скачать книгу бесплатно
– Нет, – решительно ответил Гудинг. – Если мы с мисс Френч разойдемся в суждениях, кому из нас вы поверите на слово?
– Вынужден буду поверить ей. И одновременно продолжу поиски Луиса Френча.
– Тогда мое слово окажется лишним.
Уговорить Гудинга ему так и не удалось.
В конце концов Ратлидж отправился на поиски адвокатской конторы «Хейз и Хейз». Мистер Хейз-старший согласился его принять. Ратлидж ничего не сказал ему о мертвеце. Он начал с завещания покойного мистера Френча.
– Я хотел бы узнать, оставил ли мистер Френч распоряжения касательно своей второй семьи, о которой ничего не знали его жена и дети.
Хейз посмотрел на него исподлобья, впрочем, возможно, просто его веки нависают над глазами в силу почтенного возраста. Серые, глубоко посаженные глаза старика холодно смотрели на гостя. Кустистые седые брови напоминали давно не стриженную живую изгородь. Ратлидж невольно подумал: наверное, старик в свое время наводил страх на своих оппонентов в зале суда.
– Я мог бы, конечно, показать вам копию завещания, – сказал наконец Хейз. – Но уверяю вас, что в нем ни словом не упомянуты ни любовница, ни внебрачные дети. – Ратлидж собирался ответить, но Хейз поднял жилистую руку. – Нет и никаких дополнительных распоряжений на сей счет. С чего вы взяли, что такие условия имеются?
– Сегодня утром мисс Френч ездила со мной взглянуть на покойника, которого я по ошибке принял за ее брата. Она перенесла известие очень тяжело. Я был почти уверен, что найденный нами покойник – Луис Френч. Мисс Френч заверила меня, что это не он. И позже рассказала мне, что ее мать весьма тревожилась по поводу неверности мистера Френча. Тогда было бы понятно, почему просматривается сходство между покойным и портретом основателя фирмы. Возможно, он – внебрачный сын мистера Френча-старшего.
– Мисс Френч сильно заблуждается. Насколько мне известно, ее отец хранил верность супруге. Это у его отца, мистера Хауарда Френча, была интрижка до женитьбы. Молодая женщина умерла родами. Ребенка усыновил один из слуг его отца. Кажется, ему не говорили, кто его настоящие родители.
Ратлидж подумал: теперь понятно, почему нервная и неуверенная в себе жена подозревала в измене собственного мужа. Он задумчиво спросил:
– Мать Луиса Френча была богата?
– Она была очень богата. Ее отец нажил состояние на судоходстве; после ее замужества фирма «Френч и Трейнор» заключила очень выгодный контракт на перевозку своих вин по всему свету.
Теперь понятно, почему несчастная жена была такой неуверенной в себе… А если еще предположить, что некрасивая дочь пошла в нее…
– Значит, тот мертвец вполне может оказаться… м-м-м… внебрачным потомком Хауарда Френча?
– Возможно. Хотя и маловероятно.
Но как тогда у него оказались часы? И где Луис Френч?
– Известна ли вам фамилия, которую дали внебрачному ребенку при усыновлении?
– Насколько мне известно, записей о тех событиях не сохранилось. В свое время мистер Хауард Френч позаботился о ребенке и его родителях; ни после его смерти, ни после смерти его сына, отца Луиса Френча, никаких завещательных распоряжений оставлено не было.
Хауард Френч идеально разобрался с глупостями, которые наделал по молодости. Слугам подарена кругленькая сумма, чтобы они переехали куда подальше и забрали с собой ребенка. Приемный отец – кто он? Лесник, лакей, кучер, старший садовник? Никто ничего и не подумает о семействе, которое внезапно получило небольшое наследство от дальнего родственника и решило переехать в оставленный им домик в Уэльсе, Кенте или Камберленде. Будет просто чудо, если спустя много лет найдется человек, который помнит все обстоятельства дела.
– А свидетельство о крещении?
– Ребенка, скорее всего, крестили в той деревне, куда переехали его приемные родители. А может, и нет.
Если слуги принадлежали к неангликанской церкви, найти такую запись почти невозможно.
Тупик. А Ратлидж терпеть не мог тупики.
– Если человек в покойницкой – не Луис Френч, то кто он? И почему Луиса нет ни в Эссексе, ни в лондонском особняке?
– Не могу ответить на ваш вопрос, – сказал Хейз. – И вовсе не потому, что мне не хочется отвечать. Просто ответа я не знаю. Но если он собирался что-то предпринять без ведома сестры, значит, это его дело и Скотленд-Ярда оно не касается.
Ратлидж вскоре ушел. Из многолетнего опыта общения с адвокатами он знал: они обычно не лгут, а на заданные вопросы отвечают точно. Однако их ответы редко выходят за рамки заданных вопросов – если только известные им сведения не служат к их выгоде. Судя по всему, где-то в обширной картотеке мистера Хейза хранится ответ на его вопрос, но, чтобы добыть нужные сведения, придется постараться и придумать изощренную формулировку вопроса. Ратлидж невольно улыбнулся про себя. В одном он сейчас был уверен: Хейз не скрывает от него местонахождение Луиса Френча.
Он продолжал думать об этом деле за ужином, хотя и старался скрыть рассеянность от сестры. Франс была очень восприимчива ко всему, что касалось ее брата; ей удалось отвлечь и развеселить его.
Но, когда он в конце вечера возвращался к себе домой, понял, что ему придется поверить мисс Френч на слово. Человек, которого подбросили на Хантингдон-стрит в Челси, – не ее брат. Устраивал его такой ответ или нет, другого не было.
На следующее утро Ратлидж явился с докладом к исполняющему обязанности старшего суперинтендента.
Маркем слушал его внимательно, время от времени кивая. Когда Ратлидж закончил, он подался вперед в своем кресле и сдвинул брови.
– Вы так и не выяснили личность подброшенного нам трупа. Вы не можете объяснить, кто его убил и почему у него оказались часы, на которые у него нет никаких прав. Более того, вы не можете найти законного владельца часов, Луиса Френча.
Ратлидж глубоко вздохнул:
– У Френча есть невеста в Эссексе. Мне хотелось бы поговорить с ней до того, как мисс Френч вернется из Лондона. Во время моего первого визита заезжать к невесте не было смысла. Возможно, Френч поделился своими планами именно с ней, а не с сестрой.
– У брата с сестрой не очень хорошие отношения?
– У меня сложилось впечатление, что Френч обманывает сестру. Она ведет хозяйство в родовом гнезде и сейчас вовсю готовится к приезду кузена. Она злилась на Френча за то, что он уехал вместо того, чтобы помогать ей.
Маркем сплел пальцы, вытянул их и расцепил руки.
– А мертвец, случайно, не кузен?
– Его бы мисс Френч наверняка узнала. Старший клерк со дня на день ждет известий о прибытии Трейнора. Он должен вскоре приехать в Англию с Мадейры. Кузен возглавляет отделение фирмы в Фуншале.
– Что еще за Фуншал? – брюзгливо спросил Маркем.
– Главный город португальского острова Мадейра. Именно там вели дела три поколения фирмы «Френч, Френч и Трейнор». Очевидно, прежде они работали в Лондоне и занимались исключительно импортом вин и крепких напитков.
Маркем состроил удивленную мину.
– Неужели вы хотите сказать, что собираетесь съездить на Мадейру?
Ратлидж улыбнулся про себя, вспомнив, что йоркширцы печально известны своей прижимистостью.
– Не сомневаюсь, все нужные нам сведения можно получить через тамошнюю полицию.
Маркем откинулся на спинку кресла; лицо у него прояснилось.
– Тогда отправляйтесь в Эссекс. И пожалуйста, постарайтесь узнать там хоть что-нибудь. Мне нужны результаты.
Час спустя Ратлидж снова был в пути. Он направлялся в сторону Дедхэма.
«Какие еще результаты?» – спросил он себя, проезжая по запруженным лондонским улицам и поворачивая на восток, а затем на север.
Хэмиш, проснувшийся у него в подсознании и отражавший беспокойство самого Ратлиджа, заметил: «Знаешь, теперь тебе нельзя возвращаться ни с чем».
Первым делом он разыскал местный полицейский участок и побеседовал с констеблем. В прошлый его приезд в визите вежливости нужды не было, а теперь такая необходимость появилась. Ратлидж надеялся, что ему не придется иметь дело с более крупным участком в Дедхэме. Хотя в маленьких участках, как правило, служил один-единственный констебль, он обычно лучше знал жителей окрестных деревень. Кроме того, деревенские констебли не так ревниво относились к вторжению сотрудников Скотленд-Ярда на их территорию.
Проехав примерно милю от дома Френчей, Ратлидж нашел деревню Стратфорд-Сент-Хилари. Следов доминиканского монастыря он не заметил, хотя решил, что собор и прочие постройки вполне могли умещаться на большом лугу. Судя по всему, в Сент-Хилари размещалась не основная ветвь доминиканского ордена. Вокруг луга стояли довольно живописные дома и лавки. Над красивым старинным пабом висела вывеска «Кружка и черепаха». Вполне возможно, паб построили еще в эпоху почтовых карет. Он с сомнением окинул взглядом небольшое здание. Вряд ли здесь сдают комнаты проезжающим, хотя кто знает? Может быть, один или два усталых путника и сумеют найти здесь ночлег. В парке за пабом журчал ручеек; он исчезал в негустой рощице. На другом берегу ручья, за рощей, виднелась колокольня. Интересно, церковь построили на доходы от продажи шерсти или храм стоял здесь вместе с монастырем? Судя по церкви, деревня Сент-Хилари не совсем пришла в упадок.
Полицейский участок оказался втиснут между писчебумажной лавкой и булочной с узким фасадом. Булочная была уже закрыта, но, проходя мимо двери, он потянул носом и уловил слабый запах дрожжевого теста и корицы, который плыл в теплом вечернем воздухе.
Констебля на месте не оказалось. Но он оставил записку для всех, кому мог понадобиться, на небольшом щитке у двери. Записка гласила:
«ДОМА».
Где находится дом констебля, в записке не уточнялось.
Ратлидж рассчитывал, что констебль назовет ему имя и адрес невесты Френча. Теперь пришлось подумать о другом источнике информации. В деревне им обычно служит приходской священник.
Выйдя из машины, он зашагал к церкви. Она стояла на вершине невысокого холма, окруженная кладбищем. Он шагал между замшелыми, покосившимися надгробными плитами, между которыми попадались плиты более новые. Надгробья словно маршировали вверх, останавливались у стен церкви и вновь появлялись на другой стороне склона.
Усыпальница семейства Френч находилась на лучшем участке, у самой колокольни. Рядом с мавзолеем Френчей стояли и другие величественные памятники и скорбящие ангелы. Склеп семейства Трейнор Ратлидж заметил у подножия холма: сломанное копье, обвитое траурной лентой, – очень по-викториански.
Скромный дом священника стоял в переулке фасадом к кладбищу. Ратлидж зашагал туда. Солнце уже скрылось за тисами, обступившими три стороны невысокой ограды.
На стремянке стоял мужчина в рубашке с закатанными рукавами. Он красил фасад.
Повернув на дорожку, Ратлидж громко спросил его:
– Священник у себя?
Стоящий на стремянке человек повернулся к нему и ответил:
– К сожалению, нет. Чем я могу вам помочь?
– Я ищу Луиса Френча. Дома его нет. Как и его сестры…
Мужчина пролил краску, извлекая кисть из ведерка, не вытерев ее.
– Провались ты пропадом! – воскликнул он и, обернувшись к Ратлиджу, уточнил: – Мисс Френч нет дома?
– По-моему, она еще не вернулась из Лондона.
– Она в Лондоне?! Что-то случилось?
– А что-то должно случиться? – ответил вопросом на вопрос Ратлидж.
Мужчина спустился со стремянки.
– Она никогда не выезжает из Сент-Хилари… Разве что в магазины в Дедхэм. – Он уныло посмотрел на свои заляпанные краской пальцы. – Руку не предлагаю. Приходской священник нашей деревне не положен. Я викарий, младший приходской священник. Моя фамилия Уильямс.
Уильямс выглядел сравнительно молодо – Ратлидж дал бы ему лет тридцать. Он обратил внимание, что викарий прихрамывает при ходьбе. Проследив за направлением взгляда Ратлиджа, викарий поморщился и объяснил:
– Война! Я был солдатом, а потом, после того как меня комиссовали, стал армейским капелланом. А зачем Агнес Френч поехала в Лондон?
– Она искала брата. И не нашла его. Я подумал, может быть, его невеста знает, куда он уехал. Он покинул Эссекс почти две недели назад. Судя по всему, с сестрой он своими планами не поделился.
– Он редко с ней делится, – заметил Уильямс, покачав головой.
– Они не ладят? – с интересом спросил Ратлидж.
– Этого я бы не сказал. Оба брата… то есть Майкл, погибший на войне, и Луис… часто бывали в Лондоне с отцом; он обучал их всему, чтобы сыновья потом смогли работать в фамильной фирме. Агнес – домоседка. Никогда никуда не ездила.
– Сама не хотела или ее не звали?
– Да я не знаю, – ответил Уильямс, подумав и склонив голову набок. – Меня ведь здесь тогда еще не было. Говорили, что сначала ей пришлось ухаживать за матерью – у той было слабое здоровье. Потом отца парализовало, и она ходила за ним. Так и положено поступать дочерям. Особенно незамужним.
– Сыновья… Луис и Майкл… ездили на Мадейру? – спросил Ратлидж.
– Да, почти с самого детства – лет с двенадцати. Так мне говорили. А Агнес никогда не выказывала интереса к путешествиям.
– Или притворялась, что не любит путешествовать, – предположил Ратлидж, – после того, как поняла, что ее никуда не берут.
– Она не похожа на человека, которого можно куда-то не взять вопреки ее воле.
Ратлидж подумал: если решение отца больно ранило ее, она могла не показывать виду. Во всяком случае, сейчас ее поведение было весьма красноречивым.
– Насколько я понял, Луис управляет лондонским отделением фирмы…
Уильямс кивнул и принялся вытирать пальцы испачканной тряпкой. Ратлидж продолжал:
– Если что-нибудь случится с братом, мисс Френч займет какой-либо пост в фирме?
– Нет. Я уверен, что нет. Видите ли, она не получила соответствующей подготовки. И потом, остается еще кузен Трейнор. Он наверняка охотно встанет к штурвалу… – Уильямс бросил взгляд наверх. – В последний раз, когда Трейнор приезжал в Англию – еще до войны, – он заплатил за ремонт дымоходов. До того момента дом священника много времени простоял необитаемым; трубы забились, и в комнатах невозможно было находиться, весь дым шел туда. Меня тогда здесь, разумеется, не было, но мой предшественник рассказал, кого мы должны благодарить за щедрость. Извините, я отклоняюсь от темы. Зачем мисс Френч понадобилось разыскивать брата?
– Спросите ее сами, когда она вернется. Я-то пришел к вам по другому делу. Мне хотелось бы побеседовать с невестой Луиса Френча.
– Мэри Эллен Таунсенд живет в Дедхэме. Ее дом недалеко от церкви. Вы его не пропустите, на двери соседнего дома есть табличка. Ее отец – местный врач и устроил там свою приемную. – Викарий покосился на собственное жилище. – Похоже, на сегодня придется закругляться – уже темнеет. Не буду притворяться, что сожалею. Терпеть не могу красить, но больше-то некому.
Извините, я не расслышал, как ваша фамилия?
Ратлидж точно помнил, что не представлялся.
– Ратлидж.
– Что ж, всего вам хорошего, мистер Ратлидж. Надеюсь, вам понравится в Сент-Хилари.
Ратлидж возвращался к машине, слушая Хэмиша.
«Ты не сказал ему всей правды. И не сказал, кто ты такой», – твердил совсем рядом знакомый голос с мягким шотландским выговором. Он как будто стоял слева, за спиной Ратлиджа – как на фронте. Ратлидж понимал, что никакого Хэмиша у него за спиной сейчас нет. Но ему не хватало храбрости обернуться и проверить это.
– Иногда вся правда – не лучший выход, – ответил он вслух. Прохожий, выгуливавший собачку, наградил его подозрительным взглядом.
Ратлидж поехал назад, в Дедхэм, где в самом деле довольно быстро нашел приемную врача.
