Че Гевара: человек, герой, легенда

От неожиданности и восторга мы замерли, не веря своим ушам. «Неужели сегодня вечером я увижу самого Че Гевару!» – подумал я. Было невозможно поверить в то, что Гарсиа связал наши имена и имя великого Че вместе в одном предложении.

Почувствовав наше состояние, но выдержав короткую паузу для большего эффекта, Гарсиа добавил: «Команданте желает узнать мнение наших иностранных специалистов о состоянии дел в Хусеплане. Пожалуйста, не чувствуйте перед ним какой-либо робости или страха. Че очень простой в обращении. И вы сами в этом вскоре убедитесь». Обменявшись рукопожатиями с Гарсией и попрощавшись с ним, мы вернулись к себе в офис, чтобы обсудить приготовления к визиту, ставшему для нас большим сюрпризом.

Хусеплан был учрежден в феврале 1961 года по предложению Че Гевары для разработки плана экономического развития Кубы. Председателем Хусеплана стал Фидель Кастро, а Гевара вошел в него в качестве члена Совета управляющих. Как инициатор его создания и одновременно как министр промышленности страны, Че естественно интересовался тем, что в нем происходило. Свое наблюдение за делами нового учреждения он осуществлял через регулярные встречи с его официальным руководителем доктором Боти и его заместителем – лейтенантом Гарсией. Стремясь получить оценку о ходе дел в Хусеплане из более беспристрастного источника, Че Гевара решил в этих целях проводить регулярные встречи с работавшими в нем иностранными специалистами. Помимо советских и чешских советников в Хусеплане работали высококвалифицированные эксперты из ряда других стран, таких как Мексика, Чили, Франция, поддерживавшие кубинскую революцию. Среди сотрудников этого учреждения были даже двое американцев, проживавших в то время на Кубе. На этой первой встрече с иностранцами были только экономист Княкал, Силин и я.

В половине восьмого вечера того же дня мы уже входили в просторный вестибюль нового здания на площади Революции Хосе Марти, в котором размещалось министерство промышленности и где нас уже ожидал встречавший приглашенных сотрудник. Хотя о приезде визитеров здесь было заранее известно, проверка наших документов на дежурном посту при входе во внутренние помещения нас удивила своей несерьезностью даже по сравнению с той, которую мы ежедневно проходили в нашем собственном учреждении. Сопровождавший сотрудник проводил нас к лифтам и отвел в приемную комнату. Он предложил нам разместиться в больших удобных креслах и оставил нас, сказав, что мы будем скоро приняты.

Приемная комната Че Гевары, напоминавшая по своим размерам скорее залу, была открытой с трех сторон и служила одновременно рабочим офисом для секретарш, сидевших за огромными письменными столами в элегантной форме милисианос перед батареями телефонных аппаратов и стопками бумаг. Они были очень заняты своими делами, все время отвечая на телефонные звонки и постоянно куда-то перезванивая, перелистывая досье с документами, отвечая на вопросы часто входивших и выходивших сотрудников и выполняя другую привычную работу офиса в весьма ускоренном ритме. На широко распахнутых стенах размещалась целая серия ярких революционных лозунгов и плакатов с короткими, но едкими текстами. Один из них звучал довольно заносчиво: «Если янки не могут жить в девяноста милях от страны социализма, пусть переезжают куда-нибудь в другое место».

Наше наблюдение за лихорадочной активностью приемной комнаты формально третьего, а на деле второго лица в государстве вскоре было прервано сотрудником министерства, который подошел к нам и предложил последовать за ним. Когда мы уже подходили к двери, ведущей во внутренние помещения, она вдруг широко распахнулась в просторный кабинет, на пороге которого стоял сам Команданте в своей обычной военной форме, в высоких черных сапогах и с пистолетом на широком поясе. Он гостеприимно поприветствовал каждого из нас, с широкой обаятельной улыбкой пожимая наши руки. Затем он пригласил нас пройти внутрь и сам проводил к месту, где находился невысокий кофейный стол со стоявшими вокруг него креслами и диваном. Пока мы размещались за столом, Че предложил нам кофе и сигары. Он был настолько естественен и прост в обращении, что все тут же почувствовали себя так, как будто знали его сто лет, и совсем расслабились.

Мы с готовностью согласились на предложенное угощение. Че направился к своему огромному рабочему столу, на котором в компании с несколькими телефонными аппаратами покоились аккуратно сложенные пачки деловых бумаг, досье и высокие стопки книг, а также красивый деревянный ящик, похожий на большую шкатулку. Нажав кнопку внутреннего переговорного устройства, хозяин кабинета попросил четыре чашки кофе, взял обеими руками со стола ящик-шкатулку и перенес его на наш кофейный стол. «Кофе сюда уже несут, а сигары перед вами», – сказал Че, указывая на ящик и открывая его крышку. Однако, несмотря на ряд попыток ее поднять, ничего не получалось. Крышка не поддавалась. Он весело рассмеялся на свою неудачу и вернулся к рабочему столу в поисках ключа. Нигде на столе ключа не оказалось. Взглянув на нас, Че снова рассмеялся своим мягким веселым смехом и объяснил: «Мои помощники продолжают ставить меня в неловкое положение, то и дело пряча от меня ключ от шкатулки с сигарами. И каждый раз, когда я хочу открыть эту шкатулку, они начинают меня уверять, что ключ потерялся». Затем он коротко рассказал, что у него с раннего детства астма, которая явилась одной из причин, повлиявших на его выбор профессии врача. Присоединившись к группе кубинских товарищей во главе с Фиделем, которые все время курили сигары, он приобрел эту привычку, позволяя себе время от времени выкуривать это местное зелье. Зная о проблеме с его здоровьем, помощники Команданте старались сделать так, чтобы он курил как можно меньше, и поэтому частенько прибегали к трюку «утерянного ключа».

В это время в кабинете появился помощник, который принес кофе, и Че попросил его дать ему ключ от ящика с сигарами, но в ответ услышал то же самое утверждение относительно его «пропажи», что вызвало взрыв смеха, который был благодушно поддержан и автором уловки. Однако Команданте настаивал, что он не может заставлять гостей долго ждать обещанные им сигары, и попросил помощника поискать получше «потерянный» ключ, заверив его, что, если ключ найдется, он сам курить не будет. Помощник вышел из приемной, пообещав сделать все возможное, чтобы его найти, а Че обратился к посетителям с извинениями за короткую задержку с началом совещания, поскольку он ожидал прибытия еще нескольких кубинских специалистов.

Пока мы их ждали, Че задавал нам вопросы об условиях нашей жизни и работы в Гаване и был искренне рад услышать, что мы были всем довольны. Тут в комнату вошел его помощник, широко размахивая рукой, в которой был «нашедшийся» ключ. Ящичек с сигарами был открыт, и наш гостеприимный хозяин предложил нам богатый выбор лучших кубинских сортов. Мы поблагодарили хозяина за его любезное предложение, но, войдя в молчаливый заговор с его помощником, закуривать сигары отказались. Тогда Че настоял, чтобы мы взяли по несколько сигар разных сортов и попробовали их потом. Он поднес ящичек к каждому из нас, и я, как и мои товарищи, взял несколько сигар, запечатанных в целлофановый пакет.

С той встречи прошло более пятидесяти лет, а я до сих пор храню эти сигары в память о Че Геваре.

Посвящение в эгалитарность и культуру

Если вас начинает трясти от возмущения при столкновении с любой несправедливостью, то вы мой товарищ, а это самое важное.

Э. Че Гевара

Многочисленные, но безуспешные попытки старшего Эрнесто найти себе доходное применение в бизнесе вернули его к работе по избранной профессии. Обосновавшись в Альта Грасиа, глава семейства занялся строительством домов в качестве архитектора. Мать Тэтэ полностью посвятила себя заботам о растущей семье, в которой родились еще две девочки и два мальчика.

К этому времени семья богатых потомственных аристократов уже жила жизнью среднего класса, порой испытывая определенный недостаток средств. Там же, в Альта Грасиа, Эрнесто младший поступил в первый класс очень хорошей, но не частной, а государственной начальной школы, где учились дети всех сословий и этнических групп города и его окраин. Левые взгляды его родителей способствовали легкому общению Тэтэ с его однокашниками. Это обстоятельство развило в маленьком Эрнесто благородное чувство человеческого равенства и уважения ко всем тем, кто был другой национальности и социальной принадлежности. Домашняя обстановка семьи была очень свободной. Дети и их друзья самого разного происхождения носились по всем комнатам и в саду, как будто именно они были подлинными хозяевами всего жилого пространства.

Особое внимание и заботу Селиа де ла Серна проявляла к своему старшему сыну, которому тяжелая болезнь порой не позволяла посещать школу в течение продолжительного времени. Именно мать научила его читать и писать. Благодаря ей Эрнесто свободно владел французским языком и полюбил поэзию. Не без ее участия уже в детские годы Гевара наслаждался прозой Мигеля Сервантеса, Анатоля Франса, Эмиля Золя, поэзией Поля Верлена, Пабло Неруды, Федерико Гарсиа Лорки, Антонио Мачадо и других замечательных авторов, которых знала и любила его самоотверженная мать.

«Я сама научила своего сына читать и писать, так как из-за частых приступов астмы Эрнесто не мог ходить в школу, – впоследствии рассказывала Селиа де ла Серна в интервью кубинской газете „Гранма“. – Он смог учиться вместе со всеми только во втором и третьем классах, а в пятом и шестом он посещал занятия по мере возможности».

Еще в юношеском возрасте Тэтэ стал проявлять интерес к философии и психологии. Тогда же он прочел некоторые работы Бертрана Рассела, Зигмунда Фрейда и Фридриха Ницше. Сильное впечатление на юного Гевару произвела личность и философия Махатмы Ганди, о котором он впервые узнал из книги Джавахарлала Неру. А в возрасте семнадцати лет Эрнесто познакомился с трудами своего будущего кумира – Карла Маркса. Тогда же он стал пробовать писать стихи. Это занятие будет сопровождать его все последующие годы.

Неувядающую страсть к чтению и знаниям он пронесет через всю свою жизнь.

Другим его сильным многолетним увлечением станет фотография.

Роль лидера

Из воспоминаний Эльбы Селайи, школьной учительницы Эрнесто Гевары:

«Я помню, что дети часто следовали за ним по школьному двору; иногда он забирался на стоявшее там дерево, и все ребята окружали его как своего лидера, а когда он бросался бежать, они все мчались за ним вдогонку; было совершенно очевидно, что он был вождем…»

В школе Эрнесто учился хорошо, но не проявлял особых стараний или способностей. Однако его общая культура, знания, манера поведения и даже речь, приобретенные в просвещенной семье аристократов, неизбежно выделяли его среди сверстников, делая примером для подражания. Все это в сочетании с внутренней уверенностью и активностью самого Эрнесто естественно ставило его среди соучеников и друзей в положение лидера.

В немалой степени этому способствовало и то юношеское уважение, которое он вызывал среди сверстников своими смелыми, а порой даже безрассудными поступками. Таким был очень опасный переход по доске, переброшенной через узкое ущелье высоко над небольшой быстрой рекой. Никто из ребят не отважился даже попробовать повторить его подвиг.

Подобные вызовы смертельной опасности Че будет неоднократно бросать и в последующие годы. Так, например, во время пулеметного обстрела его партизанского отряда в Сьерра-Маэстре с самолета правительственных войск Че Гевара вышел из укрытия, где его товарищи пережидали налет, и, невзирая на град сыпавшихся вокруг него пуль, стал стрелять по самолету из своего автомата. Это было смело и дерзко, но вряд ли оправдано в тех суровых обстоятельствах. Так же как и в детстве при рискованном переходе ущелья через речку, эта опасная выходка, к счастью, оставила нашего героя невредимым. Он вырос человеком, который любил вызовы судьбе, риск, возбуждающий нервы, и любые опасные приключения.

Еще в годы учебы Эрнесто в школе Альта Грасиа в отношениях между родителями наметились серьезные разногласия. Глава семьи стал снимать отдельное жилье. Его редкие посещения детей и практически самоустранение от их воспитания, в котором он в последнее время принимал все меньше участия, значительно увеличили заботы самоотверженной хозяйки дома. Как старший сын, горячо любивший, уважавший и ценивший свою мать, Эрнесто постепенно начал все более активно помогать ей в уходе за своими младшими братьями и сестрами, в чем-то восполняя роль постоянно отсутствующего отца.

Такое отношение к своей семье укрепляло и развивало в нем чувство ответственности в отношении более слабых вверенных ему людей.

Начало политизации

Другим событием, которое оказало влияние на формирование характера будущего лидера кубинской революции, стала гражданская война в Испании 1936–1939 годов. В начале она привлекла его внимание, равно как и других мальчишек его возраста, любивших играть в войну, не политическими лозунгами, а своими яркими героическими проявлениями.

В семье, где родители исповедовали откровенно левые убеждения, симпатии, естественно, были на стороне добра в лице республиканцев.

С 1937 года Эрнесто начал внимательно следить за боевыми действиями в Испании по карте, прикрепленной к одной из стен дома, а в саду он с друзьями разыгрывал баталии, подобные тем, что происходили в этой далекой стране.

Этот интерес еще больше вырос, когда его дядя, коммунист Каетано Итурбуру, посланный в Испанию в качестве иностранного корреспондента, стал присылать свои репортажи, сообщения и письма через виллу Гевара, где в отсутствие мужа поселилась мать Эрнесто с двумя детьми. Поэтому вся информация об испанских событиях постоянно обсуждалась в семье в присутствии детей, целиком захватывая их воображение.

Для клана Гевары и самого Эрнесто-младшего перипетии этой войны стали еще более близкими после разгрома республиканцев, когда в Кордобу, а также в их город прибыло несколько семей испанских беженцев. С одной из таких семей – врача Агилара – родители Че подружились на долгие годы. Рассказы испанцев о героических и драматических событиях на их растерзанной франкистами родине производили огромное впечатление на Эрнесто-младшего, вызывая в нем горячее сочувствие делу республиканцев. Эти события впоследствии окажут серьезное влияние на становление политических взглядов юного Гевары.

Вскоре после завершения гражданской войны в Испании, ознаменовавшей приход к власти фашистского режима Франко, в разных частях Аргентины стали создаваться секции «Аксьон Архентина». Это была организация, главной целью которой провозглашалась борьба с фашизмом. Такая деятельность местной общественности была вызвана возникновением в Аргентине по примеру франкистов откровенно правых, а то и просто фашистских организаций.

В ходе начавшейся Второй мировой войны «Аксьон Архентина» проводила митинги и сборы средств в поддержку союзнических армий и выступала против распространения нацизма в Аргентине. Отец Эрнесто организовал отделение этой ассоциации в Альта Грасиа, а затем записал своего старшего сына, которому на тот момент было всего одиннадцать лет, в юношеское отделение. Даже в этом нежном возрасте Тэтэ подвергался активной левой политизации со стороны своих родителей.

Новые горизонты и выбор профессии

Можно срезать все цветы, но этим никогда нельзя покончить с возвращением весны.

Э. Че Гевара

Новый период в жизни Эрнесто начался в 1942 году, когда родители перевели его на учебу в государственную среднюю школу города Кордоба, куда сами переедут только через год. Именно тогда он начал активно заниматься разными видами спорта: регби, плаванием, теннисом и гольфом, мужественно преодолевая свой мучительный недуг.

В те же годы Гевара, следуя национальной страсти своих соотечественников, горячо полюбил футбол, но сам в него играл только на защите ворот. Он всегда при любой возможности отправлялся с друзьями на стадион, где внимательно и увлеченно следил за ходом проходивших матчей.

Мне неоднократно довелось наблюдать за Че Геварой – болельщиком на футбольных мачтах, проходивших в Гаване в 1961 году. То впечатление, которое на меня произвели наблюдения за Команданте во время футбольных матчей, возможно, добавят некоторые любопытные черты к его портрету.

* * *

…Помимо официальных встреч два-три раза в месяц на совещаниях рабочей группы по вопросам Хусеплана, которые проходили на квартире Первого секретаря компартии Кубы Карлоса Родригеса, мне несколько раз посчастливилось разделить компанию с Че и его женой, прекрасной Алеидой Марч, в свободное от работы время.

Куба – страна американского бейсбола, где этот вид игры является национальным видом спорта. Сам Фидель Кастро в молодости был прекрасным бейсболистом и чуть не попал в вашингтонский клуб «Сенаторов». Потом, став первым лицом страны, Фидель регулярно открывал начало кубинского чемпионата и, если позволяло время, внимательно следил за ходом игры.

Что же касается европейского футбола, то тогда на острове в него практически не играли. Хотя там и существовало несколько любительских клубов, которые за отсутствием футбольных полей играли на приспосабливаемых для этих целей бейсбольных стадионах.

Изоляция Кубы под давлением США от других стран полушария привела в том числе и к разрыву спортивных связей. Этот вакуум стал постепенно заполняться растущими связями со спортивными организациями Советского Союза и Восточной Европы. Поскольку в соцстранах бейсбол был практически неизвестен, а национальным летним видом спорта являлся футбол, их футбольные клубы становились частыми гостями на Кубе.

Несмотря на то что международные футбольные матчи, проходившие на острове, были намного примитивнее игр даже между второстепенными клубами других стран Латинской Америки, Че Гевара старался изо всех сил находить время и приезжать на бейсбольный стадион Гаваны, чтобы посмотреть на очередную футбольную игру. Обычно он приезжал на матчи со своей женой Алеидой Марч, которая, как и большинство кубинцев, не понимала футбол и не интересовалась им.

Стоит отметить, что болельщиков на стадионах было немного, но они проявляли невероятный энтузиазм. Я посещал эти матчи по приглашению Че со своей женой Наташей, которая, как и большинство советских женщин, особого интереса к этой игре не проявляла.

Мы вчетвером располагались на общих местах в более уютной части стадиона, где имелся отдельный выход. Каких-либо видимых специальных мер безопасности при этом не наблюдалось, если не считать одного младшего офицера по связи, одновременно исполнявшего роль охранника Команданте, который обычно садился на три-четыре ряда позади своего подопечного.

До начала игры, во время перерыва между таймами и после матча болельщики, находившиеся недалеко от нас, обычно узнавали Че и его жену. Люди обменивались с ними приветствиями и даже комментариями по поводу игры. Они относились к своим героям так же просто и доброжелательно, как относились к своим друзьям, сохраняя при этом определенную дистанцию. Супруги Эрнесто и Алеида неизменно отвечали им своими дружественными приветствиями.

Во время матча Команданте, в отличие от своих темпераментных соотечественников-аргентинцев, не проявлял каких-либо заметных внешних эмоций, хотя и следил за игрой очень внимательно. Время от времени он делал короткие замечания по отдельным удачным или неудачным моментам игры, выдавая свою увлеченность более активным попыхиванием сигары. Обычные разговоры, не касающиеся игры, были довольно ограничены, так как Че напряженно следил за тем, что происходит на футбольном поле.

Даже правительственные курьеры дожидались момента, когда возникнет пауза в игре, прежде чем передать ему письменное или устное сообщение. В перерыве матча он обычно беседовал с какими-нибудь официальными лицами, которые приезжали к нему на стадион для обсуждения неотложных вопросов.

В Кордобе Эрнесто надолго подружился с соучеником по новой школе Альбертом Гранадо, который был на шесть лет старше его. Юный Гевара будет делить с ним свои школьные заботы, переживать первые юношеские влюбленности и политические события в стране, связанные с выходом на политическую арену новых сил во главе с Хуаном Пероном и консервативных правых группировок. Несколько лет спустя именно Альберто предложит Эрнесто отправиться в дальнее и длительное путешествие на мотоцикле по широким просторам континента для собственного открытия подлинной жизни Америки.

С переездом родителей Че в Кордобу их отношения разладились еще больше, особенно после того, как глава семейства серьезно увлекся местной очень красивой кубинкой, что стало большим ударом для всех детей, особенно после рождения в 1943 году самого младшего ребенка.

В эти годы старший сын начал подрабатывать и все полученные деньги отдавал матери, что было небольшим подспорьем в семье.

В 1946 году Эрнесто Гевара успешно окончил среднюю школу. А лето провел, работая в Управлении дорог провинции Кордоба, рассчитывая затем поступить на инженерный факультет местного университета. К тому времени его родители, которые то расходились друг с другом, то сходились вновь, уже перебрались в Буэнос-Айрес, поселившись в доме матери Эрнесто-старшего – Аны Линч. Однако вскоре бабушка Линч тяжело заболела, и старший внук решил переехать в ее дом, чтобы ухаживать за ней. Пережив ее болезнь и последовавшую через год смерть, Эрнесто принимает окончательное решение стать врачом и поступает на медицинский факультет Национального университета в Буэнос-Айресе.

Это решение было также обусловлено его желанием найти возможные средства борьбы с астмой для всех страдающих этим ужасным недугом. Вскоре оказалось, что его мать уже несколько лет больна раком. Это важное обстоятельство тоже повлияло на его окончательный выбор будущей профессии.

Он снова возвращается в дом своих родителей. Там он пробудет с 1947 по 1953 год, когда уже окончательно уедет из родной страны в поисках новых горизонтов и приключений.

Университетские годы

Когда я решил стать врачом и начал изучать медицину, большинство тех идей, которые сегодня я исповедую как революционер, тогда не входили в запасник моих идеалов.

Э. Че Гевара

Первое время учебы в университете Эрнесто проявлял живой интерес к занятиям. Однако вскоре чрезмерно широкое академическое преподавание медицины потихоньку начало его разочаровывать. Он стал менее усердно посещать лекции, сосредоточивая внимание лишь на тех предметах, которые считал действительно полезными для его будущей специализации – исследования происхождения и лечения различных аллергических реакций.

Его досуг составляли спортивные увлечения и встречи с девушками. Постепенно Эрнесто все больше увлекается изучением философии. Он даже составляет свой философский словарь. Часть времени у него уходит на заработки в отделе снабжения муниципалитета Буэнос-Айреса. Еще одним из его любимых занятий становятся частые поездки недалеко от столицы с друзьями или в одиночку.

Не прошли мимо него и некоторые политические события, которые разворачивались в те годы по всей Аргентине в связи с противоречивым правлением генерала Перона.

Студенчество в целом занимало антиперонскую позицию. Такое же отношение к этому военному диктатору было и у родителей Эрнесто. Однако каких-либо свидетельств активного вовлечения самого Че Гевары в студенческие движения или в другие политические организации не сохранилось.

«В юношеские годы, – впоследствии признавался сам Команданте, – никакие социальные проблемы меня не занимали, и я не принимал никакого участия в политической борьбе или в студенческом движении».

Такая относительная аполитичность будущего революционера и его самоустраненность от деятельного участия в какой-то организованной политической группе в период больших внутренних перемен в стране совсем не соответствуют его уже тогда сложившемуся политизированному облику. Возможно, что это была только пауза для лучшего осмысления своих устремлений и выработки политических взглядов перед решающим выбором.

Первое длительное путешествие

К концу третьего года учебы Эрнесто отправляется в свое первое продолжительное путешествие. Ему уже исполнилось двадцать два года. Он давно хотел познакомиться с неизвестной для него частью Аргентины – ее северо-западными провинциями, которые простирались до вершин могучих Анд. Свою ненасытную любознательность он решил совместить с дальнейшей физической закалкой организма. Именно поэтому в качестве средства передвижения по обширным солончаковым пространствам и гористым местностям провинций Жужуй и Салта, лежащим в зоне тропика Козерога, а также по очень бедным районам Тукумана, он избрал велосипед со слабеньким мотором.

Гевара покинул дом родителей и шумно провожавших его братьев и сестер 1 января 1950 года. Путешествие, на которое у велосипедиста было очень мало денег, прошло без чрезвычайных происшествий, но приготовило ему немало интересных встреч и дорожных приключений. Этот опыт и наблюдения он спешит записать в своем дневнике. К своим дневниковым записям он относится очень серьезно, вносит в написанное немало правок и языковых уточнений, стремясь лучше овладеть стилем письма.