуру, ключом открыл запертую заднюю дверь.
Отара Файзи вышла на мост и зацокала копытами в сторону Китая. Чабан на ходу приложил правую руку к сердцу – по-восточному поприветствовал майора.
– Опять в Китай? – сказал майор.
– А что делат? – вздохнул чабан. – Каракульчи, сам видиш, как собаки, худые.
Действительно, в Бричуле все пастбища уже выгорели под этим зверским солнцем, а в Китае на летниках – летних пастбищах в горах – еще видны обширные пятна зеленой травы. Чабан прогнал своих овец через мост, и Андрей, переждав отару, подошел к майору, вместе с ним заглянул в фуру. Там от пола до потолка ровными рядами высились картонные ящики с заводской маркировкой «SAMSUNG. TV-set 17 inches. Made in China».
Майор почесал в затылке.
– Будиш вытаскиват? – спросил китаец.
Майор искоса глянул на Андрея.
Андрей едва заметным кивком показал вперед, и майор отдал китайцу документы.
– Езжай!
– Спасиба, камрат офисер! – обрадовался тот, торопливо запер фуру и побежал в кабину.
Остальные водители с облегчением завели моторы, и колонна тронулась, с ревом покатила мимо Власова и Андрея, накрыв их облаком пыли из-под огромных колес.
Но, пропустив шесть фур, Андрей решительно шагнул на дорогу и поднял руку, перекрыв путь последней машине.
Грузовик тормознул буквально в сантиметре от него, шофер высунулся из кабины:
– Чего тебе?
Колонна проехавших фур тоже притормозила, прижалась к обочине.
– Выгружай! – приказал Андрей шоферу последней фуры.
– Охренел? Все проехали! – изумился тот и жалобно посмотрел на майора.
Но Власов лишь повторил слова Андрея:
– Выходи. Разгружай.
Спустя двадцать минут почти сотня картонных ящиков рядами стояла на земле подле последней фуры. Все ящики были открыты, на каждом высился новенький телевизор «Самсунг». Два пограничника с собаками обходили ящик за ящиком. Собаки обнюхивали и ящики, и телевизоры. Лысый здоровяк, водитель-китаец, шофер последней фуры и еще трое курили в сторонке и насмешливо наблюдали за русскими погранцами. Когда собаки дошли до последних телевизоров, Лысый с открытой издевкой сказал майору:
– Ну? Может, включить их? Москву посмотрим, футбол…
Собаки, обнюхав последние ящики, сели на землю, а их проводники, разведя руками, доложили Власову:
– Все чисто, товарищ майор.
Майор вопросительно глянул на Андрея.
Андрей медленно двинулся вдоль ряда ящиков с телевизорами. Пройдя штук десять, поднял глаза на Лысого и увидел, как тот, пряча торжествующую ухмылку, щелчком выбил сигарету из пачки «Мальборо».
Сорвав с плеча автомат, Андрей вдруг со всей силой ударил металлическим прикладом в экран телевизора. Экран со звоном разлетелся, Лысый и остальные вздрогнули от неожиданности.
– Эй! – крикнул Лысый. – Ты чё делае… – И тут же пресекся, видя, как из разбитого телевизора хлынул на землю белый порошок.
Собаки, рванувшись с поводков, с лаем бросились к этому телевизору.
Андрей уже бил прикладом по экрану второго телевизора, третьего… И потоки белого порошка сыпались из них вместе с осколками стекла.
Лысый в бешенстве смял в кулаке пачку «Мальборо», достал мобильник и лихорадочно набрал какой-то номер…
– Эй! Ты слышишь меня? – сказала она.
Он выпростал свой взгляд из прошлого и вернулся на кухню.
– Слышу…
– Что ты слышишь?
– В прихожей я тебя схватил, прижал к стене и… Продолжай!
Она обвела взглядом кухонный столик с догорающей свечой и початой бутылкой вина. И усмехнулась:
– И тогда я почувствовала тебя – какой ты горячий, мощный, огромный! Это было как обморок, у меня крыша поехала. Я слышала, как ты проходишь насквозь, до гланд… И теряла голову, просто теряла сознание. А ты… Ну чистый вулкан! Этот стол ходил ходуном – помнишь, как он трещал?
Слушая ее, он сжал в руках чашку.
– Дальше!.. Еще!..
* * *
Густая автоматная стрельба рвала ночной воздух, оглушительно ухали гранатометы, пули крошили старые камни в стенах крепости.
Андрей и остальные пограничники короткими очередями отстреливались со стен и с вышек КПП.
На плацу перед комендатурой гора телевизоров была накрыта брезентом. В комендатуре майор Власов, пригибаясь от близких взрывов и штукатурки, сыплющейся с потолка, кричал в телефон:
– Алло! Да у нас полтонны наркоты! В каждом телевизоре – по четыре кило! Нет, мы не выдержим до утра! Да это каждый раз, товарищ генерал! Стоит изъять очередную партию… Нет, это не банда, это армия! У них гранатометы! Они нас вырежут, как кур! Что? Как это у вас нет горючки? Тогда я сожгу этот героин к херам собачьим! – И майор в сердцах отшвырнул трубку. – Блин!
Действительно, так уже было не раз – стоило российским пограничникам изъять у наркокурьеров больше двух-трех килограммов героина, как они по телефону вызывали банды, вооруженные самыми последними новинками оружия. Вот и теперь, прикрываясь яростной пальбой, темные фигуры нападавших все ближе подходили к крепости.
Но во дворе крепости, в темноте двое солдат уже подкатили к телевизорам бочки с соляркой, а майор, лежа с мегафоном на крыше комендатуры, нервным шепотом крикнул Андрею:
– Зажигай! Огонь!
Андрей прицелился гранатометом по бочкам и нажал на спусковой крючок. Гранатомет ухнул, и первая бочка с соляркой буквально взвилась в воздух от взрыва, оросив воспалившейся соляркой всю гору телевизоров. Следом стали взрываться остальные бочки, и густой черный дым от пластмассовых корпусов «Самсунгов», белый дым от горящей наркоты и осколки лопающихся экранов, смешавшись, столбом поднялись к небу.
А майор, повернувшись к атакующим бандитам, закричал в мегафон:
– Эй! Писец! Кончай атаку! Наркота горит! Мы сожгли ее на хрен!
Хотел добавить еще что-то, но, закашлявшись от едкого дыма, покатился по крыше и не то упал, не то спрыгнул на землю.
Нападающие, однако, только усилили огонь.
А с другой стороны крепости Лысый и еще несколько темных фигур, крадучись, подобрались к стенам и полезли на них.
Дым от горящей наркоты, телевизоров и солярки клубами стелился по территории погранблока, и десант Лысого, незамеченный погранцами, перелез в темноте через стену и с торжествующим криком бросился в атаку с тыла.
Но тут неожиданный рокот вертолетов оглушил всех – и бандитов, и пограничников. Два армейских «Ми-7» сверху, на бреющем осветили нападающих острыми лучами своих прожекторов. Громовой голос из динамиков покрыл рев двигателей:
– Прекратить огонь! Бросить оружие! Именем республики Гюльфара…
– Дальше? – усмехнулась она. – Дальше было то же самое, только на полу… Потом на кровати… А потом на подоконнике… Я думала: Господи, у него амнезия?! Он только кончил – и опять!
– Опять – как? – хрипло спросил Андрей, сжимая чашку руками.
– Опять до обморока, до гланд! Ты устал?
– Нет! Еще! Говори!
…Два вертолета стояли во дворе крепости рядом с остатками костра от сгоревших телевизоров. Личный состав КПП вместе с ранеными российскими пограничниками был построен здесь же. Прибывшие им на выручку десантники Минобороны Гюльфары сажали в один из вертолетов Лысого в наручниках и других арестованных.
В сопровождении перебинтованного майора Власова сорокапятилетний генерал Таджибаев в щегольской форме погранвойск Гюльфары шел вдоль разрезанных автогеном кузовов многотонных «ЗИЛов» и «КамАЗов», и майор говорил ему на ходу:
– Вот, товарищ генерал, разрезаем – и пожалуйста: под каждой обшивкой, даже в бензобаках, сотни кэгэ опия, героина, кокаина, хрен знает чего!
Генерал остановился перед Андреем.