Феномен сенсорных проекций в современном человекознании

В идеальном представлении единого реального мира Человек способен, не прилагая видимых физических усилий, «овладеть» не только собою, но и всем миром, переосмысливая и преобразуя его в такой системе отношений, которая является не только миро-воззрением, но и миро-творчеством, включая творчество Человеком самого себя, социальное и культурное, научное и художественное творчество.

1.4. Феномен «эфирного тела» и суперпозиционный подход в биоэнергетике

Что мы знаем о поле или энергии? Для ответа на этот вопрос наиболее корректным будет обращение не к специальной информации, которой обладают, например, слушатели школы ДЭИР, а, прежде всего, – к информации общедоступной, хотя и не всегда общеизвестной. То есть антропо-социальный научный эксперимент, цель которого, – введение в практику человеческого самопознания энергоинформационного образа мышления, с самого начала должен строиться как адекватный требованиям сопоставимости его результатов с общедоступными сведениями, как эксперимент преемственный конструктивному познавательному опыту человечества.

Известно, что, вне зависимости от их разновидностей, так называемые «биоэнергетические» и многие другие поля практически невозможно зарегистрировать «напрямую», – и, особенно, на наш взгляд, потому, что наши теоретические представления о них страдают плохо скрываемым антропоморфизмом и алогичностью.

Время от времени публикуемые сообщения о регистрации проявлений действия тех или иных «полей», как правило, эпифеноменальны. В этих сообщениях нарушается именно требование верифицируемости по отношению к ранее известным в естественных науках фактам, что вполне объяснимо тем, что понятия «поля» и «энергии» есть именно понятия о вещах, а не «вещи» материальной действительности.

Наше понимание действительности не только «естественно», но и гуманитарно, оно есть воплощение единства естественных и гуманитарных наук, которое нельзя толковать механистическим образом, считая, что наши понятия о действительности существуют совершенно таким же образом, как та, вне нас существующая действительность, представляющая объективную реальность. Она, эта действительность принципиально познаваема, но столь же принципиально то, что она познаваема особенным, гуманитарным, антропоморфным способом. Считать, что Действительность скроена именно так, как её мыслит Человек, конечно, – весьма самонадеянно, но и полагать, что она принципиально непознаваема и начисто лишена возможностей её самопознания – совершенно неверно, ибо это самопознание может быть не только антропологическим, но и, вообще, – разумным.

Да, человеческая мысль, например, об энергетике микромира, кажется, вполне реализуется на примерах развития электронной техники, но кто может утверждать, что такая техника – единственна и безальтернативна в бесконечном, по определению, проникновении Разума в микро- или мега- миры Вселенной, благодаря воспроизводству этого Разума познающей самое себя.

Вместе с тем, в обыденном, практическом сознании принято, что энергию и поле вполне можно «почувствовать», предполагая, что существует некое материальное их «влияние», представленное в нашем восприятии. Заметим, именно «представленное в нашем восприятии», а не в объективном содержании наших ощущений, связанных с теми или иными органами чувств, потому что качество представления нами, допустим, тепла, изменяется в тех процессах восприятия, которые происходят в различных контекстах нашего бытия.

Например, в контексте острой, конфликтной ситуации человек, манипулирующий горячими предметами, может, например, не замечая того, обжечься ими, тогда как в нормальных условиях сосредоточенной работы с этими предметами такая неосторожность практически маловероятна.

Обобщая, вполне логично допустить, что в нашем представлении и восприятии поля или энергии постоянно присутствуют суперпозиционные эффекты, несводимые к феноменам сосуществования «фигуры» и «фона», замеченным ещё в гештальт-психологии. Следует предположить, что человек вообще отличается способностями к взаимной проекции и взаимосочетанию ощущений, распределенных по различным сенсорным каналам.

При этом, чтобы установить общий язык с возможными единомышленниками или оппонентами, исследуем это предположение на ряде примеров, воспользовавшись уже устоявшимися терминами биоэнергетики, просто потому, что иные термины пока что являются относительно мало распространенными в этой новой области человеческого познания действительности, где на самом деле особенно ярко проявляется опережающее значение именно гуманитарного и теоретического в нее проникновения по отношению к естественно-научному и технологическому.

Биоэнергетическая терминология, таким образом, не должна вводить нас в заблуждение своей прямолинейностью и односторонностью, за которой скрывается вся глубина её неопределенности и расплывчатости, присущая любому первоначальному периоду развития нового научного знания.

Одними из самых распространенных человеческих представлений о суперпозиционных феноменах являются представления о существовании не более и не менее «как непосредственно данных» тактильных ощущений «поля», ощущений «эфирного тела» и, в частности, о существовании способностей Человека к восприятию так называемой «ауры». Для начала дадим этим феноменам нейтральные, описательные определения, не претендующие на исключительность, но подчеркивающие важные для нашего исследования моменты. Такие определения, кстати, могут представлять определенный интерес как образчики перевода терминов биоэнергетики на язык практической антропологии и психологии восприятия.

Восприятие или ощущение «эфирного тела» – это следовое, фантомное, апперцептивное (поставляемое памятью) ощущение «движения тела», появляющееся при воспоминании движения, например движения в темноте. Оно «неярко», но «различимо», и состоит из собственно следового ощущения движения (проприоцептивного) и следового сигнала с рецепторов ладони (тактильного). Одна из интересных для нашего исследования особенностей эфирного тела заключается в том, что при «манипулировании» эфирным телом «руки» – то есть при «протягивании» этой воображаемой руки в локомоторном представлении ощущений с такой «спроецированной руки», «прикоснувшейся» к реальному предмету с очевидной или заведомо известной поверхностью (гладкой, шершавой, холодной или горячей), всплывает соответствующий фантомный образ восприятия, как проекция ощущений гладкости, шершавости, тепла или холода, связываемых с поверхностью ладони человека.

Этим определением подчеркнуто предполагается, что в восприятии «эфирного тела» отсутствует антропоморфная «сверхчувственность», то есть, вообще, неявным образом снимается вопрос о трансцендентности человеческой мысли о действительности самой этой субъект-объективи-рованной или, как принято говорить, «объективной» действительности.

Уходя от этих фундаментальных определений действительности, сопрягаемой с объективной реальностью, под предлогом исключения сенсаций и мистики, многие популяризаторы биоэнергетики пропагандируют возможности простой «настройки» на восприятие и манипулирование эфирными телами, – как «на подвижную интеграцию в нашем представлении фантомных ощущений.»

На самом деле здесь неявным образом эксплуатируется хорошо известная родовая способность человека прежде планировать, и только затем уже осуществлять любую деятельность, то есть, вообще, способность человека к идеальной целесообразной деятельности.

Действительно, хорошо известные в фундаментальной науке положения о качественном отличии Человека от животных, позволяют утверждать, что в процессах его воображения и в процессах воспоминания им каких – либо действий, а также в планировании тех или иных действий, человек воссоздает сенсорно-логические образы предстоящих или ранее выполнявшихся действий и движений.

Например, фантазируя в жаркий день о глотке холодного лимонада, нам не нужно убеждать себя в том, что он «действительно» холодный – мы ясно чувствуем, предощущаем этот глоток. Наиболее ярко эта пристрастность, чувственность нашего разума проявляет себя во сне или в момент пробуждения от сна. Во сне мы не только «видим», но и вполне реально «чувствуем» тепло, холод, влагу… Было бы не только странно, но и патологично, если бы человек не обладал этой способностью, как следствием адекватности его мировосприятия в состоянии бодрствования.

В всем содержании этих рассуждений следует особенно подчеркнуть один имеющий методологически важный момент, состоящий в том, что для человека не существует отдельно взятых сенсорных каналов, как это может быть представлено схоластически мыслящим специалистом. С его точки зрения, человек склонен «дополнять» сенсорную картину одного канала проективными элементами, относящимися к другому сенсорному каналу. Так, например, информация визуального канала «дополняется», фантомом тактильных ощущений и, мало того, тактильный фантом воссоздается на основе визуальных данных.

Вместо развития представлений об интегративном, целостном характере человеческого представления о действительности, специалист-догматик продолжает мыслить таким образом, что, по его мнению, фантомный сигнал может быть воссоздан как на основе непосредственно обусловленного сигнала (визуальное восприятие шершавости), так и на основе опосредствованного, абстрактного, воображаемого представления (глоток холодного лимонада).

С нашей точки зрения, такого рода терминология может иметь право на существование только при условии, что всякий специалист-антрополог (если он считает себя таковым), говоря о различных модальностях восприятия, имеет в то же время в виду, что все они совместно представляют собою различные стороны одного и того же целостного образа Мира, все они являют собою системный характер человеческого познания, одни и те же единые психические механизмы этого познания.