Вспоминая о том, что сейчас в будущем

– Гений – да, но разум у меня цел, – отвечает ученый отчеканенными, как из железа выкованными, фразами. – В этом празднике жизни я участвую уже давно. Но прежде всего, я врачеватель чумы. Не находишь ли ты, что болезни схожи с колдуньями? Я работал как с одной напастью, так и с другой. Даже лечатся они одним методом – огнем. Долго изучал чуму. И пошел в лекари не ради того, чтобы исцелять, а чтобы насыщать свой ум. Понял, что вакцины, как таковой, нет и бросил вызов болезни, а заодно смерти, перехитрив в итоге обеих. Я устроил себя, как часовой механизм, перестроив свое тело. Почти все мои органы подменены шестеренками. Увы, я был молод и не учел множество факторов. Например, теперь я не могу летать из-за тяжести своей конструкции. Зато могу скользить по поверхности на встроенном в меня самого колесе. Символично, что не могу воспарить под небом, словно все земное и суета держат меня в своих неподъемных оковах. Как же я очутился здесь? Попросту сбежал из своего прогнившего и смердящего хворью века на машине времени. Собрать машину – не трудно, самая беда – перехитрить время и успеть сделать оборот до того, как оно, время, это заметит. Время и Смерть – вот два моих заклятых врага. Почему не выхожу в город? Не вижу в этом решении рациональности. Может, в городе по-прежнему чума или что-то еще в разы хуже? Ведь возможно, там одно лишь пепелище цивилизаций? Зачем мне рисковать и рушить свои надежды о победе разума, когда я могу сидеть здесь, счастливо работать и не утруждать себя печалями? Подумай: у себя в голове я могу представлять все что угодно. Реальность не победит меня, покуда я нахожусь вне ее! Впрочем, кому все это рассказываю?.. Видимо, одиночество накладывает свой отпечаток. Появляется странное желание выговориться.

Пока Орландо расточался в абстрактных рассуждениях, пони увлеченно и нагло перебирала книги на полках, чертежи и схемы. Однако это не мешало ей слушать, хотя бы местами, рассказ ученого.

– Раз ты такой умный, чего тут сидеть? – не отвлекаясь от листов на столе говорит лошадка – Все равно не понимаю. Выстроил себе пузырь и думает, что спрятался. Пузыри лопаются. Да и в чем тогда смысл этих твоих исследований, если о них никто не знает? Ты изобрел машину времени! Сходил бы в город и рассказал об этом. Деньги, слава, признание, ну и завистники, конечно – обеспечены. Сколько же здесь записок, чертежей, схем, исследований… Чего только нет…

Орландо спешно отгоняет гостью от бумаг. Эти записки очень важны для него. Они – это, своего рода, те же шестеренки, поддерживающие жизнь ворона.

– Смотрите-ка, воспитательница нашлась! Пошла прочь, раз понимания нет! Как говорит дремучий народ, но здесь он прав, и я повторю его – свиным рылом да в калашный ряд…

Пони обескураженно умолкла. В воздухе царит напряжение гнетущего молчания. Между ней и ученым появился нерв недопонимания, озлобленности, отчужденности друг от друга. Не зная, что делать, лошадка кокетливо оправляет гриву. Ей по-прежнему кажется, что вместо копыт у нее аккуратная и нежная ручонка, которая гребешком пройдется по волнистым роскошным волосам пламенно-рыжего цвета. Она осторожно подбирает слова, неуверенно говорит:

– Что же… Ты здесь остынь, а я пойду в город. И уже по своему возращению смогу полностью представить тебе себя, а то непривычно ходить без имени и самоопределения.

– Ступай. Не вернешься – не многое потеряю.

Глава 5. Пробуждение

Приятно вернуться к жизни после долгого отсутствия в ней. Затянувшийся сон может стать причиной страшной усталости, а не источником долгожданного отдыха. Все еще безымянная пони из деревянного фургончика чувствовала себя подснежником. Она словно пребывала под холодной землей, в мертвенно-молчаливом склепе без солнца, а сейчас, по весне, как лютики, одуванчики и первоцветы вышла на свет. Сначала лучи сильно режут глаза, но уже очень скоро они начинают греть.

Глава 6. Город Хилтопгер

Первым делом лошадка спешит выйти из леса. Ей никогда не нравились малообитаемые места, в их бездне одиночества и мрака она теряла саму себя. Пони не любит одиночество, оно заставляет ее чувствовать себя совершенно опустошенной. Ей нужны звуки, яркие пятна и образы, бурлящее кипение. Место, куда она попадает – город Хилтопгер. Это небольшое, но уютное поселение, выросшее на почве плантаций во всех смыслах. Первые фермеры, выращивающие чайные сорта на холмах, строили на выступах хижины, чтобы укоротить маршрут от работы до дома и тем самым сэкономить время. С годами число домишек увеличивалось, а потом выросло до размеров города, где было место и магазинам, и многоэтажным домам, еще паркам, школе, конюшням, кафешкам и даже пабу «Black cat». Город выстроил себе небольшой порт, чтобы кораблям было сподручнее забирать и отвозить на продажу мешки и ящики чайных листьев.

Мимо набережной уверенным шагом идет лошадка, выползшая из деревянного фургона, подобно ящерице из темного подземелья на свет. Морской ветер тянет за собой соленые брызги, оставляющие на губах след из белых кристаллов. Так как это морской порт, на набережной один на другом стоят деревянные, крепко сколоченные ящики для перевозки груза. На одном из таких сидит Джейн. Ее голубые глаза сливаются с цветом поднимающейся морской волны. Судя по ее улыбке, здесь она счастлива. Черные лапы сами по себе выводят шпагой по песку кривые линии. Джейн вспоминает недолгий период своей юности, когда она была одним из тех моряков, что грузят на борт чай. Первая девчонка-пират на борту! Именно из-за своего пристрастия к битвам на воде и жажды захватить чужой корабль, кошка и сидит на берегу, отстраненная от морского дела. Хилтопгер – мирный город, и он не станет жертвовать совей репутацией и покрывать свой имидж пятнами крови, пожертвовав ради этого отличным моряком. Черная кошка с удовольствием поглаживает свое рваное правое ухо и наслаждается тихим счастьем, настигающим ее в порту. Но как только в каком-то из уголков огромного мира возникает хотя бы маленькая толика удовлетворения, недремлющее зло возникает тут как тут. Лошадка из деревянного фургона аккуратно приближается к Джейн с вполне доброжелательной улыбкой и, как кажется, с самыми чистыми намерениями. Но лишь кажется… Черная кошка скептически оглядывает незнакомку. Наученная горьким опытом уличной жизни, она научилась не доверять каждому прохожему. Рыжегривая заискивающе пытается найти, для начала только взглядом, карманы на платье морской разбойницы.

– У меня нет денег, даже не пытайся их найти, – резко кидает Джейн.

Но зеленоглазая мошенница все-таки смогла поживиться чужими деньгами. Конечно, уже из кошелька другого несчастного зеваки. Пони, преисполненная гордости за свою ловкость, с тоской смотрит на собственное отражение в парковом фонтанчике. Сейчас у нее вид среднестатистического прохожего. Разве что только яркий рыжий цвет гривы позволяет как-то отличаться от толпы. «Пора наконец-то узнать, кто же я… И даже моя новая шкура не может заставить меня стать блеклым пятном.» Пони намерена брать штурмом магазин.

Глава 7. Дружелюбный пегас

Лошадка с рыжей гривой наделена отменным вкусом. Теперь на ее глазах блестящие розоватые тени, тушь, удлиняющая ресницы и манящая заглянуть в дьявольски красивые глаза зеленого цвета. Челка гривы уложена дугой вверх, открывая, а не скрывая вызывающий взгляд. Губы накрашены яркой красной, рубиновой, помадой, образуя рисунок в форме сердечка. На теле пурпурная юбка с черными полосками. Привычки тянутся с прошлого, глубоко-глубоко прорастая своими корнями. Особенность лошадки – яркая внешность и страсть к платьям, корсетам, помадам и сережкам. Пони стоит на кассе магазина, сжимая в копытах фиолетовый браслетик. Такие дамы как она существуют уже не первое столетие. Они собирались на балы и шабаши, часами смотрясь на свое отражение в серебряном зеркале, и любуясь тем, как в их глазах преумножается дикость. Они летали на метлах или наводили на деревни порчу, вели дружбу с пауками, змеями, жабами отплясывали на Лысой горе. Пони с ухмылкой вспоминает эти славные времена, полные отчаяния и свободы. Но кто-то сзади отвлекает ее от мыслей. Это юный голубой пегас с бордовой короткой стрижкой и хвостом, заплетенным в косичку. У нее легкое телосложение, широко раскрытые и любознательные карие глаза с прямыми ресницами. Она держит целую охапку разноцветных браслетиков. Немного робея перед незнакомкой, сконфуженно улыбаясь, но жизнерадостным голосом, пегас начинает разговор:

– Привет! Ты, похоже, новенькая… Я почти весь город знаю, а тебя никогда не видела. М-м-м, судя по нашим браслетам у нас с тобой вкусы похожи.

Рыжегривая перестает радоваться своему визиту в этот магазин и с неохотой оглядывается назад. Она буквально заставляет себя ответить. Хоть и в голове у нее вертится лишь одно слово «фи», пони произносит другое:

– Да, я здесь недавно.

– Отлично, могу показать город! Я на часок свободна, а потом у меня дела в пекарне.

– Я посмотрела город, – пытается отвязаться лошадка.

– Может, посидим в пекарне вечером? Новые друзья в новом городе всегда кстати. Точно, не представилась. Я – Дашка, – не теряет надежду пегас.

– Ладно, посидим в пекарне, если тебя это утешит, Дарья…

– Нет-нет, только не «Дарья»! Терпеть не могу, когда меня так называют. Выворачивает от этого обращения. К чему? Просто Дашка.

– Без проблем. Дашка так Дашка, – отмахивается огненно-рыжая.

– Так сегодня в шесть часов в пекарне?

Пони в пурпурной юбке с ненавистью смотрит на медленно выходящую из аппарата чековую ленту. Резким движением она берет беленький чек и стремится поскорее отойти к дверям. К большому сожалению, в городах водятся назойливые малолетние, жаждущие общения. Но пони и с такими старается держаться достойно:

– Да-да, конечно…

– Буду ждать в пекарне «White cat»! Это на улице Улун, быстро найдешь! Кстати, как мне тебя называть? – кричит ей вслед дружелюбная Дашка.

Тут зеленоглазая на минуту задумалась. Действительно, пора бы определиться со своей новой ролью в этом городке. Когда-то очень давно ее история началась со старонемецкого имени, означающее «покой». Возможно, ей наконец-то удастся замкнуть круг. Быть бессмертным надоедает быстро, уже через два столетия. И со старым именем лошадка пройдет новые испытания. После небольшой паузы она с коварной улыбкой отвечает:

– Мое имя Фрида…

Глава 8. Черное и белое

Первым заведением в городе, где можно поесть вне дома стал паб «Black cat». Конечно, еда – это далеко не цель заведения, а, скорее, приятное дополнение. Но тем не менее в оппозицию ему появляется кафе-пекарня «White cat». Можно сослаться на то, что его хозяйкой является белая кошка с золотистым кольцом на шее и фиолетовыми глазами. Поговаривают, иностранка. Отсюда и название. Но даже в интерьерах и заведенных правилах угадывается противостояние и вражда. Если в первое заведение приезжают размалеванным, взлохмаченными, в кожаных куртках и непременно на ревущих байках, то во второе принято ходить опрятными, милыми и, как правило, пешком, под руку с другом.

Внутри «White cat» очень просторно, чисто и светло. Это настоящий оазис с безупречно белыми стенами, столами, деревянными стульчиками с вырезанным орнаментом на спинке. Белая кошечка сама выпекает булочки и сладости, которыми лакомятся горожане в течение дня. Также в кафе стоит приемник, чьи антенны ловят исключительно французскую эстраду, а на больших подоконниках круглогодично стоят цветы. К весне пекарня пополняется букетами. Посетители приносят их сами в знак своей признательности. На окнах, на кассе, у входа – везде развешаны колокольчики. Владелица обладает страшным азартом в деле их коллекционирования. Ей, непременно, хочется слышать успокаивающий ее слух звон. У хозяйки страшная непереносимость тишины и бездействия. Говорят, она была такой не всегда, только после трагического происшествия в жизни, но вряд ли кто-то когда-то узнает правду. Одним словом, пекарня – крайне доброжелательное место, где за чашкой кофе или чая ведутся дружественные беседы.

Дашка пытается быть сосредоточенной и упорно борется с пятном черного кофе на мраморно-белом столике, но то и дело тревожно поглядывает в окно. Она ждет свою новую подругу. От звона колокольчика пегас вздрагивает и напряженно смотрит на посетителя. От долгого ожидания она приходит в отчаяние и ярость. Ей уже хочется сорвать трезвонящий колокольчик и убрать его как можно дальше, чтобы тот не дразнил ее терпение. Но наступает назначенный час и в двери входит Фрида. Нет, она скорее появляется. Эффектно и с неким вызовом общественности, стреляя в каждого, кто смотрит на нее. Выстрел взгляда убивает наповал. Дашка радостно машет подруге тем самым, правым, копытом, увенчанным радугой браслетов. Огненно-рыжая тоже одела свой, но на левую ногу. Пегас восторженно бежит встречать красногубую гостью, совершенно искренне и по-детски наивно приветствует ее:

– Привет, Фрида! Боялась, что ты не придешь… Так рада видеть тебя!

Она не может сдержать эмоций и кидается с объятиями:

– От тебя духами пахнет!

Фрида удивленно и сдавленным от объятий, ощущаемых ею как тиски, роняет:

– Привет…

Дашка уже начинает что-то бойко рассказывать, сажает пони за стол, приносит поднос и разливает по чашкам чай, успевая при этом болтать:

– Зеленый с жасмином. Надеюсь, ты такой любишь. Мы сами выращиваем. Ну, не конкретно пекарня, или я, а наш город.

– Да-да, само собой, люблю. Не знала, что ты тут за официантку, – растерянно отвечает огненно-рыжая, потеряно оглядываясь вокруг.

–Ха-ха, ну нет! – звонко смеется Дашка. У нее сегодня прекрасное настроение, – я не официантка. Просто прихожу сюда помогать. Могу столы почистить, могу пол помыть, кексики украсить и за кассой постоять. Как придется… Ладно, расскажи о себе. Откуда ты? Надолго ли здесь?

– Давай-ка о тебе, Дашутка.

– Так не интересно! Ладно, ты не из болтливых, я это заметила еще в магазине. Ну ничего, я со всеми нахожу общий язык. Если тебе так комфортнее, то начну я, так уж и быть. Что могу сказать? Я из Мценска…

– А, провинциалка, так и подумала, – нагло перебивает Фрида.

– Ну да. Во Мценске я росла, там же радостно окончила школу и уехала сюда, в город, в центр жизни. С детства привыкла к дорогам. Каждую неделю ездила к бабушке в соседний город – Орел, помогала ей в делах по дому. Но не одна, нет. С другом. Он сейчас инспектор полиции, приехал в город со мной. Так смешно, мы с ним со школы дружим, хоть он и на три класса старше был. Я его защищала, а то у нас все шибко задиристые были, теперь вот вырос и сам защитит кого угодно. Так что у меня протекция, как за каменной стеной. Сейчас я зарабатываю тем, что помогаю тому, кому это необходимо за условную плату. И в пекарне вот на подхвате. Социальный работник, если угодно, но я это определение не люблю. Сухое оно, без души… Я совсем рядышком живу, на этой же улице. Владелица этой пекарни – моя соседка. У нее еще прям в квартире хиппи живет, такой лохматый, но добрый. Всем браслеты дарит. Так ты где живешь? Далеко от пекарни?

– В лесу, – спокойно заявляет пони.

– Как так? Прямо в лесу? А зачем? – не понимает пегас.

– Курсы по саморазвитию такие, – бессовестно врет Фрида. – Прохожу задание под названием «отшельник». Нужно продержаться в лесу как минимум полгода и обрести свое внутреннее «я», постичь дзен. Это восточная практика такая. Очень странно, что ты о ней ничего не знаешь. Довольно известная вещь.

– А как в лесу-то? Холодно же… Зима наступит…

– В лесу полно разной живности. У медведя одолжу его шкуру! Были бы у него деньги, заплатил бы ими, а так…

– Странный у тебя юмор… – смущается и ежится, как от холода, Дашка. Несмотря на то, что за окном цвела весна, ей вдруг стало как-то зябко и неуютно.

– Это не юмор, Дашунь. Это жизнь. Если встает вопрос: моя жизнь или чужая, я, не задумываясь выберу чужую. Думаешь, крови боюсь? Я ее время от времени пью.

В этот момент Даша замечает, как блеснули белоснежные клыки в пасти собеседницы. Но, возможно, ей просто показалось…У нее всегда хорошо работает фантазия.

– У тебя была тяжелая жизнь, да? – снова спрашивает пегас, пытаясь найти объяснение странным словам новой знакомой.

– Хах, как тебе сказать… Со временем учишься не сетовать на судьбу и идти на встречу концу с улыбкой. Прокладывать себе дорожку из кровавого следа. Когда-то я серьезно страдала и отравляла горечью слез свою же жизнь, а потом… Научилась брать игральные кости такими, какие они есть. Конечно, легко так говорить, когда можешь успокоить себя мыслью, что эту партию всегда можно будет переиграть. И все-таки, главное – это театральность, игра и холодный расчет в действиях. Меня не выбрали королевой на балу, но ведь я властвую над своей жизнью. И порой… над жизнями других. «Разделяй и властвуй!». Как это будет на французском? Не разделяю, но с большим успехом управляю.

Слова Фриды разрозненными кусочками пазла оседают в голове Дашки. Несчастный пегас завален словами, которые выросли вокруг нее невидимым лабиринтом, из которого не получается выбраться. «Какие кости? Бал?.. Она не похожа на нездоровую. Скорее наоборот, царственно прекрасна и величественна. Конечно, Фрида знает гораздо больше, чем я. Но с каких пор я перестала понимать речь других?»

– Так, что насчет того, чтобы перебраться поближе к городу? Я могу пригласить тебя к себе на квартиру, – сконфуженно переводит тему разговора Даша.

Слух лошадки то и дело раздражает веселый, радостный перезвон колокольчиков. С давних пор ей не нравятся колокола. Слишком много звонкой радости в их мелодии. Они словно дразнят ее, а затем пытаются прогнать прочь.

– Что? На квартиру? – ухмыляется зеленоглазая лошадка. – Ты приглашаешь к себе первую встречную? Ты же ничего обо мне не знаешь! Я могу обокрасть тебя, убить, натравить шайку головорезов! Не боишься?

Собеседница лишь пожимает плечами:

– А чего бояться? Я знаю, что ты мой друг и мне этого достаточно.

– Святая наивность! Как ты еще осталось живой и тебя не убили в какой-нибудь подворотне?!

– Мир не такой страшный, как ты думаешь. Что отдаешь судьбе, то от нее и получаешь. Я делаю добро, а оно возвращается мне в двойном размере.

– Посмотрим сколько еще твое добро будет летать туда-сюда бумерангом. Не все такие хорошие и милые коими кажутся. Я бы советовала тебе быть осторожнее.

– Спасибо за заботу. Тебе явно нужно пересматривать свои взгляды на жизнь.

Фрида встает из-за стола, утомившись сидеть на стуле за безукоризненно белым столом К тому же, распелся колокольчик на входной двери.

– Неплохо бы пройтись.

Дашка с радостью соглашается. В ее голове успела свариться такая каша из странных слов собеседницы, что ей уже хочется на воздух. К тому же, в пекарне стало подозрительно душно и жарко. Наверное, виновато горячее апрельское солнце щедрое на яркие лучи.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

группа «Кино» «Хочу перемен!»

2

«Бригадный подряд» «Соловьи»

3

«Наутилус Помпилиус» «Князь Тишины»

4

«Машина Времени» «Он был старше ее»

5

Цитата из пьесы Шекспира «Гамлет»

6

Без надежды надеюсь (лат.)

7

Учений много, истина одна (лат.)

8

Я мыслю, следовательно, я существую (лат.)

9

Друг (франц.)

10

Гете «Фауст»