скачать книгу бесплатно
– Понимаете, под старость плохое зрение стало. Вы мне пальчиком ткните на своих друзей.
«В самом деле, слепой совсем», – только и смог подумать Кандид, указывая на своих спутников.
– Это Философ. А это Надежда.
– Что ж, – потер ладони пожилой мужчина и расправил плечи. – Все понятно. Проходите внутрь. Только прежде оружие оставьте здесь, – он указал на железную коробку, стоящую у дверей. – Таковы правила. Да вы не беспокойтесь, вас тут не обманут.
– Хорошо, – кивнул Кандид. И не стерпел, спросил: – Скажите, в том сообщении вы говорили, что вакцина скоро будет найдена. Уже нашли?
Собеседник не ответил, лишь махнул рукой в сторону темного коридора:
– Туда проходите, пожалуйста.
Вышли в накопитель. Хозяин долго изучал Кандида на предмет укусов мертвецов, однако к Философу и Надежде даже не повернулся.
– А их не будете смотреть? – спросил он у старика.
Тот коротко ответил:
– Нет.
Наконец зашли в комнату, регистрационную, судя по скудной мебели и большому письменному столу, на котором покоился огромный журнал, раскрытый на середине.
– Запишем вас, а потом врачу надо показаться.
– Зачем? – не понял Кандид. – Зачем к врачу? Мы же не ранены, вы сами нас сейчас осмотрели.
Старик долго подбирал слова, прежде чем ответить. Наконец произнес:
– Понимаете, иногда, скажем, при сильной усталости, нервном истощении или при некоторых кхм… психических и неврологических заболеваниях, могут возникать галлюцинации.
– И при чем здесь я? – искренне удивился Кандид.
Собеседник почесал ершик бородки, покряхтел.
– Давайте я лучше вам покажу. Так понятнее будет.
– Что покажете?
– У нас на входе мы установили камеры. Чтобы видеть уже издали, кто к нам идет, мертвецы или простые люди. Безопасность, понимаете ли.
Он завел Кандида в небольшой закуток, где на крохотном столике стоял такой же крохотный телевизор. Рядом сидел солдат. Завидев старика, солдат подскочил как ужаленный, вытянулся по струнке и даже, кажется, перестал дышать, превратившись в статую.
– Вот видите, – указал старик на монитор. – Сейчас показывает картинку в реальном времени, вот двор, вот вход. А если прокрутить на десять минут назад…
Он нажал на кнопку прокрутки, и выцветшая картинка начала отматываться назад.
– Вот, смотрите, это вы подошли, – он нажал на «Вкл».
– Как это… – только и смог произнести Кандид, глядя на одиноко стоящего самого себя у порога резервации. Рядом никого не было.
– А здесь вы показываете на своих друзей, когда я вас спросил. Помните? Я уже тогда догадался, в чем дело.
– Но… – начал Кандид и не смог закончить – слова застряли в горле.
– Да, они видятся совсем как живые, – кивнул старик. – Это частое по нынешним меркам явление. В резервацию каждый месяц приходит порядка двадцати человек. У семерых из них проблемы, подобные вашим. Это такая самозащита организма. Чтобы не свихнуться от одиночества, чтобы выстоять, мозг генерирует галлюцинации, создает костыли, чтобы измученный разум не упал. – Довольный придуманным сравнением, старик скрипуче хохотнул. – После отдыха и лечения эти люди начинают осознавать, что в резервации они не одни, и фантомы исчезают.
Кандид глянул на стоящих в углу напарников.
– Я давно намекал тебе, – пожал плечами Философ. А потом как-то разом осунулся, сгорбился, будто из него вытащили стержень, начал оседать на пол. – Но разве ты меня слушаешь!
Философ кашлянул, побледнел и упал замертво. Кандид дернулся было к нему, но остановился. Не зная, что сказать, посмотрел на девочку. Та спокойно стояла, прислонившись к стенке, и молчала.
– А лекарство, доктор? Вакцина, она готова? – только и смог прошептать Кандид.
Старик нахмурился.
– Какая вакцина?
– В том послании вы говорили, что почти изобрели вакцину…
– Я такого не говорил, я точно помню свои слова. Да вы их сами можете еще раз прослушать, если мне не верите, радиорубка с передатчиком и антенной у нас на верхнем этаже находится. Мы транслируем этот сигнал круглосуточно. Благодаря ему многих и спасаем. – Старик легонько похлопал Кандида по плечу. – А насчет вакцины это уже слуховые галлюцинации, такое тоже бывает, часто в сопровождении с визуальными фантомами.
– Но как же…
– Я предлагаю вам отлежаться у нас. Вы очень устали. Вам надо отдохнуть. Хороший сон, еда, отдых – и вы сами все прекрасно осознаете. Я не могу вас заставлять – наша резервация построена на принципах непринуждения, – поэтому лишь спрошу – вы хотите остаться, чтобы прийти в себя?
Кандид глянул на мертвого Философа, опустил голову и тихо ответил:
– Да, я остаюсь.
* * *
В комнате было тихо, тепло, уютно. Окна хоть и зарешеченные, но чистые – их каждый день протирает санитар.
– Умник Философ мертв, и это хорошо – будет легче идти.
– Тебя ведь нет на самом деле? – прошептал Кандид, косясь на девочку.
– Ну и что с того? Ты ведь есть. И ты меня видишь. – Надя закурила сигарету, оценивающе посмотрела на Кандида. Чеканя слова, проинструктировала: – Сейчас придет санитар, принесет еду. Отвлеки его разговором, а сам в это время незаметно возьми вилку. Как только он отвернется, вонзи вилку ему в шею. Да рот не забудь заткнуть, чтобы не орал. Потом найди ключи от своей палаты.
– Что?! Зачем убивать?! Я ведь могу просто уйти, старик говорил.
– Не можешь. Резервацию организовали военные. Тебя просто так уже не выпустят, пока не излечат. А потом ты уже и сам не захочешь никуда идти. Потом ты уже ничего не захочешь. Ты просто превратишься в овощ, в живого мертвеца, душа умрет, останется только оболочка. И чем ты будешь лучше тех, кто ходит за периметром в поисках новой жертвы?
Кандид хотел возразить, но не нашелся что сказать.
– Внизу, на первом этаже, есть оружейная комната. Но там охрана. – Надя прищурилась, высверливая взглядом дырку на лице Кандида. – Охрану тоже надо убрать. Бери оружие и выходи на улицу, там стоит машина, в ней я и буду тебя ждать.
– Я болен. Не в порядке, – прошептал Кандид, обхватив голову руками.
– Это не имеет значения. Ничего в этом мире теперь не имеет значения, кроме одной вещи. Вакцина. И ее здесь, в этой душной больнице, нет. Все эти врачи сдались, они не ищут спасения, они лишь поддерживают жизнь. Но надолго ли? – Надежда придвинулась так близко к нему, что он почувствовал запах ее кожи – давно выветрившийся бледный аромат цветочного мыла и более явственный – пота, и от этого стало еще труднее поверить в то, что ее не существует на самом деле. – Все мы смертны. Поэтому надо найти вакцину, пока не поздно. Тебе решать, как поступить – остаться здесь или идти дальше, за спасением для своей семьи. Выбирай.
– Философ говорил, что их уже не вернуть, – вяло попытался возразить Кандид.
– Философ мертв. Надежда жива.
– Ну да, она всегда умирает последней, – невесело улыбнулся Кандид.
– Верно, – кивнула девочка и пошла прочь, сквозь стены и двери, как призрак, прямиком на первый этаж и на выход, туда, где стояла их машина, оставляя его наедине со своими мыслями.
* * *
…Когда санитар убирал пустую посуду с тумбочки Кандида, вилки на разносе не было.
Ася Михеева
Во имя Петра и Павла
Анна Александровна спала, когда они подъехали. Но от звука, с которым пила-болгарка взрезала железную дверь круглосуточной аптеки, проснулся бы и мертвый. Если они вообще спят, мертвые, кто их знает.
Окна у аптеки были бронированные – от наркоманов-то, но все-таки прозрачные. За месяц Анна Александровна нагляделась в окошко очень разного. Так что на всякий случай заползла под крепкий, сваренный еще в девяностые из какого-то могучего уголка прилавок и там притаилась. Щелок между фанерками, покрывавшими железную раму прилавка, было достаточно, чтобы подглядывать.
Дверные петли хрустнули. Эх, будь дверь поновее, понадежнее, – потосковала Анна Александровна. Аптека, конечно, не лучшая на свете спасительная капсула, но за окнами показывали совсем уж лютое кино. Даже когда на улице целыми днями ничего не происходило, о том, как оно, нонеча, не давала забыть застрявшая меж прутьев решетки кисть руки. Ее уже доедали опарыши, но кости пока не собирались распадаться.
Зашли двое. Оба в каких-то щитках и бронях, оружейные дула внимательно рассматривают комнату. Лиц, считай, и не видно.
– Проверь коридор, – сказал звонкий, почти мальчишеский голос.
Анна Александровна тихо легла на спину, сложила ладони трубочкой у рта и четко сказала вверх в эту трубу:
– Там никого нет.
Что толку? Прямо над ее головой из стены полетели куски штукатурки, на ноги посыпалось стекло. Очередь захлебнулась, послышался вскрик. Все тот же молодой голос злобно рявкнул:
– Чего ты палишь? И, твою мать, куда?
Второй голос что-то пробормотал, Анна Александровна не расслышала. На руки, прикрывавшие лицо, насыпалась колючая крошка, но двигаться она боялась.
– Где именно никого нет? – громко спросил молодой голос.
Она осторожно приподняла руки ото рта.
– По коридору направо две складские комнаты и налево туалет, дальше дверь в подъезд, она толще этой и заперта. За ней кто-то ходит. А тут никого нет, – она помедлила, – кроме меня.
– Никак живая, – удивленно сказал голос постарше.
– Не твоими трудами, – злобно добавил молодой.
– Ты мне прикладом чуть руку не сломал.
Захрустели шаги, один из них вышел в центр комнаты.
– Тетенька, что вы ели последний месяц? – спросил он как-то неестественно ласково.
– Диабетическую еду и витамины.
– А пили что?
– Ну, тут и минералки, и просто в бутылках еще даже искупаться пару раз хватит.
– А ни на что странное не тянуло?
– Повеситься пару раз, – горько ответила Анна Александровна неожиданно для себя.
Оба голоса понимающе хмыкнули.
– Живая, – решил окончательно молодой и велел: – Вставайте. Сань, узнай пока у Китайца, как там.
Пока она выпутывалась из осколков витрины и поднималась на ноги, второй протопал к дверям. Анна Александровна медленно обошла прилавок и остановилась посмотреть своему освободителю в лицо.
Примерно ее роста, для мужчины мелкий. Глаза между шлемом и корявым щитком серые, ледяные.
– Ансанна? – вдруг спросил он.
– Что?
– Ансанна? Вы ж у нас были медсестрой, нет?
Из школьного медкабинета Анна Александровна ушла в ночные дежурные уже года три как. Но гляди-ка, кто-то вспомнил.
Он повернулся, не отводя внимательного взгляда от женщины.
– Сань?
– А?
– Я вот думаю, мне докладывать Моисеичу, что ты нам чуть медсестру не застрелил, или смолчать?
– Сука, – неопределенно отозвался Саня.
– Если тихо, давай мешки таскать. Ансанна, думайте, что тут ценного в первую очередь и во что лучше паковать. Времени у нас полчаса в лучшем случае.
Анна Александровна кивнула и кинулась вытаскивать коробки покрепче. Только потом она сообразила, что подчинилась не автомату, все еще направленному в ее сторону, а твердому деловому тону.
Он прошел мимо нее к дальней двери, постоял там, прислушиваясь. Заглянул быстро в каждый из микроскладов и только тогда повесил автомат за спину.
Саня заходил, брал упакованные Анной Александровной ящики и утаскивал наружу.