скачать книгу бесплатно
Я расстрелял весь магазин в упор, до железки. ППШ затих. В следующее мгновение толстая женщина свалилась на меня сзади и сверху. Я почувствовал ее смрадный горячий дух. Так вот о чем пытался сказать умирающий Рыжий!
«Смотри, за твоей спиной опасность».
Я покатился по ступенькам, теряя оружие. ППШ улетел в сторону. Толстая мертвая женщина катилась вдогонку. Она упала на ступеньки и вдруг поползла следом за мной… Зубы ее клацали, словно кастаньеты. Я думал, поседею. Никогда не видел ничего омерзительнее и страшнее. Я полз и полз вниз, толкался пятками, а она не отставала.
Я поднялся на ноги. Толстуха все ближе… Почему она такая шустрая?!
Я встал на перила, помедлил. А затем прыгнул вниз, в лестничный пролет. Выбора не было.
И полетел… Не знаю, на что я рассчитывал. Может, во мне было слишком много водки в тот момент. Или злости. Не знаю. Но я не рассчитал, высота оказалась намного больше, чем могли выдержать мои ноги.
Иногда сейчас я вспоминаю тот момент – и не помню самого момента полета. Помню только момент после приземления. Даже удара в памяти не осталось. Только удивление.
А потом пришла боль. На самом деле сломать ноги – это не так больно, как говорят. Особенно если кости не сместились. Больно, когда начинаешь потом двигаться.
Просто хрустнуло. Кррр. И все. И ты лежишь и не можешь пошевелить пальцами ног. Очень инопланетное ощущение. Твои пальцы больше не твои. И ноги не твои.
И так я лежал на лестничной клетке и ждал, когда до меня доберется очередной мудачок. Или та толстуха, если сообразит, куда я подевался.
Пистолеты лежали на ступеньках. «Макар» вот он, а дальше ТТ. Но с тем же успехом они могли быть в другом городе. Я не мог до них добраться.
Я перевернулся на живот, подтянул себя на локтях. Блин, угораздило же! Придурок. Я попробовал добраться до стены… Вот теперь боль была адской. Черт.
Выстрел, еще один. Короткая очередь. Со звяканьем покатились гильзы по ступенькам. Одна долетела и ударилась в мое бедро. Похоже, толстуху все-таки прикончили.
Тишина. Я боялся подать голос, чтобы не выдать себя. Может, толстуха еще ползет ко мне.
– Серый, ты живой там? – крикнули сверху. Я вздохнул. Это пацаны.
– Ага! Только я, по ходу, ноги сломал!
– Чего?
Раздались шаги. Вскоре ко мне по лестнице спустились Боря с Батыем. Увидев меня, Боря присвистнул. Батый подобрал мои пистолеты. Следом за пацанами спустился Юра Молдаванин.
– А где Киря? – спросил я. Не то чтобы я хотел его видеть… Но все-таки живой человек, пусть даже и убивший по глупости моего друга.
Боря промолчал и отвел глаза.
– Он застрелился, – сказал Юра спокойно. В следующий момент где-то выше прогремел отдаленный выстрел. Юра даже ухом не повел. Батый заморгал, открыл было рот…
– Теперь нас четверо, – сказал Боря. Батый закрыл рот.
– Поднимай его! – велел Боря. – Осторожно! Батый, ты самый здоровый. Понесешь Серого.
– Че я-то?! – Батый уже забыл, что хотел сказать.
– Стрелять ты все равно не умеешь. Не ссы, мы с Молдаванином тебя прикроем.
Батый почесал нос короткими волосатыми пальцами.
– Так че? Я его на себе теперь буду таскать?
– Ниче, не переломишься, – жестко сказал Боря. – Ты вон какой здоровый и красивый. Отдай ему ствол, а сам берись.
Батый обиженно засопел. Меня подсадили ему на спину, зафиксировали ремнем. Батый выпрямился, с легкостью встал. Вообще незаметно, что он с грузом. Это не человек, это молдавский танк. Даже не танк, а «ураган», который ядерные ракеты таскает. Юра подобрал мои пистолеты, отдал мне «макаровы». Поехали.
Теперь мы спускались по пожарной лестнице. На одном из витков я сбился и перестал считать. Кажется, это был одиннадцатый этаж. Или десятый? Иногда я задремывал на мгновение. Иногда боль пронзала меня так, что я сжимал зубы, чтобы не кричать. Это был спуск в ад, воистину.
Еще несколько раз Боре и Молдаванину приходилось стрелять в мудачков. А в какой-то момент Юра открыл дверь и забросил туда гранату. Мы стремглав помчались вниз по лестнице, а затем грохнул взрыв. Стены дрогнули, а в ушах еще долго звенело.
И вот мы оказались на первом этаже. Вернее, на цокольном. Я видел знакомые очертания колонн… Боря с Юрой пошли вперед. Чем дальше, тем меньше мне нравился Боря. Иногда он застывал на некоторое время, словно терял нить и не помнил, где находится. Выглядел он все хуже. Я посмотрел на его руку. Может, тот мудачок, что получил по зубам от Бори, заразил его? Думать так было страшно, поэтому я отогнал эту мысль. Просто Боря устал, как и все мы. И только Батый казался двужильным.
Свет опять заморгал. Мы пошли по коридору – к холлу гостиницы. Вокруг сувенирные лавки. Матрешки, какие-то камни. Юра разбил стекло прикладом «калаша» и вытащил из витрины сувенирной лавки длинный металлический фонарь на батарейках, включил пару раз на пробу. Затем вручил мне. Выбрал фонарь для себя. Протянул третий фонарь Боре, но тот покачал головой. Выглядел он жутко, словно держался из последних сил.
– Будешь маяком, если что, – сказал мне Молдаванин. Я взял фонарь. Маяком – это всегда пожалуйста.
Впереди опять мелькали фигуры. Похоже, здесь мертвецов больше, чем на этажах. Может, они все сюда потихоньку спускаются… В ту же секунду свет погас. Блин!
Темный коридор. И кто-то идет к нам из темноты. Кивая и утробно рыча от голода.
И тут я вспомнил про «ураган» и прапорщика Севцова. А это мысль… хотя и дурацкая. Я приготовил фонарь.
– Ходу, Батый, ходу! – зашептал я ему в ухо. – Жми вперед!
– Я не вижу ни черта! – огрызнулся Батый. Эх, взять бы тебя, дружок, за твои розовые уши-лепешки… И приложить упрямой головой об стену. Только разве что стена пострадает. Голова-то чугунная или даже каменная.
– Ничего, зато я вижу. Вперед!!
Раз, два, три… Мудачок пер нам навстречу. В последний момент я врубил фонарь. Как фары «урагана».
Мертвяк дернулся, свернул и врубился с разгону в какую-то свою внутреннюю Монголию. В смысле, в стену.
Мы проскочили.
– Привет Пржевальскому! – я взмахнул фонарем. Бум! Удар тяжеленным фонарем расколол череп мертвеца.
Мертвец ударился в стену и начал сползать. Готов.
Батый пер вперед, как советский ядерный щит на техобслуживание. Молодец, хороший тягач. Я снова выключил фонарь. И затем снова включил – следующий мертвец, ослепленный, промахнулся мимо нас с Батыем.
– Левее, – приказал я. – Поднажми, дорогой!
Справа вдруг загрохотал «калаш», слева выстрелил дробовик. В темноте я видел только вспышки выстрелов. Снова заговорил «калаш». В следующий раз я не успел включить фонарь – и Батый просто снес мудачка с дороги. И даже, кажется, не заметил этого. Хорошо быть Кинг-Конгом.
И вот мы выскочили на улицу. На асфальте, на камнях пандуса я увидел красные отсветы. Задрал голову.
Пылал верхний этаж «Космоса». Кто-то из мертвецов добрался до огня, видимо.
Вот и наши «точилы».
* * *
Я бы хотел сказать, что дальше все было гладко и удачно. Но против фактов не попрешь.
Наши машины так и стояли у входа в гостиницу. Все на месте. Я достал ключ из кармана ветровки. Патроны для «макара» со звоном рассыпались, черт побери. Я протянул ключ Батыю.
Батый открыл дверь и посадил меня в машину, на водительское место. Затем положил мой «макар» на пассажирское сиденье.
– Куда ты меня? – сказал я. – Садись сам за руль!
– Я не умею, – сказал Батый. Тьфу ты, чертовы вольные борцы. Все у них не по-человечески. А я-то как буду машину вести?! У меня ноги сломаны, блин. Батый обошел машину с другой стороны, собрался сесть. Но вдруг повернулся и пошел обратно. Что такое?
Перед машиной стоял диверсант. Он смотрел на меня, не отрываясь. У меня вдруг занемел затылок…
– Боря! – крикнул я. – Отойди с дороги!
Боря кивнул.
– Боря!
Боря еще раз кивнул. Потом еще. И тут я понял.
– Боря?
Бывший диверсант стоял перед машиной, весь в отсветах пожара, и кивал.
Это больше был не Боря.
Драгоценный дробовик «бенелли» выпал из его руки на асфальт. Зараза все-таки добралась до сердца и мозга Бори. Диверсант медленно опустился на колени, словно пьяный. К нему подошел Батый.
– Боря? – спросил Батый. – Ты чего? Помочь?
Боря, стоя на четвереньках, поднял голову. И молдавский вольный борец шарахнулся назад. Мертвые, налитые злобой глаза диверсанта смотрели на него. Батый развернулся и побежал к машине… Боря одним прыжком настиг его, сбил с ног. Батый покатился и врезался в серебристую «точилу» диверсанта. Батый попытался встать, но у него подкосились колени. Нокаут, похоже. Батый упал и больше не двигался.
Бывший диверсант подбежал к нему на четвереньках, словно гигантская гиена. Кажется, сейчас он вцепится в Батыя зубами…
– Нет! – крикнул я. – Стой, сука!
– Боря, – сказал Молдаванин. – Остановись.
* * *
– Боря, – повторил Молдаванин спокойно. «Калаш» он держал как-то по-особенному, прикладом вверх. – Это я, Молдаванин. Помнишь меня?
Боря стоял на четвереньках над Батыем, оскалившись. Огромный, мертвым он словно стал еще больше, чем при жизни.
Никогда не видел такого огромного человека (или зверя). И такого страшного.
– Боря, спокойно, – Молдаванин сделал шаг к бывшему диверсанту. Боря зарычал. Слюна капала с его изуродованного гримасой рта. – Это я.
Я потянулся к пистолету, что оставил мне Батый. Ч-черт. Не достать. Я вытянул руку насколько мог и почти дотянулся кончиками пальцев. И столкнул «макара», тот соскользнул с обшивки кресла и упал за сиденье пассажира. Млять! Я поднял взгляд. Боря все стоял на четвереньках, словно дикий зверь.
В следующий момент Боря прыгнул. Быстрый, сука, просто невероятно.
Но какой бы быстрый ни был Боря, Молдаванин оказался еще шустрее. Грохот «калаша».
Борю сняло в верхней точке и отбросило назад.
Боря приземлился. Но Юры на прежнем месте уже не было. Он оказался дальше по улице, метров на пять. Он пятился, отстреливая патроны по два-три выстрела. Боря рычал, дергался.
Но не падал. Даже когда пули попадали ему в голову.
Боря развернулся и прыгнул. В этот раз Молдаванин увернулся, но не до конца. Они сшиблись и покатились по земле. Юра ударил стволом «калаша» Борю в лицо. Глаз Бори лопнул и вытек. Юра размахнулся – и тут Боря рывком опрокинул его на землю и навис сверху.
Ноги мои, ноги. Я руками передвинул правую ногу на педаль, застонал сквозь зубы. Вспышка боли едва не заставила меня потерять сознание. Я аккуратно повернул ключ, молясь, чтобы двигатель заработал бесшумно и плавно. Немцы не подвели, «бумер» завелся тихо и мгновенно.
Я взялся за руль, ладони были потные. У меня будет всего одна попытка…
Я снял машину с ручника. «Бумер» на ручной коробке. Сначала мне придется выжать сцепление, а затем газ. Сломанными ногами. Ну, колени-то у меня двигаются!
Давай, Серый. Ты можешь. Ради Длинного. Ради рассвета над морем. Ради Ленки… сейчас она уже на восьмом месяце, скоро рожать.
Я выжал сцепление. Плавно вдавил газ – боль была такая, что на мгновение я потерял сознание. В следующее мгновение я плавно отпустил сцепление… и добавил газ.
Двигатель взревел. «Бумер» рванулся вперед, меня едва не выбросило из кресла, и ударил ребристой мордой в Борю. БУМ! Крак! Я едва успел дернуть ручник, чтобы не задавить Юру. Машину занесло боком, я заглушил двигатель, тормозя движком. «Бумер» остановился.
Бывший диверсант от удара отлетел на несколько метров, покатился по асфальту. И замер. Неужели все?
Молдаванин встал. Затем посмотрел на меня, отвернулся и, прихрамывая, пошел к телу Бори. Он опирался на «калаш», как на костыль.
Боря начал вставать. Удар «бумера», видимо, сломал ему позвоночник. Боря поднялся на руках и пополз к Юре. Невероятная машина для убийства.
Юра поднял «калаш» и выстрелил.
Долгое мгновение я думал, что Боря бессмертен и неубиваем. И сейчас он разорвет Юру на части, а затем доберется до нас с Батыем… Юра выстрелил еще несколько раз. Затем бросил автомат на землю.
Боря был мертв. Окончательно.
Прощай, бригада.
* * *
Батый сел на водительское сиденье. Крепкий все-таки у борцов череп, это да. Я сидел рядом. Где Молдаванин? Ехать пора. Может, он умеет водить машину? Наверняка ведь умеет.
– Юра живой? – спросил я. Молдаванин стоял ко мне спиной и смотрел на огонь.
– Живой, – ответил он.
