Полное собрание стихотворений

Глядел я, стоя над Невой,Как Исаака-великанаВо мгле морозного туманаСветился купол золотой.Всходили робко облакаНа небо зимнее, ночное,Белела в мертвенном покоеОледенелая река.Я вспомнил, грустно-молчалив,Как в тех странах, где солнце греет,Теперь на солнце пламенеетРоскошный Генуи залив…О Север, Север-чародей,Иль я тобою околдован?Иль в самом деле я прикованК гранитной полосе твоей?О, если б мимолетный дух,Во мгле вечерней тихо вея,Меня унес скорей, скорееТуда, туда, на теплый Юг…21 ноября 1844

Колумб

Тебе, Колумб, тебе венец!Чертеж земной ты выполнивший смелоИ довершивший наконецСудеб неконченное дело,Ты завесу расторг божественной рукой —И новый мир, неведомый, нежданный,Из беспредельности туманнойНа божий свет ты вынес за собой.Так связан, съединен от векаСоюзом кровного родстваРазумный гений человекаС творящей силой естества…Скажи заветное он слово —И миром новым естествоВсегда откликнуться готовоНа голос родственный его.1844

Море и утес

И бунтует, и клокочет,Хлещет, свищет, и ревет,И до звезд допрянуть хочет,До незыблемых высот…Ад ли, адская ли силаПод клокочущим котломОгнь геенский разложила —И пучину взворотилаИ поставила вверх дном?Волн неистовых прибоемБеспрерывно вал морскойС ревом, свистом, визгом, воемБьет в утес береговой, —Но, спокойный и надменный,Дурью волн не обуян,Неподвижный, неизменный,Мирозданью современный,Ты стоишь, наш великан!И, озлобленные боем,Как на приступ роковой,Снова волны лезут с воемНа гранит громадный твой.Но, о камень неизменныйБурный натиск преломив,Вал отбрызнул сокрушенный,И клубится мутной пенойОбессиленный порыв…Стой же ты, утес могучий!Обожди лишь час-другой —Надоест волне гремучейВоевать с твоей пятой…Утомясь потехой злою,Присмиреет вновь она —И без вою, и без боюПод гигантскою пятоюВновь уляжется волна…1848

«Еще томлюсь тоской желаний…»

Еще томлюсь тоской желаний,Еще стремлюсь к тебе душой —И в сумраке воспоминанийЕще ловлю я образ твой…Твой милый образ, незабвенный,Он предо мной, везде, всегда,Недостижимый, неизменный, —Как ночью на небе звезда…1848

«Не знаешь, что лестней для мудрости людской…»

Не знаешь, что лестней для мудрости людской:Иль вавилонский столп немецкого единства,Или французского бесчинстваРеспубликанский хитрый строй.1848

Русская география

Москва, и град Петров, и Константинов град —Вот царства русского заветные столицы…Но где предел ему? и где его границы —На север, на восток, на юг и на закат?Грядущим временам судьбы их обличат…Семь внутренних морей и семь великих рек…От Нила до Невы, от Эльбы до Китая,От Волги по Евфрат, от Ганга до Дуная…Вот царство русское… и не прейдет вовек,Как то провидел Дух и Даниил предрек.1848 или 1849

Русской женщине

Вдали от солнца и природы,Вдали от света и искусства,Вдали от жизни и любвиМелькнут твои младые годы,Живые помертвеют чувства,Мечты развеются твои…И жизнь твоя пройдет незримаВ краю безлюдном, безымянном,На незамеченной земле, —Как исчезает облак дымаНа небе тусклом и туманном,В осенней беспредельной мгле…1848 или 1849

«Как дымный столп светлеет в вышине!..»

Как дымный столп светлеет в вышине! —Как тень внизу скользит, неуловима!..«Вот наша жизнь, – промолвила ты мне,Не светлый дым, блестящий при луне,А эта тень, бегущая от дыма…»1848 или 1849

«Неохотно и несмело…»

Неохотно и несмелоСолнце смотрит на поля.Чу, за тучей прогремело,Принахмурилась земля.Ветра теплого порывы,Дальный гром и дождь порой…Зеленеющие нивыЗеленее под грозой.Вот пробилась из-за тучиСиней молнии струя —Пламень белый и летучийОкаймил ее края.Чаще капли дождевые,Вихрем пыль летит с полей,И раскаты громовыеВсё сердитей и смелей.Солнце раз еще взглянулоИсподлобья на поля —И в сиянье потонулаВся смятенная земля.6 июня 1849

«Итак, опять увиделся я с вами…»

Итак, опять увиделся я с вами,Места немилые, хоть и родные,Где мыслил я и чувствовал впервые —И где теперь, туманными очами,При свете вечереющего дня,Мой детский возраст смотрит на меня.О бедный призрак, немощный и смутный,Забытого, загадочного счастья!О, как теперь без веры и участьяСмотрю я на тебя, мой гость минутный,Куда как чужд ты стал в моих глазах —Как брат меньшой, умерший в пеленах…Ах нет, не здесь, не этот край безлюдныйБыл для души моей родимым краем —Не здесь расцвел, не здесь был величаемВеликий праздник молодости чудной.Ах, и не в эту землю я сложилВсё, чем я жил и чем я дорожил!13 июня 1849

«Тихой ночью, поздним летом…»

Тихой ночью, поздним летом,Как на небе звезды рдеют,Как под сумрачным их светомНивы дремлющие зреют…Усыпительно-безмолвны,Как блестят в тиши ночнойЗолотистые их волны,Убеленные луной…23 июля 1849

«Когда в кругу убийственных забот…»

Когда в кругу убийственных заботНам всё мерзит – и жизнь, как камней груда,Лежит на нас, – вдруг знает бог откудаНам на душу отрадное дохнет,Минувшим нас обвеет и обниметИ страшный груз минутно приподнимет.Так иногда осеннею порой,Когда поля уж пусты, рощи голы,Бледнее небо, пасмурнее долы,Вдруг ветр подует, теплый и сырой,Опавший лист погонит пред собоюИ душу нам обдаст как бы весною…22 октября 1849

«Слезы людские, о слезы людские…»

Слезы людские, о слезы людские,Льетесь вы ранней и поздней порой…Льетесь безвестные, льетесь незримые,Неистощимые, неисчислимые, —Льетесь, как льются струи дождевыеВ осень глухую порою ночной.Осень 1849

Почтеннейшему имениннику Филиппу Филипповичу Вигелю

Прими как дар любви мое изображенье,Конечно, ты его оценишь и поймешь.Припомни лишь при сем простое изреченье:«Не по хорошу мил, а по милу хорош».14 ноября 1849

«По равнине вод лазурной…»

По равнине вод лазурнойШли мы верною стезей, —Огнедышащий и бурныйУносил нас змей морской.С неба звезды нам светили,Снизу искрилась волна,И метелью влажной пылиОбдавала нас она.Мы на палубе сидели,Многих сон одолевал…Всё звучней колеса пели,Разгребая шумный вал…Приутих наш круг веселый,Женский говор, женский шум…Подпирает локоть белыйМного милых, сонных дум.Сны играют на простореПод магической луной —И баюкает их мореТихоструйною волной.29 ноября 1849

Рассвет

Не в первый раз кричит петух;Кричит он живо, бодро, смело;Уж месяц на небе потух,Струя в Босфоре заалела.Еще молчат колокола,А уж восток заря румянит;Ночь бесконечная прошла,И скоро светлый день настанет.Вставай же, Русь! Уж близок час!Вставай Христовой службы ради!Уж не пора ль, перекрестясь,Ударить в колокол в Царьграде?Раздайся, благовестный звон,И весь Восток им огласися!Тебя зовет и будит он, —Вставай, мужайся, ополчися!В доспехи веры грудь одень,И с богом, исполин державный!..О Русь, велик грядущий день,Вселенский день и православный!Ноябрь 1849

«Вновь твои я вижу очи…»

Вновь твои я вижу очи —И один твой южный взглядКиммерийской грустной ночиВдруг рассеял сонный хлад…Воскресает предо мноюКрай иной – родимый край —Словно прадедов виноюДля сынов погибший рай…Сновиденьем безобразнымСкрылся север роковой,Сводом легким и прекраснымСветит небо надо мной.Снова жадными очамиСвет живительный я пьюИ под чистыми лучамиКрай волшебный узнаю.Лавров стройных колыханьеЗыблет воздух голубой,Моря тихое дыханьеПровевает летний зной,Целый день на солнце зреетЗолотистый виноград,Баснословной былью веетИз-под мраморных аркад…1849

«Как он любил родные ели…»

Как он любил родные елиСвоей Савойи дорогой!Как мелодически шумелиИх ветви над его главой!..Их мрак торжественно-угрюмыйИ дикий, заунывный шумКакою сладостною думойЕго обворожали ум!..1849

Поэзия

Среди громов, среди огней,Среди клокочущих страстей,В стихийном, пламенном раздоре,Она с небес слетает к нам —Небесная к земным сынам,С лазурной ясностью во взоре —И на бунтующее мореЛьет примирительный елей.‹1850›

«Кончен пир, умолкли хоры…»

Кончен пир, умолкли хоры,Опорожнены амфоры,Опрокинуты корзины,Не допиты в кубках вины,На главах венки измяты, —Лишь курятся ароматыВ опустевшей светлой зале…Кончив пир, мы поздно встали —Звезды на небе сияли,Ночь достигла половины…Как над беспокойным градом,Над дворцами, над домами,Шумным уличным движеньемС тускло-рдяным освещеньемИ бессонными толпами, —Как над этим дольным чадомВ горнем, выспреннем пределеЗвезды чистые горели,Отвечая смертным взглядамНепорочными лучами…‹1850›

Рим, ночью

В ночи лазурной почивает Рим.Взошла луна и – овладела им,И спящий град, безлюдно-величавый,Наполнила своей безмолвной славой…Как сладко дремлет Рим в ее лучах!Как с ней сроднился Рима вечный прах!..Как будто лунный мир и град почивший —Всё тот же мир, волшебный, но отживший!..‹1850›

Наполеон

1Сын Революции, ты с матерью ужаснойОтважно в бой вступил – и изнемог в борьбе…Не одолел ее твой гений самовластный!..Бой невозможный, труд напрасный!..Ты всю ее носил в самом себе…2Два демона ему служили,Две силы чудно в нем слились:В его главе – орлы парили,В его груди – змии вились…Ширококрылых вдохновенийОрлиный, дерзостный полет,И в самом буйстве дерзновенийЗмииной мудрости расчет.Но освящающая сила,Непостижимая уму,Души его не озарилаИ не приблизилась к нему…Он был земной, не божий пламень,Он гордо плыл – презритель волн, —Но о подводный веры каменьВ щепы разбился утлый челн.3И ты стоял, – перед тобой Россия!И, вещий волхв, в предчувствии борьбы,Ты сам слова промолвил роковые:«Да сбудутся ее судьбы!..»И не напрасно было заклинанье:Судьбы откликнулись на голос твой!..Но новою загадкою в изгнаньеТы возразил на отзыв роковой…Года прошли – и вот из ссылки теснойНа родину вернувшийся мертвец,На берегах реки, тебе любезной,Тревожный дух, почил ты наконец…Но чуток сон – и по ночам, тоскуя,Порою встав, он смотрит на востокИ вдруг, смутясь, бежит, как бы почуяПередрассветный ветерок.‹1850›

Венеция

Дож Венеции свободнойСредь лазоревых зыбей,Как жених порфирородный,Достославно, всенародноОбручался ежегодноС Адриатикой своей.И недаром в эти водыОн кольцо свое бросал:Веки целые, не годы(Дивовалися народы)Чудный перстень воеводыИх вязал и чаровал…И чета в любви и миреМного славы нажила —Века три или четыре,Всё могучее и шире,Разрасталась в целом миреТень от львиного крыла.А теперь?В волнах забвеньяСколько брошенных колец!..Миновались поколенья, —Эти кольца обрученья,Эти кольца стали звеньяТяжкой цепи наконец!..‹1850›

«Святая ночь на небосклон взошла…»

Святая ночь на небосклон взошла,И день отрадный, день любезный,Как золотой покров, она свила,Покров, накинутый над бездной.И, как виденье, внешний мир ушел…И человек, как сирота бездомный,Стоит теперь и немощен и гол,Лицом к лицу пред пропастию темной.На самого себя покинут он —Упразднен ум, и мысль осиротела —В душе своей, как в бездне, погружен,И нет извне опоры, ни предела…И чудится давно минувшим сномЕму теперь всё светлое, живое…И в чуждом, неразгаданном ночномОн узнает наследье родовое.Между 1848 и мартом 1850

Пророчество

Не гул молвы прошел в народе,Весть родилась не в нашем роде —То древний глас, то свыше глас:«Четвертый век уж на исходе, —Свершится он – и грянет час!И своды древние Софии,В возобновленной Византии,Вновь осенят Христов алтарь».Пади пред ним, о царь России, —И встань как всеславянский царь!1 марта 1850

«Уж третий год беснуются языки…»

Уж третий год беснуются языки,Вот и весна – и с каждою весной,Как в стае диких птиц перед грозой,Тревожней шум, разноголосней крики.В раздумье тяжком князи и владыкиИ держат вожжи трепетной рукой,Подавлен ум зловещею тоской —Мечты людей, как сны больного, дики.Но с нами бог! Сорвавшися со дна,Вдруг, одурев, полна грозы и мрака,Стремглав на нас рванулась глубина, —Но твоего не помутила зрака!..Ветр свирепел. Но… «Да не будет тако!» —Ты рек, – и вспять отхлынула волна.Между 1 и 6 марта 1850

К. В. Нессельроде

Нет, карлик мой! трус беспримерный!.Ты, как ни жмися, как ни трусь,Своей душою маловернойНе соблазнишь Святую Русь…Иль, все святые упованья,Все убежденья потребя,Она от своего призваньяВдруг отречется для тебя?..Иль так ты дорог провиденью,Так дружен с ним, так заодно,Что, дорожа твоею ленью,Вдруг остановится оно?..Не верь в Святую Русь кто хочет,Лишь верь она себе самой, —И бог победы не отсрочитВ угоду трусости людской.То, что обещано судьбамиУж в колыбели было ей,Что ей завещано векамиИ верой всех ее царей, —То, что Олеговы дружиныХодили добывать мечом,То, что орел ЕкатериныУж прикрывал своим крылом, —Венца и скиптра ВизантииВам не удастся нас лишить!Всемирную судьбу России —Нет, вам ее не запрудить!..Май 1850

«Тогда лишь в полном торжестве…»

Тогда лишь в полном торжествеВ славянской мировой громадеСтрой вожделенный водворится,Как с Русью Польша помирится, —А помирятся ж эти двеНе в Петербурге, не в Москве,А в Киеве и в Цареграде…Первая половина 1850

«Пошли, господь, свою отраду…»

Пошли, господь, свою отрадуТому, кто в летний жар и знойКак бедный нищий мимо садуБредет по жесткой мостовой —Кто смотрит вскользь через оградуНа тень деревьев, злак долин,На недоступную прохладуРоскошных, светлых луговин.Не для него гостеприимнойДеревья сенью разрослись,Не для него, как облак дымный,Фонтан на воздухе повис.Лазурный грот, как из тумана,Напрасно взор его манит,И пыль росистая фонтанаГлавы его не осенит.Пошли, господь, свою отрадуТому, кто жизненной тропойКак бедный нищий мимо садуБредет по знойной мостовой.Июль 1850

На Неве

И опять звезда играетВ легкой зыби невских волнИ опять любовь вверяетЕй таинственный свой челн.И меж зыбью и звездоюОн скользит как бы во снеИ два призрака с собоюВдаль уносит по волне.Дети ль это праздной лениТратят здесь досуг ночной?Иль блаженные две тениПокидают мир земной?Ты, разлитая как море,Дивно-пышная волна,Приюти в своем простореТайну скромного челна!Июль 1850

«Не рассуждай, не хлопочи!..»

Не рассуждай, не хлопочи!..Безумство ищет, глупость судит;Дневные раны сном лечи,А завтра быть чему, то будет.Живя, умей всё пережить:Печаль, и радость, и тревогу.Чего желать? О чем тужить?День пережит – и слава богу!Июль 1850

«Как ни дышит полдень знойный…»

Как ни дышит полдень знойныйВ растворенное окно,В этой храмине спокойной,Где всё тихо и темно,Где живые благовоньяБродят в сумрачной тени,В сладкий сумрак полусоньяПогрузись и отдохни.Здесь фонтан неутомимыйДень и ночь поет в углуИ кропит росой незримойОчарованную мглу.И в мерцанье полусвета,Тайной страстью занята,Здесь влюбленного поэтаВеет легкая мечта.Июль 1850

«Под дыханьем непогоды…»

Под дыханьем непогоды,Вздувшись, потемнели водыИ подернулись свинцом —И сквозь глянец их суровыйВечер пасмурно-багровыйСветит радужным лучом,Сыплет искры золотые,Сеет розы огневые,И – уносит их поток…Над волной темно-лазурнойВечер пламенный и бурныйОбрывает свой венок…12 августа 1850

«Обвеян вещею дремотой…»

Обвеян вещею дремотой,Полураздетый лес грустит…Из летних листьев разве сотый,Блестя осенней позолотой,Еще на ветви шелестит.Гляжу с участьем умиленным,Когда, пробившись из-за туч,Вдруг по деревьям испещренным,С их ветхим листьем изнуренным,Молниевидный брызнет луч!Как увядающее мило!Какая прелесть в нем для нас,Когда, что так цвело и жило,Теперь, так немощно и хило,В последний улыбнется раз!..15 сентября 1850

Два голоса

1Мужайтесь, о други, боритесь прилежно,Хоть бой и неравен, борьба безнадежна!Над вами светила молчат в вышине,Под вами могилы – молчат и оне.Пусть в горнем Олимпе блаженствуют боги:Бессмертье их чуждо труда и тревоги;Тревога и труд лишь для смертных сердец…Для них нет победы, для них есть конец.2Мужайтесь, боритесь, о храбрые други,Как бой ни жесток, ни упорна борьба!Над вами безмолвные звездные круги,Под вами немые, глухие гроба.Пускай олимпийцы завистливым окомГлядят на борьбу непреклонных сердец.Кто ратуя пал, побежденный лишь Роком,Тот вырвал из рук их победный венец.1850

Графине Е. П. Ростопчиной

(в ответ на ее письмо)

Как под сугробом снежным лени,Как околдованный зимой,Каким-то сном усопшей тениЯ спал, зарытый, но живой!И вот, я чую, надо мною,Не наяву и не во сне,Как бы повеяло весною,Как бы запело о весне…Знакомый голос… голос чудный…То лирный звук, то женский вздох…Но я, ленивец беспробудный,Я вдруг откликнуться не мог…Я спал в оковах тяжкой лени,Под осьмимесячной зимой,Как дремлют праведные тениВо мгле стигийской роковой.Но этот сон полумогильныйКак надо мной ни тяготел,Он сам же, чародей всесильный,Ко мне на помощь подоспел.Приязни давней выраженьяИх для меня он уловил —И в музыкальные виденьяЗнакомый голос воплотил…Вот вижу я, как бы сквозь дымки,Волшебный сад, волшебный дом —И в замке феи-НелюдимкиВдруг очутились мы вдвоем!..Вдвоем! – И песнь ее звучала,И от заветного крыльцаГнала и буйного нахала,Гнала и пошлого льстеца.1850

Поминки

(Из Шиллера)

Пала царственная Троя,Сокрушен Приамов град,И ахеяне, устрояСвой на родину возврат,На судах своих сидели,Вдоль эгейских берегов,И пэан хвалебный пели,Громко славя всех богов…«Раздавайся, глас победный!Вы к брегам родной землиОкрыляйтесь, корабли,В путь возвратный, в путь безбедный!»И сидели в длинном строе —Грустно-бледная семья —Жены, девы падшей Трои,Голося и слезы лья,В горе общем и великомПлача о себе самих,И с победным, буйным кликомДико вопль сливался их…«Ждет нас горькая неволяТам, вдали, в стране чужой.Ты прости, наш край родной!Как завидна мертвых доля!»И воздвигся, жертвы ради,Приноситель жертв, Калхас,Градозиждущей Палладе,Градорушащей молясь,Посейдона силе грозной,Опоясавшего мир,И тебе, эгидоносныйЗевс, сгущающий эфир!«Опрокинут, уничтоженГрад великий Илион!Долгий, долгий спор решен, —Суд бессмертных непреложен».Грозных полчищ воевода,Царь царей, Атреев сын,Обозрел толпы народа,Уцелевший строй дружин.И внезапною тоскоюОмрачился царский взгляд:Много их пришло под Трою,Мало их пойдет назад.«Так возвысьте ж глас хвалебный!Пой и радуйся стократ,У кого златой возвратНе похитил рок враждебный!»«Но не всем сужден от богаМирный, радостный возврат:У домашнего порогаМногих Керы сторожат…Жив и цел вернулся с бою —Гибнет в храмине своей!..» —Рек Афиной всеблагоюВдохновенный Одиссей…«Тот лишь дом и тверд и прочен,Где семейный свят устав:Легковерен женский нрав,И изменчив, и порочен».И супругой, взятой с бою,Снова счастливый Атрид,Пышный стан обвив рукою,Страстный взор свой веселит.«Злое злой конец приемлет!За нечестьем казнь следит —В небе суд богов не дремлет!Право царствует Кронид…Злой конец началу злому!Правоправящий КронидВероломцу страшно мстит —И семье его и дому».«Хорошо любимцам счастья, —Рек Аякса брат меньшой, —Олимпийцев самовластьеВеличать своей хвалой!..Неподвластно высшей силеСчастье в прихотях своих:Друг Патрокл давно в могиле,А Терсит еще в живых!..Счастье жеребии сеетСвоевольною рукой.Веселись и песни пойТот, кого светило греет!Будь утешен, брат любимый!Память вечная тебе!..Ты – оплот несокрушимыйЧад ахейских в их борьбе!..В день ужасный, в день кровавыйТы один за всех стоял!Но не сильный, а лукавыйМзду великую стяжал…Не врага рукой победной —От руки ты пал своей…Ах, и лучших из людейЧасто губит гнев зловредный!И твоей теперь державнойТени, доблестный Пелид,Сын твой, Пирр, воитель славный,Возлияние творит…»– «Как тебя, о мой родитель,Никого, – он возгласил, —Зевс, великий промыслитель!На земле не возносил!На земле, где всё изменно,Выше славы блага нет.Нашу персть – земля возьмет,Имя славное – нетленно».«Хоть о падших, побежденныхИ молчит победный клик,Но и в родах отдаленных,Гектор, будешь ты велик!..Вечной памяти достоин. —Сын Тидеев провещал, —Кто как честный, храбрый воин,Край отцов спасая, пал…Честь тому, кто, не робея,Жизнь за братий положил!Победитель – победил,Слава падшего святее!»Старец Нестор днесь, маститыйБрашник, кубок взяв, встаетИ сосуд, плющом обвитый,Он Гекубе подает:«Выпей, мать, струи целебнойИ забудь весь свой урон!Силен Вакха сок волшебный,Дивно нас врачует он…Мать, вкуси струи целебнойИ забудь судеб закон.Дивно нас врачует он,Бога Вакха дар волшебный».И Ниобы древней силаГорем злым удручена,Соку дивного вкусила —И утешилась она.«Лишь сверкнет в застольной чашеБлагодатное вино,В Лету рухнет горе нашеИ пойдет, как ключ, на дно.Да, пока играет в чашеВсемогущее вино,Горе в Лету снесено,В Лете тонет горе наше!»И воздвиглась на прощаньеПровозвестница-жена,И исполнилась вещаньяВдохновенного она;И пожарище родноеОбозрев в последний раз:«Дым и пар – здесь всё земное,Вечность, боги, лишь у вас!Как уходят клубы дыма,Так уходят наши дни!Боги, вечны вы одни, —Всё земное идет мимо!»Конец 1850 – начало 1851

«Смотри, как на речном просторе…»

Смотри, как на речном просторе,По склону вновь оживших вод,Во всеобъемлющее мореЛьдина за льдиною плывет.На солнце ль радужно блистаяИль ночью, в поздней темноте,Но все, неизбежимо тая,Они плывут к одной мете.Все вместе – малые, большие,Утратив прежний образ свой,Все – безразличны, как стихия, —Сольются с бездной роковой!..О, нашей мысли обольщенье,Ты, человеческое Я,Не таково ль твое значенье,Не такова ль судьба твоя?‹1851›

Предопределение

Любовь, любовь – гласит преданье —Союз души с душой родной —Их съединенье, сочетанье,И роковое их слиянье,И… поединок роковой…И чем одно из них нежнееВ борьбе неравной двух сердец,Тем неизбежней и вернее,Любя, страдая, грустно млея,Оно изноет наконец…Между июлем 1850 и серединой 1851

Близнецы

Есть близнецы – для земнородныхДва божества – то Смерть и Сон,Как брат с сестрою дивно сходных —Она угрюмей, кротче он…Но есть других два близнеца —И в мире нет четы прекрасней,И обаянья нет ужасней,Ей предающего сердца…Союз их кровный, не случайный,И только в роковые дниСвоей неразрешимой тайнойОбворожают нас они.И кто в избытке ощущений,Когда кипит и стынет кровь,Не ведал ваших искушений —Самоубийство и Любовь!Между июлем 1850 и серединой 1851

«Я очи знал, – о, эти очи!..»

Я очи знал, – о, эти очи!Как я любил их – знает бог!От их волшебной, страстной ночиЯ душу оторвать не мог.В непостижимом этом взоре,Жизнь обнажающем до дна,Такое слышалося горе,Такая страсти глубина!Дышал он грустный, углубленныйВ тени ресниц ее густой,Как наслажденья, утомленныйИ, как страданья, роковой.В эти чудные мгновеньяНи разу мне не довелосьС ним повстречаться без волненьяИ любоваться им без слез.Между июлем 1850 и серединой 1851

«Не говори меня он, как и прежде, любит…»

Не говори: меня он, как и прежде, любит,Мной, как и прежде, дорожит…О нет! Он жизнь мою бесчеловечно губит,Хоть, вижу, нож в руке его дрожит.То в гневе, то в слезах, тоскуя, негодуя,Увлечена, в душе уязвлена,Я стражду, не живу… им, им одним живу я —Но эта жизнь!.. О, как горька она!Он мерит воздух мне так бережно и скудно…Не мерят так и лютому врагу…Ох, я дышу еще болезненно и трудно,Могу дышать, но жить уж не могу.Между июлем 1850 и серединой 1851

«О, не тревожь меня укорой справедливой!..»

О, не тревожь меня укорой справедливой!Поверь, из нас из двух завидней часть твоя:Ты любишь искренно и пламенно, а я —Я на тебя гляжу с досадою ревнивой.И, жалкий чародей, перед волшебным миром,Мной созданным самим, без веры я стою —И самого себя, краснея, узнаюЖивой души твоей безжизненным кумиром.Между июлем 1850 и серединой 1851

«Чему молилась ты с любовью…»

Чему молилась ты с любовью,Что, как святыню, берегла,Судьба людскому суесловьюНа поруганье предала.Толпа вошла, толпа вломиласьВ святилище души твоей,И ты невольно устыдиласьИ тайн и жертв, доступных ей.Ах, когда б живые крыльяДуши, парящей над толпой,Ее спасали от насильяБезмерной пошлости людской!Между июлем 1850 и серединой 1851

«О, как убийственно мы любим…»

О, как убийственно мы любим,Как в буйной слепости страстейМы то всего вернее губим,Что сердцу нашему милей!Давно ль, гордясь своей победой,Ты говорил: она моя…Год не прошел – спроси и сведай,Что уцелело от нея?Куда ланит девались розы,Улыбка уст и блеск очей?Всё опалили, выжгли слезыГорячей влагою своей.Ты помнишь ли, при вашей встрече,При первой встрече роковой,Ее волшебны взоры, речиИ смех младенческо-живой?И что ж теперь? И где ж всё это?И долговечен ли был сон?Увы, как северное лето,Был мимолетным гостем он!Судьбы ужасным приговоромТвоя любовь для ней была,И незаслуженным позоромНа жизнь ее она легла!Жизнь отреченья, жизнь страданья!В ее душевной глубинеЕй оставались вспоминанья…Но изменили и оне.И на земле ей дико стало,Очарование ушло…Толпа, нахлынув, в грязь втопталаТо, что в душе ее цвело.И что ж от долгого мученья,Как пепл, сберечь ей удалось?Боль злую, боль ожесточенья,Боль без отрады и без слез!О, как убийственно мы любим!Как в буйной слепости страстейМы то всего вернее губим,Что сердцу нашему милей!..Первая половина 1851