Вербальное дзюдо. Мощные стратегии коммуникации для разрешения споров и конфликтов

Другая крайность, – и это тоже неприемлемо, – учитель, который перемещает учеников из одной знакомой им области в другую, тоже знакомую им область.

Меня всегда учили, что преподаватель должен отлично владеть материалом, чтобы войти в класс и просто его изложить. Учитель дает информацию, ученик ее принимает. Если ученик чего-то не понимает, то терпит неудачу. Но в реальном мире так не работает. В реальном мире учитель должен знать свою аудиторию и начинать с того, что ей уже известно, а затем вести к тому, что они еще не знают.

Когда вы используете вербальное дзюдо, у вас всегда есть аудитория – человек или люди, на которых вы его практикуете. Это могут быть не школьники на уроке, а сотрудники в офисе. Возможно, вы имеете дело с аудиторией в лице одного человека: вашего босса или супруга. Это может быть капризный ребенок, несговорчивый арендодатель или проблемный сосед. Как и полицейский на улице, вы должны уметь «прочитать» свою аудиторию, владеть теми инструментами, с помощью которых можно достичь желаемого результата в конкретной ситуации, и знать, какой из множества методов позволит вам достичь нужного результата. Часто лучший способ «прочитать» целевую аудиторию – увидеть человека таким, каким он видит себя сам. В этом и заключается суть эмпатии.

Используя язык своей аудитории, вы можете сделать незнакомое понятным. Альберт Эйнштейн был в этом мастером. Он мог, сидя на Принстонской площади, объяснять самые сложные идеи на воздушных шарах и апельсинах. Карл Саган [2] делал то же самое. Великие мыслители обязаны выражаться просто. Они понимают сложные вещи, но объяснять их должны так, чтобы понять мог каждый.

К примеру, в этой книге я упоминаю случаи, когда полицейский пытается успокоить напуганного и потенциально опасного дебошира. В классическом «мачо»-подходе офицер бы бросал вызов: «Брось нож, иначе я тебя вырублю! У тебя нет шансов, я тебе голову снесу!» – что-то в этом роде. Это фактически вынуждает человека атаковать, защищать свою честь и спасать лицо.

Но что, если полицейский проявит эмпатию и скажет: «Эй, приятель, давай сделаем друг другу одолжение. Ты же не хочешь провести ночь у нас в участке, есть казенный ужин, спать на стальной койке и скучать по своей подруге. А я не хочу проводить время за печатной машинкой, часами заполняя отчеты по этому делу. Если мы договоримся, ты поужинаешь у себя дома, проведешь время со своей любимой и проснешься завтра утром у себя постели. А я смогу вернуться к своим делам».

Вот как это работает: нарушитель становится союзником офицера на благо обоих. Что произошло? Офицер сумел мотивировать несговорчивого человека добровольно соблюдать требования – главная цель словесного дзюдо. Если вы понимаете, как освоение этого навыка улучшит ваши отношения и вашу жизнь в целом, значит, вы – мотивированный ученик, который выбрал правильную книгу.

Глава 3

Боевое крещение

Моя биография – странная смесь физического и интеллектуального опыта, какой я больше ни у кого не встречал. Я мужчина средних лет, бывший спортсмен с определенным багажом за плечами. Я могу накричать на человека и повалить его на землю, а могу улыбнуться и уладить конфликт одним метко подобранным словом. Звучит ли это как описание доктора наук?

Я такой же, как и вы. Если меня подрезают на дороге, мое первое желание – отомстить. Если на меня кто-то нарычит, моя первая реакция – ответить в том же духе. Проблема в том, что, как и большинство здравомыслящих людей, поступив так, я потом пожалею. Мне понадобилось время, чтобы осознать: эксперт в вербальном дзюдо – это человек, которому самому оно необходимо. Да, именно так. Мне смешно осознавать, насколько быстро я грожу кулаком или показываю кое-что похуже другим водителям по пути в аэропорт, откуда я должен лететь в другой город и проводить курс о том, как правильно реагировать в сложных ситуациях.

Но именно поэтому я так хорошо подхожу для своей работы. Успех моего Института словесного дзюдо позволяет мне с благодарностью оглядываться на воспитание, которое я получил и которое могло бы озлобить другого человека.

Я родился в семье военного. Брак моих родителей распался, когда мне не было и трех лет. Моя мать отправила меня к бабушке и дедушке в Итаку, штат Нью-Йорк, дав несколько долларов проводнику, чтобы тот присмотрел за мной в поезде.

Я помню, как рос практически в одиночестве, бродил по окрестностям, как дикарь. Одно из самых значимых событий в моей жизни – встреча с пожилым индейцем чероки по фамилии Свифтвотер, который научил меня идти по следу. Он считал себя в долгу перед моим дедом, потому что тот, будучи студентом-юристом в Корнельском университете, помог ему не потерять его 40 акров земли. Так что Свифтвотер взял меня под свое крыло, и я наслаждался редкой привилегией изучать индейские обычаи.

Будучи воспитанным в доме преподавателя университета Лиги плюща [3], где я каждый день много читал и учился говорить правильно, я был очень озлобленным ребенком. Я и представить себе не мог, что получаю необычайно разносторонний опыт, в котором сочетался утонченный мир академического образования и моя тяга к спорту. Я чувствовал себя отвергнутым матерью и обузой для своих бабушки и дедушки. С детского сада я был ребенком, которого вижу в себе и по сей день: со вспыльчивым характером, не умеющим ладить с другими.

У меня было два принципа: «не позволяй никому себя топтать» и «думай только о себе».

Я ненавидел школу. Я всегда спорил, всегда задавал вопросы, никогда не делал того, что мне говорили, пока не получал объяснений. Я хотел выигрывать все споры, все драки, все игры. Характеристика в моем школьном деле была полна мрачных прогнозов. В старших классах я был звездой спорта, чемпионом Америки по плаванию, но по-прежнему не проявлял усердия в учебе.

Осенью 1959 года, когда начался мой последний год учебы в школе, одна пожилая учительница, которая чего только не перепробовала, чтобы достучаться до меня, как-то раз отвела меня в сторону и сказала: «Может, ты и крутой пловец, но в жизни будешь сидеть на скамейке запасных. Ни один колледж не примет тебя с такими оценками, ты ни на что не годишься».

Я сидел, хмуро ожидая нотаций, упреков, типичного «так что тебе лучше начать учиться, молодой человек». Но этого не последовало. Она больше ничего не сказала. Она вынесла вердикт. Школа сделала все, что в ее силах. Я бесполезен и ничего не добьюсь, ну что ж, удачи мне.

Скорее всего, ее уже нет в живых, и я никогда не узнаю, осознавала ли она, что именно этот вызов станет моей последней надеждой. Я вылетел оттуда, полный решимости доказать, что она не права.

И я доказал.

Я мгновенно стал круглым отличником и получил приглашение в несколько престижных вузов. Я поступил в Колгейтский университет, где выбрал специализацией английский язык. Я все еще был своенравным, но учился направлять гнев и агрессию в более приемлемое русло. Мне нравилось читать и учиться, размышлять, анализировать и обсуждать. После окончания университета я захотел преподавать. Когда в средней школе Принстона (штат Нью-Джерси) открылась вакансия, я решил попробовать свои силы. Я совсем не представлял, во что ввязываюсь и как это поможет мне в жизни.

Мне предстояло преподавать английский язык и литературу, в том числе в одном коррекционном классе. Никто не сказал мне, что предыдущего учителя избили и оставили истекать кровью в его же машине. А учительницу, работавшую до него, свесили головой вниз из окна второго этажа, держа за ноги. Это был класс, который пережевывал и выплевывал учителей.

Так называемые «неакадемические студенты», старшеклассники, которые точно не собирались поступать в колледж. Я подумал, что им понравится настоящая экшн-литература, и дал каждому ученику по экземпляру книги о мужчинах и войне под названием «Бог – мой второй пилот». Было 8:05 утра, а мне еще не было 22 лет.

Спустя минуту огромный парень по имени Пит встал и демонстративно разорвал книгу пополам. «Я не собираюсь читать эту чушь», – сказал он, и листы упали на пол. Остальные ученики, все до единого, последовали его примеру.

Что теперь? Я не мог побить 30 человек, как бы мне этого ни хотелось. И если бы я отправил их к директору, я показал бы себя как слабохарактерного приверженца дисциплины. Вот это мотивация! У меня не было ни единой идеи, ни малейшей подготовки. Класс смотрел на меня вопросительно, как будто бросая мне вызов.

Отчаявшись, я указал на Пита и назвал его Джеком.

– Чем ты занимаешься, Джек? – спросил я.

– Чего? – он нахмурился и сузил глаза.

– Что ты делаешь по жизни, что дает тебе право рвать книгу?

– Я механик, – ответил он.

– Серьезно? Автомеханик?

Он кивнул:

– Лучший в городе.

– Да ну? А если я скажу, что не верю ни одному твоему слову?

– Почему? Я правда механик.

– Лучший в городе?

– Спроси у кого хочешь.

– А как насчет доказательств?

– Каких?

– Ну вот что. Раз ты не хочешь читать книги, завтра твоя очередь.

– Какая очередь?

– Ты будешь учителем, – сказал я. – Принеси сюда карбюратор и научи тому, что умеешь, класс. Если ты лучший, значит, должен уметь объяснить, что делаешь.

– Ты издеваешься?

Я посмотрел ему в глаза и покачал головой.

– Договорились, – сказал он.

Следующим утром я должен был заподозрить неладное, когда он явился с завернутым в газету карбюратором, с которого капал бензин. Где он его достал до меня дошло, только когда я услышал, как другой учитель жалуется, что из его автомобиля исчезла эта запчасть.

Пит не стал дожидаться приглашения. Он вышел вперед, велел мне сесть и с грохотом водрузил карбюратор на стол. «Все заткнулись!» – скомандовал он.

Я ничего не понимал в устройстве автомобиля, пока не послушал Пита. Оказавшись в своей стихии, он был красноречив, говорил с увлечением. Он не только знал свое дело, но и умел его объяснить.

После я сказал ему, что он хорошо справился, и спросил, разбирается ли он в карбюраторах гоночных автомобилей.

– Нет, я только знаю, что они другие.

– Узнай, в следующем месяце повторим.

– У меня нет гоночных машин, на которых можно учиться.

– Неважно, где ты возьмешь информацию. Попробуй сходить в библиотеку.

Он выругался:

– Я ни разу не был в библиотеке и не собираюсь туда идти.

– Неважно, где ты возьмешь сведения, но найди и научи нас.

Я спросил другого парня, который оказался бильярдистом, провести мастер-класс. Я привез небольшой бильярдный стол, и этот парень, который проваливал все экзамены по математике и физике, рассказал нам об углах, трении и торможении больше, чем я слышал за всю мою жизнь. Я предложил ему рассказать о великих бильярдистах в качестве второго доклада. Одна из девочек рассказала о своей работе в пекарне. Парень из деревни рассказал о капканах для зверей.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

ЗОЛОТОЕ ПРАВИЛО НРАВСТВЕННОСТИ – «(Не) поступай по отношению к другим так, как ты (не) хотел бы, чтобы они поступали по отношению к тебе». Данное нравственное требование фигурировало под разными наименованиями: краткое изречение, принцип, заповедь, основной принцип, поговорка, предписание и т. д. Термин «золотое правило» за ним закрепился с конца XVIII века.

2

Карл Саган (1934–1996) – американский астрофизик, популяризатор науки.

3

Лига плюща (the Ivy League) – ассоциация восьми престижных американских университетов.