Церковь. Вознесение

–Мама, я ж вижу как вы "чахнете" здесь обе, как две берёзки в пустыне. Ни друзей,  ни подруг здесь ваших, никого знакомых здесь нет. И вряд ли будут. А я по всему Евросоюзу мотаюсь и "дома" почти не бываю… В-общем, отпросился я на неделю, чтоб вас "туда" перевезти.

Ох как же они обрадовались тогда! И плачут, что тебя рядом не будет, и радуются, что Домой.

–Коленька, может и ты с нами? – мама так умоляюще, уже здесь, – ведь родина всё ж таки…

–Эх, мама, мамочка, Родина-Уродина… Сашенька, прости.

Сестрёнка глазки на тебя вытаращившая не обиделась, прыснула от смеха. Да уж…, хорошо пошутил… Мама тогда так огорчённо головой покачала. Позвонить сиделке, "няне" Сашиной?, чих-пых ей устроить и сообщить об увольнении? Не стоит… Серёге скажу, он лучше всё устроит, правильнее, без эмоций. У него и доверенность от тебя на всё.

Зашёл в электронную почту. Черновик в самолёте набранный, ещё раз подредактировал: "Monsieur, this letter confirms my request to transfer from the European division of Your company to the regional Department located in the Russian Federation.(анг.)"

Отправить?… В памяти всплывает трёхдневной давности разговор в кабинете "непосредственного начальника": «Nicolas. Je comprends que votre mère et votre sœur vivent à Moscou, je comprends qu'ils sont votre famille. Et la direction de la société est prête à toutes les concessions en termes de vous fournir des vacances trimestrielles… Nicolas… Nicolas… Je vous parle, et vous regardez par la fenêtre… Qu'est-ce qui vous intéresse en dehors de la fenêtre… La Dame de fer… Vous la voyez pour la première fois?(фр.)» Эх, Пьер, ну конечно не в первый раз… Мой основной офис по соседству с вашим… И окно в ту же сторону.

«Pensez. Nicolas. Pensez. Ne revenez pas dans ce pays terrible. Ne vous précipitez pas pour gâcher votre carrière et la vie(фр.)».

Нажал сохранить. "Сохранено в черновиках." Потом, попозже. Потихоньку, почти на цыпочках, к комнате сестрёнки. Спят. Обе уснули. Мама рядом в кресле, ноги себе пледом укрыла, прохладно в квартире, надо будет подрегулировать отопление. Саша к стенке отвернулась, как же заеды ей, мазью этой? Осторожно, как сапёр на задании, переполз и втиснулся спиной к стене. Аккуратно нанёс мазь, промокнув излишки медицинской салфеткой. Эх, Сашенька, Сашенька, если б не "болезнь" эта… ДТП это… Отца забравшее и тебя, крошку ещё совсем, "в бараний рог"… Какая ты красивая во время сна! Гримаса судорожная исчезла, личико утончённо-худенькое, губки порозовевшие плотно сомкнуты в полуулыбке, на переносице складочка, как будто внимательно и строго во что-то всматривается. Копия матушка в молодости, на той ещё досвадебной фотографии, "неудачной": «У всех нормально, а я с глазами закрытыми, моргнула, одна из всего класса». Прежде, чем "вылазить" из тесного пространства между стеной и "спящей красавицей", кончиками пальцев, осторожно осторожно по щеке, потом слегка в лоб чмокнул уже приподнимаясь. Опс! Заворочалась в полусне, рукой твою руку поймала, по пальцам, как матушка по клавишам фоно "пробежала", и за мизинец цап! Как в детстве, когда спать её укладывал. Прилег, опустился назад. Ну что ж, полежим немного, подождём пока покрепче уснёт. А хорошо дома… Тихо так… Умиротворённо…

—Коля…, Коленька, просыпайся. Темнеет уже, голова может разболеться, нельзя на закате.

Надо же!, уснул! Как так то? Вроде бы и спать совсем не хотелось. Из пледа, матушкой тебя заботливо, как маленького, с кряхтением выбираясь, на сестрёнку чистенькую и свеженькую после сна, сквозь пальцы растопыренные, лицо своё заспанное разминая:

–Саша!, ты как у меня "Афоню" из кармана "выцарапала"?

–Сам он у тебя из кармана выпал, – взгляд такой на тебя удивлённо-невинный.

–Харош мне "заливать"!, ладно ладно, только поаккуратней там, не больно то, по закрытым файлам, а то ж я тебя знаю…, для тебя мои пароли…, как и нет их вообще.

–Фу, надо мне сто лет, "секреты" твои," – хитрый взгляд лисички на тебя поверх экрана.

–Ну не мои, Сашенька, а служебные, рабочие…

–Коля, ты кушать будешь?

–Да, мам, перекушу немножко.

–А потом давай погуляем все вместе, погода такая хорошая…

Да, мамочка, конечно погуляем. Где только ты погоду хорошую увидела?, мрак серый, сырой и холодный за окном.

—Здравствуйте, Николай Александрович, с приездом, – консьержка, бабушка-пенсионерка, "подружка" мамина, на смену вечерне-ночную заступившая.

–Здравствуйте, здравствуйте…, – подчёркнуто вежливо, "доброжелательно", не расстраивать же маму. Её ожидая, пока ("я быстро, только спрошу") из подъезда выйдет, перед сестрой на корточки присев, как в детстве кто-кого за нос поймать уловчится. Мама, и как так не заметил, что подошла и рядом стоит?, на вас разыгравшихся и хохочущих глядя, руки стиснутые к груди прижала и слёзы…

–Мама, мамочка, перестань, ну ты чего?! Хорошо же всё?! Ну вот! И не надо плакать, когда всё хорошо.

–Коля, я сама её покачу, мне так удобнее, опора есть, легче ходить так, за коляску держась. А ты рядом с Сашенькой, а то она вся выкручивается, чтоб тебя всё время видеть.

Набережная вдоль реки, соимённой Городу, в грязно-апельсиновом свете фонарей, как вымерла, да и все тротуары и дорожки пешеходные вдоль дорог, как на кладбище. А вот проезжая часть это, ДА! Битком! Всё стоит, "намёртво", всё красными стоп-сигналами, друг к другу притиснутыми. Вот и ты скоро также… А ну и ладно! Хорошо в Европе?! Конечно! Вообще не вопрос! Только вот они то здесь, и насильно их там не заставишь… Пробовал уже… Не "приживаются". А без них там ничего не радует, вечером поговоришь по видеосвязи и потом на "стенку лезешь". Нет уж!, всё!, хватит!, сил больше нет. Левой рукой сестрёнку за руку держа, пальчики-"спичечки" тихо перебирая, правой  айфон включил, разблокировал, в почту, черновики, отправить. "Сообщение отправлено".

–Да, мам, что?, прости отвлёкся немного, ты о чём сейчас? А-а, Сашеньку на причастие тебе помочь свозить? Да, конечно сходим.

И далее просто и буднично так, не них, а в чернеющую за гранитом воду "всматриваясь":

–Сходим…, и не один раз…, я ведь насовсем приехал. На прошлой неделе, и заявление о переводе сюда, и вещи свои транспортной компанией, и квартиру парижскую, дом и яхту на продажу выставил…

–Саша!!!

На мамин вскрик среагировав, сестру из падающей коляски, выпрыгивающую в твои объятия…

Вот как-то так, братья-славяне, как-то так нам надо жену свою воспринимать. Потому что, и постареет она обязательно, и случиться с ней может всякое. А если нет к жене внутри, от Бога данного, чувства настолько сильного, родственного к ней, то никакие сиси-писи и сладкие поёрзывания друг на друге со вздохами томными не помогут, (ну хорошо, хорошо, "помогают" временно, временно…, ненадолго, а потом всё плохо становится, очень плохо). Но это опять же при условии, что она тебя как Мужа принимает и чувствует, а иначе только Гордыню в женщине таким самоуничижением вздыбишь, "памятник воздвигнув нерукотворный". А вот теперь к вам, девочки, обращаюсь. Постараюсь покороче, да и чего там рассусоливать, всё равно для меня душа женская также темна и загадочна, как только-только открытая учёными "тёмная материя".

§ 2.

Вот сейчас на этот пригорок, по асфальту вдрызг раздолбанному, лавируя между совсем глубокими колдобинами, и считай приехали, "стелла", прямоугольник железобетонный, с железобетонными буквами по верху:

«Добро пожаловать», а ниже, на самом прямоугольнике чёрной краской из баллончика: «в Мухосранск».

"Рено" оставляя за собой пыльную дымку, на асфальтированной дороге!, легко впрыгивает на пригорок, закрывающий твой родной городок от злых зимних ветров. Ну надо же! Все буквы подновили, подмазали, всё ослепительно белое и чистое, без "заборных" надписей. Как будто к твоему приезду подготовились, а то ведь сколько себя помнишь… И мусорную свалку, сразу за надписью которая, убрали… Чудеса прям! Да и сам городочек чистенький весь, видно то тут, то там, и заборчики подновлённые, и фасады домов. Окна кое-где пластиковые новые, новые дома-"коттеджи". Лучше стало за те три года, что не была здесь. Не стало того серого беспросветного уныния, зелень, умытая росой ночной, в утреннем солнце переливается… А вон там, с Сашей в первый раз поцеловались. Как же он трясся тогда в твоих объятиях! А ты ему со смехом ласковым:

«Дурачок!, ну ты чего?»

И сама к его губам. Жаждуще-жадно. Как к роднику в жаркий полдень. А потом всем своим юным, только начавшим созревать телом к нему прижимаясь, на ухо горячим шёпотом:

«Мой ты! Только МОЙ! Попробуй только на другую посмотреть, глаза выцарапаю!» Потому что, ты то на него ещё с детского сада "глаз положила", а он что?, пацан и есть пацан, всё б ему с дружками "войнушка, да игрушки", а ты девушка "серьёзная", обстоятельная!, и чтоб какая-то "сучка" тебе "дорогу перешла"?, да щас!!! Поэтому и заявление в загс сразу ж после выпускного. Тётя Фая, вы меня не одёргивайте!, я законы тоже знаю!, спим мы с ним!, да беременная! На Сашино робкое:

–Ленка…, ты чего? Когда это?

Так!, ты помолчи пока, а лучше посиди там, у двери, а лучше за дверью, я тебя позову когда надо будет. И суженного своего подальше отослав, истерично вывизгивая: что вы все и всё время меня учите!!! Справка нужна?! Будет вам справка!!!

–А никто и не сомневается! – сестра твоего отца в ответ тебе, – а то я не знаю как будто, где твоя мама работает, и как ты "на раз" своих родителей "ломаешь", эгоистка ты эдакая! Ох, девка, девка… Это же надо как в тебе кровь гордая княжеская, от бабки твоей унаследованная, пробилась. Ну ему то понятно, только такая и нужна, мамка заботливая, "под каблуком" твёрдо удерживающая, другая покалечит его, телёнка глупенького. Но тебе то это зачем?!!! Ты же с твоей красотой и с твоими талантами… Да все мужики мира, все сокровища к твоим ногам!

Вся покрасневшая от негодования, каблучком об пол, до боли, тётя Фая, хватит!!!

–Ну ладно, ладно! Не психуй. Тащи сюда своё "сокровище", "корова стельная"…

А потом перед свадьбой "подружки":

–Лена, ты всё-таки посмотри!, ну не пара он тебе. Подумай ещё хорошенько. Да за тобой же все парни здесь то "на карачках", а если в Центр поедешь? Представляешь какого мужика можешь себе отхватить?

Дуры набитые. Вон оно сокровище моё, на заднем сиденье дрыхнет, две доченьки погодки, а между ними близнецы-"разбойники", все в папу (в смысле когда пацаном был), всё бы им поорать да побегать. Старшая Верочка дома осталась, за папой "присматривать", пока он все "дела свои доделает" и у неё соревнования по таэквондо закончатся. Милый, я не могу уже, чокнусь скоро, жарища, пробки, школа закончилась, дети целыми днями дома толкутся один на одном… Сил уже нет никаких. И у наших уже три года не были. В общем ты как хочешь, я билеты поменяла, ты с Верочкой, а мы на неделю пораньше. Ночью перед сном ему "решительно", как всегда. Сама же всем своим существом осознавая, что если "подкаблучник" скажет мягко и спокойно:

–Нет, дорогая моя, все вместе полетим. Ничего страшного, ещё недельку потерпим.

Так сразу же всю "решительность волевую", как пух с одуванчика. И он тебя всю размякше-усталую к себе притягивая, согласно улыбаясь:

–Как скажешь, моя Родная, конечно поезжайте… Так это… Ну раз вы едете…

Ох, Саша, Сашенька, как сливочное мороженое растаивая в его объятиях. И вечером следующего дня перед вылетом, в предотъездной суете, старшей дочери (умница моя!, вся в маму!, помощница моя, только ты у меня одна серьёзная из всего этого "цирка-зоопарка", весело горланящего по поводу "нежданного сюрприза"), последние наставления. "

–Мама! Всё! Хватит! Помню я всё!

Ну, копия ты в семнадцать лет. Её торопливо в лоб чмокнув, к Мужу Своему лицом к лицу прижавшись, очки его на лоб сдвинув, глаза в глаза, губы в губы, не скучайте тут… А в ответ:

–Ты чё за глупости такие? Чего несёшь? Конечно будем.

И тебя к себе поплотнее прижав, "выводку" твоему приутихшему, через твоё плечо, подмигнув:

–Зато сколько радости будет когда приедем! Верочка золотую медаль привезёт похвастаться…

Подростковый, притворно-гневный возглас старшенькой:

–Ну, папа!

И твой строгий "хозяйки дома":

–Не "нукай" на отца!

И Мужа Родного примиряющее:

–Ну, всё, всё, девочки мои, присели на дорожку и вперёд. Такси уже приехало.

К двухэтажке, к дому родному, на такси подкатывая (ох, как затекло всё тело за почти четырёхчасовую поездку в машине, а перед этим в самолёте почти два часа), телефон в сумочке роясь, выискивая… А нет!, не надо… Обе бабушки на скамейке заёрзали поднимаясь на приветственные возгласы как на параде вытянувшихся дедушек:

–Вон! Вон! Едут! Точно они!

Ну всё!, тащите тазы и вёдра!, щас море слёз будет!, как бы весь этот маленький городок не смыло.

§ 3.

"Раиса Захаровна: Вы его любите?

Надя: Чё?

Р.З.: Любите ли вы этого человека?

Н.: Ооооой… да какой эт человек? Да был бы это человек. Да разве он бы так поступил? Его эта стерва облапошила, а он дурак уши-то и развесил…

Р.З.: Ну почему вы так думаете, что это его кто-то облапашивает, а не он?!

Н.: Да что вы такое-то говорите? да разве добрая-то женщина так поступила? А вот увидите, всё ей отольется. Всё. Бог-то не Тимошка, видит немножко. Да ещё не раз-то ей заикается, змеюга подколодная, как чужих мужей от семей отрывать.

Р.З.: Да почему вы так говорите-то будто у неё их… не знаю…

Н.:  А что, нет, што ли? Он у неё первый, што ль? не шешнадцать поди ей?

Р.З.: Да, не шеШнадцать! И не первый.. А если это любовь, Надя?

Н.: Кака любовь?

Р.З.: Така любовь. Вот, о чем мы должны с вами сначала подумать.

Н.: Ну, не знаю уж. Сколько лет мы с ним прожили. Чё ж воевали мы с ним, штоль? всё у нас хорошо было.

Р.З.: ммм! А привычка?

Н.: Кака привычка?

Р.З.: Элементарна привычка! Потому я и спрашиваю: Любите ли вы этого человека?

Н.: Ну, не знаю… вы всё слова какие-то говорите. Кака тут любовь? Когда вот… воздуха мне тут [прижимает кулак к груди] не хватат, надышаться не могу. А в груди прям… жгёт. Прям жгёт. Как будто жар вон из печи прям сглотнула."

(Ну откуда это – все знают)

В-общем, в "подарок" себе на пятьдесят второй день рождения, поехал к Валентину Феликсовичу. Поклониться-приложиться и канон полуденный отстоять. И "подарок" от Него само собой!, сразу же! Читавший канон вместе с молодым, постоянно его читающим, батюшкой, приезжий видимо священник, старенький уже, после обратился с проповедью к пастве, жаждуще впитывающей каждое слово. Жарко невозможно. У батюшки лицо красное и блестит от пота. Какая первая заповедь? Не убий? Да ну нет конечно! Истинно так, батюшка. Возлюби Господа Бога Своего… Ага! Вот именно! А как можно Любить того кого не знаешь?! Аминь!!! Так ведь и к людям, если второй заповеди следовать, это применимо! Аминь! А как узнать?! Надо с детства чтобы? Или много времени вместе? Неа! Не поможет. И друзья детства предают, и "любимые" с которыми много лет в одной постели, и просто недавние знакомые искренне от всего сердца помогают, и может войти, прямо втиснуться "незнакомый" Человек в твой внутренний мир, заняв в нём твёрдо и уверено место, видимо именно для него Христом предназначенное. И ничего с этим не сделаешь, хоть весь лоб разбей, пытаясь "стену головой пробить". Не знаю точно, не могу с абсолютной уверенностью утверждать, но думаю, что самое главное: в том КАК!, Дух Святой, души наши, как мы свои пять пальцев знающий, их ТАМ в Царстве Небесном, либо соединяет Благословляя, либо отводит друг от друга. И Познание через Него, только через Него, и себя, и других человеков. А без Познания, Благословения и самое главное Доверия к Царю Небесному, без признания Его своим Полновластным Господином, нет вообще никакого смысла Семью строить. Не получится. Никогда и ни у кого не получалось и не получится. В самом "лучшем" случае может "выстроиться" сообщество по принципу: "худой мир лучше доброй ссоры", НО!, семью в полном смысле этого слова, как Малую Церковь, не удастся, не получится… Господи!!! Как жаль, что понял и осознал ЭТО так поздно. Когда самому уже всё, поздно чего-то "строить". Когда вокруг "расстрельно-похоронная команда фрицев", на мотоколясках, моторами порыкивая, MG-42 и MP-40, с предохранителей снятые и на тебя постоянно направленные. Только и спасаешься за "Деревом" спрятавшись… Да ну и ладно, чего уж теперь, может кто в начале Жизненного Пути или тот, у кого Время ещё есть, сможет всё осознать, и то, что надо исправить – исправит, и как надо всё построит. Дай Бог!

«Ибо явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков, научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке, ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, Который дал Себя за нас, чтобы избавить нас от всякого беззакония и очистить Себе народ особенный, ревностный к добрым делам» (Апостола Павла. К Титу. Гл. 2; ст. 11-14).

Личное дело. Часть 10

"Мощным взмахом поднимает

он красавицу княжну

и за борт ее бросает

в набежавшую волну!"

(Русская народная, простая хороводная)

Ну или так:

"А ты прости меня, дорогая Аксинья, /Но твоя юбка синяя не удержит бойца, /Не реви, баба темная, много нас у Буденного, /С нашей Первою Конною мы пойдем до конца."

(Ну тоже почти народная).

Или всё же:

"Любовь, похожая на сон,

Сердец хрустальный перезвон,

Твоё волшебное «Люблю»

Я тихим эхом повторю."

А уж как будет, это Пресвятая Богородица, сердца всех христиан в ладонях Своих хранящая, соблаговолит… Потому что кому как не Ей, всевидящей и лучше, чем мы сами себя, нас знающей,  подсказать нам грешным, мужчинам и женщинам, кто мы друг для друга: молоко и мёд целебные(жена) и вино доброе(муж); либо абсент отвратный(мужлан) и маргарита, коктейль мексиканский с афродизиаком(девка).

Личное дело. Часть 10. Пункт 1.

9 мая, год 2018. Город-курорт.

«Ну, что "герой", парад посмотрел?»

Почуяв неладное я оглянулся, позади меня, ухмыляясь, стоял "генералиссимус". В грязнючем армейском камуфляже, берцы по ходу ни разу крема не нюхавшие, берет голубой засаленный, ладно хоть "пустой", без ничего. Из под берета, волосы длинные грязные бечёвкой, коричневатой, а ранее когда-то белой, перевязаны и рожа неделю не мытая, бородатая. Бородёнка как минимум трёхлетняя, слипшаяся. Георгиевская лента бантом, на груди слева, ниже орденские планки Великой Отечественной… Две… На клапане кармана крест Георгиевский… Еле-еле сдержался, чтобы не гаркнуть:

«Jawohl!» – "щёлкнув" каблуками и два пальца вывернутой наружу правой руки к виску. Ну, прям, внутреннее отражение меня придурка! Потихоньку выбрался из толпы и в магазин за продуктами бегом. Пообедаю, отдохну немного и в собор надо на поклон, просить Пречистую Деву, чтобы она "разрулила" проблему с "горечью", которую я сам в себе вырастил. Пока я девочку чистую не "запачкал" грязью своей греховной.

Личное дело. Часть 10. Пункт 2.

Голова разламывалась от дикой боли. Еле пересилив себя выключил фильм где-то на середине. Ну Серёжа, ну подсуропил мне, предупреждать надо… Хотя чего это я?! Он так и говорил, что архимандрит Павел Груздев, такой вот НАСТОЯЩИЙ РУССКИЙ БАТЮШКА. Это я дебил не прислушался и не услышал. Но Преподобный это конечно…, у меня слов нет… Но Серёге всё равно попеняю, выскажу своё "возмущение". Как так можно, чтобы не умеющему следить за собой обжоре-сладкоежке, подсовывать "многотонный торт" шоколадно-клубнично-ванильный?! Так ведь и "заворот кишок" со мной запросто… Вспомнил только что услышанный рассказ о неудавшемся сватовстве, подрожал от смеха, да уж! Ну ладно. Пора.

В соборе пусто. Подошел к Богородице. К иконе конечно, не пытайтесь подловить на богохульстве! Зажёг и поставил свечу. Сосредоточился. Тишина. Абсолютный disconnect. Даже совесть молчит. А она то чего филонит?! Это ж конкретно по её части! Я ж к Пречистой с такими бессовестными проблемами пришел! Напрягся. Нет. Не получается до ребенка пятилетнего дотянуться. Значит самому надо попробовать разобраться. Начал внутри себя как бы разговаривать со своей мамой. Да ладно вам пальцем у виска вертеть! И без вас знаю, что сам с собою беседую, а что ещё делать, если по другому никак?!

«Мам, а я уже почти как ты возрастом, ещё несколько лет и переживу тебя по годам…, ну это конечно, если Господу Нашему угодно будет. Беда у меня, мам, совсем беда. Пока ещё Она, по-моему, на меня внимания не обращала, полегче было, держался как-то. А сейчас как стало казаться, что Она мной заинтересовалась, у меня внутри всё ажно трясется. Подумать про Неё пять минут по нормальному не могу, сразу на спину опрокидываю. Так же нельзя!!! Нехорошо это!, бессовестно!!! И с собой справиться не могу!»

Вот опять: моя рука левая Её за плечи шелково-покатые обнимает, Она меня согнутыми в локтях руками за шею, то ли отталкивает, то ли к себе тянет. Взгляд снизу вверх широко распахнутый, глаза в глаза, напряжённо-внимателен. Из полуоткрытого рта  прерывистое дыхание. Лицо всё раскрасневшееся от стыда и возбуждения… Бабуля за свечами следящая прошла рядом, чуть не толкнула меня.

«Бррррр!!! Дядя Костя!!! Совсем оборзел??!!! Ты же в Доме Божьем!!! Господи!!! Прости!!! Что мне делать?! Бежать?! Не могу… Сил нет… И всё я реально осознаю, что она пред Тобою, вся как нежный цветок дивной драгоценной красоты, а я кто? Знаю, знаю кто. Пес шелудивый, безногий, на двух лапах кое-как прыгающий, без конуры и депортации ожидающий. Кстати, а чего это "они" после майских так загоношились?! Про просроченный на пять месяцев договор развизжались? Чего ещё такое?! Думают этот кобелина полудохлый за эту земную реальность будет цепляться, после всего увиденного?! Да буду, конечно буду. Но!!! Прежде всего Воля Его!!! Моя потом…, и так уже получил в миллион раз больше того, что заслужил».

Как-то на ум пришло, вспомнилось, как в своей проповеди священник Владимир Головин, рассказывал об одном человеке, который каждый вечер, прежде чем спать лечь, молится перед распятием и в зависимости от того, как день прожил говорит: «Господи, я сегодня опять враг тебе! Прости меня!» Или: «Господи, я сегодня не враг тебе! Слава Тебе, Господи!»

Внутри всё заболело:

«Какой счастливый человек!!!!!! Я про себя ни разу не могу так сказать, ни в один из вечеров, ни одного дня не могу такого вспомнить. Я каждый день враг Тебе. Каждый день тебя предаю. Либо делом, либо словом, либо мыслями. Как Ты меня ещё терпишь?!»

Вот даже сейчас. Пришёл называется о помощи попросить Пречистую Богородицу… А мысли!, мысли какие?! Так ладно. Возьми себя в руки, тряпка! Уехать из города пока не можешь, значит в другой храм на службы, на Вознесение на исповедь и причаститься. Что значит стыдобища об этом священнику?! Что значит штаны обосранные показывать выворачивая?! А вот обгаживаться не надо было!!! Сказано же: "наблюдайте за собой, самих себя исследуйте." Вздохнул тяжело и глубоко. Ну хорошо. Слава Тебе, Господи, Слава Тебе! Так и будет. Аминь.

P. S. Так посмотреть, если критически на вышеизложенное – неа, враньё! Праведника из себя корчит. Изощрённо причем так. Ага. Только вот на самом деле реально так себя сейчас ощущаю. РЕ-АЛЬ-НО! Не хотите, не верьте. Вот вообще по барабану.

Личное дело. Часть 11

"Воззови ко Мне – и Я отвечу тебе…"

(вот, вот…, и вот как сейчас?, в ожидании…)

Май 17, год 2018. Город-курорт.

–И вот понимаете, батюшка, что самое нехорошее в том, что я вам сейчас рассказываю, – перевел дух. Священник склонившийся ко мне внимательно и терпеливо слушал.

–Реально понимаю, что меня от того, чтобы начать ухаживать за ней не совесть останавливает, а то что дать…, ну в смысле предложить ей ничего не могу. Нет ничего: ни денег, ни жилья, ни здоровья, ни молодости. Только вот поэтому и не лезу к ней, а если б хоть что-то было, начал б скакать вокруг нее козлом блудливым…, ну или так скажем, как павлин хвост распустил…

Дослушав меня, будущий настоятель Свято-Николаевского собора, вздохнул, произнес несколько фраз утешения, отпустил грех.

–Простите, батюшка, что такую "грязь" перед вами вытащил, – уже поздравляя с Праздником и прощаясь.

–Да ну о чём вы! – мягко-протестующе, – это же исповедь.

Во взгляде, ни малейшего осуждения старого развратника, у которого, слева из ребра, бес, довольно похрюкивая, выглядывает.

Так хорошо!, так легко стало! Службу в напряжении отстоял, а вдруг Она придет несмотря на то, что день рабочий.

Причастился и в "греческий" храм шмыг!, как заяц. Перекрестился, зашел. Сергей от причастия идет навстречу. Поздравились. Парой слов перебросились. Вышел из храма, сбегал отлить. Назад иду, пацан с дерева чего-то обдирает. Присмотрелся черешня недоспелая.