У Истока. Хранители. Том 4. Конец мира

– Ты ведьма, ты и скажи.

– У меня что-то запарка какая-то. Ничего не успеваю, ещё и ключи потеряла. И как ехать, нельзя же дом нараспашку оставить?

– Нельзя, – согласно кивнул Илья.

– Прямо из рук всё валится, столько всего, не успеваю за всем следить и всё контролировать.

– Правда? – как-то грустно спросил Илье.

– О, да сто лет такого не было. Просто вся нарасхват. Я прямо не знаю. Мне кажется, я не вытяну, не справлюсь. Что-то где-то пойдёт не так и я буду вечно виновата.

– Правда? – протянул Илья.

Внезапно она нахмурилась и пристально посмотрела на друга:

– Ты хочешь мне что-то сказать? – осторожно спросила она.

– А ты не хочешь мне ничего сказать? – так же грустно сказал Илья.

– Не пугай меня, я, когда в такой запарке, теряю связь, ты же знаешь.

Илья охотно закивал.

– Что-то случилось? Я так и знала, – всплеснула руками она.

Чейз нетерпеливо рявкнул.

– Что с ним? А с дедом? Дочка? Мира? Что, Илья?!

Она было кинулась к нему, но тут же сообразила, что его тут нет, это видение.

Илья отошёл от окна, пропал и появился у камина, где стояли семейные фотографии.

– Не молчи, немедленно отвечай! – вспылила она.

– Давай присядем, – Илья снова пропал и появился в кресле в уголке гостиной, где стоял старинный круглый столик и лежали всякий милые сердцу безделушки.

Ведьма любила пить кофе в одиночестве в этом уголке, когда были переделаны все дела, все спали ночью и ранним утром, или были не дома. И отсюда, из этого уголка, она смотрела на свой выстроенный прекрасный мир, наполненный светом, любовью, дружбой и такое наслаждение наполняло её, такая любовь ко всему и к себе, что она так всё устроила, что Исток так её благословил и что так хорошо жить вообще. Теперь жить просто прекрасно. Волшебно и прекрасно.

– Посидим, – снова позвал Илья.

Она нетерпеливо вздохнула, взяла стул и пошла к нему в угол.

– Ну что? – спросил спокойно Илья.

– Хрен знает. Я провалилась.

– Есть такое. Как думаешь, почему?

– Не знаю. Сама не понимаю. Вроде делаю каждый день одно и то же, но дел меньше не становится, а как будто наоборот больше. И приходит энергия, и сила, и мысли, и дела, и столько всего надо. Столько всего надо успеть, я просто иногда хочу выйти в лес поорать. Не знаю.

– А если не будешь делать?

– Всё рухнет. Я тебе говорю, тут подготовка к битве, тут выставка Миры, тут малышка растёт не по дням, а по часам, дедушка стареет. Это видно, надо успеть уделить ему время. Я ещё и жена теперь! Меня прямо это вштыривает. И теперь на меня ещё и его офис возлагает какие-то надежды. А совет в администрации? А эти фестивали и благотворительный фонд? Илья, я с ума сойду, наверное, а если остановлюсь, то всё рухнет. Точно.

– Точно рухнет? – спокойно переспросил он.

Она внимательно посмотрела на него, как будто не веря, что он не понимает всей меры ответственности.

– Точно рухнет? – переспросил он.

Она отвела глаза: что тут непонятно. Обожает она эти мужиковые разговоры, что они всё делают, а она сидит, ноги свесив, а по факту тянет всё одна. Ещё и за хранителя переживает немыслимо. А что если он не всё вспомнит или его вечное неверие, несмотря на то, что он теперь умеет и делает, дадут тот самый процент ошибки, из-за которого они проиграют?

– Да прямо, – как-то скептично вставил Илья.

– Ой, прекрати читать мои мысли, вечно ты… – она встала и нервно прошлась по комнате.

Чейз тоже встал и топал рядом, не понимая, в какую сторону пойти, чтобы она не отдавила ему лапы и в то же время быть рядом и не пропустить момента нежности.

– Даже собака не знает, куда кинуться, чтобы тебе помочь и не пострадать при этом.

– Что ты сказать хочешь? – наконец не выдержала ведьма.

– Тебе успокоиться надо и отпустить контроль. Ты скоро задушишь всех своим контролем, – строго сказал Илья.

– Что?! – возмутилась она. – Всё вообще на мне держится.

– О, комплекс бога.

– Илья! – топнула ногой она.

– Если ты остановишься, ничего не рухнет. Давай я тебе заранее скажу, пока ты настоящую ведьму из себя не выпустила и твоя созидательная энергия творения не стала разрушительной. Фокус твой где? Где твоё сердце, твой центр, твоё созидательное начало сейчас? – смягчая голос, спросил Илья.

Она почувствовала, как поступают слёзы:

– Я не знаю, я немыслимо устала от всего этого. Я устала, я не могу одна на себе всё тащить. Я отдохнуть хочу, выспаться, ничего не делать, есть вкусняшки, лежать ничком или сутки ходить по магазинам и покупать вообще всё, любую фигню, лишь бы было классно и наполняло. Как девочка. Как мама! Одевать свою бусинку, радовать себя. Ни черта не делать, понимаешь? Ни за что не отвечать, никого не спасать. Хватит, я устала! Забери от меня этот груз! – она разрыдалась и упала на диван, закрывая лицо руками.

Илья тут же возник рядом и она почувствовала нежное тёплое прикосновение ко всему своему телу.

– Не реви. Мир не рухнет, если ты отдашь добрую половину этих дел тому, кто за них отвечает. Я нарочно закрыл двери и спрятал ключи.

Она подхватилась, оперлась на руки, как выброшенная на берег русалочка:

– Как спрятал? Ты не можешь тут ничего перемещать!

– Вообще-то могу.

– Правда?! И ты не говорил?!

– О, спасибо, чтобы ты заставила меня строить тебе дом, ковать мечи или подметать листву на твоих дорожках? – широко улыбнулся Илья.

Она тоже попыталась улыбнуться:

– Я не поняла сейчас.

– На самом деле спрятал ключи под лёгкий морок, но ты в таком раздрае, что не можешь видеть простой магии рядом. Представь, ты сейчас на минусовом уровне и все годы тренировок летят к черту.

Она побледнела и с ужасом спросила:

– Правда?!

– Нет. Упасть сильно ты не сможешь, потому что ты уже на другом уровне. Ты больше не одна, тебе не дадут так упасть, – Илья протянул руку и его прикосновение к её запястьям стало более ощутимым.

– Ты же чувствуешь меня?

– Конечно, – она чуть пожала плечами в недоумении.

– Вот и себя почувствуй, вспомни, что ты великая волшебница и что мы собираем войско света через тебя. Поэтому тебе просто жизненно необходимо быть в тонусе и быть в полноте своей Силы. Отдай дела тем, кто должен их делать.

Тут же зазвонил телефон:

– Шеф, то есть, жена шефа, – тут же поправился хохочущий Артём, – надеюсь, ты ещё не выехала. Эти ящеры передумали вносить правки, решили, что всё даже лучше, чем они хотели и уехали. А то такой скандал, что капец. Ну это мистика. Слушай, а тут мужики говорят, что ты типа ведьма, да?

– Это я сама тебе говорила. Я наворожила из дома, не ссы. Всё будет хорошо и не забудь купить жене подарок.

– Какой? – удивлённо понизил голос Артём.

– Не знаю. У вас какая-то годовщина, ясно вижу.

– Блииин, мать, капец, ты ведьма! – восхищённо воскликнул Артём. – Забили голову… Правда, она мне сегодня утром раз пятьсот намекнула на какой-то там вечер. Блин… Мать, я побежал. Спасибище тебе вот громадное.

Она положила телефон на комод и снова вернулась к Илье.

– Я же говорил, что твой дар уже не пропадёт. Пропадаешь ты. Чувствуешь, как он у тебя бьётся, как умирающий ручеёк?

– Бывает. Иногда не чувствую ничего. Спалила вчера пирог.

– Вот именно, ты не можешь быть везде одновременно.

– О, ну я уже могу контролировать почти 4 потока одновременно.

– Вот. Остановись хотя бы на трёх, а лучше возьми отпуск на эти пять дней, что они уехали, и ничего не делай. Мира сама выставку оформит, это её выставка, не надо за неё решать. Студенты никуда не денутся, им ещё 6 лет учиться. Дочка вот может вырасти без тебя. А дорогу парням я обеспечу. Так что иди по магазинам, накупи себе всего, поиграй в куклы, купи настольных игр новых, книжку почитай, наешься конфет, сшей чего-нибудь, порисуй. Нам нужна великая волшебница, наполненная чудом, а не слезами. Твоя боль не поможет никому. А ты сейчас не просто израненная, а разорванная в клочья. Ты пойми, этого никто не видит, чем больше ты отдаёшь, тем больше будет очередь. Учись фильтровать, учись отдавать себе сначала.

– Опять? – сокрушённо всхлипнула ведьма.

– Просто у тебя стало больше силы, и больше ответственности, и намного больше ты отдавать стала, поэтому и народу вокруг, что людей. И ты давай ещё больше отдавать, даже не посмотрев, приходит столько или нет, не посмотрев, а на себя-то хватает. Ты прямо не можешь стать океаном, ты как канал между тем и этим миром. А надо стать океаном.

– Может, хотя бы морем?

– Вот уж нет, давай океаном. Ты не забывай, что ты будешь объединять людей, поэтому твоя энергия нужна в первую очередь тебе, а потом новым людям, а эти все справятся. Артём уже справился. А могла бы сейчас нестись, сбивая светофоры.

– Блин, Илья. Неужели меня до сих пор так просто сбить?

– Всех просто сбить. В тебе эта гиперответственность от бабушки и Вячеслава Михайловича. Эти служили и защищали до последнего вздоха…

– Что-то с дедом? – напряглась она.

– Да блин, – не вытерпел Илья, – я же сказал «служили»! Я имел в виду, его армейские заслуги.

– Рутина и ответственность – мои слабые места. Я за всех в ответе вечно.

– Тебе вечно нужно что-то закончить, доделать и при том ещё взвалить на себя миллиард дел разных, которые может кто-то другой нести на себе.

– Я всегда такая была. Я никому не верю, понимаешь ты? – как-то горестно воскликнула она.

– Я знаю, милая, я знаю. Ты всегда была не такая, как все, и до сих пор самый близкий твой человек – я, как бы это сурово и несправедливо не звучало по отношению к твоему мужу, но это так. Я надеюсь, ты себя не винишь в этом? – склонил он голову.

– Иногда. Потому что ты меня понимаешь лучше, а по идее он должен.

– Да не должен. Он хорош в своей роли, а я в своей. У нас задачи разные. И потом, я архангел, как тут считают. Значит, я на друга и учителя лучше подхожу, а для жизни и любви подходит он лучше. Это нормально. Просто у тебя миссия матери. А матери тут очень и очень ответственные. Ты ж прямо многодетная мать, – Илья усмехнулся.

– Самой хочется побыть ребёнком, я бы даже так сказала. А дедушка так стар, что я боюсь его напрягать этим.

– Не бойся, ему это очень приятно, поверь мне. У него ещё есть время дать тебе много любви.

Она почувствовала щемящую боль в сердце.

– Не много, милая, я понимаю. Но так суждено. Он стар и болен, хотя и держится молодцом. Слишком тяжёлая жизнь, нервная в основном, ответственности с переизбытком. Вот посмотри на него и подумай: сколько силы тебе надо отдавать всем, а сколько оставить для себя, для дочери, для мужа и для своей миссии. В отпуск. В отпуск! Нам нужна сильная ведьма, а не замученная жизнью баба Яга.

Он потянулся, как будто хотел поцеловать её в лоб. В районе третьего глаза она почувствовала горячее давление и образ Ильи пропал.

– Вот и поговорили.

– Я обнимаю тебя, как могу, – таял в воздухе его голос, а тёплым одеялом как будто что-то невидимое обволакивало тело.

Минуту спустя она безмятежно спала. Чейз, которого никто не прогонял, залез на диван и грел её, мирно посапывая.

Глава 5. Мессия

– Солидно, – выглянул в окно машины хранитель, – но я думал, мы далеко от Питера поедем, раз на неделю.

– Поедем, поедем, – неловко пытаясь отстегнуться, ответил Вячеслав Михайлович. – Но-но, помогать не смей, я ещё не помираю и я ещё генерал.

– Само собой, – хранитель смущённо опустил руки и стал трогать всякие мелочи.

– Ты её чувствуешь уже хорошо? – почему-то вдруг спросил дед.

– Не знаю. Я паникую в основном.

– И сейчас?

– Сейчас тем более. Ладно, телефон, ключи, мозги, что ещё?

– Да ничего. А, нет, паспорт возьми, перепишу кое-что на тебя, – Вячеслав Михайлович наконец высвободился из ремней и открыл дверь.

В просторном гулком зале пахло пылью, дорогим парфюмом и свеже политыми цветами в огромных кадках.

– Интересно, почему в казённых заведениях цветы растут лучше, чем дома?

– Вампирят энергию страха людей, – как-то без эмоций ответил Вячеслав Михайлович и кивнул.

– Серьёзно?

Старик не ответил.

Навстречу ему бодро шагал какой-то средних лет мужчина в дорогом костюме и безупречных туфлях, как будто только утром вынутых из коробки. Бросился в глаза идеальный маникюр и сверкнувшие на запястье импортные часы.

Хранитель только бровями повёл. Часы одни стоят как самолёт. Значит, не просто банковский клерк. С самого верха человек.

Вячеслав Михайлович повернулся к нему:

– Это сынок мой. Муж внучки, если совсем точно.

– Я понял, всё готово. Пройдёмте, – мужчина крепко пожал руку хранителю и показал другой на лифты в глубине мраморно-малахитового портала. – Евгений Венедиктович.

– Как у вас помпезно и роскошно, – тихо сказал хранитель. – Почему-то ощущение, что я во дворце египетского фараона.

– Вы верно уловили.

– Он архитектор и скульптор по образованию. Уверен, он минут через пять вспомнит, откуда это место срисовано, – улыбнулся Вячеслав Михайлович и подмигнул банкиру.

Хранитель такого простого и вольного обращения не ожидал.

Стало понятно, эти двое не по работе так осведомлены делами друг друга, что-то иное давно и прочно их связывает. Как будто за чашкой чая они обсуждали строительство этого особняка году эдак в 1799.

Банкир улыбнулся. А у хранителя всё внутри похолодело. Ну не умел он читать мысли и параноил местами, уже не понимая, кто из людей кто. И люди ли они вообще.

– Так что, сынок, угадал, откуда это? – повернулся к нему в лифте Вячеслав Михайлович.

– Нет. Я думал, откуда вы знакомы с Евгением Венедиктовичем.

– С армии, сынок. Приходилось пересекаться.

– Я, если изволите, изначально занимался шифрованием текстов, но чистые цифры больше меня привлекали. Поэтому решил сменить карьеру военного на бумажную работу.

– Бумажки у вас что надо, хорошие. Но мы едем вниз.

– Совершенно верно, – улыбнулся банкир.

Они расположились в богато отделанном зале в мягких креслах за круглым низким массивным столом.

– Итак, – сказал дед.

Бывший коллега деда откланялся и вышел.

– Итак, – ответил хранитель.

– Здесь я храню некие ценные бумаги, которые отдам тебе. Они помогут вам подготовиться к последнему сроку.

– То есть вы настолько серьёзно в теме?

– Целый институт этим занимался. И не один, и не только у нас. Мы с Катюшей много чего нашли, но не всё это нужно было отдавать в лапы…

Вошёл Евгений Венедиктович, а с ним мужчина лет 30 в строгом костюме и белых перчатках. Он нёс несколько контейнеров из непонятного металла.

– Вот, – Евгений Венедиктович показал на столик.

Мужчина поставил ящики в ряд:

– Покажите ваши ключи, сударь. Таковы правила, – сказал он.

Дедушка достал из внутреннего кармана коробочку, а из неё не очень-то похожие на ключи цилиндры. Все вместе они открыли ящики, ибо поворачивать ключи нужно было одновременно.

– Такое только в кино видел, – прокомментировал хранитель.

– Ничего, всё бывает впервые, – улыбнулся Евгений Венедиктович и отпустил коллегу. – Я могу чем-то помочь ещё?

– Женечка, по дружбе. Не мог бы сочинить мне чаю? Надо показать кое-что сыну и объяснить, а у вас тут прохладно.

– Само собой. Пока подготовлю документы. Если изволите, подпишем здесь или потом в зале, по обычной процедуре.

– Давай тут, Женя, староват я бегать, знаешь ли.

Банкир вежливо поклонился и вышел, осторожно притворив дверь.

– Для банкира он слишком услужлив, а для военного слишком раболепен, – развёл руками хранитель.

– Сынок, профессия обязывает с vip-клиентами быть предельно осмотрительными. Лучше перебдеть, как говорит наш народ.

Он откинул крышки по одной.

– Здесь документы в бумаге, цифре и на плёнке. Заберёшь всё, дома будешь изучать и покажешь внучке. Сначала сам. Потом ей. Она паникёрша больше, чем ты. Тут много есть про конец света. Боюсь, что она, если всё скопом будет смотреть и читать, не увидит главного, пропустит или её видение пострадает. А у тебя такого видения нет, ты не перепутаешь. Я таких, как ты видел, точно тебе говорю. Стратегия должна быть за тобой, а она оружие.

– Она оружие? – удивлённо воскликнул хранитель и побледнел.

– Да. Она оружие. Именно она решит исход битвы. Ты поможешь ей собрать воинство. Здесь много записей про это. Они не складываются для меня в стройную картину, как и для всех, видимо, потому что часть их повторяет древние пророчества, а часть так запутана, что требует перевода или трактовки людьми, которые могут общаться с потусторонним и архангелами. Я же правильно понимаю существование Ильи?

Хранитель поджал губы.

– Кое-что и я знаю, – чуть улыбнулся дед. – Илюшеньку при жизни я не понял. А теперь понимаю, что он был не просто так. Вся эта дружба, все эти сутки напролёт вместе. Он её готовил, как мог, отдавал последние секунды своей жизни, чтобы она выжила, поверила, чтобы не сдалась, потому что от неё многое зависит. Она поймёт и сможет донести до многих что-то такое, что никто до неё не смог.

– Она что-то вроде спасителя, я так поминаю? – осторожно спросил хранитель.

Дед задумался и внимательно смотрел на мужа внучки.

– К сожалению, я думаю точно также. Но очень бы хотел, чтобы эта чаша миновала вообще всех, кого я знаю. Как показывает опыт прошлых пророков, это не самый лучший выбор для воплощения на этой планете, я не очень-то верю, что и в этот раз получится. Отстоять планету в целом, победить тьму локально и на время остановить экспансию. Что-то такое – да. Но чтобы глобально…

– Илья говорит, что до полной победы около 300 лет, когда тьмы на Земле не станет вовсе. А сейчас что-то типа последней большой схватки, когда будет нанесён такой удар, от которого они оправиться не смогут. Ну или мы проиграем.

– Да, у меня тоже есть такое пророчество, – дед покопался в ящике и достал крошеный блокнотик, старый как мир, много раз перемотанный кожаным затёртым шнурочком.

– Я это нашёл в вещах Беллы. Это её личные записи. Источника не знаю. Но в этот блокнотик она записывала такое, в чём не сомневалась. Как бы объяснить, подозреваю, что у неё был какой-то дар, сто процентов понимать, что из пророчеств сбудется гарантированно, а у чего есть вариативность.

– То есть у Истока есть чёткий план, – сказал вслух хранитель, не решаясь открыть блокнот.

– Истока?

– Так она и Илья зовут Бога.

– А ты его видел? – вдруг дрогнувшим голосом спросил старик.

Хранитель поджал губы и кивнул.

– Слава Богу, а то я в старости порой думаю, что с ума схожу и верю чёрте во что, – на глаза старика выступили слёзы.

Хранитель также молча покивал головой, подтверждая, что старик не сошёл с ума и скорее всего всё, что он видит, существует. А уж Белла и подавно.

– Спасибо, сынок, – хрипло сказал Вячеслав Михайлович.

– А я был уверен, что у вас тоже есть дар.

– Нету у меня ничего, – улыбнулся старик. – Я просто умею читать людей и много работал с такими, как ты и внученька, с такими, как Белла. И да, Беллу я вижу во сне много лет уже. И она мне говорит, что делать. Это может выглядеть, как способности.