Влияние 3

Медсестра перевела взгляд на доктора. Тот, секунду поразмышляв, забрал у неё из руки пустой стакан и наклонился ко мне.

– Я дам тебе ещё воды, – он повертел стаканом у меня прямо перед глазами, – если ты ответишь на мой вопрос. Договорились?

Между доктором и медсестрой была дистанция около метра, они стояли напротив меня, почти вплотную к кровати. Быстро оценив эти расстояния, я резко выхватила у темноволосого стакан и с силой швырнула его в пол перед собой, между посетителями. Ёмкость была стеклянная, а потому разбилась вдребезги, наделав много шума и осколков. Медсестра ахнула от неожиданности и отскочила в сторону. Доктор выпрямился, созерцая последствия. Не знаю, откуда в моей правой руке взялось столько сил. Результат превзошёл ожидания. Я планировала забросить стакан под стол или просто расколоть его, но никак не уничтожить полностью. Перестаралась. Наступило всеобщее замешательство.

– Зачем ты это сделала? – огорчённо спросил темноволосый, переведя взгляд на моё лицо. Он осторожно, без резких движений, снял с меня одеяло и положил его сверху на осколки, прямо на пол. – Теперь мне придётся забрать тебя.

Доктор взял меня одной рукой под правым плечом, а второй под коленками и поднял. Теперь я сидела у него на правой руке, как маленький ребёнок. Меня совсем не порадовал такой исход, поэтому сразу начала дёргаться и упираться в темноволосого здоровой рукой, пытаясь освободиться.

– Нет! – резко прикрикнул мне в лицо врач, одновременно сжав и встряхнув моё плечо, которое всё ещё находилось у него в руке.

Я вся съёжилась, вытаращив испуганные глаза на сердитого доктора. Он куда-то понёс меня, наступив прямо на одеяло. Осколки приглушённо захрустели под его ногами. Я не понимала, что теперь со мной будет. Стало страшно, и желание сопротивляться пропало совсем. Темноволосый уверенно зашагал в сторону выхода, медсестра последовала за нами.

Мы приблизились к двери, и она бесшумно отъехала влево. За ней оказался небольшой коридорчик с ещё одной такой же дверью прямо напротив первой. Я покрутила головой и увидела, что комната действительно с прозрачными голубоватыми стенами и находится в ещё одной комнате побольше и повыше, но уже с обычными серыми стенами и потолком, скорее всего они бетонные. Между ними пустота.

Вторая дверь отъехала влево, и мы оказались в большом белом коридоре. Доктор повернул налево, быстро прошагал до второй двери справа и вошёл. Меня принесли в обычный медицинский кабинет. Он был очень похож на тот самый, где я первый раз проснулась, попав сюда. Планировка такая же, только обставлен аппаратурой поскромнее. Доктор посадил меня на край высокой кушетки, так мои ноги свисали вниз. Можно было бы просто соскочить на пол, но темноволосый опёрся руками о край кушетки по обеим от меня сторонам. Я посмотрела ему в глаза и нахмурилась, потому что встретилась с грозным взглядом.

– Мне нужно закончить осмотр, – сказал он сурово на английском, взял обе мои ноги за штаны и разом развернул вправо, положив на простыню. Теперь я вся сидела на кушетке, лицом к двери. – Не надумала рассказать о своём самочувствии?

Я сделала вид, что не слышу его. Доктор принялся щупать мою спину, прямо поверх майки, там, где не было ремней, фиксирующих левую руку. Медсестра тем временем стояла у входной двери и просто смотрела на меня. Я решила попробовать послать ей какой-нибудь образ. А вдруг на неё подействует?! Но я резко передумала это делать. Потому что мой взгляд привлекла тумбочка слева от неё, там стоял небольшой стеклянный графинчик с водой. Медсестра проследила за моим взглядом и едва заметно усмехнулась. Нет, не на воду я смотрю. Хотя пить всё ещё хочется, но сейчас появилась новая более перспективная цель.

Тут доктор уверенным приёмом уложил меня на спину. Теперь он перешёл к осмотру моей груди и живота. Я не сопротивлялась и вообще перестала обращать внимание на неприятные манипуляции. У меня в голове начали складываться пазлы. У той тумбочки на дверце есть маленькая кругленькая ручка, судя по её блеску и цвету – металлическая. По форме она похожа на гриб с плоской шляпкой. Вот эта самая шляпка напомнила мне монетку. То, что нужно!

Доктор ощупал мои ноги, больно надавливая на ушибленные места, поправил задранные штаны, и внимательно посмотрел мне в глаза. Был ли он удивлён моему спокойствию и задумчивости? Скорее всего.

– Теперь можешь отдохнуть, – сказал темноволосый и накрыл меня одеялом.

Похоже осмотр окончен. Доктор отошёл от кушетки к столу, стоящему слева от меня в углу. Сел на табуретку и начал что-то смотреть в компьютере.

– Может дать ей попить? – тихо спросила медсестра, подойдя к нему на пару шагов.

– Нет, – сразу же ответил темноволосый, – она же так и не стала со мной разговаривать. Подготовь лучше анестезию.

Медсестра повернулась к стеллажу, который стоял у левой от меня стены рядом со столом, открыла дверцу и начала там что-то искать. Сейчас она была повёрнута ко мне спиной, а доктор левым боком. Самый подходящий момент, чтобы начать действовать.

Я повернулась на правый бок, опёрлась рукой на край кушетки и потихоньку соскочила на пол. На ногах у меня были носки, поэтому приземление было неслышным. Я быстро и тихо зашагала к тумбочке. Когда цель была уже почти достигнута, неожиданно за спиной послышалось сердитое:

– Сейчас же вернись обратно, – доктор не кричал, а говорил, чётко проговаривая каждое слово. Его голос был негромким, но угрожающим.

Я обернулась, прижалась спиной к тумбочке и посмотрела на него. Он продолжал сидеть на табуретке, только теперь лицом ко мне, а не к компьютеру. Медсестра, услышав слова темноволосого, тоже повернулась ко мне. Я опустила глаза в пол и убрала правую руку за спину. Ручка на дверце тумбочки упиралась сейчас мне в копчик. Я дотянулась до неё и быстро начала откручивать, стараясь работать только пальцами, чтобы никто ничего не заметил.

– Фаби, не надо делать вид, что ты не понимаешь по-английски, – спокойно сказал доктор. – Мы знаем, какими языками ты владеешь, и насколько хорошо.

Он поднялся с табуретки и двинулся ко мне. Я продолжала быстро откручивать ручку, прижавшись спиной к тумбочке и глядя в пол. «Осталось чуть-чуть, только бы они не заметили», – взмолилась я про себя.

Ручка отделилась от дверцы и оказалась у меня в руке в самый последний момент. Я тут же засунула её под широкую резинку штанов сзади, освободив единственную рабочую руку, затем резко повернулась и схватила графин с водой. Темноволосый в этот момент уже возвышался надо мной, между нами был всего один шаг.

– Тебе никто не разрешал вставать и никто не разрешал пить. Поставь на место графин и вернись на кровать.

Я конечно же не послушалась его. Вместо этого рванула влево, к той двери, за которой должен быть туалет. В прошлый раз он там оказался. Кабинеты должны быть однотипными. Я на это очень рассчитывала.

Добежав до двери, мне пришлось наспех кое-как прижать кувшин к груди локтем, чтобы иметь возможность взяться за ручку. Вода по дороге расплескалась и теперь моя майка спереди была вся мокрая. Когда я ухватилась кистью за ручку, графин у меня отобрали. Доктор выхватил его сверху и отдал подоспевшей следом за ним медсестре. Затем он взялся за моё правое запястье и попытался отцепить от ручки. С первого раза у него не получилось. Я мёртвой хваткой вцепилась в ручку и не собиралась отпускать.

– Ты вынуждаешь меня сделать тебе укол и отправить спать, – сурово сказал темноволосый. Очевидно, он уже был сильно рассержен, но внешне не показывал этого. Его лицо сохраняло своё постоянное выражение.

Только укола мне не хватало! Я испугалась и посмотрела доктору в глаза. Строгие и уверенные. Он принялся с большим усилием оттягивать мою руку вверх, чтобы отцепить от ручки. Дело плохо.

– Пожалуйста! Мне надо в туалет! – взмолилась я на их «любимом» английском языке.

В этот момент темноволосый отцепил-таки мою руку от ручки и крепко сжал. Он немного наклонился ко мне и посмотрел в глаза.

– Я пущу тебя в туалет, ты быстро сделаешь свои дела, после чего сама вернёшься на кушетку. Поняла?

Я торопливо закивала, делая самое покорное выражение лица. Доктор отпустил меня, выпрямился и отошёл на шаг назад. Я поспешно открыла дверь, вошла в туалет и плотно закрыла её. Замка, к сожалению, тут не было, он был бы сейчас очень кстати. Я замерла и прислушалась. В кабинете слышались отдаляющиеся шаги, доктор вернулся к компьютеру, медсестра к стеллажу. Но это ненадолго, надо поторопиться.

Я быстро подошла к унитазу, закрыла крышку и взобралась на неё. Решётка вентиляции красовалась наверху в стене справа, почти в углу. Чтобы до неё дотянуться, я сначала встала левой ногой на бачок унитаза. Правую ногу задрала на трубу, которая шла горизонтально в полутора метрах от пола. В углу она изгибалась и уходила уже вертикально в потолок. Чтобы встать на эту трубу, я ухватилась рукой за неё же, там, где она поднималась вверх, и подтянулась. Теперь для левой ноги нужна была новая опора. От унитаза прямо в потолок шла своя труба, в неё-то я и упёрлась освободившейся ногой. Так можно было не держаться правой рукой и начать откручивать решётку.

В груди гулко стучало сердце, мне было очень страшно, я торопилась. В любую секунду сюда могут войти. Времени мало. Я достала из-под резинки штанов открученную ручку тумбочки, поднесла её к решётке и остановилась. Оказывается, винтики держали не её, а рамку. Я взяла свой инструмент в зубы и ухватилась рукой за сами жалюзи решётки. Дёрнула – ничего не произошло. Дёрнула ещё раз и ещё, посильнее. С тихим щелчком нижний левый край отсоединился. Я с силой потянула за него, и отсоединился уже верхний край. Решётка открылась как ставня.

Что в вентиляции мне было не видно, поэтому я сначала пощупала рукой, что там внутри. Не обнаружив ничего опасного, на мой взгляд, не теряя ни секунды, я принялась забираться вовнутрь. Для этого пришлось ухватиться прямо за край вентиляционного тоннеля, упереть левую ногу повыше в трубу, а правой оттолкнуться вверх. Так мне удалось немного заскочить в тоннель и встать в нём на локоть. Теперь моя голова и плечи были полностью в вентиляции, левая нога по горизонтали упиралась в трубу, а правая повисла вниз.

Я оттолкнулась ещё раз только уже другой ногой, вперёд, а не вверх, и продвинулась по пояс. Дальше работала правая рука, плечи и даже голова. Когда я втиснулась достаточно, смогла помогать себе уже и ногами. Чтобы моё исчезновение заметили не сразу, мне пришло в голову закрыть за собой решётку. Перевернувшись на спину, я подцепила её пальцами ног, потянула на себя и вернула в исходное положение. Да, если присмотреться, то можно заметить, что она просто прикрыта, а не защёлкнута, но мне бы не хватило сил и времени закрыть её так плотно. В тоннеле было тесно, по нему можно передвигаться только лёжа, ползком, как червяк.

В голове пульсировало, в груди стучало. И от страха, и от радости. В этот раз всё сложилось в мою пользу.

Глава 4

Я переложила ручку от тумбочки изо рта обратно под резинку штанов. А больше и некуда было, в моей одежде не предусмотрены карманы вообще. Оставлять здесь свой инструмент не хотелось. Когда меня начнут искать, это докажет, что я именно в вентиляции. Поэтому пусть будет у меня пока. Чтобы ноги не скользили, я сняла носки и тоже спрятала под резинку. Вдруг пригодятся ещё.

Продвинувшись по тоннелю вперёд примерно на метр от решётки, я упёрлась в его стенку. Сначала подумала, что оказалась в тупике и испугалась, но пощупав руками вокруг себя, обнаружила, что тут можно повернуть либо налево, либо направо. Получилась развилка буквой «Т». Не раздумывая, я поползла налево. «Справа находится та стеклянная комната, а ещё короткая часть белого коридора. Значит, выход должен быть слева, там и коридор намного длиннее», – рассуждала я про себя, оправдывая свой выбор.

Теперь надо ползти вперёд, других вариантов пока не было. Хорошо бы попасть к Хищнику, но я совсем не чувствовала связи с ним. Как и где его искать не понятно. Поэтому решила двигаться хоть куда-нибудь. На трёх конечностях было очень неудобно перемещаться. Всё время хотелось помочь себе левой рукой, тогда получилось бы быстрее. Но сейчас она только мешала и каждый раз, когда я её задевала, бедняжка начинала болеть по всей своей длине.

По дороге мне несколько раз попадались ответвления вентиляции то влево, то вправо, но я продолжала двигаться только вперёд. Мои ноги и рабочую руку облепила пыль, они стали хуже цепляться за металлическую гладь. Пришлось больше шагать, а не ползти.

Не знаю, сколько всего времени я так двигалась. В какой-то момент мой путь преградила решётка. За ней виднелось слабое свечение и слышалось мерное гудение. Что бы там ни было, деваться больше некуда. Недавно был поворот тоннеля направо, но мне казалось, что нет смысла ползти назад и сворачивать туда. Надо выбираться здесь. Я решительно упёрлась ладонью в решётку, налегла на неё и вытолкнула наружу. Она открылась так же, как и та в туалете – ставней.

Вентиляция привела меня в небольшое сумрачное помещение. Стены, пол и потолок были просто серые, бетонные наверно. Слева обычная дверь. Вдоль стен стояли какие-то одинаковые металлические агрегаты, каждый размером с комод. Это они издавали мерное гудение. Для чего предназначено всё это оборудование на первый взгляд не возможно было определить. Похоже, я попала в какое-то техническое помещение. К счастью здесь никого из людей не оказалось.

Свет падал откуда-то справа. Я высунулась из тоннеля и повернула голову в ту сторону. В правой от меня стене было небольшое квадратное окошко, откуда и исходил свет. Электрические лампы тут тоже были, но выключенные.

Куда я полезу дальше, мне стало тут же понятно. Осталось только выбраться из вентиляции. Здесь не было ничего, на что можно опереться и за что можно ухватиться. Только решётка. Я взялась за неё и подёргала – кажется крепкая. Хорошо бы спускаться вперёд ногами, но развернуться у меня не было возможности, слишком узко. Я ухватилась за распахнутую решётку сверху и поползла вперёд до тех пор, пока по пояс не высунулась из вентиляции. Тут я перевернулась на спину, чтобы сесть на край тоннеля. Дальше, навалившись правой подмышкой и подбородком на решётку, вытащила наружу сначала левую ногу, затем правую.

Тут решётка меня не выдержала. Петли, на которых она держалась, со звонким треском сорвались, и я грохнулась на один из агрегатов. Приземление пришлось на левый бок. Решётка оказалась у меня в правой руке, прижатой плечом к груди. Если бы не она, то падение пришлось бы прямо на больную руку. Повезло? Не совсем. Я налетела на решётку лицом. Теперь к уже привычной ломоте во всём теле прибавилась острая боль в подбородке и под носом. Я села, положила решётку на агрегат и осторожно прикоснулась ладонью ко рту. Нижняя часть лица быстро становилась горячей и мокрой. Похоже, разбила об угол решётки. Я посмотрела на свою ладонь. Она вся была в крови. Вот почему так больно. Мне захотелось пожалеть себя, заплакать, но вспомнила, что моё падение было совсем не бесшумным, кто-то мог услышать.

Я вытерла ладонь об свои изрядно запачканные пылью штаны и поднялась на ноги. Надо двигаться дальше. Перешагивая с агрегата на агрегат, я подошла к окошку. Оно было обычным, пластиковым, с ручкой. Я повернула её в горизонтальное положение и дёрнула на себя. Окошко отворилось. В лицо подул тёплый свежий ветерок. По ту сторону была улица.

Я встала на носочки и выглянула из окна. Никаких построек видно не было, только деревья и в пятидесяти шагах забор из сетки. Я ухватилась за раму и взобралась на подоконник. Здесь оказалось немного свободнее, чем в тоннеле вентиляции, поэтому у меня была возможность сесть на корточки. Я осторожно посмотрела вниз. Высоковато, но если как следует оттолкнуться, то приземление должно прийтись на мягкую траву. Главное не угодить на бетонную отмостку.

Вдруг за спиной щёлкнул замок в двери. Кто-то вот-вот зайдёт сюда. Не раздумывая ни секунды, я махом вылезла в окно, держась за раму рукой, оттолкнулась от наружной стены ногами и прыгнула вниз. Как раз в эту секунду открылась дверь, но меня уже и след простыл.

Я шлёпнулась на спину. На несколько секунд перехватило дыхание, сильно закружилась голова. Из-за того что я держалась за раму правой рукой, левый бок снова подставился. «Да, рука болит. И что? Она постоянно болит. Ну, сейчас посильнее. Нет, очень сильно. Но если я прямо сейчас не убегу отсюда, меня точно найдут. Надо бежать. Я же выбралась уже из этой дурацкой больницы. Осталось совсем чуть-чуть», – приободряла я себя, не давая провалиться в беспамятство. А оно уже готово было поглотить меня.

Я собрала силы в кулак, рывком села и огляделась. Вон он, сетчатый забор, теперь мне надо туда. Уперевшись в землю правой ладонью, я поднялась. Постояла пару секунд и, поборов приступ головокружения, побежала прямо к забору. Каждый шаг доставлял моей руке потрясения, от чего она начала посылать боль и в спину и в голову. Но у меня ещё были силы, чтобы стерпеть всё это. Сейчас главное выбраться отсюда как можно скорее.

Цель была достигнута достаточно быстро. По дороге я не успела придумать, что буду делать дальше. Примчавшись к сетке, пришлось остановиться, чтобы решить, куда мне теперь бежать. Под ней не проползти, она идёт вплотную к земле, сверху тоже не получится – ромбики очень мелкие, никак не уцепиться. Да и падений мне на сегодня уже достаточно. Слева забор уходил в лес, а справа за деревьями виднелся широкий просвет. Похоже, там дорога или поле. Я повернулась направо и помчалась туда.

Долго бежать мне не пришлось. Шагов через тридцать я заметила в заборе калитку. Она была небольшая, тоже из сетки. Резко затормозив около неё, я сразу посмотрела на замок. Простой засов и ручка. Вот удача! Обрадовавшись, поскорее отворила задвижку, распахнула калитку и без оглядки рванула вперёд по тропинке. Теперь больница была позади.

Я бежала, как могла. Из-за плохого самочувствия получалось не очень быстро, но калитка уже скрылась позади за деревьями. С левой стороны из леса до моих ушей долетели звуки приближающейся машины. Может, это за мной, а, может, и нет. Проверять не хотелось. Чтобы избежать нежелательных встреч, мне пришлось свернуть с тропинки направо, к просвету.

Через десяток метров деревья начали спускаться вниз, и я вместе с ними. Стало легче бежать. Просвет приближался. С каждым шагом у меня всё больше крепли сомнения, что там поле или дорога. Ещё через пару десятков метров среди деревьев появился переливающийся блеск. Я уже летела с горы, едва успевая перебирать ногами. Уклон становился всё круче.

Вдруг лес закончился, и я выбежала на камни. Тут вода! Не поле и не дорога. Кругом только вода и очень яркий свет, от которого мои глаза рефлекторно сощурились. Я не успела сразу затормозить, поэтому влетела по колено в водоём. Благо здесь было не глубоко. Вода помогла мне относительно плавно остановиться. Я торопливо огляделась. Бескрайняя гладь и голубое безоблачное небо. Где-то очень далеко виднелась тонкая полоска горизонта.

«Ну, ладно. По воде даже лучше будет идти, так меня точно не найдут», – подумала я и пошла налево вдоль берега. Направо точно нельзя, в той стороне находится больница.

Шагать пришлось осторожно, некоторые камушки были острыми и неприятно кололи мои босые пятки. Спустя пару минуть ходьбы, я обо что-то споткнулась и чуть не шлёпнулась. Серый булыжник разлёгся у меня на пути. Я его осторожно перешагнула и решила теперь идти и смотреть себе под ноги. Вода оказалась прозрачная и спокойная, поэтому можно было хорошенько рассмотреть, что лежит на две водоёма. Камушки и ракушки. Все разные, необычные, я таких раньше нигде не встречала. В реке около нашего дома можно было найти красивые камни и ракушки, но не такие, те были разных оттенков серого или коричневого. А эти и белые, и голубые, и розоватые, и зеленоватые.

Вскоре дно начало становиться глубже и темнее. Я подняла глаза и увидела, что берег резко заворачивает налево. Мне пришлось попятиться на несколько шагов, чтобы вернуться на комфортную глубину – по колено. Я продолжила путь, теперь заворачивая вместе с берегом. Камни стали попадаться всё крупнее и крупнее. Я шла дальше, перешагивая через них или огибая. После путешествия по вентиляции, это для меня было проще простого.

«Хм, почему так тепло? Как летом, хотя сейчас начало апреля. Когда я была дома, ходила ещё в куртке. Сейчас на мне только майка и вымокшие штаны, а мне совсем не холодно. Неужели я проспала столько времени, что наступило лето?! И вода тёплая. Странно», – думала я.

Прошло минут десять. На меня всё сильнее и упорнее наваливалась усталость. Пострадавшие участки тела начали чаще о себе напоминать, ныть и пульсировать. Я старалась отвлечься от этих ощущений как могла – тёрла глаза, ускоряла шаг, крутила головой и мысленно разговаривала с собой обо всём, что вижу.

«Сейчас бы попить, тогда мне станет гораздо лучше», – подумала я. При каждом моём шаге слышались всплески воды, это только усиливало жажду. Я остановилась и зачерпнула воду правой ладонью. «А почему бы и не попить её? Прозрачная, чистая. Вот только рука у меня в грязи и крови. Так не годится», – мысленно сказала я себе, после чего снова опустила ладонь в воду и потёрла внизу об штаны, чтобы очистить её. Потом сделала шаг вперёд, зачерпнула подальше от себя и поднесла к губам. Сейчас вода выглядела для меня аппетитнее самого вкусного блюда. Я влила её себе в рот и тут же выплюнула.

– Солёная! – с разочарованием и недоумением выкрикнула я на немецком языке. – И горькая.

Из-за воды защипало подбородок и разбитую губу. Я вытерла руку об майку и потрогала рот. Вокруг него всё опухло, кровь немного подсохла, но в самих ранках продолжала сочиться. Я задумчиво посмотрела вперёд. Берег всё заворачивал влево. «Сколько же мне так ещё идти и что будет там дальше?» – спросила я себя. Тут у меня в голове появилась тяжёлая мысль. Я не успела её ещё сформулировать, но меня уже накрыло осознание.

– Фаби, – неожиданно раздался за спиной голос темноволосого доктора. Он был и сердитым и спокойным одновременно.

Я даже не слышала, как он подошёл, то ли задумалась, то ли так устала, что слух начал меня подводить. Мне хотелось рвануть вперёд без оглядки, подальше от него и побыстрее, но та тяжёлая мысль почему-то не дала мне сдвинуться с места. Я повернулась к доктору и посмотрела на него. Когда он увидел меня спереди, его слегка передёрнуло. Кажется, мой вид его немного шокировал. Темноволосый остановился на краю берега на камушках, ещё полшага и его ботинки оказались бы в воде. Сейчас он напряжённо смотрел на меня, будто в ожидании чего-то с моей стороны. На нём вместо медицинского халата сейчас была серая куртка.

– Это море? – с тоской спросила я у него на немецком. Мой голос был хриплым, потому что во рту совсем пересохло.

– Да, море, – ответил доктор спокойно тоже на немецком языке.

– Мы что, на острове? – вырвался мой следующий вопрос. Та самая тяжёлая мысль сейчас была озвучена.

– Да, Фаби, – в его голосе едва заметно послышалось сочувствие.

Этого ответа я и боялась услышать. В груди всё разом сжалось. Я отвернулась от доктора и посмотрела на воду. Да, это море и мы на острове. Разочарование. Это самое болезненное чувство. Мне нет смысла бежать дальше. И не было. Некуда просто напросто. Вот почему на той калитке такой простой замок.

Я схватилась рукой за голову, глядя на горизонт. Глаза быстро налились слезами. Рот начал хватать воздух, потому что лёгкие будто забыли, как надо дышать. Меня захлестнуло отчаяние, и я не знала, что мне со всем этим делать. Как справиться со стремительно нарастающей бурей внутри себя?

– Фаби, подойди ко мне. Я дам тебе попить, – сказал доктор мягко. С моей стороны не последовало никакой реакции на эти слова. Меня начинало трясти. Темноволосый повторил уже настойчиво, – Фаби, иди сюда.

Я развернулась к нему, продолжая бороться с начинающейся истерикой. Мне трудно было сдерживать её. Она готова была вырваться и разнести моё сознание вдребезги. Лицо доктора стало ещё напряжённее. Он достал из кармана маленькую пластиковую бутылку воды и протянул мне.

– Тебе нужно попить, – его голос звучал твёрдо. – Ты сильно измотана и истощена. Если прямо сейчас не попьёшь, то потеряешь сознание.

Из моей груди вырвалось рыдание, после чего последовало судорожное хватание воздуха для следующего. Из глаз полились слёзы. Истерика начала пробиваться. «Надо попить», – прозвучало в голове. Я шагнула к доктору, дальше ноги охотно понесли меня к нему сами. Он открыл бутылку и отдал её мне. Я трясущейся рукой взяла у него воду и начала быстро пить. Долгожданная жидкость помогла мне проглотить бушующую истерику. Дыхание начало выравниваться, но ком в груди всё ещё давил.

Когда я допила воду, бутылку у меня тут же забрали. Темноволосый быстро убрал её в карман, после чего накинул на меня мягкий жёлтый плед и укутал в него. Откуда он появился, я не сразу поняла, но потом увидела за спиной доктора в пяти шагах ещё двоих людей. Вероятно, плед и воду принесли они и просто подали в нужный момент.