скачать книгу бесплатно
Феномен СССР: Жизнь Пацана
Тимур Сытников
Раненый в результате покушения Дмитрий Ярцев, погружается в свои детские годы, которые пришлись на конец 70-х годов в СССР.В книге есть сцены насилия и матерная речь. Книга содержит нецензурную брань.
Феномен СССР: Жизнь Пацана
Тимур Сытников
Иллюстратор Тимур Сытников
© Тимур Сытников, 2024
© Тимур Сытников, иллюстрации, 2024
ISBN 978-5-0062-5668-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Спасибо коммунистам за наше счастливое детство…
Феномен СССР: Жизнь Пацана
Пролог
Выстрелы уже давно стихли, но в воздухе все еще висели пороховые газы небольшими облаками. Ветра не было и в холодном зимнем воздухе, они нехотя растворялись, наполняя воздух запахом жженой серы. Меня это слабо волновало, а вот то, что часть пуль ушло в сторону, разбив вывеску кафе, из которого я выходил, когда началась стрельба, даже радовало. Теперь, из названия «Восторг», осталось только «торг», остальные буквы рассыпались осколками на плохо почищенный асфальт. Так же пули раскололи стекла на витрине кафе, где праздничной новогодней мишурой были сложены цифры 1996.
Среди этих осколков лежал я, истекая кровью и жадно хватая воздух, наплевав на обилие пороховых газов и и запах жженной серы. Была еще боль, но она меня не так страшила, как тот холод, который стремительно окутывал мое тело, проникая внутрь. Одет я был легко, не по сезону, поскольку не думал, что сегодня задержусь на улице. План на вечер был прост, доехать на машине до кафе, провести небольшую беседу, а затем вернуться домой, где меня уже ждали, чтобы встречать новый год.
Вот на выходе из кафе и возник стрелок, который выпустил весь магазин в меня. Стрелок из него был плохой, да и сам он похоже настолько был перепуган происходящим, что даже и не понял, что большая часть его выстрелов уходит во все стороны, кроме моей. Тем не менее, как минимум три пули достигли своей цели. Одна в ногу, а две в грудь. Может и больше, но в моем полуобморочном состоянии, было сложно провести более подробный осмотр. Пусть теперь с этим разбираются врачи в больнице, ну или в морге патологоанатом, а еще следователь, оперативники, суд…
Сейчас для меня это было не важно. Все что там будет дальше, было не важно. Жить мне, конечно хотелось, умирать я бы не спешил, тем более на грязных и холодных ступеньках кафе «торг». Больше страшил этот холод. Всегда ненавидел холод. С самого детства. Всегда мечтал уехать в теплые страны, туда, где самым холодным днем будет считаться наш обычный летний день. Пытаясь отвлечься от холода, я подумал о том, что будет дальше со стрелком.
А судьба у него не завидная, это точно. Скорее всего, он так же, как и я, не переживет сегодняшний вечер. Даже не так, он точно не переживет сегодняшний вечер. Ведь вокруг меня уже бегали люди, кто-то из них зажимал мои раны, не давая крови убегать из моего тела. А вот стрелка вряд-ли кто-то будет спасать. Ему еще повезет, если просто выстрелят в голову и на этом все для него закончится. Но может случится так, что пулю пожалеют, ведь тогда придется выбрасывать и «грязный ствол», все таки, лишние траты. Да и огнестрельная рана, это всегда кровь и прочие следы, от которых тоже придется избавляться. Тут проще удар по голове, а потом веревка на шею, пока «клиент» не уснет вечным сном.
В последнее время, так часто начали делать. Нет, стрелять не перестали, да и не собираются, я тому отличный пример. Но если есть такая возможность, то предпочитают веревку. Каждую весну, из под снега, всплывают такие «подснежники», наполняя собой окрестные леса и пугая любителей погулять по лесам. Родственникам таких «подснежников» еще везет, поскольку они имеют возможность хотя бы похоронить своих близких. А сколько тех, кто так и числится пропавшим без вести, я даже и не могу сказать. Много их, гораздо больше, чем тех, кого все таки нашли.
Найдут ли моего стрелка? Будет забавно, если мы встретимся с ним на одном кладбище. Хотя, скорее для многих это будет не так забавно, как мне. Мне еще со школы говорили, что у меня черное чувство юмора. Особенно часто говорила мне это моя классная руководительница. Я вспомнил ее, высокая и тощая тетка, в очках с нелепой оправой, с визгливым голосом. Ее вечно заносило в истерики, похоже она считала, что это единственный способ хоть как-то на нас повлиять. Два раза в неделю, она собирала весь наш класс и в течении часа орала, под конец у многих закладывало уши и многие были готовы на все, что она требует, лишь бы она уже заткнулась.
С классной руководительницы мои мысли перетекли на моих одноклассников. Я вспоминал их лица, имена. С кем-то я дружил, с кем-то нет, а кто-то и вовсе был серым пятном, про которое я ничего и не смог бы сказать, если бы меня спросили. Мои мысли утекали все дальше, теперь я вспомнил и саму школу. Странно, но единственное, что я сейчас мог вспомнить, было то, что там всегда было тепло.
Но не так тепло, как было тепло в моей комнате, в той квартире в новостройке, которую получили мои родители много лет назад. И ради которой, наша семья переехала в этот город, в котором и прошла большая часть моей жизни, которая сейчас медленно заканчивалась на ступеньках популярного в городе кафе…
Глава 1
– Дима, вставай, опоздаешь в школу!
Это из кухни кричала мама, которая спешно готовила завтрак, одновременно пытаясь уследить за моим младшим братом, который уже проснулся. Это я определил по его крикам, которые доносились с кухни. Я не спешно потянулся в кровати, зевнул и на секунду прикрыл глаза, надеясь, что за эту секунду сумею догнать тот самый сон, которого мне не хватило. Но этого не случилось, кроме того, с кухни прилетел еще один мамин окрик.
– Дима, вставай! Проследи за братом, мне нужно на работу собираться! Олег, разбуди Диму!
Из ванной донесся папин голос.
– Димчик, вставай!
Для меня это было последним сигналом, поскольку мама всегда последним доводом ставила обращение к отцу. Стянув с себя одеяло, я присел на кровати, нащупал ногами тапки, после чего поднялся. Пройдя на кухню, я подошел к брату, который дергал за халат маму, что-то от нее требуя. Завидев меня, он оставил маму и переключил свое внимание. Мама уже накрывала на стол, но первым в нашей семье всегда завтракал папа, поскольку он уходил на работу раньше всех.
Мы же в это время умывались, одевались и занимались прочими делами. Так было и раньше, когда мы жили в другом городе, так сложилось и после нашего переезда. Родители, как и я, были довольны переездом, поскольку на новом месте, мы получили новую квартиру, в которой было три отдельных комнаты, кухня, туалет, а так же отдельная ванная комната. По сравнению с коммуналкой, в которой мы жили раньше, мы словно попали в сказку. Я в первые жизни понял, что такое иметь свою отдельную комнату.
Даже то, что пришлось переехать в более северный, а значит более холодный регион, не омрачало той радости, которое приносило отдельное жилье. Наш переезд состоялся всего неделю назад, мы едва успели поселиться. Отец, который приехал чуть раньше нас, смог найти минимальную мебель, чтобы хоть как-то приготовить квартиру к нашему приезду. Из разговора родителей, я понял, что с мебелью помог завод, на который устроился работать мой папа, да и квартира была от этого самого завода.
Отец мой был инженером, причем не рядовым, а ведущим, но в то время, я весьма слабо понимал, что это значит и чем он занимается. Лишь видел его бумаги, на которых были какие-то рисунки, но к ним мне всегда строго запрещали даже приближаться, не говоря о том, чтобы трогать их. Мама тоже устроилась на работу, на тот же завод, где работал и отец. Должность у нее была тоже ответственная, она заведовала каким-то складом, но зарплата у нее была на порядок меньше, чем у отца.
Взяв брата за руки, я повел его из кухни, чтобы он не мешал отцу. Мы прошли в мою комнату, практически пустую, где кроме кровати с металлической сеткой, стоял только небольшой стол и стул. Предполагалось, что я буду использовать его для работы над домашними заданиями, которые буду получать в школе. В самой школе, я был всего один раз, в субботу, куда меня отвела мама, чтобы показать дорогу и мою классную руководительницу.
Была уже середина сентября и я, пропустил первые две недели школы, поскольку как раз в это время состоялся наш переезд. Классная руководительница, высокая и визгливая тетка, мне не понравилась сразу. Она долго возмущалась тем, что в ее первый класс, приводят нового ученика, с таким опозданием. Мама пыталась объяснить, что так сложились обстоятельства, но та ничего не желала слушать. Лишь вмешательство другой женщины, директора школы, заставило Лидию Степановну, так звали классную руководительницу, принять меня в ее класс.
Визгливым тоном, она потребовала, чтобы в понедельник, я был в школе без опозданий. И вот, этот понедельник настал и сегодня я должен был первый раз пойти в школу. Накануне вечером, мама уточнила, помню ли я дорогу, поскольку не она, не отец, не могли проводить меня туда. Отец к этому времени уже будет на работе, а маме нужно будет успеть отвести брата в детский сад.
Мы подошли к окну, я подсадил брата на подоконник, после чего уселся рядом. На улице уже было светло и мы могли наблюдать за тем, что происходило на улице. Собственно, это было наше основное занятие с тех пор, как мы переехали. Выходить на улицу, нам запретила мама, поскольку опасалась, что на новом, незнакомом нам месте, мы сможем потеряться. А следить за нами, у нее, как и у отца, не было времени. Кроме того, двор, возле нашего дома, был наполнен мусором, который остался после строителей и который еще не успели убрать. Лишь пару раз удалось прогуляться по этому, новому для нас городу, когда мама показывала мне, где находиться школа и детский сад, продуктовый магазин и тому подобное.
Жили мы на пятом этаже в девятиэтажном здании. Кроме нашего подъезда, в доме было еще пять таких же. При этом, все жильцы, как и мы, были новоселами. К дому регулярно подъезжали грузовые машины, какие-то люди разгружали вещи и мебель, которую потом тащили в свои квартиры. Сам дом постепенно наполнялся звуками, откуда-то доносилась музыка или разговоры из телевизора, крики и смех.
Я тогда еще не понимал, где расположен наш дом и мне казалось, что мы живем где-то на окраине, хотя это было не так. Город в то время активно отстраивался, новые микрорайоны появлялись словно грибы. Уже через несколько лет, наш район будет считаться чуть ли не центром города, но тогда, могло и впрямь казаться, что мы живем где-то на отшибе. Мама, которая всю свою жизнь прожила в городе, который уже давно был отстроен и имел все удобства, вечерами жаловалась отцу.
– Ты представляешь, в нашем районе, нет ни детского сада, ни школы. Зато в восьмом микрорайоне отгрохали сразу три. Там никто не живет, зато три детских сада. А у нас, столько людей, и нет не одного. А школы? Две ближайшие забиты полностью, только в Кузьминках нашлась более менее свободная. Я в горком звонила, спрашиваю, куда мне детей отправить, мне там говорят, мол, в 1982 году у нас построят школу. Я у них спрашиваю, это хорошо, а сейчас куда идти? Говорят, идите в в восьмерку, прихожу, говорят, уже и так выше нормы, звоню еще раз, говорят, идите в сорок седьмую. Я им говорю, была, мест нет. А они мне, мол, ну попробуйте еще походить. Представляешь?
– Кать, ну построят, сама видишь, город отстраивается, все будет позже. Сейчас другие задачи просто, заводы, чтобы люди работать могли, жилье, остальное позже, ну не могут же они сразу все.
Такие разговоры я потом буду слышать часто. Город и правда очень долго прирастал различной необходимой инфраструктурой. Что до меня, мне в то время было на это все равно. На старом месте жительства, я был еще слишком мал, чтобы обращать на подобное внимание. А на новом, отдельная комната перекрывала все городские неудобства, которые я еще и не понимал.
Основной причиной, по которой мне казалось, что наш дом стоит на окраине, было то, что из всех многоэтажек, которые стояли в нашем микрорайоне, наш дом был самым крайним. За ним, начинались частные дома, пара бараков, которые упирались в лес. Частных домов было много, из своего окна, я смог насчитать около трех десятков. Все они были бревенчатыми и на вид довольно старыми. Бараки тоже имели жуткий вид. Тогда мне и в голову не могло придти, что такие дома могут быть и в городе.
А вот с другой стороны нашего дома, стояла еще одна девятиэтажка. Она имела форму буквы П и вместе с нашим домом, внутри получался практически закрытый двор. Когда мы проходили мимо, я видел там ребят, играющих в футбол. Они громко кричали, полностью увлеченные игрой. Они были разного возраста и среди бегающих по полю, были ребята и моего возраста. Хотелось присоединиться к ним, но поскольку я там никого не знал, то даже не стал просить маму отпустить меня, чтобы поиграть.
Тем более, меня испугали те взгляды, которыми наградили меня те ребята, которые не участвовали в игре, а стояли рядом с полем. Их взгляды были тяжелыми, осмотрев меня с головы до ног, они принялись обмениваться какими-то фразами. Один из них, выбрав момент, когда мама не видела, опустил руку и помахал ей в районе паха. Смысла его жеста я не понял, но судя по смеху остальных, жест был явно каким-то обидным. Мальчишка был взрослее меня, выше и шире в плечах. Случись мне с ним подраться, то вряд ли бы я смог его победить.
К первому мальчишке, присоединились другие. Громко смеясь, они заулюлюкали и громко смеясь, принялись что-то выкрикивать.
– Килька! Килька!
Я сначала отвернулся, делая вид, что не замечаю насмешек, но услышав их выкрики, обернулся. Мне было совершенно непонятно, причем тут килька. Где килька? Или это они меня называют килькой? Но почему? Я обернулся к маме, надеясь получить у нее объяснения, но она сама с удивлением смотрела на этих ребят. В этот момент на поле забили гол и ребята отвернулись от нас, тут же забыв. Мы же вернулись домой, где я все таки попытался получить ответ от мамы, но она лишь пожала плечами.
– Хулиганы какие-то, не обращай внимания.
Вечером, я попытался найти объяснения у папы. Он был занят со своими чертежами и тоже не смог дать мне внятного ответа, лишь отмахнулся.
– Это химики, не обращай внимания. Просто не общайся с ними.
Это окончательно вогнало меня в ступор, поскольку я не понял, кто таки химики. Но постепенно это событие вылетело у меня из головы. Больше меня волновало то, что мне предстояло идти в школу. Что там меня ждет, я примерно знал. На старом месте жительства, нас водили из детского сада водили в школу, где показывали как проходят уроки и так далее. Больше меня смущало то, что на новом месте я никого не знал. Это на старом месте, предполагалось, что в школу я попаду с теми, кого знал еще с детского сада.
Тут же меня ждала полная неизвестность. Было немного страшно, а в голове всплывали те ребята с футбольного поля. От мысли, что я могу столкнуться с ними в школе или по дороге, вызывало беспокойство. Все таки, они были старше меня, сильнее. Что мне тогда делать? Не обращать внимания, как советовали родители? Я тяжело вздохнул и снял брата с подоконника. Была пора начинать собираться, тем более, мама уже звала нас с кухни идти завтракать.
Далее был быстрый завтрак, пшеничная каша на молоке. Молоко мама покупала в тех частных домах, которые были видны из нашего окна. Жившие там люди, держали коров, а так же прочую живность. Из окна я часто видел, как утром, из каждого двора выгоняют коров, которых затем собирают в стадо, которое потом гонят куда-то в сторону леса. В жизни, они были совершенно другими, чем те, которые мне доводилось на картинках. Большие животы били облеплены навозом, хвосты же скорее напоминали дубинки, поскольку были облеплены колючками чертополоха. Открыв форточку, я мог слышать их мычание, которое разносилось по всей округе. К мычанию добавлялись крики и других животных, вроде свиней, которые бодро возвещали о том, что хотят есть.
Позавтракав, я принялся собирать грязную посуду. Ее мытье, было моей обязанностью, поскольку мама в это время, всегда начинала заниматься братом, умывая его и одевая его в садик. Помыв посуду, я отправился в ванную, которая к этому времени освободилась. Умывшись и почистив зубы, я отправился в свою комнату. Моя школьная форма была аккуратно сложена на стуле. Одевшись, я взял свой портфель, который накануне спешно покупала мама. В портфеле уже были сложены прописи, тетради, карандаши и прочая школьная мелочевка, наличие которой, потребовали о меня в школе.
Собравшись, я отправился к выходу, где принялся ждать маму, которая собирала брата. Он капризничал и не хотел одеваться. Пришлось идти маме на помощь. Брат со мной всегда успокаивался, даже на отца он реагировал хуже, порой совершенно его игнорируя. Зато со мной он всегда успокаивался и начинал послушно себя вести. Вот и сейчас, он успокоился, после чего мы смогли быстро собраться.
Выйдя из дома, мы еще некоторое время шли вместе. По дороге, вдоль многоэтажных домов, затем дорога упиралась в перекресток, с которого выходило еще две дороги, одна вела к заводу, а другая уходила вглубь города. Детский сад находился ближе к заводу, а вот моя школа была в другой стороне. Выслушав от мамы наставления о том, чтобы я вел себя хорошо, я попрощался и с хорошим настроением направился в школу.
Глава 2
По дороге мне попадались многочисленные прохожие, которые спешили к автобусным остановкам или просто куда-то вглубь дворов. Было много таких же школьников, как и я. Все они точно так же спешили, как и все вокруг. На меня никто не обращал внимания, а потому я спокойно шагал по асфальтированной дорожке. В один момент, я решил сократить дорогу через дворы. Еще когда мы шли в школу в первый раз, я заметил, что дорогу можно сократить, но мама, которая была в туфлях на каблуках, не захотела идти по дворам, в которых не было асфальта.
Сейчас я был один, а потому не задумываясь повернул во дворы. Эти дворы были между старыми, двухэтажными зданиями, сложенные из кирпича. Во дворах росли какие-то кустарники, стояли столы, лавочки. Я шагал мимо всего этого, с любопытством оглядываясь. В домах было как правило два подъезда, я как раз проходил мимо такого, как неожиданно из него вышло двое школьников, старше меня на пару лет. Они с изумлением уставились на меня, я же, просто прошел мимо, не особо обратив на них внимания.
– Эй! Пацан! Ты хера тут делаешь?
Я с удивлением обернулся и увидел, как двое этих ребят, чуть ли не бегут ко мне. Остановившись, я ткнул рукой в сторону школы.
– В школу иду.
– Да похер, куда ты идешь! Какого хуя, ты у нас во дворе делаешь?
Ребята добежали до меня, один, который был чуть поменьше, стал сбоку, а более высокий, толкнул меня в грудь. От неожиданности я отшатнулся, взмахнул руками, отчего мой портфель поднялся вверх. Стоявший сбоку мальчишка, тут же пнул его ногой, отчего тот вылетел у меня из рук и залетел в кусты. Тем временем, толкнувший меня мальчик, схватил меня за пиджак и резко потащил на себя. В этот же момент, я почувствовал, как второй вновь пнул меня, только в этот раз его удар пришелся в мое колено.
Я не удержался на ногах и упал на колени, при этом, я совершенно не мог встать, поскольку державший меня за пиджак мальчик, постоянно дергал меня. Я попытался схватить его за руки, но он ловко убрал одну из них. Теперь я мог держаться за его руку, чтобы окончательно не упасть на землю, но и он мог спокойно бить меня. При этом, я совершенно потерял из вида второго мальчишку, который по всей видимости зашел за мою спину.
– Ты хули тут лазиешь? С какого ты дома?
От волнения, я совершенно забыл номер дома, хотя мама первым делом заставила меня выучить наш точный адрес. Я попытался высвободиться, но взамен получил удар в ухо, а так же подлый удар ногой в спину. Весь мир поплыл у меня перед глазами, я почувствовал, как в глазах наворачиваются слезы. Совершенно не понимая, почему эти мальчики меня бьют и что им от меня нужно, я вновь попытался вырваться, но державший меня был намного сильнее. Раздался новый крик от державшего меня, слов я не разобрал, а следом я получил еще один удар в ухо.
В этот момент, я услышал свист, а потом громкий женский голос. Я не мог видеть эту женщину, но почему-то понял, что она молодая. Избивавшие меня тоже ее услышали, после чего тут же отпустили меня.
– А ну-ка брысь! Вы чего деретесь? Агафонов! Башкатов! Что вы тут устроили? Отпустите ребенка! Немедленно! А еще пионеры! Я сегодня же сообщу о вашем поведении вашей руководительнице!
Я поднялся на ноги и оглянулся по сторонам. Напавшие на меня мальчишки стояли чуть в стороне, а к нам шагала молодая женщина. На ней были черные туфли, широкие штаны и белая широкая кофта. Она мне тогда показалась высокой, волосы у нее были длинные и сведенные резинкой в одну косу. И хотя вид у нее был серьезным, по глазам можно было догадаться, что вся эта злость для нее лишь временная.
Женщина подошла ближе, встала между мной и моими обидчиками и принялась их отчитывать. На мальчишек она явно имела какое-то влияние, поскольку те как-то поникли, лишь изредка пытались оправдаться тем, что просто пошутили и не хотели меня обидеть. Я же молча отряхнул с себя пыль, с печалью заметив, что стрелки на брюках потеряли свою форму, а что хуже всего, на одной из коленок появилась небольшая потертость. Очевидно я коленом уперся в какой-то острый камешек, который и повредил прочную, казалось бы, ткань.
Отряхнувшись, я полез в кусты за своим портфелем. Улетел он недалеко, поэтому искать его пришлось недолго. Тем временем, женщина продолжала отчитывать ребят, которые уже явно не знали, как им побыстрее смыться. Наконец один из них не выдержал и дождавшись, когда женщина замолчит, попытался вставить свою реплику.
– Наталья Ивановна, да мы просто пошутили. Слышь, пацан, скажи, что мы шутили?
Наталья и ребята повернулись ко мне, я же закончив отряхиваться, поправлял одежду. Взглянув на них и поняв, что от меня ждут ответа, я кивнул головой, а затем вслух сказал, что мы просто шутили. Жаловаться мне не хотелось, да и смысла я не видел, не будет же она их бить, в самом деле, чтобы отомстить за меня. А в этих разговорах, я не видел толку. Наталья развернулась к ребятам, подняла палец вверх и строго сказала.
– Пионер – товарищ и друг октябрят! Да и вообще всех малышей! Вы не должны их обижать, а наоборот, защищать и своим примером показывать, как нужно себя вести! Ладно, идите в школу, скоро уроки. Я позже еще с вами поговорю.
Ребята с радостным видом устремились прочь со двора, оставив нас наедине с Натальей. Она помогла поправить мне пиджак, а затем улыбнулась, ласково потрепала за щеку.
– Ну что, получил? Как тебя зовут?
– Дима. Дима Ярцев.
– Ты в какой школе учишься, Дима?
– В сорок седьмой. В первом классе. В первом «А» классе.
– Серьезно? А почему я тебя там не видела?
– Ну я сегодня первый день.
– Новенький? Хм, ну ладно. Пойдем, провожу тебя, я как раз туда иду.
Наталья подхватила мою руку и повела меня со двора обратно на асфальтированную дорожку. Ее туфли так же, как и моей мамы тонули в песке, который покрывал двор, а потому она стремилась быстрее попасть на твердую поверхность, чтобы не спотыкаться через каждый шаг. Я же не сопротивлялся, все таки схватка выбила меня из душевного равновесия и сейчас мне было все равно, что я выгляжу как маленький ребенок, которого нужно водить за ручку.
Ухо, куда пришлись удары, болело. Я украдкой пощупал его, ухо немного распухло. Наталья заметила это, но ничего не сказала, лишь неодобрительно покачала головой. Насколько я понял, это неодобрение относилось не ко мне, а к моим обидчикам. Чтобы не молчать, Наталья принялась задавать мне вопросы. Сперва она спросила, кто мои родители. Я ответил, после чего принялся рассказывать ей о том, где мы жили раньше и о том, как переехали. Сам того не понимая, я выложил ей все про себя, даже про увлечение в разведении рыбок в аквариуме.
– А ты знаешь, у нас в нашем районе, в доме культуры, стоят шикарные аквариумы. Приходи туда, после школы. У меня там кружок, я для девочек веду, но и для мальчиков там много занятий найдется. Так вот, найдешь меня, я поговорю с директором и быть может, если ты себя зарекомендуешь, то он разрешит тебе заведовать одним из аквариумов. Ой, там такие забавные есть, золотистые! Им пальчиком по стеклу стучишь, а они кружиться начинают. Ну вот и пришли. Сейчас отведу тебя к твоей классной руководительнице.
Я поднял голову и с удивлением обнаружил, что мы стоим перед большим трехэтажным зданием, с широким крыльцом и большими, двустворчатыми дверями. Со всех сторон в школу спешили ученики, разных возрастов. Некоторые из них, казались мне настолько взрослыми, что я сомневался, что они и школьники вовсе. Наталья завела меня внутрь школы, а затем подвела к одному из кабинетов на первом этаже. Табличка на двери оповещала о том, что это учительская комната. Наталья заглянула внутрь, а затем позвала находившуюся внутри мою классную руководительницу.
– Лидия Степановна, тут вроде ваш ученик потерялся.
Лидия тут же возникла на пороге и с суровым выражением лица уставилась на меня. Сквозь линзы ее очков казалось, будто ее глаза слегка косоватые. Осмотрев меня, она тут же уткнулась взглядом в мои брюки, стрелка на которых была безжалостно уничтожена. Так же, на них еще была пыль, которую мне не удалось счистить. Закончив осмотр, Лидия тут же сорвалась в нотации, голос при этом, становился все громче и громче.
– Ярцев! Неужели так сложно было погладить свои брюки? Ты первый день в школе, а уже заявился как чучело. Как ты сейчас предлагаешь мне представить тебя классу? Смотрите, к нам приехало чучело и теперь будет с нами учиться? Что скажешь?
Я покосился на свои брюки, сказать по этому поводу мне было нечего. Мне стало неловко, что я и впрямь выгляжу, будто я неряха. Поэтому, я сделал предложение, которое показалось мне вполне логичным.
– Ну давайте я пойду домой, а классу вы представите меня завтра, ну то есть на второй день?
Наверное, я сказал что-то наглое, хотя так и не понял, что было в моей фразе такого вызывающего. Но Лидии этого хватило, она громко втянула воздух, как я узнал позднее, так она делала всегда, когда готовилась сорваться на крик. Но ее прервала Наталья, которая вклинилась в наш диалог.
– Ой, Лидия Степеновна, мальчик совершенно не виноват. На него напало двое хулиганов. Он, бедняга, был вынужден защищаться. Ему повезло, что я проходила мимо и помогла ему. А так, он был чистым и нарядным, уверяю вас.
Лидия с явным раздражением выпустила воздух и с недовольством покосилась на Наталью, которая явно помешала воспитательному процессу, как его понимала Лидия. Но тем не менее, она промолчала. Сама же Наталья, подмигнула мне, а затем с улыбкой направилась в учительскую. Мы остались одни с Лидией, она еще раз осмотрела меня, поморщилась, а затем повела в один из кабинетов, который находился на втором этаже. На двери висела табличка с надписью «1-а класс».
Лидия толкнула двери и вошла внутрь. Занятия еще не начались, в кабинете было шумно, дети бегали вокруг парт, что-то кричали, кто-то сидел за партами и о чем-то разговаривали, хотя, как мне показалось, сделать это в таком шуме, было нереальной задачей. Впрочем, при появлении Лидии, уровень шума моментально понизился, а после того, как она начала раздавать указания ученикам сесть и успокоиться, в классе воцарилась тишина.
– Дети! Сегодня к нам в класс, пришел новый ученик. Его зовут Дима. Дима Ярцев. Он приехал к нам из другого города, мало кого тут знает. Помогите ему освоиться на новом месте…
Я стоял рядом с Лидией, она продолжала болтать. Часть учеников, откровенно игнорировали ее, занятые своими делами. Но большая часть смотрела на меня, тщательно осматривая с ног до головы. Мне стало неуютно, хотелось уже быстрее закончить это представление. Но Лидия не смолкала, она уже давно забыла про меня, продолжая что-то рассказывать на совсем отвлеченную тему. Я попытался вслушаться, но речь шла о какой-то ответственности перед страной, партией и народом. Я не понял, какое отношение это имеет к моему приходу в класс, а потому бросил вслушиваться. Практически все остальные дети, к этому моменту, тоже потеряли интерес ко мне, Лидии и всему, что она там вещала. Ну кроме нескольких девочек, которые сидели на передних партах. Так продолжалось, пока в класс не вошла еще одна женщина, уже пожилая, полная, с короткой стрижкой.
Она прошла к учительской парте и заняла свое место. Лидия к этому моменту закончила свою речь, а затем подвела меня к парте, за которой сидел один мальчик. Парта располагалась в конце класса. Лидия указала мне на стул за партой, а затем сообщила, что сидеть я буду тут. Раздался звонок и Лидия поспешно покинула класс.
Пришедшая учительница попросила нас достать прописи и ручки. Нам предстояло изучать буквы алфавита, точнее, прописывать их в прописи. Читать я умел уже давно, научился еще тогда, когда родился мой брат. Маме стало некогда читать мне сказки, а потому она быстро научила меня алфавиту, а затем как правильно складывать из него слова. Читать мне книги нравилось, а потому я очень быстро освоил чтение.
Хуже было с чистописанием. Отец, у которого нашлась свободная минута, чтобы заняться моей подготовкой к школе, усадил меня над прописью. Буквы у меня выходили кривые, он раз за разом заставлял переписывать одну и ту же букву. От его настойчивости и обязательности этого занятия, у меня выходило все хуже. Отец от этого злился и вновь заставлял переписывать. В конце концов, я не выдержал и порвал пропись. За это я получил пару ударов ремнем и должен был весь вечер простоял в углу.
