Влияние 3

Вдруг девушка начала медленно поднимать голову, направив взгляд в мою сторону. Она была словно в замедленной съёмке. Мне стало жутко. Вспомнив наставления Хранителя, я быстро развернулась и побежала прочь из комнаты.

Миновав коридор, ноги вынесли меня сквозь стенку ячейки на улицу пустынного городка. Тут я остановилась и осмотрелась. Кругом всё тихо и спокойно. Мне ничего не оставалось, как пойти, куда глаза глядят. Отойдя от ячейки на пару десятков метров, я обернулась и посмотрела на неё. Блестящий шар оставался неизменным. Он хранил в себе тайну, чью-то жизнь и душу. Я повернулась к ячейке спиной и зашагала дальше, стараясь больше не думать о той странной девушке.

Городок оказался не маленький. По пути я крутила головой и рассматривала дома, улицы. Местность отдалённо напоминала мне посёлок, в котором мы жили с Королём и Киллером. К сожалению, долго путешествовать не пришлось. Спустя минут пятнадцать я почувствовала, как растворяюсь. Всё вокруг заволокло туманом. Меня поглощала тьма. «Будить начали» – последнее, о чём я успела подумать и начала перемещаться не по своей воле.

Глава 10

– Она проснётся через минуту, – сказал Эдуард коллегам.

Он отвёл взгляд от монитора и шагнул к кровати, на которой лежала спящая девочка. По внешним признакам не возможно было определить, что с ней происходят какие-то изменения. Только графики и цифры на мониторах выдавали начавшиеся процессы. Эдуард достал из кармана маленький фонарик, открыл левый ближайший к себе глаз Фаби и посветил в него. Тут же он резко зашипел, словно обжёгся и отскочил от кровати, врезавшись правым боком в стол. Фонарик упал на пол и куда-то закатился.

– А-а, – застонал Эдуард, наклонился и зажал обеими руками свои глаза. – Что это ещё такое?!

– Что? Что ты увидел? – спросил подоспевший к нему Ларс.

– Свет. Очень яркий. Я его и сейчас вижу, глаза от него слезятся, – встревожено проговорил Эдуард. – Кажется, я ослеп.

– Выпрямись, дай я посмотрю, – сказал заместитель, взял коллегу за правое плечо и помог ему разогнуться, затем скомандовал, – открой глаза.

Эдуард вытянулся и убрал руки от лица. Из его глаз лились слёзы, они распухли и покраснели. Ларсу с первого взгляда на проблему всё стало ясно. Чтобы убедиться в своей догадке, он посмотрел на мониторы.

– Всё в порядке. Твои радужки сейчас светятся фиолетовым. Ты просто под влиянием Искры, – успокоил заместитель врача. – Уровень её энергии резко вырос с пяти сотых процента до четырёх целых. За долю секунды. И так же быстро упал на прежний уровень. Выйди в коридор, постой там минуту и видение исчезнет. Сходи на диагностику и на сегодня ты свободен.

Ларс проводил под руку временно ослепшего коллегу в коридор, потом вернулся обратно в кабинет.

– К девочке пока не прикасайтесь, – сказал он оставшимся двум медикам и подошёл к компьютеру.

Спустя минуту Фаби открыла глаза и уставилась в пустоту. На одном из мониторов высветились новые показатели уровня энергии Искры. Сейчас они были на одной десятой от одного процента. Это минимальный уровень.

***

Слабость и ломота во всём теле, тяжёлая голова, отсутствие связи со всей левой рукой. Очень замёрзла, потому что лежала в одних трусах без одеяла. Множество проводков прилеплены к моим вискам, ко лбу, шее, груди и конечностям. Всё это навалилось на меня, как только я проснулась, и заставило запаниковать. Из горла вырвался хриплый стон, перешедший в кашель. Я медленно приподнялась, опираясь на правую руку, и пребывая в шоке начала озираться по сторонам.

– Мама! – закричала я, как только поняла, что не знаю, где нахожусь, и что происходит. – Мам!

Ко мне подошёл темноволосый высокий мужчина со строгим лицом в белом халате. Скорее всего, это доктор. Он остановился по левую от меня руку и внимательно посмотрел мне в лицо. Его взгляд был хладнокровен, от чего стало ещё страшнее.

– Где моя мама? – спросила я у него писклявым голосом и заплакала. – И па-а-апа.

Доктор взял меня под плечи и усадил, облокотив на подушку, которую он подложил под спину.

– Как тебя зовут? – спокойно спросил он, взял меня за подбородок и всмотрелся в глаза.

– Хелен, – ответила я всхлипывая. – Где мама?

– Она дома, – доктор отпустил меня и задумчиво посмотрел куда-то в сторону.

– А я где?

– Ты в больнице. Не надо плакать, вытри слёзы и высморкайся, – сердито сказал доктор и протянул мне салфетки.

Я сразу сделала, что мне сказали. Вытерла слёзы салфетками, высморкалась. Плакать перестала, но паника всё ещё не отпускала. Доктор забрал у меня салфетки, выбросил в урну под столом и отошёл к компьютеру. Он принялся там что-то смотреть, забыв про меня. Я хотела задать ему очередной вопрос, но не успела. Неожиданно открылась дверь напротив моей кровати, и вошёл доктор с седыми волосами. Он сразу направился прямиком ко мне, ещё с порога пристально глядя в глаза.

– Как ты себя чувствуешь? – сухим голосом спросил седоволосый и остановился справа от меня.

– Хорошо, – ответила сразу и с мольбой добавила, – я хочу домой, к маме.

Доктор молча повернулся к мониторам, которые были справа от меня, и принялся там что-то внимательно изучать, потом выдвинул клавиатуру и начал что-то печатать, периодически поглядывая на экраны. Через минуту доктора начали о чём-то разговаривать между собой на французском языке. Я не сомневалась, что это именно французский, потому что его знает мой папа, ему он нужен для работы. Папа иногда разговаривал на нём с кем-то по телефону при мне. Я ещё не учила этот язык, поэтому не понимала ни одного слова.

Седоволосый доктор отошёл к шкафу, открыл и достал с одной из полок небольшой предмет. Вернувшись ко мне, он поднёс его к моему лицу. Это оказалось зеркало, размером, как две мои ладони.

– Посмотри, – сказал доктор, сделал короткую паузу и добавил, – и скажи, кто это?

Я глянула на своё отражение и тут же замерла. Мне не хотелось верить. Что это ещё такое?! Кто это? Мой взгляд, полный непонимания поднялся на доктора.

– Это не я, – сказала ему испуганным шёпотом, потом глянула ещё раз, чтобы убедиться, что мне не показалось, и повторила уже увереннее, – это не я.

Доктор убрал зеркало и посмотрел на меня. Моя здоровая рука уже ощупывала незнакомое лицо, на лбу и подбородке которого мешались широкие пластыри.

– Что вы со мной сделали? – спросила я у седоволосого доктора.

Рот начал хватать воздух, в груди всё сжалось. Паника перерастала в истерику. Мои глаза начали бегать по комнате в поисках хоть чего-то знакомого, за что можно уцепиться сознанием. Но ничего не нашлось. Всё это должно быть сон. Просто кошмарный сон.

– Какое у тебя последнее воспоминание? – спокойно спросил доктор.

Вот оно! Воспоминание. Вот за что можно уцепиться, чтобы понять, что вокруг происходит.

– Я гу-у-ляла в парке, – захлёбываясь судорожными вдохами начала я. – С ма-а-амой.

Больше я ничего не смогла сказать. Истеричные вдохи начали сопровождать непроизвольные подвывания. Я закрыла рот рукой и поджала ноги к животу. Доктора коротко переговорили о чём-то на французском языке. Сразу после этого темноволосый принёс мне целый стакан воды и дал попить, поднеся его к моим губам. Каждый глоток выравнивал моё нервное дыхание и унимал почти начавшуюся истерику. Вода вскоре закончилась. Темноволосый поставил пустой стакан на стол и снова приблизился ко мне.

– Ты помнишь, что было потом? – мягко спросил седоволосый доктор и накрыл меня одеялом. – Может быть, ты с кем-то встречалась в парке или видела что-то необычное?

Я задумалась. Под одеялом стало гораздо теплее, безопаснее и потому спокойнее.

– Там была какая-то девочка, – сказала я спустя минуту раздумий.

– Что она делала? – продолжил расспрашивать доктор.

– Ничего, просто стояла и смотрела.

– Помнишь, как она выглядела?

– Нет, – недолго думая ответила я.

– А что делала ты?

– Я подошла к ней, потом…. – Мой голос снова начал дрожать. – Не помню.

– Какой тогда был день?

– Не знаю, – сразу ответила я.

– Подумай, – настойчиво потребовал седоволосый доктор. – Вспомни, хотя бы месяц.

Я крепко задумалась, уставившись в одну точку. Надо просто сосредоточиться и вспомнить. Правой рукой я обхватила поджатые ноги под одеялом. Оба доктора тем временем повернулись к экранам, отведя от меня сверлящие взгляды. Так стало гораздо легче думать.

– Двадцать третье февраля, четверг, – тихо и неуверенно сказала я спустя пару минут, нарушив повисшее молчание.

– Почему ты так решила? – спокойно спросил седоволосый.

– Завтра пятница, будет тест по математике и после уроков дополнительные занятия. Рисование и лепка. Сегодня из школы меня забирала мама, значит, завтра папа заберёт.

– Хорошо, – голос доктора стал довольным. – А почему именно двадцать третье февраля?

– Часы электронные в коридоре так показывали, – пробубнила себе под нос и добавила, подняв взгляд на доктора, – я посмотрела на них, когда мы с мамой из дома выходили, и запомнила просто.

– Молодец, – похвалил седоволосый. – Сейчас мы возьмём у тебя кровь на анализ. Потом ты покушаешь и ляжешь спать.

– Но мне надо домой, – захныкала я.

– Нет, – резко прервал меня доктор и уже мягче добавил, – сначала выздоровеет твоя рука, голова и ноги, а потом домой.

– А что со мной случилось? – тихо спросила я, хлюпнув носом.

– Скоро сама всё вспомнишь. Слушайся докторов и всё будет хорошо.

Я насупилась и опустила взгляд на своё одеяло. Седоволосый доктор тем временем бросил какую-то фразу коллеге и быстро вышел из кабинета. Я натянула одеяло до самой шеи и принялась старательно вспоминать, что же произошло со мной в парке.

– Дай мне руку, – сказал темноволосый, появившись справа от меня.

Я не заметила, как он ко мне подошёл, и потому подскочила на кровати от неожиданности. Доктор внимательно посмотрел мне в лицо, затем снял с меня одеяло, сам взял мою правую руку и накрыл обратно. Он затянул мне на плече жгутик, затем взял шприц и аккуратно проколол кожу с внутренней стороны локтя. Пока это происходило, я наблюдала за всем испуганным взглядом. От ожидания боли внутри всё похолодело и сжалось. Но в итоге я ничего не почувствовала. Прокол кожи и взятие крови не вызвали у меня никаких ощущений вообще. Я даже усмехнулась, осознав это.

– Над чем смеёшься? – спросил доктор с ноткой удивления в голове.

– Просто. Я боялась, что будет больно, но я ничего даже не почувствовала, – последние слова прозвучали рассеянно.

Доктор убрал наполненную пробирку, затем шприц и жгутик. Складывая это всё на металлический поднос, он внимательно смотрел на экраны и о чём-то думал. Я напряжённо смотрела на него в ожидании какой-то другой реакции. Стало не по себе. Такое ощущение, как будто я что-то не так сказала.

Доктор перевёл взгляд на меня, обхватил пальцами мою голову с обеих сторон и принялся щупать большими пальцами лоб там, где был приклеен пластырь.

– Так больно? – спросил он, поочерёдно надавливая на разные точки.

– Нет, – ответила я робко.

Доктор опустил руки на шею и теперь начал щупать мой подбородок, затем челюсть и опять спросил:

– А так?

– Нет.

Темноволосый с задумчивым видом отпустил меня и снова повернулся к столу, взял поднос и сказал:

– Отдыхай пока, – он направился к выходу и уже у двери обернулся и строго добавил, – с кровати не вставай!

Я и не собиралась этого делать. Когда доктор ушёл, легла на правый бок, укутавшись в одеяло. Спать совсем не хотелось. Я просто лежала и смотрела перед собой. Тревожность и непонимание происходящего даже бодрили меня.

***

Ларс зашёл в кабинет аналитиков. Это был не совсем кабинет, а скорее зал. Вдоль обеих длинных стен стояли столы с компьютерами, на мониторах которых транслировались изображения со всех камер видеонаблюдения, всяческие графики, цифры, показатели и прочая информация. У мониторов сидели десятки людей и следили за всем происходящим в этой организации. Каждый шаг, каждый взгляд и каждое слово контролировалось отсюда.

У аналитиков на головах были наушники с микрофонами, с помощью которых они обменивались информацией со всеми сотрудниками. Передача происходила мгновенно. У каждого сотрудника в правом ухе тоже был свой почти незаметный со стороны наушник с микрофоном. Можно было передать информацию, как конкретному человеку, так и всем одновременно или только тем, кто находится в одном месте.

Ни одна дверь не открывалась просто так. За каждым аналитиком была закреплена своя зона ответственности. Когда кому-то надо попасть из одного помещения в другое, в этом кабинете сначала нажималась кнопка, открывающая конкретную дверь. Это происходило только, если обстановка удовлетворяла аналитика. Ведь открывание двери означало возможность распространения излучения Искры в другие помещения. В случае чего, блокировка просто не снималась, и сотрудник оставался взаперти. Лишь три человека на всём острове могли открывать любые двери сами: Волтер, Ларс и Эдуард. Обо всём происходящем вокруг им моментально сообщалось в наушник, и они сами принимали решение под свою ответственность.

Фаби и соответственно Искру контролировала почти треть от всех аналитиков, как самый опасный объект. Любое движение, вздох, взгляд, удар сердца, колебание излучения Искры, всё это постоянно анализировалось, чтобы предугадать последствия. Поэтому так важно было, чтобы к Фаби постоянно были подключены датчики. Без них нет показателей, цифр, графиков, а без этого аналитики не видят и половины происходящего на самом деле.

Волтер часто сидел здесь и сам принимал участие в анализе, это было частью исследований. У него даже было своё кресло у основных мониторов. Голос начальника тоже иногда звучал в наушниках тех, кто находился рядом с Фаби. Когда было необходимо, он говорил, что надо, а чего не надо делать.

Сейчас Волтер сидел перед показателями Фаби с задумчивым видом. Ларс подошёл к нему и сразу задал вопрос:

– Она притворяется?

– Нет, – сухо ответил начальник и повернулся к заместителю. – Ты думаешь, девочка может так хорошо сыграть роль другого человека?!

– Но она же сейчас её играет, – развёл руками Ларс.

– Фаби верит, что она – это Хелен, потому что в её голове на данный момент нет других воспоминаний. Хранитель заблокировал их и забрал почти всю энергию Искры. – Волтер задумался и добавил с подозрением в голосе, – он явно затеял какую-то игру.

– Может, отправим Вернера в мир иной на разведку?

– Рискованно. Хранитель может поджидать его там. Нам надо будить Фаби и разговаривать с ней.

– Он мог стереть её воспоминания об их встрече там.

– Сомневаюсь. Девочка должна помнить об этом, чтобы принимать участие в его планах. Без неё Хранитель ничего не сможет сделать. Он будет из кожи лезть в попытках вернуть себе Носителя. Ни с кем раньше у него не было такой мощной связи, это делает его уязвимым и предсказуемым.

– Чего он добивается этой перестановкой памяти?

– Полагаю, тянет время. Но для чего именно – вот это интересно. Наверняка в заговоре участвуют и Шестой с Конрадом. Чего бы они там ни задумали, это всё равно бесполезно. – Волтер постучал пальцами по столу и продолжил уверенно рассуждать. – Я вижу ситуацию так: Хранитель забрал энергию, подменил память, лишил возможности чувствовать боль. Это, по его мнению, должно помешать нам продолжать исследования и оградить Фаби всяческого воздействия с нашей стороны. Чтобы вернуть Носителя и Искру в рабочее состояние, мы будем вынуждены устроить им встречу с одним из клонов. Тогда Фаби проснётся, Искра получит от него силу, активируется, и они попытаются сбежать. Про то, что мы на острове, Фаби наверняка рассказала Хранителю. Скорее всего, он уже передал эту информацию Конраду и Шестому. На данный момент эти двое могут только ждать девочку на материке и продолжать прятаться. На большее они не способны. Если я прав, это будет забавно, – Волтер усмехнулся и покачал головой, глядя перед собой.

– Так что же нам делать? – спросил помощник.

– Не будем терять времени, устроим Четвёртому свидание с Фаби. Завтра утром. Я подготовлю его к этому. У них с девочкой сейчас минимальный уровень энергии, так что мы сможем обезопасить эту встречу.

– Не смотря на слабость Искры, Эдуарду досталось нормально. Защита не справилась, – заметил Ларс.

– Это был непроизвольный сброс последних запасов. Эдуард просто подошёл к ней не вовремя. Завтра всё будет учтено, тем более с нами будет Вернер, для подстраховки. – Волтер внимательно всмотрелся в кривые графиков и сказал, – нам надо ещё кое-что проверить. Покорми Фаби тем же, чем и на завтрак. Будь готов к аллергической реакции, чтобы не допустить повторного перемещения.

***

Спустя примерно полчаса темноволосый доктор вернулся, неся в руках поднос чуть больше предыдущего. Следом за ним вошли ещё два незнакомых мне доктора. Они начали ходить по кабинету, доставать какие-то штуки, что-то нажимать. Явно к чему-то готовились. Как только они вошли, я повернулась на спину и начала заинтересованно наблюдать за ними.

Темноволосый сразу подошёл ко мне, и я увидела, что было у него на подносе. Там стояла небольшая тарелка с какой-то желтоватой массой и рядом лежала чайная ложка. Доктор сел на табуретку и придвинулся к моей кровати с левой стороны.

– Я принёс тебе кашу, – сказал он в ответ на мой вопросительный взгляд. – Открывай широко рот, я буду кормить тебя.

– А я сама могу…, – начала я робко, но доктор не дал договорить.

– Нет, – строго сказал он. – Открывай рот.

Я послушно сделала то, о чём просят. Доктор выдал мне первую порцию каши. Сладкая, ароматная и вкусная, как дома. Я быстро проглотила её и снова открыла рот. Жевать то там особо и нечего было. За пару минут тарелка опустела.

Доктор поднялся с табуретки и отошёл в левый угол. Поставив поднос с тарелкой на стол, он повернулся к компьютеру и принялся там что-то смотреть. Дальше ничего не происходило. Те два доктора тоже теперь сидели за компьютерами, только с правой от меня стороны, и что-то там делали. Это длилось очень долго. Как будто на экранах показывали очень интересные мультики.

Мне стало скучно. Я выпрямила ноги, натянула повыше одеяло, повернулась на правый бок и закрыла глаза. Тихое мерное жужжание компьютеров умиротворяло. Спустя какое-то время сон незаметно унёс меня.

Глава 11

Хищник, которого здесь называли Четвёртым, лежал на правом боку в углу просторного пустого помещения. Сейчас он имел габариты крупного волка или пони. Глаза мутно-серые, пасть открыта, слабое хрипящее дыхание. Четвёртый был на грани. Из него выкачали почти всю энергию Искры, которую он успел накопить за свою жизнь. Пережил полный курс «дистилляции».

Волтер распахнул дверь и широкими уверенными шагами пересёк помещение. Он остановился в двух шагах от монстра и навис над его измождённым телом. Вернер и два вооружённых человека в чёрных экипировках уже ждали здесь.

– Я приведу к тебе девчонку, – ледяной голос Волтера гулко разнёсся по пустому помещению. – Мне нужно, чтобы Фаби вспомнила, кто она на самом деле. Ей будет достаточно просто контакта с тобой. Это немного встряхнёт погасшую Искру, и она снова станет работоспособной. От тебя требуется просто лежать на своём месте. Переместиться у вас не получится, не пытайся, энергии предельно мало у обоих. Если выкинешь какую-нибудь глупость, я сразу же уничтожу тебя, прямо на глазах у Фаби. Надеюсь, ты отчётливо понимаешь, что девчонка у нас одна, и она в приоритете. А таких как ты есть ещё несколько. Так что лежи смирно и держи язык за зубами. Ты всё понял?

После этих слов Волтер повернулся к Вернеру. Да, начальник не может видеть и слышать сущностей. Для этого у него при себе есть один из бывших Носителей.

– Понял, – тихо прохрипел Хищник.

– Он понял, – передал Вернер его слова боссу.

– Молодец, – сухо бросил Волтер в сторону сущности, развернулся и ушёл.

***

– Пора просыпаться, – зазвучал в голове мягкий женский голос, разгоняя забытье.

Я открыла глаза и минуту смотрела на всё вокруг с непониманием, где нахожусь. Когда наступило осознание происходящего, проснулась и тревожность, заставив сердце стучать быстрее. Я посмотрела на того, кто меня разбудил. Это была женщина лет пятидесяти со светлыми волосами по плечи. В белом халате, значит, она тоже доктор или медсестра.

– А сейчас утро? – спросила я у неё, продолжая лежать и «разлеплять» глаза.

– Утро, девять часов, – ответила женщина.

– А вы медсестра?

– Да, – она улыбнулась, посмотрела на меня и сказала, – сейчас позавтракаешь, и к тебе придёт доктор. Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – неуверенно ответила я и легонько пожала плечами. Спросонья сложно было определить своё самочувствие.

– В туалет хочешь?

– Нет.

Медсестра усадила меня вместе с подушкой, приподняв за плечи. Похоже, во сне меня уложили на спину, засыпала то я на правом боку, полусидя.

– Я не хочу пока кушать, – сказала я нерешительно.

– Сначала водички попьёшь, а там и аппетит проснётся, – медсестра взяла со стола уже подготовленный стакан с водой и поднесла к моим губам.

Я сразу начала пить. Когда вода закончилась, медсестра убрала стакан и отошла к столу у стены слева. Послышалось слабое шуршание и постукивание. Что она там делала, мне было не видно из-за её спины.

– Какой-то странный вкус у воды, – сказала я задумчиво.

– Да, потому что она с лекарством, – послышался ответ.

Медсестра закончила подготовку чего-то, развернулась и подошла ко мне. В её руках была тарелка с ложкой. Сегодня меня снова накормили той же кашей, что и вчера. В принципе, я была не против такого завтрака.

– Ну вот, ты всё и доела, – сказала медсестра, скормив мне последнюю ложку. – А говорила, что кушать не хочешь.

– Ага, – рассеянно промычала я с закрытым ртом.

Спустя пару минут к нам вошёл темноволосый доктор. Он принёс с собой металлический чемоданчик, который меня сразу заинтересовал своим необычным видом. Доктор поставил его слева на стол и открыл. К сожалению, со своего места я не могла увидеть, что внутри. Оставалось только лежать и ждать, когда достанут его содержимое.

Вскоре пришли ещё два медика, которых я раньше здесь не видела. Они подошли ко мне справа и начали что-то нажимать на компьютерах. Каждый занимался своим делом. Одна только я лежала и не понимала, что вокруг происходит.

– Отключайте, – скомандовал темноволосый.

После этих слов медсестра сразу подошла ко мне слева и сняла одеяло. Одной рукой она взяла под коленками, второй обхватила за поясницу и пересадила меня на полметра вперёд. Как только я оторвалась от подушки, почувствовала, как же у меня мало сил. Голова оказалась настолько тяжёлой, что сама перекатилась направо и легла на бок. Медсестра придерживала меня за плечи, иначе я бы повалилась на спину или сложилась бы вперёд, как книжка. Тем временем медики принялись быстро отсоединять от меня все датчики один за другим. Когда меня освободили от всех проводков, медсестра спросила:

– В туалет сходишь? А то потом не скоро сможешь.

– Да, – ответила я смутившись.

Медсестра взяла меня на руки и понесла направо к маленькой двери. Там оказался туалет. С меня сняли единственный предмет одежды до колен, усадили на унитаз и придерживали, пока я не справила нужду. Потом вытерли и одели. Меня ввело это в ещё большее смущение, но по-другому сейчас было никак. Успокаивало лишь то, что ухаживала за мной женщина, а не кто-то из тех медиков.

Как только я снова оказалась сидящей на кровати, темноволосый доктор начал приклеивать мне на кожу какие-то плоские кругляшки с металлическими пластинами на внешней стороне. Он доставал их из того самого чемоданчика и размещал там же, где ранее ко мне были подсоединены проводки.

– А что это? – спросила я у него.

– Это беспроводные передатчики, – спокойным голосом ответил доктор и пояснил, – с их помощью компьютеры смогут следить за твоим самочувствием на расстоянии.

– Я еду домой? – с надеждой и радостным удивлением спросила я.

– Нет. Ты идёшь на процедуру.

Я разочаровалась и сникла.

Когда все передатчики были прилеплены на нужные точки, доктор расстегнул ремни у меня на спине и отвёл мою левую руку немного вперёд от туловища. Пока он держал безжизненную конечность, медсестра аккуратно надела на меня белую майку, после чего конструкцию с ремнями вернули на место. Далее на ноги были натянуты серые штаны и носки. Я смотрела на всё это с отстранением, с надеждой, что это всё-таки сон.

Темноволосый доктор взял меня на руки, посадил себе на левое предплечье, придерживая за спину, и мы вышли из кабинета. Медсестра и те два медика не пошли с нами. Миновав длинный белый коридор, доктор зашёл в лифт, нажал на какие-то кнопки и мы поехали. Я так и не поняла вниз или вверх.