скачать книгу бесплатно
Ты – всё
Елена Тодорова
Испорченные #2
Когда мне было восемнадцать, Ян Нечаев не просто лишил меня невинности и разбил мое глупое сердце. Он разрушил меня до основания.
А после без пояснений покинул страну.
Чтобы оправиться от предательства, мне потребовалась психологическая терапия. Зарекаясь когда-либо заводить отношения с парнями, постепенно я наладила свою жизнь. Отучилась и сдала на отлично госэкзамены. Заканчивая писать дипломный проект, успешно прошла собеседование на работу в компании всемирно известного бренда.
И вдруг… Мой мир вновь пошатнулся, стоило мне лишь увидеть, что Ян Нечаев вернулся. Но хуже всего то, что теперь он мой прямой руководитель.
Ты – всё
Елена Тодорова
1
У меня другие жизненные ориентиры.
© Юния Филатова
– Входи, – реагирую на негромкий стук.
Дверь открывается, но вглубь комнаты мама не продвигается. Осторожно улыбаясь, дожидается дополнительного кивка с моей стороны.
Прямыми взглядами встречаемся в зеркале. Пока я, позвякивая браслетами, заканчиваю с укладкой самых непокорных коротких и вьющихся прядей у висков, мама оглядывает мой наряд.
Черный цвет. Голые, пересеченные лишь тонкими бретелями, плечи. Свободный вид на ложбинку между грудей. Широкий, сильно расклешенный и чрезмерно творческий крой. Полная демонстрация ног, которые благодаря выбору одежды теперь не только длинные, но и загорелые.
Если бы четыре с половиной года назад устав нашей семьи не претерпел кардинальных изменений, мама бы не просто ужаснулась моему выбору, а совершенно точно забраковала бы это платье и запретила его надевать.
Но сейчас… Она сдержанно улыбается.
Может, я с тех самых пор и выработала стойкую независимость от чужого мнения, но я совру, если скажу, что меня не радует то, что родные принимают меня той, кем я есть, и больше не пытаются делать из меня безгрешного ангела.
– Агния сказала, у тебя сегодня собеседование, – мамины руки ложатся на мои плечи и осторожно их поглаживают. – Ты же в курсе, что не обязана торопиться с трудоустройством? Защита магистерского диплома лишь в сентябре. Может, насладишься последними беззаботными месяцами? Наработаться успеешь.
В знак благодарности, что так тактично подбирает слова и не оказывает давления своим мнением, позволяю ей закончить мысль. Но на деле даже не обдумываю сказанное. Решение принято. И я в нем уверена.
– Я буду пробоваться в отдел планирования головного офиса завода, который отстроили за «Седьмым небом».
– Это который филиал немецкого автомобильного?
– Да, один из ведущих мировых производителей. С дипломом нашего университета берут без стажа. Я подумала, нужно попробовать, пока они только-только набирают персонал. Позже ведь могут выдвинуть требования выше, правда?
– Правда.
– Ну, вот поэтому я не хочу ждать сентября. На прошлой неделе была в деканате, сняла и заверила копию диплома бакалавра. Плюсом еще взяла справку о том, что от диплома магистра меня отделяет только защита. Отправила резюме. Все как есть написала, без фантастики. Мне сразу же перезвонили и назначили дату собеседования.
– О-о, – протягивает мама, впечатлившись развитием событий. – Прекрасно. Это действительно хорошая возможность. Жаль было бы упускать.
Закончив с волосами, задерживаю зрительный контакт. Поджимаю при этом губы, несколько раз втягиваю и, наконец, улыбаюсь, отмечая, как на щеках не только ямочки появляются, но и проступает румянец.
Некоторые вещи перерасти невозможно. Я пробовала.
Все так же краснею чаще других.
– Я спокойна, – заверяю, в то время как грудь разбивает дрожь. Глаза блестят от очевидного и, увы, естественного для моего организма волнения. Но я не заостряю на этом внимания. Знаю, что главное – не позволять себе углубляться в переживания. – Да – да. Нет – нет, буду искать дальше.
– Правильно, – тотчас поддерживает мама. – Этот концерн – не единственная перспектива. Город большой. Работы хватает.
– После офиса к Валику с Мадиной заскочу, – сообщаю уже за завтраком.
Хотя мое участие в утренней трапезе можно охарактеризовать одним словом – присутствую. Пока папа, мама и сестра жуют, потягиваю кофе. Все трое из года в год повторяют, что я похудела, но насильно в мои непростые отношения с едой не лезут.
– Зачастила к ребятам, отколе появился ребенок, – вздыхает мама мечтательно, стреляя в папу взглядом.
Я тут же краснею. Стесняюсь признать очевидное, ведь сама ни замуж выходить, ни детей заводить не планирую. После того как парень, которого я одержимо любила, разрушил меня до основания, заставив отстраивать себя с нуля, ни одного мужчину ни к своему телу, ни к своему сердцу не подпущу.
– У нас с Мадей и Валей в дипломной пара идентичных девятиэтажных таблиц. Разбираемся с ними вместе. Из-за малышки дело медленно идет. Она много времени занимает. Говорят, современные дети очень требовательные. Кажется, это правда. Рокси даже спит исключительно на руках.
– Правда? – округляет глаза мама. – Вот дождемся внуков, проверим!
– Может, от Агуси дождетесь… – бормочу я и проталкиваю остывшим кофе вставший в горле ком.
– Может, и от Агуси.
– Щас! – восклицает та, как всегда, эмоционально, не церемонясь особо с чувствами родителей, чем и вызывает у меня улыбку. – Ничего, что у меня в сентябре только начнется свободная жизнь? – взбив ладонью густую копну волос, напоминает о своем отъезде в столицу на учебу. – В ближайшие лет десять даже не найдетесь! Я отрываться планирую, – под конец этой речи сверкает пирсингом в языке.
Невольно опускаю взгляд на свою татуировку.
Зайка на запястье – единственная видимая отметка на моем теле. Жаль, что в мире существует человек, который сразу бы понял, что это не кролик, как полагает большинство. Даже те идиотки, которые четыре с половиной года назад причисляли себя к субкультуре зай, так и не увидели аллегории.
Отмахиваясь от неприятных воспоминаний, слежу за реакцией родителей на слова Агнии. Мама бледнеет, а папа, напротив, багровеет. Однако оба благоразумно оставляют вверенную им информацию без комментариев.
Это так забавно, учитывая то, какой была наша семья, когда окончила школу я, что я еще шире улыбаюсь.
Завершаем завтрак в тишине.
***
Поправляя полы накинутого поверх платья удлиненного пиджака, подхожу к сверкающему синевой на солнце величественному зданию. Как ни убеждаю себя, что для меня работа в этом концерне не является чем-то необходимым, мандраж разрастается. Пытаясь скрыть волнение от той толпы, в которую врываюсь, едва только вхожу в здание, слишком сильно напрягаю лицевые мышцы. Но лучше уж выглядеть хмурой и недовольной, чем трепещущей ванилькой.
– Добрый день, – выдыхаю в сторону охраны. – Юния Филатова, – называю свое имя. И уточняю: – На собеседование.
Мужчина сканирует меня равнодушным взглядом. Проверяет что-то в компьютере.
И информирует:
– Седьмой этаж. Правое крыло. Сто шестой кабинет.
– Спасибо, – сухо благодарю я.
Незаметно сжимаю вспотевшие ладони в кулаки и уверенно шагаю в сторону лифтов.
Еще бы там разобраться…
В кабине обнаруживаю, что кнопок не хватает. Максимальный этаж, на который можно подняться – третий.
Господи, может, я все-таки глупая?
Вздрагиваю, когда в лифт входит мужчина. Он кажется смутно знакомым, но мне, увы, не до того.
– На собеседование? – спрашивает с улыбкой.
– Да.
– Тогда лифты с другой стороны холла. Эти только для руководящего состава.
– Простите, – все, что могу вытолкнуть, прежде чем выскочить из кабины.
Заалевшие скулы этот мужчина, конечно, успевает заметить. Но я искренне надеюсь, что в случае положительного исхода собеседования мне не придется с ним сталкиваться. Если верить тому, что он сказал насчет руководящего состава, у моей надежды огромные шансы.
«Лифты для простых смертных, к слову, ничем не хуже», – заключаю я на месте.
Только кнопок в них больше, хах.
Добираюсь до места ровно к назначенному времени, так что не успеваю даже осмотреться, как меня приглашают в кабинет.
Я давно научилась держаться на публике, неоднократно выступала перед большой аудиторией, и опять-таки работа здесь не является мечтой всей моей жизни, но, черт возьми, когда я смотрю в глаза женщины, у которой предстоит проходить собеседование, то меня охватывает такое благоговение, будто передо мной сам канцлер Германии, а не офисный сотрудник компании.
И это дама еще улыбается.
Стоит ей сделать серьезное лицо, внутри меня проносится вихрь статического напряжения.
– Юния Алексеевна, – читает с монитора. – Меня зовут Ирина Геннадьевна. Я рекрутер компании. Присаживайтесь, пожалуйста.
Хорошо, что она напоминает об этой необходимости. Заставляю свое тело двигаться так четко, чтобы принять это приглашение с достоинством первой леди Англии.
– Почему вы хотите работать у нас? – стандартный вопрос на собеседовании.
Я к нему готовилась.
Только вот сейчас теряюсь и выдаю не совсем то, что запланировала. А точнее, совсем не то.
– Меня заинтересовало то, что вы даете шанс соискателям без опыта.
– Да, – подтверждает Ирина Геннадьевна, но улыбка ее явно приобретает оттенок напряжения. – Но далеко не каждому.
– То есть… – выдыхаю, крепко сцепляя лежащие на коленях руки. – Я, конечно, восхищаюсь вашим брендом. Тем, какой огромный исторически важный путь прошел концерн с момента своего основания. Кроме того, я изучила корпоративную культуру компании и пришла к выводу, что мне было бы комфортно работать в подобной среде. Я вижу перспективы, мне интересен ваш вид деятельности, и я думаю, что именно у вас могла бы, как бы это лучше выразиться… распаковать те теоретические знания, которые получила в университете, раскрыть свой потенциал и реализоваться.
– Хорошо, – протягивает интервьюер, подавая некоторые невербальные сигналы, что мой ответ ей понравился. – А что насчет стрессоустойчивости? Насколько вы выносливы в эмоциональном плане?
Спасение, что некоторые губительные поступки, подтверждающие мою повышенную эмоциональную чувствительность в прошлом, не были запротоколированы.
– У меня за плечами тринадцать лет на посту старосты, участие в сотнях олимпиад, соревнованиях и конкурсах, выступления на различных форумах… О, и что особенно важно, руководящая должность в студенческом оргкомитете! По-моему, я сверхвынослива! – отвечаю с юмором, дабы не вдаваться в какие-то пространственные и, вероятно, странные размышления.
Пробежавшую по телу резонирующую болезненным жаром дрожь удается скрыть, оставаясь неподвижной.
– Юния Алексеевна, – проговаривает Ирина Геннадьевна, опуская очки значительно ниже глаз. Я невольно заостряю внимание на том, как в голубоватых стеклах отражается текст с экрана находящегося перед ней монитора. – Вы замужем?
Статус своего семейного положения я, однозначно, указывала в резюме. Но напоминать об этом не смею.
– Нет. И в принципе не собираюсь. У меня другие жизненные ориентиры.
– Угу, – выдает, очевидно, неосознанно. Через миг снова концентрируется, фокусирует на мне въедливый взгляд и, вызывая у меня безотчетное чувство радости, с улыбкой спрашивает: – Готовы ли подписать контракт прямо сегодня?
***
– То есть… – теряется Мадина, когда заваливаю ее с порога новостями. – Ты подписала контракт с ведущим мировым производителем автомобилей?! Ты серьезно, ма-харошая? Ты серьезно?
– Типа того, – смеюсь, потому как сама еще не верю, что прошла собеседование в настолько крутую компанию. – Ты удивишься, но требования были попросту плевые! Такую фигню спросили, что любой экзамен в универе сложнее покажется! Ой, – прерываюсь, когда из спальни доносится детский плач. – Дай мне ее поддержать, – прошу, не в силах скрыть рвения. – Сейчас я только руки вымою… – бегу в ванную без сопровождения. Давно чувствую себя в квартире Андросовых как дома. – Привет! – здороваюсь попутно с Валиком.
Он как раз выглядывает из кухни и машет деревянной лопаткой.
– Привет-привет! Давайте обедать.
– Сейчас, – принимаю приглашение.
Жаркое у Вали, конечно, обалденное. Но нянчиться с рыжеволосым чудом по имени Роксана приоритетнее, чем набивать живот. Ношу ее на руках, пока уставшие молодые родители едят.
Между тем продолжаю рассказывать:
– Главное, что их интересовало: а) как скоро я могу приступить к работе? б) не помешает ли мне основная занятость дописать и защитить диплом? в) готова ли я к командировкам? Как вы понимаете, дать нужные ответы на эти вопросы не составило труда. Честно говоря, я даже немножко расстроилась. Наверное, больше бы гордилась тем, что попала в компанию, если бы пришлось по-настоящему постараться.
– Ой, радуйся! Наши все, видела, куда устроились? Через одного – официанты, через два – курьеры. Хорошо, что мы с Валиком еще на первом курсе ушли в фотографию!
– Ну да… – вздыхаю, не в силах прекратить улыбаться. – Согласна.
Передаю Мадине уснувшую Рокси. Пока съедаю свою порцию картошки, Валик убирается в кухне. После все вместе идем в общую комнату, чтобы погрузиться в кропотливую, но ненапряженную работу над дипломными таблицами. Я по большей части курирую. Принесла ведь новые данные от научного руководителя. Делюсь, качаю Роксану и ставлю пометки для себя.
– Тебя подбросить? – спрашивает Валик после ужина.
– Нет, – отмахиваюсь, собирая в сумку вещи. – Пробегусь.
На деле никуда я не спешу, конечно. Прогулочным шагом иду, снова и снова вспоминая все, что случилось за день. Моментами ловлю себя на том, что улыбаюсь.
Невероятно, но с понедельника я выйду на свою первую работу. Пока строю догадки, будет ли мне по-настоящему интересно в компании, или я, как и многие, просто привыкну выполнять ряд каких-то обязанностей, добираюсь до проспекта. Пешеходам красный горит, так что мне приходится остановиться.
