Скульптор Николай Щербаков. От Ленинианы до веры…

– На этой неделе в понедельник праздновали юбилей Николая Никифоровича Лукьянчикова, – сообщила я Н.А.

– Сколько ему стукнуло?

– Семьдесят пять лет.

– Ну, по сравнению со мной он молодой человек. Мне уже 87-й год пошёл.

– А вы помните, как отмечали ваше 75-летие? – спросила я. – В Государственной Думе была выставка ваших работ во главе с Сократом. Скульптура Сократа и после закрытия выставки ещё долго оставалась в Государственной Думе. Её несколько раз показывали по телевидению, а Проханов опубликовал в своей газете «Завтра» фотографию депутата Василия Шандыбина в Государственной Думе рядом с Сократом.

– Да, я помню Шандыбина. Он и сейчас работает в Государственной Думе?

– Нет, недавно он умер. Очень жаль, это был единственный депутат-рабочий. В последнюю Госдуму он уже не был избран, так как поссорился с Зюгановым и тот не включил его в избирательный список КПРФ. Да что там Шандыбин! Всю московскую партийную организацию исключили из партии.

– Вот это да! Из-за чего?

– Какие-то партийные разборки. Они считают, что Зюганов только притворяется оппозиционером, а сам подыгрывал на выборах Ельцину, а теперь подыгрывает Путину и Медведеву.

– А я всегда голосовал на выборах за Зюганова, – признался Н.А.

– Николай Никифорович просил передать вам книгу, которая издана к его юбилею, – сообщила я Н.А.

– Это он написал?

– Нет, это о нём написал книгу один очень хороший журналист. Он описал весь жизненный путь Николая Никифоровича как борца за экологию. Всё это он изложил в виде его воспоминаний на больничной койке перед операцией. Получилось очень оригинально и интересно.

– Я молился за Николая Никифоровича, когда однажды мне приснилось, что он тяжело заболел, – вспомнил Н.А.

– Он действительно тогда был практически не жилец. В 1-й Градской больнице, куда его сначала отвезли, считали, что его дни сочтены, потому что ему нужна была срочная операция, но в Москве ни один хирург не брался её делать. Слишком много сопутствующих заболеваний: и сердце, и диабет, и тромбы. Но ректор института, где мы работали вместе с ним в последнее время, сказал, что в Балашихе у него есть знакомый уникальный хирург, который может помочь. Шансов на успех операции было один к 99, но доктор решил рискнуть. Перед операцией ректор приехал в больницу и сказал Николаю Никифоровичу: это ещё не последняя инстанция. Он привёз с собой местного священника, отца Владимира Бороздинова, который прямо в больничной палате провёл молебен и так воодушевил Николая Никифоровича, что тот без всякой боязни лёг под нож. И представьте себе, всё прошло благополучно. Это было настоящее чудо! Я тоже познакомилась с этим необыкновенным доктором и предложила ему посмотреть вас. Но для этого придётся положить вас в больницу.

– Ещё чего не хватало! – возмутился Андрей и, круто развернувшись, увёз Н.А. Я озадаченно посмотрела ему вслед. Наверное, он решил, что я не теряю надежды под каким-то предлогом всё же увезти Н.А. к себе в Москву.

29 мая 2011 года, воскресенье

Не без опаски подошла после службы к Н.А. и Андрею. Но Андрей, видимо, уже забыл об инциденте в прошлое воскресенье. За оградой церкви, пока Аида надевала Н.А. головной убор, к нам подошёл местный лохматый мужичок.

– Я знаю, где вас могут вылечить, – сказал он и протянул какой-то листок. Я заглянула в него и сразу вернула ему бумажку.

– Да это реклама секты сайентологов!

– Никакая это не секта, – окрысился лохматый.

– И не просто секта, а сатанинская секта. Я и вам не советую туда ходить, – сказала я.

– Ну раз не хотите, так и сидите всю жизнь на инвалидной коляске, – прокричал вслед лохматый.

– Лучше сидеть всю жизнь на инвалидной коляске, чем быть в этой секте, – ответила я ему.

– А что это за секта? – поинтересовался Н.А.

– Да они вовсе и не лечат, – сказала я. – Они обучают делать карьеру и добиваться жизненных успехов с помощью каких-то мистических ритуалов. Говорят, что это действительно помогает. Многие из тех, кто учился у сайентологов, стали богатейшими людьми.

– Мой отец в таких случаях говорил: отдай душу в ад и будешь богат, – философски изрёк Н.А.

– Вы все правильно понимаете, – ответила я. – Даже если бы они и могли вылечить, не стоит к ним обращаться. Как и к экстрасенсам. Православная церковь обращение к таким знахарям и экстрасенсам считает большим грехом, в котором надо каяться на исповеди, потому что это нарушение первой заповеди: «Поклоняйся одному Богу и ему одному служи». Нельзя вступать в контакт с тёмными силами даже ради того, чтобы вылечиться. Да никакие экстрасенсы и не могут вылечить, они могут дать только временное облегчение, а по-настоящему исцелить может только Бог.

5 июня 2011 года, воскресенье

Н.А. был сегодня в храме только с Андреем, без Аиды.

– А где Аида? – спросила я.

– Она спит. Очень устала, – сказал Андрей.

– Ну конечно, она же и готовит, и убирает, на Н.А. ей уже и времени не остаётся. И вообще она не столько сиделка у Н.А., сколько прислуга у Светы с Егором.

– Егор вообще не подходит ко мне, – пожаловался Н.А. – Даже вниз не спускается.

– Может быть, он заболел? – встревожилась я. Когда я его видела в последний раз, он выглядел очень нездоровым, каким-то раздувшимся, с мутными глазами. Со мной он категорически отказывается даже здороваться, после того как вышла та скандальная статья в газете «Подмосковье», в которой я написала, что он никого не пускает к больному отцу.

Я рассказала Н.А. о своих последних хлопотах в связи со скульптурой Василия Сурикова.

– Вчера я была на дне открытых дверей в Суриковском институте и познакомилась с заведующим кафедрой скульптуры Максимом Малашенко. Подарила ему ваш альбом и рассказала о нашем предложении установить скульптуру Василия Сурикова в их институте. Он рассказал, что какой-то скульптор – бывший преподаватель уже завещал свои скульптуры институту и их не знают, куда девать, предполагается, что после реконструкции Суриковского института появится выставочный зал и галерея, может быть там можно будет поставить скульптуру Василия Сурикова работы Н.А. Но поскольку сам Малашенко не имеет большого влияния на нового ректора Белавина, он посоветовал мне обратиться к Александру Рукавишникову – проректору института по скульптуре. По его словам, к его мнению ректор может прислушаться. Малашенко сказал, что Рукавишникова поймать трудно, но скоро он будет на защите дипломных работ в филиале института.

– А, Сашка Рукавишников? – оживился Н.А. – Я его хорошо знаю, и отца его Иулиана тоже хорошо знал. Они бывали у меня в мастерской. Когда увидишь, передай ему от меня привет. Я думаю, он поможет.

– Вы не настраивайтесь на быстрое решение вопроса, – скептически заметила я. – На это уходят годы, а иногда и десятилетия. Вот скульптор Георгий Франгулян в конце мая наконец открыл памятник Нобелевскому лауреату – поэту Иосифу Бродскому в Москве. А знаете, сколько лет он на это угробил? Уже готовый, отлитый в бронзе за свой счет памятник простоял у него в мастерской больше пяти лет. Все эти годы Франгулян поил и кормил журналистов, чтобы они не переставали писать об этом памятнике. И только сейчас его наконец установили.

– А кто был на открытии памятника Бродскому? – поинтересовался Н.А.

– Говорят, что присутствовало довольно много людей. Человек сто, а может быть, двести или триста. Среди них были замечены скульптор Зураб Церетели, актер Сергей Юрский, врач Леонид Рошаль и министр культуры Авдеев. Я недавно читала очень едкую статью Владимира Бушина по этому поводу.

– И что он пишет? – заинтересовался Н.А.

– Пишет, что Пушкину поставили памятник в Москве через 45 лет после его гибели, Есенину в Москве – спустя 70 лет после смерти, Шолохову – тоже Нобелевскому лауреату – спустя 18 лет, да ещё где-то на задворках Москвы, в Текстильщиках. А вот Бродскому, который полжизни прожил и умер за границей – в Санкт-Петербурге всего через пять лет. Теперь поставили памятник ещё и в Москве, где он никогда не жил, – через 10 лет. Бушин советует поставить монумент в деревне, где он отбывал ссылку. Как Пушкину в Кишинёве и в Михайловском. И открыть там музей Бродского. А директором в этот музей назначить нынешнего министра культуры Авдеева.

– А где в Москве поставили памятник Бродскому? – поинтересовался Н.А.

– На Новинском бульваре, недалеко от американского посольства. Примерно там же, где установил свой памятник возлежащему Федору Шаляпину хорошо известный вам Вадим Церковников. Церковников с этим памятником Шаляпину тоже намучился. Помните, как он его поставил? Ему не разрешали, а он нанял рабочих, и они за одну ночь этот памятник самовольно установили. Утром разразился скандал, приехал Лужков, осмотрел памятник и махнул рукой – пусть стоит. Всё-таки памятник Шаляпину неплохой и довольно оригинальный.

– А памятник Бродскому?

– В общем-то тоже оригинальный, но он, по-моему, больше похож на самого Франгуляна, чем на Бродского.

12 июня 2011 года, воскресенье

День Святой Троицы Пятидесятницы. Священник в украшенном зеленью храме читал длинные коленопреклонённые молитвы на принятие Святого Духа, которые читаются один раз в году. С сегодняшнего дня уже можно делать земные поклоны, которые отменялись только на время между Пасхой и Троицей.

Н.А. выглядел неплохо, я его поздравила с праздником, когда вышли из храма.

– А завтра, 13 июня, исполняется ровно три года с тех пор, как с вами случился инсульт, – вспомнила я. – В этот день я в своём университете принимала экзамены, но почему-то очень беспокоилась и решила вечером заехать к вам. Как только зашла в мастерскую, сразу почувствовала неладное. Стол был весь разворочен, видимо вы пытались встать, опираясь на него. На столе стояла начатая бутылка шампанского и коробка конфет, которые вам накануне принёс один ваш знакомый. Дело было в пятницу, звонить вам домой я не решилась и только в воскресенье узнала о том, что с вами случилось, когда мне позвонил Егор и сказал, чтобы я приехала к вам в больницу, так как вы находитесь в тяжелом состоянии. Я сразу же поехала туда и домой вернулась уже только в конце августа, когда вас после двух с половиной месяцев мытарств по больницам привезли наконец в Клязьму. Я не могла вас оставить в таком состоянии, и подменить меня было некому: у Егора больная спина. Как же всё это случилось?

– В тот день с утра ко мне в мастерскую, как всегда, пришёл скульптор Гриднев, который живет по соседству, я угостил его шампанским и конфетами, которые мне вчера принесли. Что было потом, я уже смутно помню. Кажется, Гриднев ушёл. У меня отнялась сначала рука, потом вся левая часть тела, я кое-как позвонил Трулову, который тогда отливал для Мурома Петра и Февронию, он прислал машину, меня довезли до Ярославского вокзала. Как-то я доехал, сумел выйти на своей остановке в Клязьме и добраться до дома.

– Так машина Трулова довезла вас только до вокзала? – ужаснулась я. – Как же вы смогли добраться домой в таком состоянии на электричке?

– Сам не знаю. Но как-то добрался с Божьей помощью. Дома немного отлежался и даже встал, чтобы посмотреть телевизор, тут мне стало совсем плохо. Егор с Верой вызвали «Скорую помощь», и она меня увезла в нашу пушкинскую больницу.

– Боже мой! – схватилась я за голову. – Вам надо было сразу, еще в мастерской, вызвать «Скорую помощь»! Тогда вас хотя бы положили в какую-нибудь московскую больницу, а не в эту районную душегубку! Наверняка у вас тогда бы не было таких серьезных последствий. И надо же так случиться, что именно в этот день меня не оказалось рядом с вами и вы не могли мне позвонить! А ведь последние дни перед этим я старалась каждый день заходить к вам в мастерскую и провожать хотя бы до электрички. Как будто предчувствовала, что с вами может что-то случиться!

– Видимо, так было суждено, – обреченно сказал Н.А.

Я передала Н.А. популярную брошюру о трех способах лечения больной спины.

– Это для Егора. Только не говорите, что это от меня, а то Света выбросит, – попросила я.

– Как я ему передам, если он ко мне не подходит, даже когда я его зову? – вопросительно посмотрел на меня Н.А.

– Ну тогда, может быть, вы передадите эту брошюру своему брату? Спину надо лечить, это очень серьёзно, – обратилась я к Андрею.

– Я его тоже не вижу, – сумрачно ответил Андрей и добавил: – Да и незачем его лечить, никакой он не больной, жив-здоров, всё с ним нормально, говорят, он недавно к юристу ездил консультироваться.

– Вот как? А вы не интересовались, почему он ездил консультироваться к юристу? Уж не решил ли он разводиться со Светой? – предположила я.

– Да разве ж она его теперь так просто отпустит? – хмыкнул Андрей и отвернулся.

19 июня 2011 года, воскресенье

На неделе, во вторник, я побывала в филиале Суриковского института на приеме дипломных работ. Были ректор Белавин, проректор по скульптуре Александр Рукавишников и уже знакомый мне декан скульптурного факультета Максим Малашенко, который сказал мне, где я смогу найти Рукавишникова. Я подошла к Александру Иулиановичу Рукавишникову, сказала, что сейчас переводится в стеклопластик большая скульптура Василия Сурикова, и передала просьбу Н.А. об её установке в Суриковском институте. Рукавишников отнесся к этому предложению довольно благосклонно и обещал поговорить с ректором. Можно было бы поговорить тогда и с самим ректором, но я почему-то не решилась к нему подойти. Всё это я сообщила сегодня Н.А.

– Я была на защите дипломных проектов в Суриковском институте. Рукавишников ходит там как король, даже новый ректор Белавин смотрит на него снизу вверх. Рукавишников мне пообещал похлопотать, сказал, что, когда будет готов Суриков в стеклопластике, надо будет мне сделать хорошие фотографии и подготовить письмо на имя ректора.

– Рукавишников меня помнит? – спросил Н.А.

– Да, он сказал, что знает вас.

– Он приходил ко мне в мастерскую со своим отцом, когда тот ещё был жив. Я хорошо знал его отца Иулиана Рукавишникова.

– Он оставил сыну хорошее наследство – мастерскую на Новом Арбате, а самое главное – связи. Сейчас почти все крупные заказы в Москве достаются Александру Рукавишникову: я читала, что сейчас он делает памятники Мстиславу Ростроповичу и Муслиму Магомаеву, которые ему заказали диаспоры. Он ещё такой молодой, а у него уже столько памятников в Москве: памятник Александру II у храма Христа Спасителя, памятник Шолохову на Гоголевском бульваре, памятник Достоевскому у Библиотеки имени Ленина. Кстати, Рукавишников, когда приходил к вам в мастерскую, видел вашего Сократа? Мне кажется, что фигура его Достоевского немного напоминает вашего Сократа, – заметила я.

Н.А. пропустил это мимо ушей и поинтересовался, какие дипломные работы мне понравились. Я сказала, что этим работам далеко до той скульптурной группы, которую Н.А. в своё время сделал для защиты своего диплома в начале 1950-х годов. Да и темы довольно банальные: застолье, кувыркающиеся дети, мифологический сюжет с сидящим на корточках рыбаком, поймавшим русалку. Последняя скульптура привела меня в смущение неправдоподобно большим мужским достоинством, болтающимся между ногами. Ну и в чем тут мораль? А вот Н.А. взял для своей дипломной работы героическую тему защитников Севастополя. На защите дипломная работа Н.А. была особо отмечена, получила единогласно отличную оценку, а председатель государственной дипломной комиссии напутствовал Н.А. такими словами: «Большому кораблю – большое плавание».

26 июня 2011 года, воскресенье

Показала Н.А. обложку книги о Фальконе, которая готовится к переизданию.

– Я заменила старое название «Милон Кротонский» на «Жизненный путь Этьена-Мориса Фальконе», – сказала я. – И теперь на обложке изображена не скульптура Милона Кротонского работы Фальконе, а бюст Фальконе работы его ученицы Мари Анн Колло. Рядом – силуэт Медного всадника – памятника Петру I в Санкт-Петербурге. Я решила вынести на обложку название серии: «Коллекция биографий». Второй в этой серии я хочу выпустить книгу о Константине Юоне, музей которого я собираюсь организовать в своей квартире: там до революции 17 лет была учебная студия Юона. На обложке этой книги будет помещён автопортрет Юона и рядом – скульптура «Рабочего и колхозницы», сделанная его ученицей Верой Мухиной. Она сама в письме к своему учителю писала, что всё, что ей удалось сделать в искусстве, – это то, что она получила от него в свои молодые годы. Ну а третья книга, я надеюсь, будет о вас, и я уже решила, что на обложке будет ваша фотография на фоне Клязьминской церкви, а рядом – скульптура Сократа.

– Когда выйдет книга о Фальконе? – поинтересовался Н.А.

– Надеюсь, что до 1 декабря нынешнего года, когда исполнится 195 лет со дня его рождения. Тираж пока небольшой – 500 экземпляров. Если моё сотрудничество с этим издательством будет удачным, в 2016 году, через пять лет, к его 200-летию я попробую выпустить эту книгу коммерческим тиражом.

3 июля 2011 года, воскресенье

В этот день празднуются Соборы Белорусских, Вологодских, Новгородских, Псковских и Петербургских святых. По этому случаю я напомнила Н.А. о святой Ефросинии Полоцкой, тканый портрет которой есть дома и у Н.А., и у меня тоже. Когда-то Н.А. уговорил и меня, и Люду купить на одной православной ярмарке этот изумительной красоты портрет. Ефросиния Муромская была знатного рода, ей прочили в мужья такого же знатного юношу, но она не захотела выходить замуж и решила стать монахиней.

Сегодня я принесла Н.А. небольшой альбом с выставки в Музее изобразительных искусств имени Пушкина на Волхонке, куда вчера привезли из итальянской галереи Уффицци одну-единственную картину «Паллада и Кентавр».

– Глядя на эту картину, я вспоминала вас, – сказала я. – Вы сейчас на своей инвалидной коляске тоже похожи на этого кентавра.

– А ты похожа на Палладу? – хмыкнул Н.А.

– Афина-Паллада – это античная богиня, покровительница искусств и ремёсел. В отличие от богини любви Венеры она очень аскетична.

– Мне больше нравится «Рождение Венеры», – сказал Н.А., полистав альбом, где были напечатаны репродукции некоторых других картин этого художника, которые не были привезены на выставку в Москву.

– Естественно, ведь вы Кентавр, – рассмеялась я.

– Меня до сих пор посещают блудные мысли, – признался Н.А.

– А вы читайте «Отче наш», – посоветовала я. – Такие мысли лучше сразу отсекать, чтобы они вами не завладели.

– Это невозможно, – вздохнул Н.А. – Я неисправимый грешник.

– Ну, знаете ли, многие святые были великими грешниками, и даже в монастырях они боролись со своими страстями. Серафим Саровский не мог сразу победить блудную страсть и запретил пускать к нему женщин, чтобы случайно не согрешить. Но потом, когда он укрепился духом, то уже перестал этого бояться. Серафим Саровский тысячу дней и ночей молился на камне и стяжал большую силу духа.

– Так это же Серафим Саровский, – сказал Н.А.

– А у вас камень еще тяжелее, чем у Серафима Саровского. Бог дал вам сидеть в инвалидной коляске, наверное, не просто так. Может быть, он хочет, чтобы вы искупили свои грехи и достигли такой же святости. Между прочим, апостол Павел отождествлял святость именно с целомудрием. Бог не может требовать от человека невозможного, того, что ему не под силу. Но без помощи Божьей человек не может справиться со своими страстями.

Н.А., видимо, наскучила моя проповедь, и он попросил что-нибудь пожевать.

– Ты же только что позавтракал, – сказал ему Андрей.

– Да я не успеваю поесть, – пожаловался Н.А. – Только хочу что-то взять, Аида тут же убирает со стола. Куда она все время торопится?

10 июля 2011 года, воскресенье

– Позавчера, 8 июля, праздновали святых благоверных муромских князей Петра и Февронию, – напомнила я Н.А., когда пошла провожать его с Андреем после службы в Клязьминском храме.

– По телевизору показывали скульптуру Петра и Февронии в Муроме, которую подарил Н.А., – сообщил Андрей. – Президент Медведев с супругой были в этот день в Муроме.

– А я вот смотрела-смотрела и не увидела самого главного, – огорчилась я. – Надеюсь, Медведеву сказали, что это ваш подарок городу? Мне кажется, что Медведев неслучайно поехал в этом году в Муром. Ведь в декабре прошлого года, когда скульптура президента Дмитрия Медведева работы Н.А. была на выставке, посвященной 80-летию Московской области, я послала президенту Медведеву ваш альбом с приглашением посетить эту выставку. Он на эту выставку не приехал, но альбом наверняка полистал и, конечно, увидел там ваших Петра и Февронию, которых установили в Муроме. Ведь этот праздник стали отмечать как государственный с 2008 года по инициативе Светланы Медведевой, супруги Дмитрия Анатольевича. Но они приехали в Муром только в нынешнем году, и, как мне кажется, именно потому, что узнали о вашей скульптуре.

– Возможно, – скромно ответил Н.А. Он не стал развивать эту тему, но чувствовалось, что мое предположение греет его душу.

– А вы помните, как вы сказали мне, и я даже написала это в письме главе Мурома, что, когда поставят памятник Петру и Февронии, в России начнёт расти рождаемость, а когда поставят памятник поднимающемуся Илье Муромцу, Россия перестанет вымирать и поднимется с колен? – напомнила я Н.А. – Мне тогда это показалось просто красивой фразой, а ведь после того, как поставили ваш памятник Петру и Февронии в Муроме, в России действительно повысилась рождаемость, ни много ни мало на целых 20 процентов!

– А я помню, как в Муроме за одну ночь отравились палёной водкой сорок человек! – вздохнул Н.А. – Как раз на следующий день после того, как это вечером сообщили по телевидению, ко мне приехали из Муромского отдела культуры две тетки смотреть Илью Муромца. Я у них спросил: «Что это у вас там творится в Муроме?» А они мне отвечают: «Мы им, что ли, наливали?». Обиделись на меня и отказались взять Илью Муромца. Сказали, что у них уже стоит один Илья Муромец работы скульптора Клыкова.

– Да просто у вашего Ильи тогда вид был не совсем товарный. А вот когда мы переведём Илью Муромца в стеклопластик, они его обязательно возьмут! – обнадежила я Н.А. – Завтра же позвоню Трулову и скажу, чтобы он вместе с Суриковым взял на отливку и Илью Муромца!

17 июля 2011 года, воскресенье

Сегодня Православная церковь отмечает память Царственных Страстотерпцев императора Николая II и его семьи, расстрелянных в ночь на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге. С утра весь день шёл дождь.

– Это природа оплакивает Царственных Страстотерпцев, – сказала я Н.А., когда мы вышли из храма. – Почему-то в этот день всегда идёт дождь. На это мне обратил внимание непризнанный император Николай Алексеевич Романов-Дальский, когда в этот день я была в гостях у них. И тогда тоже шёл дождь. В то время они с Натальей Евгеньевной жили на улице Пудовкина рядом с Мосфильмом. У них была маленькая, но очень уютная двухкомнатная квартирка на последнем этаже старой пятиэтажки. Потом этот дом вдруг дал трещину, и всем жильцам выделили квартиры в новом доме на Мичуринском проспекте. Наталья Евгеньевна перевезла туда и умирающего больного Николая Алексеевича, он умер в этой квартире на Мичуринском проспекте, где она сейчас живет. Через полгода у неё умер сын Платон, а еще через полгода – мать. Не знаю, как она перенесла все эти удары судьбы. Но ведь не озлобилась, не закрылась от людей!

– Мне тоже нравится царица, и я рад, что благодаря тебе я сделал надгробие Николаю Алексеевичу Романову-Дальскому, – помолчав, признался Н.А.

– Это одна из самых удачных ваших работ, – сказала я. – Удивительно, как памятник оказался похож на оригинал, ведь вы ни разу не видели этого человека и не были с ним знакомы. Николай Алексеевич с Натальей Евгеньевной были на вашей юбилейной выставке в Государственной Думе в декабре 1999 года, но с вами так и не встретились, потому что вы на свою выставку вообще ни разу не пришли, даже на её открытие. И тем не менее вы сделали очень похожий памятник. Один человек, который видел сделанный вами бюст царя, сказал, что в памятнике он больше на себя похож, чем на фотографиях, с которых вы лепили его портрет. Наверное, Николай Алексеевич сам незримо вам помогал. Но я помню, что в эти дни, когда вы работали над этой скульптурой, вам пришлось столкнуться с какими-то странными нападениями на вас. Я такое только однажды видела у вас в мастерской – когда вы делали заказ для монастыря родителей Сергия Радонежского Кирилла и Марии в Хотькове. Тогда тоже был какой-то странный накат. И работать вам пришлось с высокой температурой, и вообще постоянно кто-то мешал.

24 июля 2011 года, воскресенье

Сегодня празднуют память Равноапостольной великой княгини Ольги, которая жила в десятом веке и была супругой великого киевского князя Игоря, а после его ранней смерти правила русской землёй до совершеннолетия сына. Остаток своей жизни она провела в благочестивых подвигах, стараясь посеять семена христианства. Проповедью Евангелия святая Ольга предварила Крещение Руси, поэтому княгиня почитается как равноапостольская.