Такая смешная любовь

Биши кивает в сторону офиса, через который мы только что прошли:

– Там у нас отдел маркетинга и продаж. Продакшн, постпродакшн, айти – все это в следующем офисе. Ну а здесь – уголок сценаристов.

Это и впрямь похоже на уголок. Отдел маркетинга сверкал стеклом и хромом, там всюду стояли блестящие маки последней модели, а здесь тесно, как в гостиной у моей мамы. В уголке ютится кухонька, рядом с ней – крошечная переговорка, в центре стоят ветхие столы, за ними стулья; старенькие ноутбуки обклеены выцветшими стикерами. И буквально все тут завалено игрушками и обертками от шоколадок.

– Твое место, – говорит Биши, указав на самый чистый стол. – Прости за бардак. – Она морщится и убирает с соседнего стола смятую баночку из-под колы. – Ох уж эти авторы… – Бросив баночку в мусорную корзину, она смотрит мне за спину. – Легка на помине… Доброе утро, Талия.

– Доброе, Биш.

Я оборачиваюсь, и у меня замирает сердце. Миллион раз видела Талию Джоски-Джетхи на экране, годами слушала подкасты с ее участием, смотрела интервью и экспертные дискуссии на ютубе, но видеть ее вживую – это так странно. Темные кудрявые волосы она собрала в пучок и – фух, слава богу! – надела джинсы, футболку и кроссы. Я еще никогда не стояла так близко к своему кумиру, поэтому испытываю нечто, что хладнокровием при всем желании не назвать. Но сама себе говорю: «Спокойно, Нэлл! Ради всего святого. Возьми. Себя. В руки».

– Талия, это Нэлл. Нэлл – Талия, – знакомит нас Биши. – Нэлл – наша новая стажерка.

Талия широко улыбается и протягивает мне руку:

– Знаю. Читала твою конкурсную работу. И болела за тебя, когда составляли шорт-лист кандидатов. Твой скетч про парикмахера – это, черт возьми, шедевр!

Я прямо таю. Ну все, плакало мое самообладание.

– Ой боже, спасибо! – Меня чуть не разрывает от гордости. – Я вдохновлялась вашим скетчем про психиатра из прошлого сезона! Там фишка была со сменой ролей. Ну, типа когда пациент и доктор поменялись местами. Вы, главное, не подумайте, я не слизывала! Это просто… как там его… оммаж! Не плагиат.

Талия с Биши слушают и улыбаются. Наконец мой словесный фонтан признаний иссякает, и я краснею.

Наклонив голову, Биши говорит:

– Оставлю вас наедине, чтобы вы могли поближе познакомиться. Вернусь через секунду, Нэлл.

Я с трудом сглатываю, проводив ее взглядом.

– Простите, – говорю Талии. – Я слегка нервничаю.

Она только отмахивается:

– Да ладно. Я в свой первый день чуть не обделалась. Но народ тут прикольный. Я, кстати, и сама попала сюда через стажировку. – Она улыбается. – Хотя ты, наверное, и так об этом знаешь.

– Типа того, да, – со смехом говорю я. – Не пугайтесь, но я ваша большая фанатка.

Талия прижимает руку к груди, делая вид, что польщена. А может, ей и правда приятно.

– Если так, то это круто, ведь тогда ты – мой самый первый фанат. Предки и те не в восторге от того, чем я занимаюсь.

– Правда?

Она пожимает плечами.

– Для них сценарист – это не стабильная работа. Они ждали, что я пойду по их стопам, займусь чем-нибудь вычислительным. – Она прячет сумку под стол и включает компьютер. – Запарилась объяснять, что мы и сами тут своего рода программисты.

– В каком смысле? – искренне завороженная, спрашиваю я.

– Смотри, – говорит она. – Все дело в устранении багов. Есть скетч, который не работает. Ты его разбираешь, смотришь, что именно не так, чинишь и собираешь обратно. Шутки – те же формулы. Либо верны, либо нет. Если нет, ты их перебираешь и допиливаешь, пока не заработают. Кстати, не хочешь кофейку? Я бы не отказалась.

– Э-э… нет, спасибо, я уже выпила.

Талия идет на кухню, а у меня голова кружится. Чувство, будто… у меня получилось. Я там, где мне и положено быть.

Я уже с двенадцати лет понимала, что расту комедийным задротом. В седьмом и восьмом классах мы с подружками ночевали друг у друга. Все смотрели «Коня БоДжека»[9] и «Бруклин 9–9»[10], хохотали над ними тоже вместе, но потом, когда очередная серия завершалась, то обсудить ее хотелось только мне. Разобрать на части, вспомнить и процитировать лучшие реплики, определить, в чем же механика: отчего ты чуть не писаешься со смеха, в чем магия скетчей. Девчонки, дождавшись, когда я замолкну, принимались говорить о мальчиках, на которых запали.

С тех пор ничего не изменилось. Хлоя и Мика тоже смотрят «Шиттс-Крик»[11], «Девчонок из Дерри»[12] и даже «Докрутку», но не помешаны на них, как я. Подруг я люблю, однако мне всегда хотелось отыскать и других задротов, тех, с кем можно от души потрындеть. И вот, похоже, я их нашла.

Талия наконец возвращается, у нее в руках щербатая кружка с логотипом «Докрутки». А я невольно вспоминаю про папу. Это ведь он пристрастил меня к юмору, и признание Талии, мол, предки не понимают ее увлечений, только сильнее убеждает меня в том, как гордился бы он мной сегодня. Именно папа показал мне путь, который в итоге привел сюда.

Талия улыбается и садится в кресло.

– Здорово, что ты теперь в команде, Нэлл, – говорит она.

Остальная часть утра – сплошное разочарование.

Хотя… разве могло быть иначе? Подтягиваются остальные пятеро сценаристов – Рич, Ноа, Керри, Анна и Нейт, – и меня представляют им по очереди. Бегло кивнув, они сразу утыкаются в компы. Кроме Нейта – он тут главный. Он тоже был на конференции в зуме вместе с Биши, с ним я тоже видела уйму интервью. В мире комедий он чисто легенда: до того как попасть в «Докрутку», писал для кучи всяких радиошоу и ситкомов. На конференции он казался мне очень серьезным, однако сейчас совсем не пугает. Ростом он ниже, чем я себе представляла, и по-мальчишески фонтанирует энергией: жмет мне руку, одновременно схватив за плечо, и заверяет, что заполучить меня в команду «это офигительно!».

Зато потом и он, и Талия втыкают наушники и принимаются за работу. Глядя, как сосредоточенно авторы таращатся в мониторы и увлеченно что-то печатают, я чувствую себя лишней деталью. Чересчур волнуюсь, даже спросить боюсь: может, кому чай или кофе?

К счастью, спустя пару минут в уголок сценаристов возвращается Биши.

– Сегодня после обеда питчинг, – говорит она; из-за стука клавиш ее еле слышно. – Это они сейчас готовятся к нему. Ты, естественно, будешь просто наблюдать. Ну а пока у меня есть кое-какие задачки, с которыми ты могла бы помочь…

– Да, конечно!

Оказалось, меня ждет обыкновенная стажерская рутина. Следом за Биши я перехожу в другую часть офиса и там заполняю кое-какие формы, чтобы в конце недели мне возместили издержки. После этого делаю ксерокопии и сканы, которых хватило бы наполнить шесть грузовиков, разношу чай и кофе и разбираю заявки на билеты на съемку в четверг. Все такое приземленное, и в какой-то момент у меня даже проходит тревога, сердце перестает колотиться… До тех пор, пока Биши не сообщает, что вот-вот начнется питчинг.

Вместе с другими я прохожу в тесную переговорку внутри уголка сценаристов. И чего я так нервничаю? В первый день от меня ничего не ждут, выступать не придется. Видимо, дело в том, что я всю свою сознательную жизнь читала про сценарные комнаты и сейчас сама сижу в одной из них. В голове не укладывается.

На стенах расклеены десятки разноцветных стикеров с заметками. Прищурившись, я пытаюсь прочесть, что написано: скетчи, монологи, интервью – пометки к номерам, из которых состоит шоу.

Все садятся, сжимая в руках блокноты и листы бумаги – видимо, с предложениями для нового эпизода. Авторы переговариваются и шутят, но за всем этим ощущается колючая нервозность. Талия сидит напротив меня и ободряюще улыбается. Я чуть не плачу от благодарности. За спиной у Талии, среди листочков с заметками, висит черно-белое фото певицы Лины; заметив, как я таращусь на снимок, она многозначительно поднимает брови:

– На этой неделе она у нас приглашенный ведущий.

Тут и мои брови лезут на лоб. Лина, по словам Мики, – «просто бомба». Она мегаталантливая девчонка девятнадцати лет, которая где-то с год назад взорвала тикток и стала одной из ярчайших поп-звезд в стране. Выступала на разогреве в туре Билли Айлиш[13] и, по слухам, встречается с одним знаменитым рэпером. Она реально крутая. И вот прямо на этой неделе она придет сюда, в этот офис.

Последним в переговорку входит Нейт. Закрывает за собой дверь и, жонглируя маркером, встает у доски.

– Так, ладно-ладно-ладно, – произносит он, и шум в комнате постепенно стихает; все смотрят на него. – В общем, прежде чем начнем, есть вопрос: с прошлой недели ничего не осталось?

– Мой скетч про ученых, – говорит Рич; он высокий и плотный, а лицо его прячется в вихре черных кудрей и густой бороде.

– Напомни, про что там? – просит Нейт, расхаживая перед доской.

– Пресс-конференция, – отвечает Рич. – На ней группа ученых-эгоистов объявляет, что они выявили элемент индивидуальности в команде.

Некоторые – включая меня – прыскают со смеху, а вот Нейт всем своим видом показывает, что его не впечатлило.

– Это… пошло бы как заголовок фейковой новости. Типа «Ученые-эгоисты выявили в команде элемент индивидуальности». Но сработает ли в скетче?

– Мне кажется, да, – говорит Талия. – Ученые объявляют об открытии и дерутся за первенство.

Звучит еще больше смешков.

– «Я, это я открыл его!», «Нет, это был я!» – Ноа борется с воображаемым коллегой-ученым, и все снова смеются. Ноа в команде – единственный, кто еще и играет на сцене. При этом работу в «Докрутке» он умудряется совмещать с успешной карьерой комика. Стендапы у него что надо: в основном эпатажные истории о своих кринжовых свиданиях через приложение для знакомств.

– Думаю, такой скетч зайдет, – говорит Анна, миниатюрная блондинка в очках с тонкой оправой. – Он прикольный.

Нейт снова корчит недовольную мину:

– Эта хохма… скорее камерная.

Что бы это значило? Похоже, недоумение написано у меня на лице, потому что Талия с улыбкой объясняет:

– Так мы называем материал, который кажется смешным здесь, но не сработает для зала. «Камерный» значит «только для нас».

– Рич – король камерных скетчей, – усмехается Нейт. – Он способен только нас всех рассмешить, и больше никого.

– Только за это его и держим, – улыбается Ноа.

Рич притворно дуется, а потом бросает пустую бутылку из-под воды. Как в дешевой комедии, она со звонким «пуньк!» ударяет Ноа в лоб, и все – включая самого Ноа – валятся со смеху.

– Как вам такая камерная хохма? – перекрикивая коллег, спрашивает Рич.

– Это просто камерная РЖАКА, – вопит в ответ Нейт. – Пиши лучше про бутылки с водой.

– Да, в топку ученых, – хихикает Талия. – Пусть лучше Лина просто швыряет пустые бутылочки в голову Ноа.

Все громко хохочут и сыплют остротами. Камерная хохма. Вроде бы подколка, но для меня рассмешить шестерых человек, собравшихся в этих стенах, было бы пределом мечтаний.

4

Чарли

Четыре дня еще удается скрывать от мамы, что меня уволили.

Однако вечером в понедельник, когда мы с Мерлином, развалившись на диване, смотрим «Таскмастер»[14], звонит телефон. На экране высвечивается имя абонента: «Дом».

– Черт, – тихо ругаюсь я и сперва даже думаю не брать трубку. Маме соврать не получится, а она, если узнает правду, с ума сойдет. Я ведь даже не подготовил убедительной отмазки. Все потому, что оправдания мне быть не может: я повел себя как полный кретин и за это вылетел с работы. Вот так вот, все просто. Хотя, если взвесить все за и против, трубку лучше взять: не надо расстраивать маму.

– Ладно, отвечу, – говорю я, вставая с дивана. Мерлин что-то бурчит и роняет голову на грудь: не то кивнул, не то вырубился. Полчаса назад он за ужином принял вещества и с тех пор очень медленно моргает: может секунд по пять глаза не открывать.

Я выхожу в коридор. Джаспер провожает меня равнодушным взглядом из террариума возле «ящика». Джаспер – главная причина, по которой я могу позволить себе это жилье. Когда я полгода назад приехал на вписку, Мерлин рассказал, что уже давненько не может найти соседа: кто ни придет, «до смерти пугается змеи». В итоге ему пришлось выставить цену на сотню фунтов ниже той, за какую обычно сдают комнату в коробке на окраине Пекам-Хай-стрит, и все равно я стал единственным съемщиком.

Если честно, мне особенно нет дела до Джаспера, но всякий раз, приводя к себе девочку, я стараюсь обходить его банку стороной из страха, что он обломает весь кайф. А вообще, он зачетный, в чужие дела не лезет. Конечно, первый раз, открыв холодильник, я подрастерялся, наткнувшись на банку дохлых мышей, но потом ничего так, привык.

В коридоре я делаю глубокий вдох и наконец подношу трубку к уху.

– Привет, мам!

– Привет, дорогой! Как дела?

– Да ничего, все норм. У тебя?

– Грех жаловаться. Я тебя от ужина не отвлекаю?

– Не-не, я уже поел, не волнуйся. Мы просто «Таскмастер» смотрели.

– Мы – это ты и Гэндальф?

– Он Мерлин, мам, – со смехом поправляю я.

– Да, точно, Мерлин. И о чем только думали родители бедолаги?

– Даже не знаю. – На всякий случай – вдруг Мерлин каким-то чудом врубился – я понижаю голос до шепота: – Может, они хиппи?

– Ну да, верно. Это все объясняет.

Бедный старина Мерлин, с таким именем он просто обязан был вырасти перманентно обдолбанным чудилой, который держит в доме змею. Уж если назвали тебя в честь волшебника, то не быть тебе ни врачом, ни инвест-банкиром, ни столпом общества.

– А как на работе дела, дорогой? – спрашивает мама.

Ну, вот и он, момент истины. Я поддеваю ногой нитки, торчащие из угла коврика.

– На работе…

До меня вдруг доходит, что почти всю сознательную жизнь я стараюсь оградить маму от ненужных тревог. Сколько помню, ей и так не сладко приходится: здоровье шалит, денег не хватает, на работе проблемы и, в довершение всего, десять лет назад козел-муженек взял и бросил ее. Я хотел стать для мамы островком стабильности, тем, на кого она может положиться, кто не подведет и не доставит лишних хлопот. Я и сейчас хочу быть таким, но всякий раз, за что ни возьмусь, подвожу ее снова и снова.

– Я типа… ушел с нее, мам.

– В каком смысле? – чуть помолчав, спрашивает она.

– В прямом: больше там не работаю.

От ее тяжелого вздоха и чувства вины у меня в груди все сжимается.

– О, Чарли, – произносит мама дрогнувшим от беспокойства голосом. – Что случилось, милый?

– Да, в общем-то, как в анекдоте… – Я на одном дыхании пересказываю историю с кучей старого хлама, и мама, надо отдать ей должное, смеется.

– Поверить не могу, Чарли, что ты не знал Майкла Баркли в лицо. Это же консультант в «Ученике»[15].

– Да, но я как бы не смотрю «Ученика».

Мама снова вздыхает:

– Ну и как думаешь быть теперь?

– Понятия не имею. Может, снова к тебе перееду.

Она в ответ смеется, но, правду сказать, я такой вариант тоже рассматриваю.

Мама долго уговаривала меня съехать, мол, и одна справится, не пропадет. Здоровье у нее и в самом деле пошло на лад, но мне все равно кажется, что за ней нужно приглядывать. Такое, видимо, похмелье от ухода отца. Впрочем, мама была непреклонна. «Пора тебе расправить крылья, – сказала она. – У меня полно друзей под боком, а в твоем возрасте надо бы уже оторваться от моей юбки». Я согласился-то, лишь когда нашел объявление Мерлина: Пекам[16] недалеко от Клапема[17] и маму можно навещать вполне регулярно.

– Не переживай, мам, найду я работу, – говорю. – Честное слово, всю неделю просижу на линкедине. – Сказав так, делаю в уме пометку зарегаться, наконец, в линкедине, а потом добавляю: – Кстати, в «Прет» на Пекам-Хай-стрит всегда рабочие руки нужны!

Она снова вздыхает:

– Чарли… У тебя хороший диплом…

Я не даю ей договорить, перебив скептическим хмыканьем. Вряд ли диплом уровня 2:2[18] по географии в Лафборо[19] считается.

– У тебя диплом, – повторяет мама. – Не пора ли задуматься о полноценной карьере?

Пришла моя очередь вздыхать.

– Мам, я пока не знаю, чем хочу заниматься. Не решил еще. – И правда: у меня совсем нет карьерного плана. Я географию-то выбрал только потому, что преподы с этого курса показались мне в день открытых дверей самыми дружелюбными. Почти все друзья предельно четко знают, кем видят себя через пять, десять, пятьдесят лет, знают, чем хотят заниматься, а у меня буквально ни малейшего представления. Я толком ничего не умею.

– Из «Грассмера» попросить некого? – предлагает мама. – Они вроде своих поддерживают?

От одного упоминания моей школы – ультрапафосного серпентария пансионного типа, битком набитого отпрысками консервативных членов парламента, – меня передергивает.

– Мам, ты же знаешь, я ни с кем оттуда не общаюсь.

– Что ж… – Она делает паузу, и я за это время я успеваю понять, чего мне ждать дальше. – Что скажешь, если я замолвлю словечко отцу?

У меня мороз по коже от раздражения.

– Мам, нет.

– Чарли. Я только спрошу.

– Зачем? Мне на телике работать неинтересно.

– Ты же говорил, что сам не знаешь, чем заняться!

– Зато про «ящик» точно знаю.

– Но почему?

Почему? По одной простой причине: не хочу иметь ничего – от слова «совсем» – общего с моим козлом-папашей. С того самого дня, как он кинул нас, я старался не быть похожим на него. Впрочем, сейчас, возможно, не самое подходящее время вдаваться в подробности, и я просто мычу в ответ нечто уклончивое.

– Ты ведь смотришь телевизор? – не сдается мама. – Может, и не «Ученика», но другие-то программы тебе интересны.

– Есть такое. А еще я ем и пью кофе. По твоей логике, у меня все получится в «Прет».

– Очень смешно, – язвит мама. – Я же просто позвоню отцу, почему ты упрямишься?

– Я почти год Ника не видел. – Отцом его не называл еще дольше. С тех пор как он бросил нас. – И вообще не пойму, как ты сама до сих пор с ним общаешься, – добавляю вдогонку.

– Я же не постоянно, – со вздохом оправдывается она. – Только по необходимости. – Что можно примерно интерпретировать как «всякий раз, когда ты облажаешься». – Ты прекрасно знаешь, я не испытываю к нему теплых чувств, – продолжает мама, – но мы уже на том этапе, когда можем хотя бы… не держать зла друг на друга. Как взрослые люди.

Ну, мне эта стадия точно не светит. Никак не пойму, почему мама на него уже не злится. Бросив нас, он разрушил нашу жизнь. Но мама, похоже, сумела это переварить. Не забыла предательства, просто… оставила его в прошлом. Чего мне, судя по всему, не удалось.

– Я только спрошу, вдруг он придумает, как тебе помочь, – предлагает мама.

– Мне его помощь не нужна. – Самому противно от того, как плаксиво звучит мой голос, но со мной всегда так, стоит заговорить об отце. Это, впрочем, лишь одна из причин, почему я стараюсь не вспоминать о нем.

– Чарли, прошу тебя, – тихо произносит мама. – Сделай это ради меня, позволь спросить, вдруг у него есть какие-то варианты. Мне стало бы легче, если бы перед тобой открылась дорога, которая приведет куда-нибудь. Это лучше, чем…

– Работа в «Прет»? – недовольно подсказываю я.

– …чем стоять на месте, пытаясь эту дорогу найти, – бросает она в ответ. – Пусть ты не будешь работать на телевидении, но ведь могут найтись и другие возможности. Заранее не узнаешь. В ближайший месяц-другой я бы могла помочь тебе с оплатой жилья. Только прошу, не отказывайся от шанса. Если застрял, Чарли, порой лучший выход – это прыгнуть и посмотреть, куда приземлишься.

– Мам, я…

– Дорогой, прошу тебя, пожалуйста…

Нечто в ее голосе заставляет уступить. Одно волшебное слово, и я понимаю, как важно маме получить мое согласие. Главное, чтобы она не тревожилась, хотя бы из-за меня, однако сейчас до этого далеко. Отца я ненавижу очень сильно, но маму люблю сильнее.

– Ну хорошо, – говорю.

Пару часов спустя Мерлин идет спать и в гостиной остаемся только мы с Джаспером. Смотрим «Люди в черном 2» по «Дэйву»[20]. Приходит сообщение от мамы:

5

Нэлл

Хлоя и Мика решительно возражали против этой идеи, зато мне она показалась блестящей.

Как еще доказать свою преданность – и то, что я со всех сторон нужный кадр, – если не заявившись в свой второй день в офис с кофе для всей команды? Хлоя твердила: «Нэлл, предупреждаю, ты создаешь опасный прецедент. От тебя будут ждать этого каждый день», и Мика поддакивала: «Вот-вот, тобой начнут пользоваться…»

Только обе они работают в сфере финансов, где от создателей прецедентов и любителей кем-то попользоваться не продохнуть. Все же «Индустрию»[21] смотрели. А юмористы – они… прикольные. Так ведь?

Короче, вчера я запомнила, что заказывали в «Прет» Нейт, Талия, Ноа, Рич, Анна и Керри. Пришла туда с утра пораньше и заказала все то же самое – включая мудреную бурду, которую предпочитает Нейт: полукофеиновый латте на овсяном молоке и с пудрой из мускатного ореха.

Пока бариста выполняет заказ, я открываю «Тиндер». В воскресенье, стоило приехать домой, как Хлоя с Микой насели на меня, заставили скачать и установить его – и еще пять других приложений для знакомств. Сколько я ни объясняла, что в Лондоне у меня одно дело и только одно – получить Работу Мечты, а не тусить с кем попало, меня не слушали. Типа я весь последний год, по словам Мики, жила как замшелая затворница. Если честно, то она права: в Тилби список тех, с кем в принципе можно пойти на свидание, ограничен одноклассниками из начальной школы. Было бы здорово познакомиться с мужчиной, который не на «ты» с моей мамой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

1

Saturday Night Live – одна из самых долгоживущих программ на американском телевидении (в эфире с 1975 года).

2

The Bear – американский телесериал, главный герой которого – бывший шеф-повар, спасающий ресторан покойного брата. – Здесь и далее примечания переводчика.

3

Asda – британская сеть супермаркетов, в ассортименте которой продукты питания, одежда и проч.

4

Город примерно в 234 км от Лондона.

5

Деловой центр Лондона.

6

Район Лондона на южном берегу р. Темза.

7

Главный антагонист мультсериала «Симпсоны», владелец Спрингфилдской АЭС. Сказочно богатый и при этом скаредный старикашка, продлевает себе жизнь за счет злых дел, тогда как добрые, напротив, сокращают его пребывание на земле.

8

Район на востоке Лондона, некогда известный своими опиумными притонами.

9

BoJack Horseman – американский трагикомичный мультсериал об антропоморфном коне, бывшей звезде шоу-бизнеса.

10

Brooklyn Nine-Nine – американский комедийный сериал о безалаберном детективе Джейке Перальте, его непутевых коллегах и их серьезном начальнике.

11

Schitt's Creek – канадский комедийный сериал о разорившейся семье богачей, привыкающих к новой жизни в небольшом городке, который некогда сами же купили из прихоти.

12

Derry Girls – британский комедийный телесериал о приключениях четырех старшеклассниц-подруг из Северной Ирландии на фоне британской оккупации.

13

Американская певица и автор песен, среди которых – «No Time to Die» («Не время умирать»), написанная для последнего на сегодня одноименного фильма о Джеймсе Бонде.

14

Taskmaster – британское телешоу, в котором гости, в основном знаменитости, выполняют задания ведущих.

15

Apprentice – изначально американское соревновательное реалити-шоу, в котором две команды выполняют различные бизнес-задачи от ведущего (первые 14 из 15 сезонов, с 2004 по 2015 год, его роль исполнял Дональд Трамп).

16

Район на юго-востоке Лондона.

17

Район на юго-западе Лондона.

18

В британской системе сертификации образования – диплом с отличием, но второго класса и нижнего уровня.

19

Университет Лафборо специализируется на инженерных и технических направлениях.